"Отличие общества живого от общества разрушенного, пораженного - это сохранившаяся связность ультраструктур, знакотканых пространств... И наша свобода в том, чтобы, осуществив операции в знакоткани, стать поколением героев. Превратиться в норму. Научиться Радости". Об этом говорил гуманитарный технолог Ефим Островский в лекции "О целях", прочитанной в Москве 19 декабря 2002 года и завершившей трехлетний цикл программных выступлений.
От лекции к лекции мне все сложнее дается подход к снаряду. Беспокоит, например, ряд свидетельств отличной организации мероприятия. Скажем, закрепленный у рта микрофон (отсылающий и меня, и слушателей то ли к Шварценеггеру, то ли - избави Боже - к Мадонне на концерте) - простой атрибут, а туда же - рвется обозначать связи, ассоциации, коннотации... На этот раз - с тем, что принято называть шоу-бизнесом. И коннотации эти столь же явны, сколь и потребность в переописании ситуации.
Размышляя над этой лекцией, я вспомнил текст 1995 года - "Второй крысолов" (Меморандум "Некоторые заметки о том, что мы можем положить в основу индустрии", известный также под названием "Второй крысолов", приводится в конце настоящего материала.), который обсуждал тогда с Петром Щедровицким и Алексеем Ситниковым. Там обосновывалась необходимость создания в России новой моды - на переобучение. Она виделась несомненной, ибо сложившаяся система отношений оказалась непригодной для пространства, куда Страна обречена была войти.
Однако, понимая, что массированный коучинг необходим, мы видели, что в Стране отсутствует субъект, способный заказать подобный проект. Государство оказалось лишено языка, годного для обсуждения этой задачи. А общественное сознание исходило из того, что если и можно переобучать людей, то только индивидуально, что доступно лишь очень высокопоставленным и богатым. Да, можно было решить, что заказчиками станут олигархи... Но откуда тогда могло у них взяться понимание нужности такого заказа? Именно тогда стало ясно, что массовое переобучение и преобразование должны быть востребованы их потенциальными потребителями, однако попытка спланировать тиражирование переобучающих техник столкнулась с тремя проблемами.
ПРОБЛЕМА ПЕРВАЯ: НАШЕСТВИЕ "ЖМЕЙКЕРОВ" И ДЕВАЛЬВАЦИЯ СОДЕРЖАНИЯ
Когда вы ведете содержательную избирательную кампанию, то сталкиваетесь с необходимостью массового и быстрого переобучения людей, в первую очередь актива. У каждого из нас имелся опыт оперативной и качественной подготовки сотен активистов. В регионах, где мы трудились, оставались люди, прошедшие через тренинги коммуникативных способностей. Часто они становились родоначальниками новых дел - некоммерческих и вполне прибыльных - и, как правило, успешных. Хотя что они получили? Тренинг, не более. Но и не менее...
Впрочем, мы занимались, конечно, преобразованием не только актива, но и всех избирателей, делая в ходе политических кампаний одну очень важную вещь: атакуя депрессию, охватившую общество.
Спросите психотерапевта, как лечить депрессию. Он скажет: дайте пациенту образ будущего и способ движения к нему, и дело сделано. Это так. Но если задавать образ будущего было не так уж сложно, то предложение способа движения к нему долго оставалось проблемой. Ибо зона образа действия - это для гуманитарного технолога то пространство, где ошибиться нельзя. Помнится, кто-то говорил, что у любой проблемы есть как минимум одно простое для понимания и легкое для исполнения - неверное решение. Таких решений мы позволить себе не могли.
Между тем уже плодились во множестве "жмейкеры" (производное от международного "имиджмейкер") - те, кто вместо преобразования общества, путем переобразования людей, занялся вербовкой политической шпаны и производством избирательных товаров: футболок, плакатов, роликов... Их появление было другой стороной той же проблемы. С ними пришел миф о "черном пиаре", который и теперь повторяют, не задумываясь о том, что если его обсасывать и сегодня, то завтра появится "черная журналистика". А послезавтра - "черное образование". Смешно? А вспомните "культурную революцию" в Китае.
ПРОБЛЕМА ВТОРАЯ: ДИСКРЕДИТАЦИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО
Чтобы заказчиками массового переобразования и преобразования стали их потребители, они должны быть организованы. Но все существовавшие способы и формы организации оказались почти абсолютно скомпрометированы. Известно, что и сейчас, стоит завести речь об организации или общественном движении, люди скучнеют. Ко мне заехал один олигарх, я рассказывал ему про знакоткань... И он спросил: а что ты все-таки делаешь?
Я ответил: надо подумать, наверное, об общественном движении...
А он разочарованно: у-у-у, о движении...
Дескать, о знакоткани все, о знакоткани, и тут хлоп! - движение...
И это - сейчас. А в середине 90-х слово "движение", произнесенное всерьез, вызывало либо крайнюю степень недоумения, либо гомерические судороги. И как бы вы на таком медийном фоне провели операцию структурирования заказчиков? Вот-вот.
ПРОБЛЕМА ТРЕТЬЯ: НЕДОВЕРИЕ. И. МИФОЛОГИЯ ДЕНЕГ
Готовя эту лекцию, мы заказали два исследования: количественное и качественное - серию фокус-групп. Важно было понять, как люди смотрят на различные формы самоорганизации. Фокус-группы принесли организаторам весьма тягостные впечатления. Ощущение "разрухи, тьмы и страдания" было поистине страшно. Неужели, думали исследователи, люди так чувствующие могут как-то организовываться, куда-то двигаться?
Упомяну одну особенность: участники говорили, что не верят в существование движения, лидеры которого хотели бы сделать что-то для них, а не для себя. И здесь - ключ к проблеме, состоящей в следующем: Страна приучена к мысли, что есть люди, делающие добро либо для других, либо для себя. И между ними - пропасть. Отсутствует понятие о том, что лидерам, организующим движения, вовсе ни к чему забывать о личном успехе.
В то же время странным образом мифологизированы деньги. Они либо превозносятся как сверхценность и сверхцель, либо, наоборот, попираются с презрением. Хотя существует простая и инструментальная формула: деньги - это кровь проектов. Такое отношение к организациям и к деньгам остается серьезной помехой на пути к социальной работе и гражданскому сотрудничеству.
Но когда в середине 90-х мы обсуждали "Второго крысолова", то понимали: проект не может быть бесплатным, ведь тем, кто был бы в него вовлечен, - тренерам, коучам, как сейчас принято говорить (в Греции это называлось "дедасклы"), тем, кому предстояло осуществлять преобразование массового сознания, надо было платить. И сделать это можно было, только превратив тренинги в популярный продукт.
И вот сейчас я спрашиваю: удалось ли это нам?
Отвечая, подчеркну: мои лекции являются, кроме всего прочего, попыткой показать, что о материях, о которых, казалось бы, никто не говорит, которые, казалось бы, никого не волнуют, которые, казалось бы, потеряны для Страны... об этих материях можно говорить: во-первых, не в дымных пельменных или замызганных кухнях, а в красивых залах; во-вторых, с сотнями серьезных людей, порой специально прилетающих из других городов; а в-третьих, с людьми, которым эти материи, по общему мнению, безразличны, а на самом деле важны. Ведь не зря же они приходят каждый год...
Это значит, что пусть отчасти, но задача выполнена - тема стала популярной.
И теперь надо лишь преодолеть вызов темы - поговорить о целях. Это не просто.
ВЫЗОВ ТЕМЫ
Не могу не упомянуть о предшествовавшем этому выступлению очень остром разговоре с близким другом и коллегой. Петр Щедровицкий сперва заявил: "Я не пойду на твою лекцию!" А когда через несколько дней мы встретились, точно сформулировал то, о чем я, готовясь к выступлению, думал и что переживал.
Напомню, что на предшествующих лекциях обсуждалась схема "Предназначение - Видение - Цели", указывающая, что цели невозможно ставить, не зная своего Предназначения - цель целей, не видя картины мира и образа будущего. Только имея первое и второе, можно ставить цели - утверждаю я.
А Петр назвал олигарха, с которым мы оба знакомы, и спросил: "А у него есть цели?" Я ответил: "Ну какие у него цели!"
"Но он же ставит цели", - настоял Петр и указал на важную проблему. "Да, - сказал он, - цели ставятся в высоком пространстве, где есть предназначение и картина мира. Но это пространство очень разреженное, там можно ставить осмысленные цели. А переходя в пространство людей и их жизни, сталкиваешься с тем, что на их цели влияет сиюминутность, они возникают как реакция на действия других субъектов".
Я спросил: "Но разве это цели?"
А он ответил: "Да. Это цели".
Действительно, то, что играет в нашей жизни роль целей, часто не имеет отношения ни к предназначению, ни к видению, а рождается из повседневной машинерии. Большинство людей проживают жизнь как шестеренки в часах - сцепленные со множеством других шестеренок, действующие в схеме "стимул - реакция", реагирующие только на действия других.
Недавно я немало подивился, оказавшись на форуме в Сети, где обсуждалась последняя книга Ноама Хомского, обнаружив, что его тезис об управляемости общественного сознания для многих неочевиден. Для меня же он очевиден абсолютно. И я только о том много лет и говорю, что общественное сознание есть не что иное, как предмет искусственного творения: моделируй или моделируем будешь. В форуме же участвовали люди, только что открывшие для себя, что личность куда менее свободна, чем кажется, и что набор ее реакций и поведенческих программ исчерпываем и ограничен. Они сокрушались об утрате естественного...
Я же из лекции в лекцию атакую миф о естественном.
Вам наверняка знакомы выражения вроде: "будь естественным", "естественные эмоции", "естественные реакции"... Знаком взгляд, что если ты-де естествен, то якобы искренен, свободен... Будто свобода - в естественности...
Но естественность не более чем естественные искусственные нормы - нормы, некогда созданные, посаженные на людей, перемешавшиеся за десятилетия, столетия и поколения, многократно переплетенные, увядающие и в таком виде тянущиеся из поколения в поколение и организующие их жизнь. Им следуют, думая, что обретают свободу. А на самом деле подчиняются мощной механистичной узде, влекущей их, движущей ими... И они наслаждаются этой несвободой, как наслаждался бы ею турбийон в часах, делающий необычайно важное дело, но остающийся всего лишь турбийоном...
Да, в некий миг мы сталкиваемся с тем, что существует некий фактор, влияющий на все. Что есть не только инфраструктуры - материальные системы, поддерживающие ту или иную деятельность, - и не только антропоструктуры - миры людей, - но и ультраструктуры, построенные не из вещества, не из атомов, а из знаков.
УЛЬТРАСТРУКТУРЫ - ПРОСТРАНСТВА СВЯЗНОСТИ
Таковы структуры знакотканые - в отличие от атамотканого мира - ультараструктуры, надструктуры, - организующие жизнь, предписывающие ее формы, машинизирующие нас и превращающие в детали... И когда мы сталкиваемся с этим, то выясняем, что единственное отличие общества живого от общества разрушенного, пораженного - это сохранившаяся связность ультраструктур. Вспомним русские выражения: "связные мысли", "связная речь" - это многое прояснит.
Либо Страна, народ создает связность общественного сознания, либо оно становится бессвязным. А бессвязность мыслей и речей порождает бессвязность действий, хаос, распад. И тогда общество явится добычей, и не каких-то злодеев, а благонамеренных, но иных - связных - структур, оценивающих полуразложившееся тело исходя из того, что надо его поесть, иначе сгниет, станет ни на что не годное.
И когда мы это понимаем, то ловим себя на мысли, что свобода в том, чтобы в некий момент (а далеко не каждое поколение обладает счастьем получить шанс свободы) осуществить операции в мире знаков. И в себе. И стать поколением героев. Героев, способных не стать ненормальными (ненормальными в самом обычном смысле слова). И в то же время не стать нормальными. Не начать соответствовать нормам, которые нас не устраивают.
Таким образом, есть только одна возможность обрести свободу (не став при этом ненормальными маргиналами) - самим превратиться в норму. Сделать норму из себя. Стать рамкой. И, двигаясь в своем направлении, двигать эту норму вместе с собой.
Это задача, требующая подлинной внутренней воли.
Окружающее пространство втягивает вас, цепляет тысячами нитей. Но сдвигать рамку нормы вовсе не означает - рвать эти нити. Это означает - очень тонко, внимательно, с необычайными вложениями себя эти нити пересплетать. Плести новую ткань. Ткать по ней новый узор. Это очень трудное действие, но именно оно дает Радость.
По материалам журнала "Со-Общение"
19 декабря 2002 г
http://www.gtmarket.ru/laboratory/publicdoc/gtmarket/2006/56
Док. 273991
Перв. публик.: 26.01.05
Последн. ред.: 26.01.07
Число обращений: 324
Островский Ефим Викторович
|
