Будущее Европы в руках французов. От результатов референдума зависит судьба конституции ЕС
В воскресенье во Франции, а 1 июня в Нидерландах пройдут референдумы, на которых гражданам предложено сказать "да" или "нет" проекту Конституции единой Европы. Страсти бурлят нешуточные. Что же поставлено сегодня на кон? Сможет ли "да" придать новый импульс интеграционному процессу? Удастся ли сторонникам "нет", окажись они в большинстве, серьезно изменить его ориентиры?
Сомнительная формула
Выбор, перед которым оказались Франция и Нидерланды (а с ними и вся Европа), тривиален: стоит ли продолжать процесс расширения Евросоюза и упрочения интеграционных связей или необходимо замедлить движение, осмотреться и сделать "передышку"? Но так уж ли противоречат друг другу эти позиции? Разве не в порядке вещей чередование периодов, знаменующихся то значительными успехами, то сомнениями и скептицизмом? И разве не бывает так, что в какие-то моменты истории оказываются плодотворными давно известные, но переосмысленные подходы? Поэтому референдум может быть выигран, а интеграция - замедлиться. А может быть и проигран - на благо общеевропейской идее.
Но это не значит, что результаты референдума непринципиальны. Франция и Голландия - страны - основатели ЕС. Обе они имеют мощную экономику - на Францию приходится 15,9%, а на Голландию - 4,6% ВВП Европы 25-ти. Очевидно, что от предстоящего выбора их граждан зависит многое, и результатов референдумов там в Европе ждут с нетерпением.
Все последние недели политики с разных флангов стремились убедить избирателей в правильности своей точки зрения. Одни указывают на успехи ЕС и призывают идти вперед; другие опасаются возможного "растворения" своих стран в европейском "целом". Сама же формула референдума предполагает выбор из двух полярных вариантов, каждый из которых не идеален. Драматизма добавляет и примерное равенство численности сторонников "да" и "нет". Например, во Франции в конце марта "против" собирались голосовать 53% граждан, а в начале мая - 49%; соответственно "за" высказывались 47 и 51%. При этом почти 60% были твердо уверены, что придут на избирательные участки. В Голландии же не более 40% граждан намереваются принять участие в референдуме, и из них 42% высказываются против одобрения Конституции, 37% - "за", а остальные намерены окончательно определиться прямо перед голосованием - не в последнюю очередь, заметим, ориентируясь на французский результат.
Странные альянсы
По ходу дебатов вокруг Конституции внутри европейских обществ появились немыслимые прежде границы. Так, во Франции сказать "да" призывают не только правые, но и социалисты - их традиционные соперники. Отвергнуть же Конституцию призывают как профсоюзные лидеры и активисты компартии, так и сторонники ультраправого Национального фронта. Возникает вопрос: что сближает эти полярные силы и что разделяет образовавшиеся причудливые коалиции? На наш взгляд, сближает - общее для всех двуличие, а разделяет - всего лишь его степень.
Сегодня в Европе накопилось много острых вопросов, требующих решения. Главные из них - низкая конкурентоспособность экономики и нарастающая проблема иммиграции. И Франция, и Голландия - среди наиболее чувствительных к данным вопросам. С 1998 года во Франции действует так называемый закон Обри, ограничивший рабочую неделю 35 часами; первоначально он помог снизить уровень безработицы с 13 до 9%, но сейчас она подбирается к 10,5% трудоспособного населения. В Нидерландах эта проблема решается за счет самого широкого в Европе использования неполной занятости и почасовой работы, что порождает свои трудности. На внутриполитическом фронте дела также не слишком хороши. 8,4% жителей современной Франции и 10,2% жителей Голландии родились за пределами этих стран, что обусловливает серьезные социальные трения и чревато волной насилия. Об этом свидетельствует, в частности, убийство в Нидерландах политика правого толка Пима Фортейна в 2002-м и кинорежиссера Тео Ван Гога нынешней зимой. Во Франции остроту проблемы проиллюстрировал успех Жана-Мари Ле Пена, набравшего 18% голосов на президентских выборах. Экономические и социальные проблемы, как правило, взаимосвязаны, и способ их решения известен: сократить социальные расходы, позволить работникам из новых стран ЕС на равных конкурировать с трудящимися из старых, заставив тех работать активнее, сократить иммиграцию и активнее привлекать европейцев в те сферы, где трудиться считается "непристойным".
Но никто не способен сегодня открыто предложить эти меры. И вопрос здесь даже не в пресловутой политкорректности. Просто сказать все это открыто - значит совершить публичное политическое самоубийство. Именно поэтому в поддержку Конституции и против ее принятия выступают столь странные альянсы.
Демагогия и блеф
Сторонники Конституции лукавят и занимаются демагогией, но, как говорится, "знают меру". Они понимают, что предложенный проект либерален по своей сути, и надеются, что рынки труда окажутся более открытыми, иммиграция перейдет в ведение единых европейских властей, излишние социальные гарантии будут пересмотрены. И они более убедительны, чем их оппоненты. Когда лидер "Движения за Францию" Филипп де Вилье, отвечая на упрек, что Конституция не содержит упоминания о праве на жилье, напоминает, что наибольшее число бездомных пришлось на годы IV Республики, в основном законе которой это право было зафиксировано, трудно ему возразить. Когда даже социалисты выступают за то, чтобы лишить пособий тех, кто не работает несколько лет, это говорит об их ответственном отношении к проблеме. Но у сторонников Конституции есть одна большая трудность. У них, как говорится, "на лице написано", что выступают за ее одобрение просто потому, что спят и видят, как бы переложить ответственность за непопулярные решения на брюссельскую бюрократию. А уж потом с новой силой приняться "защищать" интересы своих избирателей. Но это все же меньшее из зол.
Гораздо более экзотически выглядят "ультра". Жан-Мари Ле Пен, у которого я недавно брал интервью, призывает сократить иммиграцию, чтобы дать новые возможности для получения работы коренными французами. Он же выступает против расширения полномочий Брюсселя. Но как же быть с очевидными реалиями? Ведь французы не хотят работать на тех местах, которые заняты сегодня неграми и арабами. Да и свобода действий, на которой настаивают лидеры Национального фронта, уже аукнулась самым высоким в Европе уровнем минимальной зарплаты.
Что касается коммунистов, то, поприсутствовав на нескольких организованных ими дебатах, я диву давался, как беззастенчиво они сочетали "интернационализм", проявляющийся в поддержке жертв глобализации в далеких странах, с резким неприятием солидарности с трудящимися европейских государств, если только оказывается, что конкуренция с их стороны угрожает благополучию местных рабочих. И если приверженцы Конституции хотят снять с себя часть реальной ответственности, то их оппоненты откровенно блефуют.
Европейцы стоят перед важным выбором. Им придется сделать его в условиях отсутствия политических сил, способных объяснить плюсы и минусы принимаемого решения. В ситуации, когда национальные лидеры надеются, что смогут спихнуть ответственность за пределы национальных границ, а их избиратели желают и далее процветать за счет будущих поколений. И потому выбор, каким бы он ни оказался, не будет в полной мере осмысленным и верным.
Но, к счастью, он не сможет оказаться фатальным. Ибо в случае "да" концентрация власти в Брюсселе продолжится, и общеевропейские структуры рано или поздно санкционируют все те решения, которые подскажут неумолимый ход глобализации и фундаментальные правила социального общежития. А в случае "нет" национальным политикам придется самим решать проблемы собственных стран, и в результате рано или поздно среди них явятся новые лидеры типа Де Голля, Спаака, Дрееса или Мансхолта, которые смогут отвлечь граждан от ежедневной рутины и открыть им глаза на перспективные задачи.
ДОСЛОВНО
Зеленый или красный?
"То, что будет решаться 29 мая, не вопрос внутренней политики; не правительство будет наказано отрицательным ответом. На Францию будет смотреть весь мир, ожидая ответа на один вопрос: сможет ли Европа сделать шаг вперед, даст ли ей Франция зеленый свет или она должна будет остановиться на красный?"
Жан-Пьер РАФФАРЕН, премьер-министр Франции
"Через 15 лет после крушения коммунизма мы воссоздаем такую же тяжеловесную искусственную конструкцию, к тому же подчиненную НАТО и открытую исламскому влиянию. Евросоюз в его нынешнем варианте похож на аморфную медузу: большой, но бессильный. Он играет деструктивную роль, поскольку разрушает самый главный "оживляющий" государственность элемент - нацию. Европа не является ни нацией, ни Родиной и никогда ими не будет".
Жан-Мари ЛЕ ПЕН, лидер французского "Национального фронта", депутат Европарламента
"Я не питаю иллюзий относительно того, что принятие Конституции решит все европейские проблемы, но это даст возможность двигаться вперед. Что же предлагают взамен те, кто призывает сказать "нет" Конституции? Ничего! Все разрушить гораздо легче, чем по кирпичику строить общее будущее".
Николя САРКОЗИ, министр экономики и финансов Франции
