Излишнее вмешательство государства в экономику вредно не только для России
Развитие ситуации вокруг "дела ЮКОСа" и 20-процентный обвал на российском фондовом рынке отодвинули в тень одно важное событие, которое в иной ситуации могло бы стать главной новостью последних дней.
1 ноября 2003 года второй по мировой значимости финансовый институт обрел нового руководителя. Жан-Клод Трише, бывший председатель Банка Франции, сменил голландца Виллема Дуйзенберга на посту президента Европейского центрального банка. Это назначение было предрешено еще в 1998 году, когда французская сторона согласилась с кандидатурой Дуйзенберга, лишь получив гарантии, что следующим президентом ЕЦБ станет француз.
На протяжении всей своей карьеры Дуйзенберг оставался финансистом, не разменивавшимся на политические реверансы. Он прекрасно понимал, сколь сложны поставленные перед ним и его коллегами задачи. А именно - запуск в оборот сначала безналичного, а затем и наличного евро, регулирование 12 самостоятельных экономик стран еврозоны на основе унифицированной процентной ставки, контроль за инфляцией в условиях бюджетной самостоятельности отдельных стран, не говоря уже о соблюдении условий финансовой стабильности, изложенных в Пакте стабильности и роста от 7 июля 1997 года. Его президентство пришлось на один из самых сложных для финансистов периодов послевоенной истории, когда изменение процентных ставок, например, в США, происходило в среднем в два раза чаще, чем за предшествующие 20 лет, а амплитуда их колебаний была в 3,5 раза больше.
Дуйзенберг справился с возложенной на него миссией. Не обращая внимания на критические выпады по поводу его "неспособности" воспрепятствовать снижению курса евро к доллару в 1999-2000 годах, он уравновешивал это снижение медленным повышением процентной ставки, тем самым удерживая европейскую экономику от "перегрева" по образцу США. В условиях начавшегося хозяйственного замедления ЕЦБ снижал ставку лишь 7 раз, тогда как американская ФРС - 12. В итоге евро восстановило свои прежние значения.
Конечно, на это могут возразить, что политика ЕЦБ обусловливала отставание Европы от США по темпам экономического развития. Но это не совсем так. Во-первых, инвестиционный климат в странах ЕС в большей мере определялся и определяется политикой национальных правительств, чем действиями Центробанка. Во-вторых, экономика еврозоны по ряду ключевых показателей превосходит американскую: при практическом равенстве численности населения 12 стран ЕС и США американские домохозяйства обременены в 2,5 раза большими долгами, чем европейские, а обязательства американских компаний превосходят обязательства европейских в 2,2 раза; сбережения в странах еврозоны составляют 21,2% суммарного ВВП входящих в нее стран, тогда как в США - 14,1%; экспорт 12 стран ЕС превышает американский в 2,15 раза - при том что положительное сальдо торгового баланса еврозоны за последние 12 месяцев составляет 83 млрд. долл., а отрицательное сальдо торгового баланса США - 538 млрд.; суммарный дефицит бюджетов стран, входящих в зону евро, достигает сегодня 2,4% ВВП, а США - 4,7%.
Что может измениться в ЕЦБ и европейской экономике в целом с появлением Жан-Клода Трише? На наш взгляд, идеология действий ЕЦБ. Она изменится практически наверняка, и на то есть много причин.
Сравним карьеры двух банкиров. Дуйзенберг - профессиональный специалист в области эконометрии и теории финансов; за его спиной финансовый факультет, степени доктора и профессора, девять лет преподавания в университетах Гронингена и Амстердама. В начале своей карьеры он пять лет работал в США; позднее избирался в парламент Нидерландов от Социалистической партии; три года занимал пост вице-президента Рабобанка, одного из крупнейших в Голландии.
Трише - выпускник парижского Института политических исследований и французской кузницы госслужащих - Национальной административной школы. Начав карьеру финансовым инспектором, он провел 20 лет в кабинетах французского Минфина и еще 10 - в кресле председателя Банка Франции, никогда не выдвигался на выборные должности, не работал в частном бизнесе и не занимал никаких постов за пределами страны.
Не менее показательны и различия стран, из которых происходят первый и второй главы ЕЦБ. Голландия - одна из наиболее рыночно ориентированных европейских экономик: через бюджет здесь перераспределяется 39% ВВП, безработица составляет лишь 5,1% трудоспособного населения, положительное сальдо торгового баланса достигло за последний год 30,4 млрд. долл., а бюджетный дефицит не превышает 1,4% ВВП. Французская экономика, напротив, предельно бюрократизирована: через бюджет перераспределяется 50% ВВП, безработица достигает 9,7%, положительное сальдо торгового баланса составляет лишь 5,5 млрд. долл., зато бюджетный дефицит - 3,6% ВВП - второй год подряд выходит за пределы, установленные Пактом стабильности и роста.
2004 год станет годом проверки евро на прочность. Две ведущие страны еврозоны - Германия и Франция - в третий раз подряд нарушат требования пакта, что даст Еврокомиссии все основания подвергнуть их санкциям, размер которых определен в 0,5% валового внутреннего продукта соответствующих стран. Когда семь лет назад главы государств ЕС утверждали эти нормы, вряд ли кто-то из них предполагал, что первыми их нарушителями окажутся страна, гостеприимно принявшая у себя Европейский центробанк, и страна, любезно делегировавшая ему руководителя. Устоят ли общеевропейские органы власти перед их неизбежным давлением? Как поведет себя ЕЦБ, главе которого придется выступить против воспитавшей его бюрократии? Пока неясно.
Очевидно лишь то, что излишнее вмешательство государства в экономику редко с энтузиазмом воспринимается предпринимателями и инвесторами. События прошлой недели в Москве оттенили это обстоятельство в той же мере, в какой они заслонили "смену караула" во Франкфурте-на-Майне.
