Внешняя политика России терпит поражение за поражением, утверждает известный эксперт
Уходящий год выдался для отечественной дипломатии крайне непродуктивным. Его невнятная, сумбурная траектория началась с невразумительных "озабоченностей" по поводу расширения НАТО и Европейского союза, а завершилась неуклюжим вмешательством в ход избирательных кампаний в Абхазии и на Украине. И как результат, серьезным охлаждением отношений с Западом. Внешнеполитических неудач - как бы ни пытался Кремль выдавать их за достижения - стало просто много. Чуть ли не больше, чем провалов в ходе пресловутой "войны с террором".
Смена телодвижений
А ведь еще два-три года назад ситуация была иной. Президент Владимир Путин в рекордные сроки завоевал среди своих зарубежных коллег репутацию современного политика, одновременно осмотрительного и смелого, официозного и раскованного. Репутацию, надо признать, вполне заслуженную. Вспомним о таких ярких эпизодах, как обращение российского лидера к германскому бундестагу на немецком языке. О том, как Владимир Путин первым поддержал президента Дж. Буша после терактов 11 сентября, а вслед за тем дал добро - вопреки сопротивлению наших "ястребов" - на использование американцами баз в Центральной Азии для войны с талибами. Спустя полтора года Россия как по нотам разыграет иракскую карту, заставив мир задуматься о перспективах потенциального франко-русско-германского союза.
Но потом шаги смелые и эффектные стали сменяться телодвижениями малопонятными и двусмысленными. Почему вполне успешный министр иностранных дел становится аппаратчиком и специализируется на эвакуации местных князьков из Батуми? Почему сам президент по чьему-то первому зову мчится на Украину агитировать за донецкого мафиозо? Почему заместителя Генпрокурора РФ срочно бросают урегулировать "электоральный спор" в Абхазии? Почему... Вопросы множатся, ответы на них не ясны.
Зато ясно сегодня, что отношения Владимира Путина с его западными коллегами переживают далеко не лучшие времена, и причин для их улучшения не видно.
Чужая роль
Отчего произошли такие перемены? Быть может, российский лидер слишком решительно отстаивал свою стратегию (или тактику) борьбы с терроризмом? Или последовательно защищал (не очень, правда, понятно, от кого) интересы России на постсоветском пространстве? Возможно, все это и сыграло какую-то роль. Но далеко не определяющую.
Причина в ином. Президент России Владимир Путин, в отличие, например, от президента СССР Михаила Горбачева, не отличается приверженностью ценностям демократии. Путин - а ему, говорят, нравится кинофильм "Семнадцать мгновений весны" - это своего рода постсоветский Штирлиц. Только игра, в которую он вовлечен, оказалась гораздо масштабнее.
Президент Владимир Путин, возможно, отличный разведчик. Он хорошо играет свою роль - иногда даже лучше, чем известный штандартенфюрер. Но вот избавиться от приобретенных на службе навыков ему не удается. Все дело в том, что он не приемлет логики, отличной от усвоенной им с юных лет. Его трактовка российских национальных интересов - это скорее его представление о таковых, нежели понимание этих интересов. Перед каждой встречей с зарубежными коллегами наш президент вспоминает, что расширение НАТО, приход к власти в Киеве демократически избранного кандидата или стремление грузинского лидера Саакашвили создать в Грузии властную вертикаль - все это угрозы России. Но он никогда не попытался (и, думается мне, не попытается) объяснить, а чем, собственно, угрожает России признание результатов народного волеизъявления в соседней стране, равно как и включение стран Восточной Европы в ЕС, укрепление грузинской государственности и тому подобные "казусы".
Иногда говорят, что демократии не воюют друг с другом. Это утверждение не вполне точно: бывает, что и воюют. Однако демократии не начинают войн неожиданно, и в их политическую систему встроен механизм, способный вынудить правительство прекратить непопулярную войну. Поэтому иметь общую границу с демократическими странами - всегда лучше, чем с недемократическими. Но президент Путин не может объяснить - ни своему народу, ни, кажется, даже самому себе, - почему он так хочет создать по периметру страны недемократические режимы; почему предпочитает дружбе народов приятельство авторитарных лидеров. Разве на протяжении последних 70 лет России угрожали демократические государства? И разве не друзья кремлевских вождей - от Гитлера до Мао и Тито - с подозрительной быстротой становились главными врагами СССР? Разве удалось бы миру устоять на краю пропасти, если бы во главе США в 1962-м стоял не Джон Кеннеди, а кто-нибудь вроде большого друга России Ким Чен Ира?
Без поддержки
Наш президент старается играть в свою игру хорошо, но провалы случаются все чаще. Его лекция на тему демократии, прочитанная Джорджу Бушу в ходе недавнего саммита АТЭС в Сантьяго, - это даже не смешно. Скорее грустно. Еще грустнее становится от осознания того, что президент, похоже, не имеет "группы прикрытия", то есть, на гражданском языке, помощников и советников. Если, например, тот же президент Буш публично рассуждает в основном на темы терроризма и демократии - и ни о чем больше, то из Вашингтона на всякого рода саммиты то и дело наведываются неглупые ребята, способные толково обсудить с партнерами и многие иные темы. А в Москве, как может показаться, ни о чем вообще уже не думают и не говорят. И это тоже наводит на размышления - если не российскую политическую элиту, то наших зарубежных партнеров.
Следует, правда, признать: любовь кремлевских лидеров к силе и управляемости присуща не им одним. Но здесь мы замечаем другую немаловажную деталь. В отличие от России, руководству многих стран удается добиваться своих целей. Почему американские избиратели проголосовали за Буша? Потому что они видят: пусть военный бюджет и растет, но армия пребывает в отличном состоянии, да и атак террористов на территории США вот уже три года как не случалось. Есть разница по сравнению с тем, что мы наблюдаем в России?
Или организуют американцы выборы в Афганистане. И выборы проходят-таки - в один тур и с явным преимуществом "правильного" кандидата; средств на них затрачено в десятки раз меньше, нежели на украинскую кампанию, да и президент Буш не был замечен в Кандагаре агитирующим за Хамида Карзая. Опять-таки разница очевидна.
Своих больше нет
Каков же из всего этого вывод? Все на Западе поняли, что к чему; что следует говорить и при каком случае, а чего - нет. Владимир Путин сегодня - чужой в кругу тех, кого он поначалу привык считать "своими". И своим в этом кругу он уже никогда не станет.
Но самое печальное - не станет теперь уже "своей" и Россия, безмерно и бессознательно верящая своему лидеру. Россия, которая, не прервись ее постсоветское развитие, могла бы стать даже более демократической, нежели Америка; которой судьба давала шанс сплотить вокруг себя осколки советской цивилизационной империи, теперь уже вряд ли окажется частью Европы, партнером Америки и даже наследницей Советского Союза. И этому мы - ее граждане - будем обязаны в первую очередь сомнительным подвигам своего президента.
