В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Валентин ЗАВАДНИКОВ: Я идейный, а значит, беспартийный Назад
Валентин ЗАВАДНИКОВ: Я идейный, а значит, беспартийный

    Председатель комитета СФ по промышленной политике Валентин ЗАВАДНИКОВ утверждает, что политика его совсем не интересует. Поэтому, приглашая сенатора в редакцию "ПЖ", мы рассчитывали поговорить с ним о проблемах развития экономики и бизнеса. Но разговор получился иной - о власти и ее механизмах, о разрыве между словом и делом, о будущем России. В общем, вышло точно по формуле: "Вы можете не заниматься политикой, она сама займется вами".

- Валентин Георгиевич, вы родились в Кривом Роге, сделали профессиональную карьеру на Дальнем Востоке, а представляете в Совете Федерации Саратовскую область. Почему?

- Исторически я был связан с этим регионом и как бизнесмен (у меня есть бизнес в Саратове, и достаточно давно - с 1993 года), и как чиновник - работая в Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг. Я там всегда поддерживал дружеские отношения с людьми и нормальные отношения с властью. Поэтому, когда мне предложили стать представителем Саратовской области в СФ, я согласился. Вообще я считаю, что любые представительные органы власти должны быть выборными, но, поскольку действующая власть выстраивает жесткую модель политической системы, я не думаю, что она вдруг быстро перейдет к выборам сената.

- Многие эксперты утверждают, что Совет Федерации как палата регионов сегодня не защищает интересы этих регионов. Сенаторы преследуют корпоративные или свои личные цели. Вы согласны с этим?

- Основные дебаты и конфликты в верхней палате по поводу всех законопроектов в итоге упираются как раз в интерес регионов. Я не могу сказать, что Совет Федерации является каким-то идеологическим лидером в том или ином направлении, но есть своеобразное сито, позволяющее оценить, сколько денег попадает в тот или иной регион. Это, наверное, наиболее часто звучащий внутри палаты вопрос: вы нам предлагаете принять закон, а регионы в результате лишаются денег, поэтому мы против этого закона. Возьмем, к примеру, закон "О недрах". Сенаторы не согласны с базовой поправкой к нему - убрать "принцип двух ключей", сделать все федеральным. Поэтому говорить, что члены СФ не защищают интересы своих регионов, - это некоторая натяжка.

- А как строятся отношения сенатора с регионом? Как вырабатывается совместная позиция?

- Формально я как сенатор информирую свое законодательное собрание о тех законах, которые, с моей точки зрения, могут иметь для региона позитивные или негативные последствия. В регионе смотрят законопроект, делают какие-то поправки. Я эти их поправки могу в разных кругах обсудить и уже на первом этапе сразу сказать: это не пройдет или надо изменить технологию достижения цели. В любом случае сенатор как человек, имеющий право на инициативу, может вносить поправки к любому закону.

- Местная Дума может обязать вас голосовать "за" или "против"?

- В принципе она может оформить такое пожелание в виде решения Думы. Но это необязательно, потому что я здравый человек и понимаю, что если два ключевых комитета считают решение правильным, то воевать с ними бесполезно. Лучше решить эту ситуацию на более ранних этапах прохождения законопроекта, когда это не приводит к борьбе за "честь мундира".

- Вы не считаете, что жесткая модель, которую конструирует власть, негативно сказывается и на федеративном устройстве страны, и на развитии регионов, и на развитии бизнеса?

- Считаю. Я - за конкурентные отношения. С моей точки зрения, они должны быть везде: как в среде бизнеса, так и в политическом, и в социальном устройстве. Когда ради достижения каких-то целей пытаются фактически монополизировать те или иные сферы, то это для части людей является искренним заблуждением. Но чаще это осознанное введение в заблуждение других людей.

- Вы член партии "Единая Россия"?

- Нет, конечно. Те люди, которые проектировали и строили "Единую Россию", являются крупными чиновниками, руководителями. У меня с ними определенные отношения: с кем-то хорошие, с кем-то плохие. Они знают, что я человек в принципе идейный. Учитывая, что идейных партий сегодня в стране нет, я беспартийный.

- Сенаторы ощущают на себе давление со стороны администрации президента и правительства? Вам дают настоятельные рекомендации принять какой-то закон?

- Может быть, на кого-то это давление и распространяется, но на меня его осуществлять бессмысленно. Поэтому, когда что-то нужно, меня пытаются убедить. Иногда это получается, иногда нет.

- А какие-то материальные способы "убеждения" существуют?

- В отношении меня это смешно.

- Потому что вы крупный бизнесмен?

- Я себя считаю средним бизнесменом. Даже не бизнесменом, а частным инвестором.

- То есть вам не пришлось формально уйти из бизнеса, став сенатором?

- Пришлось. Есть управляющая компания, которая распоряжается моим бизнесом. Все законные требования мною выполнены.

- Вы стали бизнесменом после успешной карьеры в Находке?

- Да, там по полной программе был комсомольский бизнес. Вы знаете, откуда вообще в стране появился корпоративный бизнес? Либо из кооперативов, либо из комсомола. Других бизнесов в Советском Союзе не было. Конечно, были еще "теневые", но я про них ничего не знаю, не участвовал.

- А вам приходилось негативным образом пересекаться с криминальным бизнесом, вплоть до шантажа и угроз?

- Конечно. Любой человек, который жил в то время в Находке и имел хоть какой-то бизнес, с этим пересекался. Там "валили" по пять человек в день...

- Каким образом можно было противостоять такому нажиму?

- Не брать на себя никаких личных обязательств и "разводить" рынки.

- То есть это отдаем криминалу, а это - комсомолу?

- Не торгуйте наркотиками, не занимайтесь контрабандой, не уклоняйтесь от налогов, и у вас не будет никаких проблем.

- Существует устойчивое мнение, что свободные экономические зоны 90-х годов были "черными дырами". Вы его разделяете?

- Глобально легальными свободными экономическими зонами были Находка и Калининград, которые не имели налоговых льгот, но имели несколько вещей. Первое: там были упрощены все визовые движения для иностранцев. Второе: доходы от приватизации имущества на территории СЭЗ оставались здесь же и использовались на развитие инфраструктуры. И третье: был выдан кредит, который территория потом возвращала. Все остальные зоны, которые были позже, имели еще меньше реальных преференций. Поэтому говорить, что зоны были центром вывоза денег, неправильно. Тем более что все виды криминального бизнеса радостно существуют и без помощи свободных экономических зон.

- Нужно ли сегодня создавать особую экономическую зону в Калининграде?

- Я считаю, что особая экономическая зона Калининград - это бред. Я не понимаю, что это такое. Почему калининградский бизнес должен иметь какие-то привилегии по отношению ко всему бизнесу России? Почему я, грубо говоря, должен платить за то, что там кому-то будет хорошо? Мы должны четко понимать, что если кто-то вдруг получает преференцию, то мы все вместе за это платим. Люди просто должны работать и на это заработанное жить. У государства там нет интересов, есть интересы у чиновников. Но я не готов их отстаивать. По большому счету, у государства есть только две задачи - защита своих граждан внутри страны как потребителей и защита интересов граждан на внешних рынках как производителей.

- Комментируя в свое время отставку Касьянова, вы заявили, что это знаковое событие, которое покажет, будет ли наша страна развиваться или наступит стагнация. Можете теперь подвести итог?

- С моей точки зрения, наступила стагнация. Кабинет Фрадкова проводит совсем другую экономическую политику, которая сильно повлияла на темп развития страны. Мы понимаем, что правительство пытается стерилизовать процессы с денежной массой и не растить инфляцию. Это, конечно, важно, но при этом нужно что-то делать для того, чтобы бизнес развивался. Между тем за три последних года доверие бизнеса к власти доведено до нуля. Структурных изменений в экономике кабинет Фрадкова не проводит. Заявленные реформы всех секторов, и в первую очередь естественных монополий, не идут. Мы наблюдаем только рыночную риторику.

Недавно, например, на заседании правительства обсуждалась тема: что важнее - конкуренция внутри страны или на внешнем рынке? То есть что нам нужно иметь - одну транспортную компанию-монополиста, чтобы она побеждала на внешних рынках, или все-таки несколько средних компаний внутри страны, которые так или иначе могут жить на внешних рынках. Такая дилемма. С моей точки зрения, то, что сегодня совершает правительство, направлено в сторону одной крупной компании, которая контролируется бюрократией. "Крышуется" это интересами страны на внешних рынках, а на самом деле касается конкретных денег конкретной бюрократии.

- Вы как председатель комитета Совета Федерации можете высказать на заседании правительства свое критичное мнение?

- Я и высказываю свою позицию. Но насколько мои слова влияют на тех или иных чиновников, говорить не берусь. Нельзя думать, что все они глупые или корыстные. Кто-то из них действительно искренне верит во что-то и пытается это построить. Но дело в том, что чиновники изначально никогда не строили нормальные рынки и не могут этого сделать. Они априори слабо верят в рыночную модель экономики и поэтому пытаются пользоваться теми инструментами, которые знают и в которых заинтересованы другие соучастники процесса.

- Сейчас модно ругать Кудрина и Грефа, которые пытаются продолжать либеральную политику...

- Я не могу ругать Кудрина и Грефа за то, что они либералы. Но ругать можно тех, кто периодически меняет свои убеждения. Можно иметь претензии к действиям людей. Кудрин ведет себя в значительной степени правильно, пытаясь удержать макроэкономические показатели и инфляцию. Но на фоне всего этого должно еще что-то происходить. Я могу сказать, что во время премьерства Касьянова, который брал на себя ответственность, были заявлены определенные структурные изменения во всех естественных монополиях и ЖКХ и совершались последовательные действия в указанную сторону. Сейчас темп таких действий не только сильно замедлился, но и где-то они вообще пошли в другую сторону.

- Может, власть просто боится реформ? Ведь неизвестно, что получится, а так хоть плохонькая система, но она есть.

- И все общество платит за эти страхи. А страна проигрывает в заявленной мировой конкуренции. Там другие модели работают и развиваются, а мы никак от старой не можем оторваться и пытаемся ее воспроизводить. Понятно, что нельзя никого осчастливить насильно, но попытаться научить можно. Вот сейчас мы запускаем образовательный проект - переводим на русский язык и издаем работы зарубежных авторов, проводящих исследования в области общественно-политических изменений. При этом ориентируемся не на "мейнстрим", активно переводимый и издаваемый в России, не на главенствующую в других странах идеологию, а на поисковые и инновационные работы, дающие оригинальный взгляд на настоящее и будущее, предлагающие решения или по крайней мере ставящие существенные вопросы.

- Можно ли считать, что правительство и президент придерживаются несколько разных взглядов на развитие экономики?

- Правительство придерживается мнения президента. Я периодически читаю различные послания, среднесрочные программы и т.п. И во всех этих бумагах и выступлениях очень много рыночной риторики. Но я как человек, подходящий к жизни с точки зрения бизнес-модели, верю не тому, что говорят, а тому, что делают. Если мне говорят "конкуренция", а по жизни я не вижу никакой конкуренции, то мне абсолютно все равно, кто что говорит. На самом деле идет попытка построения госкапитализма. Мы фактически переносим свои проблемы на следующие поколения. Я всегда говорю: "Мою дешевую колбасу съел мой папа". Я на папу за это не в обиде, у меня сегодня есть деньги на его сегодняшнюю колбасу, но если мы все дружно будем продолжать дальше, то дешевую колбасу своих детей съем уже я. И она будет дороже не в 10 раз, как в случае с моим папой и мной, а в 200 раз. Но нынешняя бюрократия не хочет этого понимать.

- Допускаете революционное развитие событий в стране?

- Смотря как себя будет вести власть. Я не знаю, что она будет делать для сохранения собственных интересов.

- Вы относите себя к оппозиции?

- Оппозиция - это тот, кто совершает контрдействия. Я не совершаю контрдействий. Я совершаю действия, которые считаю правильными. При этом власть иногда мешает, иногда - нет. Например, в реформе технического регулирования мы дополняем друг друга.

- Вы симпатизируете тем политическим силам, идеи которых совпадают с вашими представлениями об экономике?

- Я не симпатизирую политическим силам, я симпатизирую людям. Даже не людям, а их действиям, какие бы политические взгляды они ни исповедовали. Мне симпатична их убежденность и последовательность. Есть люди, которые публично себя считают либералами, но их представление о жизни мне не нравится. Важны не слова, а поступки.

Подготовили Николай ИВАНОВ, Лидия АНДРУСЕНКО

No 42 (93)
12 декабря 2005
http://www.politjournal.ru/index.php?action=Articles&dirid=146&tek=4715&issue=134

Док. 276581
Перв. публик.: 13.12.05
Последн. ред.: 13.02.07
Число обращений: 475

  • Завадников Валентин Георгиевич

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``