Владислав Иноземцев. ЗАБЛУДИВШИСЬ МЕЖДУ РЕАЛЬНОСТЬЮ И ИЛЛЮЗИЕЙНазад
Владислав Иноземцев. ЗАБЛУДИВШИСЬ МЕЖДУ РЕАЛЬНОСТЬЮ И ИЛЛЮЗИЕЙ
Несбалансированность экономических и политических ориентиров современной России не позволяет сделать правильный выбор между Америкой и Европой
В связи с саммитом ЕС-Россия, проходившим на фоне как заметного отхода России от того демократического курса, которым она двигалась в 90-е годы, так и серьезного кризиса в Европейском союзе, вновь и вновь ставится вопрос: каково значение России для Европы и Европы для России? И если на его первую часть следовало бы четко ответить европейским экспертам, то вторая по вполне понятным причинам больше заботит их российских коллег.
Экономический дисбаланс
На протяжении вот уже шести лет Россия демонстрирует уверенный экономический рост и поддерживает усилия западного сообщества в борьбе с терроризмом. Ни то, ни другое, разумеется, не может быть основанием для выстраивания особых отношений между Европейским союзом и Российской Федерацией, однако и россияне, и европейцы должны осознавать, что экономически современная Россия является составной частью Европы, хотя политически ориентирована скорее на своего главного "союзника" - Соединенные Штаты. И эта опасная несбалансированность экономических и политических ориентиров современной России не может не приниматься во внимание политиками.
Итак, начнем с экономического аспекта. В начале 90-х американские специалисты вдохновенно учили российских руководителей, как следует строить рыночную экономику, привлекать иностранные инвестиции и либерализовывать внешнюю торговлю. Однако за огромным влиянием американских советников уже тогда скрывался неоспоримый факт: реальные хозяйственные связи между Россией и США не отличались интенсивностью, а в последние годы, несмотря на политическую риторику, становятся практически незаметными.
Взглянем на статистику инвестиций. Если в 1995 г. на долю США приходилось 28% прямых иностранных капиталовложений в Россию, тогда как на 8 основных стран ЕС - 29%, то всего за десять лет ситуация радикально изменилась. Уже в 2000 г. это соотношение составляло 15% к 54%, а сегодня американцы обеспечивают лишь 4% совокупных прямых капиталовложений в Российскую Федерацию, тогда как европейцы - 75%.
Европейские инвесторы устремились в Россию в 2000-2001 гг.; наиболее известными стали сделки по покупке British Petroleum российской нефтяной компании ТНК за 5,6 млрд. евро в 2002 г., приобретению Deutsche Telekom 25% акций оператора мобильной связи МТС, консолидации компанией Ruhrgas 6% акций ОАО "Газпром", покупке корпорацией Allianz 25% страховой компании "РОСНО" и некоторые другие. Более заметным, однако, является присутствие европейцев в сфере производства товаров народного потребления, торговли и финансовых услуг, на которое сегодня в России обращают все большее внимание.
Достаточно привести несколько примеров. В кондитерской индустрии доминирует компания Nestle, вложившая в развитие своего бизнеса в России 4 млрд. евро и владеющая сегодня 12 предприятиями и крупной дистрибьюторской сетью. Французская Danone контролирует сегодня около 18% рынка кисломолочной продукции, имея в России четыре своих предприятия. Российский рынок пива поделен между скандинавской Baltik Beverage Holding, голландской Efes Beverages, датской Carlsberg, британской SAB (в совокупности вложивших в развитие отрасли не менее 2 млрд. евро и контролирующих 76% производства). В производстве табака и сигарет ведущие игроки - ВАТ, Gallaher, Imperial Tobacco и Altadis - обеспечивают около 65% объема продукции.
Наиболее быстрым развитием филиальной сети отличаются действующие в России европейские банки, российские подразделения шести из которых - Raiffeizenbank, ING, ABN Amro, Dresdner Bank, Societe Generale - входят в первую сотню российских финансовых институтов (обладая суммарным собственным капиталом в 800 млн. евро). На окраинах больших городов красуются сегодня супермаркеты Ikea и Karstadt, Metro и Auchan, в развитие которых собственники этих торговых сетей вложили более 2,9 млрд. евро.
Еще более масштабны торговые связи между Россией и Европейским союзом, несравнимые с товарообменом между Россией и США. Если в 1996-1997 гг. Соединенные Штаты были вторым по объему импорта и четвертым по объему экспорта торговым партнером России, то сегодня они скатились на 8-9-е места. По итогам 2003 г. на страны ЕС приходилось 36% российского экспорта и 38,5% российского импорта. Эти показатели резко возросли со вступлением в Европейский союз 1 мая 2004 г. десяти новых членов: по предварительным оценкам за 2004 г., до 51% и 46%, соответственно. Однако эти цифры важны не сами по себе; большее значение в контексте этого анализа имеют их динамика и их соотношение с параметрами российско-американских экономических связей.
За те шесть лет, когда российская экономика была на подъеме, совокупный экспорт товаров из РФ вырос более чем вдвое - с 71,3 млрд. долл. в 1998 г. до почти 143 млрд. долл. в 2004-м. При этом экспорт в страны ЕС рос опережающими темпами - с 23,2 до почти 60,8 млрд. долл., или в 2,65 раза, тогда как экспорт в США снизился на 2% - с 5,1 млрд. долл. в 1998 г. до 5,0 млрд. долл. в 2004-м. Еще менее благоприятной была ситуация в сфере импорта товаров из США в Российскую Федерацию. На фоне общего роста российского импорта в полтора раза - с 43,6 до почти 65 млрд. долл., - американский импорт сократился на одну треть - с 4,1 до 2,8 млрд. долл., в то время как импорт из стран ЕС вырос более чем на 65% - с 15,7 млрд. долл. в 1998 г. до 26 млрд. долл. в 2004-м. Сегодня объем экспорта из России в США приблизительно соответствует объему российских товарных поставок на Кипр, а импорта из США - ввозу товаров из Словакии.
Куда ездят россияне?
Не менее важен и такой аспект российско-европейского взаимодействия, как взаимное посещение гражданами ЕС и России соответственно России и европейских стран. В условиях появления у наших соотечественников возможности относительно свободно выезжать за рубеж государства Европейского союза немедленно заняли лидирующие позиции в качестве наиболее привлекательных целей для путешествий россиян. В 2003 г. страны ЕС посетили 6,6 млн. граждан России, или 56% всех выезжавших из РФ за границу; из них частным образом - 2,7 млн. (или 76% граждан России, выезжавших за рубеж таким образом), в качестве туристов - 1,8 млн. (или около 40% всех российских туристов), по служебным делам - 1,4 млн. чел. (или 72% выезжавших в зарубежные командировки). Характерно, что США посетили менее 1 млн. наших граждан, большинство из которых (400 тыс. человек) наносили визиты своим родственникам, а 300 тыс. человек выезжали со служебными целями; в качестве туристов или с познавательными целями в США выезжали менее 100 тыс. россиян.
Весьма характерна и статистика "ответных визитов" в Российскую Федерацию. К сожалению, четкая статистика существует в отношении посещений России жителями 13 стран ЕС: Австрии, Великобритании, Германии, Испании, Италии, Латвии, Литвы, Нидерландов, Польши, Финляндии, Франции, Швеции и Эстонии; однако только из этих стран в Россию в 2003 г. прибыли 5,3 млн. человек, или 65% всех гостей из стран дальнего зарубежья. Из них туристами были 2 млн. человек, а с частными визитами и деловыми целями прибыли по 1,4 млн. европейцев. Таким образом, число визитов европейцев в Россию составило более 80% от числа поездок россиян в Европу (а, приняв во внимание бoльшую интенсивность посещения европейских стран одними и теми же гражданами РФ, можно говорить о приблизительном равенстве данных цифр). Напротив, американцев в Россию в 2003 г. приехало лишь 280 тыс. человек, или в 3,5 раза меньше, чем посетивших США россиян (опять-таки, учитывая бoльшую активность перемещения некоторых групп российских граждан, можно говорить о разрыве в 4,5-5 раз).
Жизненно важный партнер
Сегодня Россия как в экономическом, так и в культурном отношениях не заинтересована ни в одном из своих партнеров так, как заинтересована она в европейских странах и в Европейском союзе как едином целом. Российская экономика не представляет интереса для американцев и не сможет выжить, столкнувшись с вызовами со стороны азиатских государств, которых некоторые российские политики опрометчиво называют своими стратегическими союзниками. Между тем Европе Россия может дать огромные конкурентные преимущества, обеспеченные гарантированными поставками природных ресурсов и возможностями освоения своего рынка, на котором европейские товары выглядят наиболее привлекательными. В то же время перенос части своих производственных мощностей в Россию позволит крупнейшим европейским компаниям резко повысить свою конкурентоспособность на мировых рынках и улучшит инвестиционный климат в самой Европе (как это уже произошло в связи с оттоком части предприятий в новые страны ЕС).
Уже в наши дни жители России и Европы чувствуют интерес и симпатии друг к другу. В ближайшие десятилетия огромные выгоды от сотрудничества между ЕС и Россией могут ощутить как российские потребители, так и предприниматели из европейских стран. Именно это, а не пресловутая борьба с терроризмом, по праву должно занимать центральное место на встречах европейских и российского лидеров.
Без статуса в мировой политике
Между тем политическое взаимодействие между Россией и Европейским союзом оставляет впечатление диалога, ведущегося российским руководством скорее в силу печальной необходимости, чем с надеждой на серьезные перспективные результаты. Российские лидеры в последние годы не делали никаких четких заявлений о своем отношении к общеевропейскому проекту, которые можно было бы сравнить, например, с известным заявлением президента В.Путина, солидаризировавшегося с США в их борьбе против международного терроризма. События, происходящие в рамках ЕС, российские политики неизменно интерпретируют в контексте более широких тенденций, упорно отказывая Европейскому союзу в статусе значимого субъекта мировой политики, каким он, несомненно, является. Причины такого отношения российской верхушки к ЕС требуют некоторых пояснений.
Специфические отношения, сложившиеся между Россией и ЕС, обусловлены, на наш взгляд, особым характером процесса их формирования. В советский период их не существовало вовсе; великая держава стала 39-й страной мира, признавшей ЕЭС как субъект международного права и установила дипотношения с ним только в феврале 1989 г., незадолго до того, как сама стала достоянием истории. Создание Европейского союза (подписание Маастрихтского договора 7 февраля 1992 г. и его вступление в силу 1 ноября 1993 г.) пришлось на период, когда в России мало кого интересовала внешняя политика. В 90-е годы отечественные руководители в первую очередь уделяли внимание отношениям с США и отчасти с другими "великими державами", а также с НАТО. Расширение ЕС в 1995 г., учреждение Шенгенской зоны, введение евро и даже решение о принятии в Европейский союз ряда бывших стран советского блока - все эти события были практически проигнорированы российскими политиками.
В то же время российские лидеры высоко ценили контакты с руководителями отдельных стран ЕС, и в первую очередь - Франции, Великобритании и Германии. Однако по мере развития структур Европейского союза реализация двухсторонних договоренностей начала становиться для этих политиков все проблематичнее, так как рычаги управления постепенно перемещались в Брюссель. Российские руководители разочаровывались в двухсторонних контактах, но оказывались малоприспособленными к кропотливому торгу с европейской бюрократией. Даже казавшиеся историческими переговоры между лидерами России, Франции и Германии в канун вторжения США в Ирак практически ни к чему не привели.
Не менее важным фактором отчуждения стала также множественность европейских институтов и их независимость от "первых лиц" европейских государств. Раздраженность Москвы решениями британских судов о невыдаче "террористов", следующих сразу после дружеской встречи Путина и Блэра, или заявлением Европарламента по чеченской проблеме, принимаемым сразу по окончании визита Шрёдера и Ширака в Санкт-Петербург, кажется порой чем-то материально ощущаемым. Путин и его окружение не могут понять, почему, например, Европа не желает интересоваться проблемами, которые появляются у России с очередным расширением ЕС; европейцы, в свою очередь, не собираются входить в положение россиян, озаботившихся этими вопросами лишь через четыре года после того, как было принято решение о включении новых стран в Европейский союз.
Особенности союзничества Буш-Путин
Суммируя сказанное выше, можно отметить три обстоятельства: во-первых, в сознании российских лидеров по-прежнему существует иллюзия того, что важными являются лишь "силовые" проблемы (насколько активно обсуждались по сути ничего не значившие для России два расширения НАТО и каким демонстративным было до последнего момента отсутствие внимания к расширению ЕС!); во-вторых, российские руководители не могут осознать, что в лице ЕС они сталкиваются с новой системой, в которой декларации на уровне первых лиц значат гораздо меньше, чем результаты малозаметной работы на уровне экспертов; и, в-третьих, что России более симпатичен "отвязный" стиль поведения американцев (сначала разбомбим, а уж потом покаемся), чем граничащая с заторможенностью методичность европейцев.
Заметим, кстати, что в своем "союзничестве" с Соединенными Штатами Россия не отличается последовательностью: она то подчеркивает свое стратегическое партнерство с Вашингтоном, то обвиняет его во вмешательстве в дела Грузии и Украины, которые считает зоной своих интересов; то сотрудничает с американцами в ходе антитеррористической операции в Афганистане, то возмущается расширением НАТО на восток; то высказывает поддержку президенту Бушу, то недоуменно реагирует на обвинения в пособничестве террористам в Ираке со стороны деятелей его же администрации.
Европейские уроки
Все это не может вызывать никаких иных чувств, кроме разочарования - прежде всего потому, что России сегодня как никогда ранее важно учиться у европейцев секретам политики XXI века.
Отметим лишь три обстоятельства, которые, на наш взгляд, со всей очевидностью указывают на возможные сферы такого "ученичества".
Первое. Сегодня ни для кого не секрет, что в последние четыре года лишь два заметных мировых лидера - президенты Путин и Буш - строили свою политическую повестку дня практически исключительно на идее борьбы с терроризмом. Эта политика обошлась как США, так и России в тысячи человеческих жизней и миллиарды впустую потраченных долларов, но обеспечила переизбрание обоих президентов на волне антитеррористической риторики. В Европе же ситуация иная: в Великобритании и, в еще большей степени, реакция испанских избирателей показали, что более толерантные народы не готовы платить столь завышенную цену за возможность политиков управлять ими как толпой. Это, на наш взгляд, свидетельствует о том, что европейцы более требовательны к своим политическим лидерам, а именно от отсутствия этой требовательности, как ни от чего иного, страдают сегодня россияне.
Второе. Россия вступила в XXI век как многонациональная и федеративная (по крайней мере формально) страна, не обладающая, однако, глубокими традициями подлинного федерализма. Между тем в Европе за полвека интеграционных процессов накоплен уникальный опыт согласования интересов отдельных "субъектов" европейской "конфедерации", опыт, позволяющий в рамках принятого законодательства или при постепенном его совершенствовании находить компромиссные решения самых сложных политических проблем. С моей точки зрения, сегодня для России нет более важной задачи, чем использовать этот опыт как внутри страны, так и для установления отношений добрососедства и сотрудничества со своими соседями, тогда как поспешные и непродуманные решения - такие, как укрепление "вертикали власти" и проталкивание "промосковских" кандидатов на высшие посты, будь то в Абхазии или на Украине, - способны вести лишь к росту неуправляемости и анархии.
Третье. В нынешней ситуации Россия практически утратила статус глобальной державы, и в ближайшие десятилетия ей волей-неволей придется ограничить сферу своего внешнеполитического влияния постсоветским пространством. Между тем в данном регионе влияние Европейского союза выглядит гораздо большим и, что важнее, гораздо более позитивным, чем влияние Соединенных Штатов. Однако вместо того, чтобы искать взаимопонимание с европейцами по вопросам экономического и политического сотрудничества в Восточной Европе, прислушиваться к их мнению по чеченской проблеме, но и настаивать на расширении прав русскоязычных граждан в балтийских республиках, совместно способствовать развитию демократических процессов на Украине и решать проблемы сепаратизма в Молдавии и Грузии, Россия лишь видит в действиях ЕС враждебные ей "происки". Такое понимание ситуации ошибочно и опасно. Россия - всего лишь национальное государство, еще не преодолевшее комплекса великодержавности; Европейский союз - это сообщество государств, основанное на их добровольном обмене части суверенитета на экономическое благосостояние. А страны Балтии и Молдавия, Белоруссия и Украина - это европейские государства, а не российские провинции.
Сегодня Россия еще не преодолела постсоветского синдрома. Она не провела радикальных экономических реформ и не определила основного вектора внешней политики. Все это позволяет говорить о возможности самых неожиданных поворотов в ее хозяйственном, социальном и политическом развитии. Подобная непредсказуемость не в интересах Европы. Не в интересах она и самой России. И Европе, и России нужны спокойствие и стабильность в центральной части континента, который был, есть и будет зоной общих интересов европейцев и россиян. И Европе, и России не нужно, чтобы народы менее благополучных экономически и чуждых им культурно стран считали их своими врагами. И Европа, и Россия заинтересованы в борьбе с терроризмом в той же степени, в какой заинтересованы они и в обуздании антитеррористической истерии.
Пусть американцы и далее рассуждают о том, является ли Россия "нормальной" страной. Пусть и далее сетуют они о "weakness" Европы, противопоставляя ей свою неочевидную "power". Но пусть это не мешает России считать себя европейской страной, а европейцам - видеть в России неотъемлемую часть единой Европы.
Независимая газета, No260 (3373)
29 ноября 2004
http://www.postindustrial.net/content1/show_content.php?table=newspapers&lang=russian&id=110
