Максим АРТЕМЬЕВ. Россию спасет классическое образованиеНазад
Максим АРТЕМЬЕВ. Россию спасет классическое образование
А погубит бесконечное экспериментаторство над нашими детьми
"НП" уже писала, что пока шли (и продолжают идти) нескончаемые разговоры и дискуссии о реформе образования, наша страна в общемировом образовательном пространстве оказалась отброшенной на самые последние позиции. Гордость отечественной науки и образования - МГУ им. М. В. Ломоносова - оказался на 92 месте в рейтинге 200 лучших университетов мира. Никакой другой российский вуз в этот список, составленных образовательным приложением к британской газете The Times (The Times Higher Education Supplement) вообще не попал, тогда как один только Китай, которому мы еще буквально вчера оказывали помощь в борьбе с неграмотностью, представлен сразу пятью университетами.
Вот такие неутешительные итоги реформирования российского образования можно подвести спустя двадцать лет после школьной реформы 1984 года. Тогдашняя, последняя "советская" попытка изменить содержание и формы обучения фактически оказалась незавершенной. Школьная 11-летка явилась простой профанацией, раздражающей как родителей, так и самих учащихся. Реально дети учатся, как и прежде, десять лет, но классов заканчивают... одиннадцать! Этот пример государственного идиотизма ярко показывает хаотичное состояние дел с образованием в нашей стране. Пишется одно, делается другое, в итоге получается третье.
Не было выполнено и другое важное пожелание реформаторов образца 1984-го года - диверсификация и специализация обучения в старших классах. Как изучали старшеклассники массу никому не нужных вещей, ясно при этом понимая, что подавляющее большинство из них никогда в жизни не пригодятся, так и продолжают изучать. Если же в школе и имеются классы углубленного изучения каких-то предметов, то это обстоятельство не снимает с учащихся обязанности изучать остальные науки в полном объеме, явно перенапрягая и без того загруженный ум.
Начиная же с 1991 года, когда власть поменялась, на образование и вовсе махнули рукой. Указ No 1 Президента Российской Федерации от 11 июля 1991 года и Закон "Об образовании", принятый 10 июля 1992 года, явились весьма революционными документами, но вся беда и заключалась в том, что никто не собирался их выполнять. Школьные учителя так и остались самым бедным социальным сословием, а учителя-новаторы - скорее исключением, чем правилом. Примерно до 1999 года всякое реформаторство заглохло, школа отчаянно пыталась спастись в условиях хронического недофинансирования и задержек выплаты заработной платы учителям, при чем и так, в буквальном смысле, нищенской.
Итак, после прихода в 1998 году в министерство образования Владимира Филиппова в России начался второй этап реформ в сфере образования, знаковыми символами которого стали пресловутый ЕГЭ (единый государственный экзамен) и ГИФО (государственное именное финансовое обязательство). Оставим за рамками статьи вопрос о целесообразности и первого, и второго. Новый министр Андрей Фурсенко так и не посмел их отменить, значит, у него были резоны рассматривать ЕГЭ и ГИФО как нечто, если не полезное, то, по крайней мере, не вредное.
Вопрос в другом: а существует ли последовательная стратегия реформ? Есть ли у них философия? Что должно получить общество в итоге? Почему каждый новый министр, приходя, начинает пересмотр стратегии предшественника, а за его "разборки" должно отвечать общество?
В своих первых заявлениях Фурсенко фактически поставил под вопрос существование ЕГЭ, мол, это не панацея от всех бед, а всего лишь один из инструментов. Но до этого в процесс введения ЕГЭ вошли почти 70 регионов страны, получается, их усилия были напрасны, и теперь они будут начинать с чистого листа?
Российское образование страдает более всего от неразумного экспериментаторства вкупе с отсутствием действительно необходимых преобразований. К чему вводить пресловутую двенадцатилетку - предложение, почти единодушно отвергаемое как родителями, так и учителями? Главная причина этого, о которой министерство молчит, это необходимость обеспечить работой педагогические кадры в условиях острого демографического кризиса, когда рождаемость так низка, что многие школы в ближайшем будущем придется закрывать. Уже сегодня проблема избытка педагогов в некоторых городах весьма остра, наряду с дефицитом преподавателей по некоторым предметам, например, иностранного языка. Иные учителя "дерутся" за часы, а за иными, наоборот, бегают директора школ.
Не лучше ли озаботиться переобучением высвобождающихся учителей и техническими оснащением школ? Несколько лет назад по инициативе президента Путина была запущена программа компьютеризации сельских школ, чтобы в каждой из них оказалось минимум по одному компьютеру. Прекрасно. Но задумаемся над таким фактом - все мы смотрим американские фильмы, и там (если речь идет о подростках) какие-нибудь маньяки подстерегают детишек в... школьных душах.
Во многих ли российских школах есть душ? Вот с чего следовало бы начинать школьным реформаторам (не подумайте, что я против компьютеров). О каких навыках гигиены можно говорить, когда дети не имеют возможности принять душ после занятий спортом?
Зачем будоражить общественность планами о введении двухуровневой ("Болонской") системы образования (об этом смотри мнение зампреда комитета Госдумы по образованию и науке С. Колесникова), планами приватизации ВУЗов, не решив основных и насущных проблем?
Увы, в который раз мы вынуждены констатировать, что современная российская школа, растеряв многое из своего классического наследия, не сумела ничего создать взамен. Стоило ли отправляться в долгий путь, не зная, куда он приведет? Если нечего предложить взамен, не лучше ли вернуться к старой доброй классической школе?
09 декабря 2004
http://www.novopol.ru/article1092.html
