Рубежов Г.С. , Баренбойм П.Д. Психологические вопросы судопроизводстваНазад
Рубежов Г.С. , Баренбойм П.Д. Психологические вопросы судопроизводства
(статья перепечатана с сокращениями)
В законе установлен принцип гласности, устности и непосредственности судопроизводства. Доказательства, на основе которых суд строит приговор или решение, должны быть непосредственно восприняты судом и прозвучать в судебном заседании либо в форме устных показаний подсудимого, эксперта, свидетелей, гражданского истца или ответчика, либо путем оглашения документов или письменных показаний. Все происходящее в зале суда фиксируется в протоколе заседания, который ведет секретарь. В течение трех дней после окончания судебного заседания по Уголовному делу и в течение одного дня по гражданскому должен быть изготовлен протокол в окончательном виде и скреплен подписями председательствующего и секретаря. Статья 264 УПК РСФСР; ст. 228 ГПК РСФСР. Последующие 3 дня предоставляются участникам процесса для принесения на протокол замечаний, которые рассматриваются председательствующим. Если председательствующий признает их правильными, то он утверждает замечания, и они становятся дополнением к протоколу судебного заседания. Если председательствующий не согласен с замечаниями, он созывает распорядительное заседание суда, в котором кроме него должен быть хотя бы одни народный заседатель из участвовавших в рассмотрении дела. В распорядительном заседании большинством голосов судей выносится определение, которым замечания либо удостоверяются полностью или частично, либо полностью отклоняются. Это определение суда обжалованию не подлежит. Протокол судебного заседания является документом огромной процессуальной важности. Приговор, решение суда не могут быть признаны законными и обоснованными, если, содержащиеся в них выводы не вытекают из фактов и доказательств, зафиксированных в протоколе судебного заседания. Кассационная и надзорные инстанции при выяснении, соответствует ли приговор и решения данным, установленным в судебном заседании, в первую очередь базируются на записях, содержащихся в судебном протоколе. Содержание и характер протокольных записей имеют в ряде случаев важное значение для окончательного разрешения дела. Отсутствие в деле протокола судебного заседания является безусловным основанием для отмены приговора или решения (п. 7 ст. 345 УПК РСФСР; п. 8 ст. 308 ГПК РСФСР).
Порядок ведения протоколов судебного заседания в действующем УПК РСФСР регламентирован ст. 102 и 264. Законом установлено обязательное ведение протоколов в распорядительных и судебных заседаниях. Для обеспечения полноты протокола могут быть применены стенографирование и звукозапись допросов. Все внесенные в протокол дополнения и исправления должны быть оговорены и удостоверены подписями председательствующего и секретаря. Практика показывает, что звукозапись и стенографирование, обеспечивающие наиболее точное и подробное отражение происходившего в суде, применяются по уголовным с делам лишь в единичных случаях. В гражданском судопроизводстве стенограмма и звукозапись законом не предусмотрены. Как уже отмечалось на страницах "Психологического журнала", оценка судом доказательств - понятие не только юридическое. Здесь возникает целый комплекс проблем психологических. Из круга важных проблем нам хотелось бы выделить вопрос о восприятии судами доказательств, исследуемых в ходе процесса, а также вопрос о закреплении этих доказательств в материалах дела, с тем чтобы приговор или решение суда могли быть в полном объеме проверены вышестоящими судами. Ведь в случае кассационной жалобы или протеста приговор или решение приобретают законную силу только после их утверждения вышестоящим судом. Предусмотрен законом и пересмотр вступивших в законную силу приговоров и решений в порядке судебного надзора. В связи с этим возникает вопрос об адекватности протокола судебного заседания фактическим событиям, происходящим в судебном процессе. Большое значение имеет правильность ведения протокола судебного заседания.
Для сохранения полноты полученной информации, точного ее восприятия с позиций психологической науки протоколы необходимо давать на ознакомление непосредственно по окончании заседания, а не спустя сутки или более.
Под влиянием последующей информации, особенно эмоционально окрашенной, характерной для судебного заседания, ранее закрепленные в памяти следы трансформируются. Кроме того, у участников процесса могут быть неясно выраженные болезненные состояния, проявляющиеся в виде слабой концентрации внимания, сниженного тонуса коры головного мозга, что еще более затрудняет удержание в памяти даже небольших массивов эмоционально окрашенной информации. Психологическими исследованиями доказано, что речевая информация сохраняется незначительно. Так, через сутки человек может воспроизвести точно лишь 60% информации, через двое суток - только 30%, через трое - лишь небольшое количество услышанного.
Неточность и искаженность протокола стали уже настолько часты, что даже в популярной брошюре из серии "Библиотечка народного судьи" подчеркивается: "В протоколе судебного заседания, как правило, не находит полного отражения та значительная по объему и часто сложная по содержанию информация, которую получает суд при проведении судебного следствия. Секретарь судебного заседания может не успеть записать услышанное либо не понять сказанного, особенно когда речь идет о специальных вопросах. В силу этого протокол заседания нередко дописывается после постановления приговора, отсюда возможность искажения информации в протоколе".
В Московском областном суде был проведен эксперимент, когда наряду с записью судебного заседания на магнитофон велась стенограмма и делалась запись секретарем. В результате выяснилось, что секретарь, знавший, что участвует в эксперименте, и применивший все свое старание, утратил при ведении протокола 50% фактической и такое же количество юридической информации. Эти ошеломляющие данные опубликованы в 1974 г., но перемен нет до сих пор. В феврале-марте 1985 г. Президиум Московской городской коллегии адвокатов провел анкетирование 420 адвокатов, которое выявило следующее: 89% опрошенных заявили, что действующее процессуальное законодательство, регулирующее составление и проверку протокола судебного заседания, не обеспечивает правильное и быстрое рассмотрение дел. Среди основных причин, затрудняющих точное ведение протокола, названы отсутствие у участников судебного заседания процессуальных гарантий проверки протокола в ходе судебного разбирательства (67%) и сознательное стремление судей привести протокол в соответствие с вынесенным судебным решением (65%). Около трети опрошенных указали, что одной из главных причин является недостаточная добросовестность, невнимательность секретарей судебного заседания. Проблема правильного ведения протокола непосредственно связана с вопросом о процессуальном положении секретаря судебного заседания и его способностями воспринять, понять, а затем правильно отразить в протоколе показания, данные в суде. С точки зрения УПК, протокол становится таковым после его подписания, председательствующим и секретарем (ст. 264 УПК). Причем изготовляется он не в ходе судебного разбирательства, а в течение трех дней после окончания судебного заседания. Но ведь запись ведется секретарем в судебном заседании. Что же еще нужно "изготавливать", т. е., другими словами, записывать, после судебного заседания? Откуда источник сведений для подобных записей?
Статья 244 УПК РСФСР предусматривает, что в случае разногласий между секретарем и председательствующим (а такие случаи возможны при принципиальном и честном отношении к работе, как это предусмотрено законом) секретарь приносит замечания на протокол судебного заседания (?!). А кто же в таком случае ведет протокольную запись, на которую секретарь принес свои замечания?
В комментарии к ст. 264 УПК указано, что протокольные записи могут быть использованы и проанализированы в совещательной комнате. И действительно, закон обязывает суд вести протокол, но не обязывает этим протоколом руководствоваться при вынесении приговора. Отсюда многочисленные расхождения между содержанием протокола и приговора. В итоге получается, что протокол является источником доказательств для кассационной и надзорной инстанций, но не для суда первой инстанции. В коротком судебном заседании непосредственные впечатления иногда могут заменить отсутствие точного протокола в совещательной комнате, но как быть в тех случаях, когда судебное заседание ведется в течение нескольких недель, а нередко и месяцев? В этих случаях надеяться на память не приходится, а заметки, которые может делать для себя председательствующий, обычно страдают неполнотой, так как во время процесса на него возложено выполнение других важных функций.
Вышесказанное подтверждает, что проблема закрепления полученных в судебном заседании доказательств является актуальной и имеет четко выраженный психологический аспект. Нам кажется, что в спор юристов (есть, к сожалению, сторонники сохранения существующего порядка ведения протокола) могут весьма эффективно вмешаться психологи. Например, можно научно исследовать вопрос о владении секретарей судебного заседания навыками конспекта, об умении адекватно отражать в протоколе услышанное. Ведь ошибка в протоколе "так и останется в деле и лишь с очень большим трудом может, быть исправлена". Важно также выяснить, создается ли реально в суде спокойная психологическая обстановка, способствующая наиболее точному пересказу свидетелями виденных ими событий и адекватной записи их в протоколе. Проблема восприятия судом первой инстанции обстоятельств дела в случае длительного судебного разбирательства наиболее наглядна. Протокол становится процессуальным документом после окончания судебного заседания. Пользование протоколом в ходе судебного заседания невозможно для участников процесса и необязательно для судей, хотя ознакомление с показаниями, данными недели, а то и месяцы назад, в начале процесса, весьма важно. Соответственно затруднено выяснение противоречий в показаниях, которые даны в разное время из-за длительности процесса.
Пользование протоколом в совещательной комнате - серьезный вопрос, имеющий прямое отношение к восприятию судьями обстоятельств, на основании которых они выносят приговор. Протокола еще нет, есть только протокольные записи, не имеющие процессуального, а значит, и доказательственного значения. Кстати говоря, если мнения членов суда в совещательной комнате о показаниях того или иного свидетеля разойдутся, то вернуться к ним еще раз члены суда не смогут. Часто в совещательную комнату даже и не берутся записи секретарей. Возникающие вопросы решаются по памяти или по личным записям. Но эти заметки могут быть неточными, а также могут расходиться с протоколом, который ведет секретарь. Психология должна дать научно обоснованные рекомендации по вопросам, связанным с восприятием судом обстоятельств судебного процесса, ставя перед собой задачу достижения точности и адекватности этого восприятия фактическим обстоятельствам. Действующее законодательство построено таким образом, чтобы участники процесса своими замечаниями восполняли пробелы, имеющиеся в протоколе. Здесь не следует забывать, что участники процесса - подсудимый, адвокат, прокурор, потерпевший, гражданский истец и ответчик играют в суде активную роль: формулируют и задают вопросы, заявляют ходатайства, дают объяснения. В связи с этим очень трудно вести подробные и полные записи, по которым впоследствии они смогли бы восстановить точный ход судебного заседания и принести замечания на протокол. Очень остро стоит вопрос о контроле за правильностью ведения протокола со стороны участников процесса по гражданским делам, большая часть которых слушается без участия адвоката. В юридической периодике уже отмечалось, что при отсутствии адвоката многие граждане не могут полностью использовать свои права в гражданском судопроизводстве, так как не обладают не только специальными правовыми знаниями, но и достаточной общеобразовательной подготовкой. Особенно это относится к проверке протокола судебного заседания и принесению на него замечаний.
Большое значение раскрытие психологических аспектов судебного процесса имеет для стадии пересмотра судебных решений в вышестоящих судах, где фактические обстоятельства дела могут восприниматься устанавливаться в первую очередь только по письменным доказательная в первую очередь из протокола судебного заседания. Недостатки и пробелы протокола, отчасти восполнимые в суде первой инстанции непосредственным восприятием (в том числе и невербальным, визуальным), играют решающую роль при рассмотрении дела в порядке надзора или в кассационной инстанции. Даже если пробелы протокола исправлены, восполнены замечаниями участников процесса, удостоверенными судом, практическое ознакомление с протоколом и замечаниями, находящимися в разных местах, представляет значительную сложность. Например, по одному делу было принесено шестью участниками процесса в общей сложности около 300 замечаний на протокол, из которых 130 были удостоверены судом как правильные. Соответственно для выяснения точных показаний, данных в суде, нужно было постоянно прерывать чтение протокола и искать на разных листах уголовного дела уточняющие замечания, соотнося их с определением распорядительного заседания о рассмотрении этих замечаний. Такой, порядок создает определенные неудобства, затрудняющие восприятие вышестоящим судом содержания протокола. Если же замечания на протокол не удостоверены судом, то не вполне понятно их доказательственное значение. А в практике вышестоящих судов встречаются примеры, когда при пересмотре приговора ссылаются на отклоненные замечания, как на доказательства.
Изготовление протокола происходит через некоторое время после оглашения приговора, а принесение замечаний на протокол - еще позднее, и, как правило, принесение замечаний связано с обжалованием приговора. И тогда, решая вопрос о правильности замечаний, судья тем самым в определенной степени влияет на судьбу приговора, который должен проверяться вышестоящим судом. С одной стороны, судья видит, что замечания на протокол правильные, с другой - он понимает, что они могут помочь в отмене приговора. Судье приходится решать серьезную психологическую дилемму.
При этом следует отметить, что действующий порядок ведения протокола и рассмотрения замечаний на него из-за своего несовершенства создает лишние психологические нагрузки для судей и участников заседания, приводит к излишним спорам и стрессовым ситуациям.
Психологическая наука могла бы существенно помочь решению вопроса о том, каковы в таком случае возможности удостоверения судом замечаний на протокол. Психологи могут провести соответствующие исследования для того, чтобы определить реальность применения данной нормы процессуального закона. При этом должно быть особо выделено рассмотрение замечаний, касающихся наиболее важных, решающих обстоятельств уголовного дела. Исходя из принципа стабильности приговора, некоторые судьи не желают признавать имеющиеся недостатки протокола из опасения, что вышестоящий суд может в результате его изменить. Но, как уже отмечалось, "закон не знает такого понятия, как стабильность приговора, а требует от судебного приговора, чтобы он был не стабильным, а строго законным, обоснованным и справедливым". Приговор должен полностью соответствовать доказательствам, полученным в судебном заседании и точно зафиксированным в. протоколе. Исследование влияния, которое оказывает на принятие и проверку судебных решений установка судей на стабильность приговора, стало бы также важным вкладом психологической науки в улучшение судопроизводства.
Большинство приговоров по уголовным и решений по гражданским делам постановляется судами законно и обоснованно, соответственно не возникает серьезных проблем, связанных с ведением протокола. Однако в отдельных случаях эти вопросы приобретают остроту. По процессуальному закону достаточно участие в распорядительном заседании, где рассматриваются замечания на протокол, лишь одного народного заседателя из трех участников судебного заседания, на протокол которой принесены замечания. Но ведь распорядительное заседание созвано не председательствующим, который с замечаниями не согласен, иначе бы он их просто удостоверил и приобщил к делу. Значит, если мнения председательствующего и народного заседателя по поводу замечаний разойдутся, то решающий голос окажется у народного заседателя, который не участвовал в судебном заседании. Вопросы такого характера безусловно относятся к проблематике судебной психологии.
Нельзя не отметить необоснованности указания действующего закона, в частности ст. 102 УПК РСФСР, на то, что стенографическая запись к делу не приобщается. При таком порядке правильность расшифровки стенограммы проверить невозможно. При вынесении приговоров по делам, обвинения по которым сопряжены с возможностью применения высшей меры наказания, нельзя рассчитывать только на память, интуицию и правосознание работников суда. По этим делам при вынесении приговора в распоряжении судей должен находиться полностью оформленный, не вызывающий замечаний участников процесса протокол судебного заседания. Это значит, что придание протоколу судебного заседания значения процессуального документа должно осуществляться в процессе самого судебного разбирательства дела. Так, ст. 241 УПК Узбекской ССР предусматривает, что в случае, когда суд признает это необходимым, свидетели и потерпевшие подписывают в протоколе судебного заседания свои показания. В ч. 7 ст. 281 УПК Азербайджанской ССР указывается, что по делам, разбирательство которых длится несколько дней, протокол судебного заседания может подписываться по частям, по окончании каждого дня заседания.
Основываясь на практике рассмотрения уголовных дел, мы находим, что поставленный вопрос должен разрешаться обязательно. Представляется, что придание протоколу судебного заседания значения процессуального документа должно осуществляться путем оглашения в суде сделанных секретарем судебного заседания записей допросов подсудимого потерпевшего, свидетеля, экспертов, истца, ответчика, специалистов сразу же по окончании каждого допроса и его обсуждения. Лицо, давшее показания в суде, подписывает их, удостоверяя правильность. Протокол судебного заседания должен быть подписан председательствующим и секретарем до удаления суда в совещательную комнату и использован при вынесении приговора или решения.
Различие способов закрепления доказательств в следственной и судебной практике является неоправданным. Предоставление на следствии обвиняемому или свидетелю возможности ознакомиться со своими показаниями и подписать их снимает многие последующие вопросы. Есть прямой смысл закрепить такой же порядок для оформления протокола судебного заседания.
Как мы уже говорили, психология должна стать одной из научных основ уголовного и гражданского процессуального законодательства. Рассмотренные в нашей статье примеры несоответствия действующего порядка ведения протокола судебного заседания выводам психологической науки самым тесным образом связаны с возможностью правильного восприятия и понимания судьями обстоятельств дела, а значит, и с важнейшей проблемой формирования у них правильного внутреннего убеждения.
Психологическая наука может сыграть очень большую роль в повышении эффективности судебной деятельности. Известный революционер и публицист Н.В. Шелгунов писал: "Мы стоим только в начале того периода мысли, когда человек становится предметом наблюдения, и быстрота человеческого прогресса будет зависеть исключительно от того, насколько быстро пойдет это изучение. По отношению к русскому обществу нужно желать, чтобы распространялись психологические знания, а наука психология не сделалась у нас таким же обыденным знанием, как география и арифметика, нам не следует удивляться и слишком негодовать на то, что наша общественная и частная жизнь представляет аномалии и что человек не существует для нас как предмет мышления". Это актуально и для наших дней.
Дальнейшее совершенствование судопроизводства должно сочетаться с широким привлечением результатов, добытых психологической ноу-хау. Использование данных психологической науки в решении проблем судебной деятельности диктуется самой жизнью.
Год
Коли-чество судей
В т.ч. в район-ных судах
Окон-чено уголов-ных дел
Окон-чено граж-данских дел
Рассмот-рено адми-нистр. мате-риалов
% обжало-ванных приго-воров
% обжало-ванных реше-ний
Осуждено к лишению свободы
абс.
%
1990
10060
8085
526899
1462920
1163865
24,40%
6,00%
203359
37,80%
1991
11233
9128
570544
1404019
1088690
21,90%
5,70%
207489
34,90%
1992
12752
10467
622684
1686387
1109130
19,30%
5,30%
225926
34,20%
1993
14095
11623
760948
1825438
1473507
16,70%
5,10%
292868
37,00%
1994
15296
12526
938065
1955309
1860125
14,40%
5,20%
332675
36,00%
1995
15564
12740
1074652
2806892
1927339
12,90%
4,00%
357765
34,50%
1996
15564
12740
1154773
3056723
1923002
12,30%
4,30%
373519
33,60%
1997
15552
12741
1056481
3881977
1879541
14,80%
3,70%
330977
32,70%
1998
15556
12745
1137259
4752114
1806835
15,50%
3,60%
345399
32,20%
1999
15600
12770
1278822
5012331
1824775
14,60%
4,00%
388799
31,80%
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ 1986, Т. 7 No 3
26 марта 2001 г.
http://www.nikitskyclub.ru/writings.php?idpublication=4&idissue=7&idarticle=8
