Гость онлайн-конференции РИА "URA.Ru" , независимый журналист, политический аналитик.
Вопрос: Кто, на ваш взгляд, будет нашим следующим президентом?
Вы сами ходите на выборы?
Савелий Феоктистов, Екатеринбург
- Я не ходил на последние президентские выборы. Это был первый случай за всю сознательную жизнь. Когда был Советский Союз, я на выборы ходил, поскольку мне было жаль ребят молодых, агитаторов, которых на избирательном участке не отпускали домой, пока не проголосует последний зарегистрированный избиратель. Такая система была. Им приходилось ходить по квартирам, когда оставалось полтора-два часа до конца и предупреждать отдельных нерадивых товарищей, что, пожалуйста, сходите, проголосуйте, а то у нас будут неприятности. Поэтому я ходил, я голосовал, хотя все было понятно, что будет с итогами этих "выборов".
Когда началась перестройка, когда начались выборы настоящие, альтернативные, настоящая борьба, я всегда голосовал. Поверьте, даже каких-то районных выборов не пропустил. Последний раз голосовал на московских выборах.
Один раз не голосовал на последних президентских выборах.
Я не хотел принимать участие в этом фарсе с Малышкиным, Рыбкиным. И мое отношение к участию Ирины Хакамада - это отдельный вопрос, я считаю, что она как раз по-своему поступила очень мужественно, в отличие от некоторых наших демократических политиков. На самом деле, на ее месте, наверное, должен был быть кто-то один, и была реальная возможность выставить кандидата. Ведь был такой эмоциональный момент в конце декабря - в начале января, конца декабря 2003 - в начале января 2004 года, после того, как провалилось СПС, провалилось "Яблоко". Но это уникальная ситуация. Буквально была неделя-две, когда было осознание того, что нужно выдвигать единого кандидата от либерально-демократической оппозиции. Я сейчас не хочу называть никаких фамилий, но те люди, которые могли бы выступить получше, чем Ирина, просто испугались и спрятались. Прикрывшись благовидными предлогами, что, мол, вот не сейчас, а через четыре года, потому что сейчас - это безумие. Выступить сейчас, значит, навсегда спалить себя, спалить идею. А Ирина, глядя на вот это, мягко говоря, трусливое поведение своих товарищей-мужчин по демократическому лагерю, она правильный шаг сделала. Может быть, кстати, я и не прав, что не пошел и не проголосовал за нее. Может быть, это было нехорошо с моей стороны. Но в тот момент мне, правда, не хотелось в этом фарсе принимать участие. То, что Ирина набрала мало голосов, это понятно. Женщине, да еще наполовину японке, очень трудно в нашем обществе тотального мужского шовинизма показать лучшие результаты. Нам еще лет сто прожить, пока у нас появится своя Маргатет Тэтчер.
А что по поводу прогноза, кто будет следующим президентом... Вы знаете, думаю, что Медведев. Глядя профессиональным глазом на то, как раскручивают Дмитрия Медведева государственные телеканалы, я вижу, что существуют определенная установка, спущенная сверху, что его показывают так, как показывают второе лицо в государстве. С точки зрения информационной, скажем так, силы и последовательности - это настоящая кампания. Кстати, быть может, это не самый худший вариант для страны.
Иванова я не рассматриваю. Считаю, что хватит нам одного президента, полковника КГБ. Давайте не будем это возводить в традицию.
С высокой степенью вероятности, по состоянию на сегодняшний день, это будет Медведев. Но, понимаете, существует такой феномен, как фальстарт. Вот его раскрутка может оказаться фальстартом. В 1997 году у Бориса Ефимовича Немцова, в котором тогда многие видели будущего президента, был запредельный рейтинг. А потом он вдруг начал падать. И я помню, как мы в программе "Итоги", грешным делом, впали в некое злорадство, наблюдая за тем, как этот рейтинг от недели к неделе снижается. И снизился в итоге до нуля, буквально на протяжении нескольких месяцев. Это было прискорбно. Преждевременная раскрутка любого кандидата может оказаться бумерангом, а тот может вернуться, и ударить в лоб кандидата, "выбить его из седла", и неизвестно, когда кандидат поднимется. Кроме того, есть другая проблема. Вопрос в том, передается ли рейтинг Путина назначенному преемнику? Пока никто не может на этот вопрос ответить уверенно. Повторяема ли ситуация осени 1999 года? В августе 1999 года появился на экране Борис Николаевич Ельцин и сказал, что все, ребята, я понял: вот он мой преемник. И предъявил миру никому неизвестного Владимира Владимировича.
И Владимир Владимирович стремительно попер в гору при поддержке телевидения, первых двух госканалов. Почему это произошло? Во-первых, там были взрывы домов, была война, сначала в Дагестане, потом в Чечне. В общем, было много обстоятельств, которые тому способствовали. В стране возникла или, скажем так, была создана ситуация, которая требовала появления очень сильного, волевого лидера. Или, во всяком случае, лидера, который на экране телевизора представал таким. И общественность отреагировала с энтузиазмом. Надо понимать, что Владимир Владимирович - блестящий актер. Я, в данном случае, не вкладываю никакого отрицательного смысла в это. Он умеет работать с камерой, он умеет работать с аудиторией, он умеет себя подать, у него блестящее умение говорить публично. Его лексикон, его фразеология, конечно, заставляет, порой, морщиться, но это уже вопрос личных вкусов. Кому-то очень нравится, и таких большинство. Вот тем самым десяти процентам, которые определяют будущее нации, может быть, не нравится. Но на выборах голосует остальные девяносто.
Задача власти получить большинство толпы на выборах. А дальше, в промежутке между выборами, работать вот с этими десятью процентами. А у нас проблема в том, что у нас власть и на выборах работает на вот это вот население, которое даже народом порой не назовешь. И между выборами власть продолжает работать исключительно на них. Вот это одна из кардинальных проблем, из-за которых возникают очень многие неприятности. В 1999-ом Путин выиграл на контрасте. Вместо уже утомленного властью, изрядно всем надоевшего, уже выбивавшегося из стилистики времени Ельцина, человека, у которого были проблемы со здоровьем, и не только, появился строгий, подтянутый человек, с военной выправкой, с полувоенными манерами.
Он полетел в Дагестан, где шли еще боевые действия. Я помню зрительно вот эту сцену: штабная палатка в расположении войск, которые ведут, заканчивают операцию по изгнанию из пределов Дагестана этих самых отрядов чеченских сепаратистов, которые тогда устроили вот этот рейд Карамахи - Чабанмахи. И Путин со стаканом в руке, который кто-то ему налил водки, говорит о том, что пить мы сейчас не будем. И отставляет демонстративно стакан. Вот пока всю эту контру, эту нечисть не добьем, пока не победим всех наших врагов, пить не будем. Погибших помним, голову перед ними склоняем, но пить не будем. Казалось бы, все ждали, что он сейчас, в духе традиций, возьмет и опрокинет эту рюмашку, а он вот сделал такой несколько неожиданный ход, который всем понравился, и всем запомнился. И, в каком-то смысле, ознаменовал расставание с прошлым.
Вот такой у нас теперь президент. Крутой и тверезый, как сказала бы моя бабушка. Но вот сумеет ли Медведев или кто-то еще повторить этот трюк? Не знаю. Я думаю, что люди, которые сидят в Кремле и ломают голову над тем, как обеспечить преемственность власти, под которой мы понимаем сохранение у власти нынешней правящей элиты, но у них тоже нет уверенности. От этой неуверенности постоянно возникают всякие альтернативные варианты. А что если все-таки вот каких-нибудь осетин подгоним, они какую-нибудь челобитную напишут, а потом эту челобитную Дума рассмотрит. И, глядишь, может третий срок, референдум. Или, давайте, может через объединение с Белоруссией.
Такие мысли их посещают, все эти варианты они не стихийно возникают. Они возникают там, наверху, в окружении Путина, от неуверенности, что удастся сохранить процесс передачи власти под контролем. И я не вижу практически никого, кто мог бы на сегодня составить реальную конкуренцию. Хотя, с другой стороны, я понимаю, что власть очень боится Михаила Михайловича Касьянова. Это видно даже по тому, как истерически визжат кремлевские пропагандисты. Есть и другие политические фигуры, но никому не приходит в голову закатывать вот такие вот истерики на разных сайтах в Интернете, в живом журнале, как это происходит по поводу Касьянова.
Есть такая порода людей, которых моя коллега одна остроумно называет "щенками Павловского", которые по любому поводу готовы закатить истерику. Но они же почему-то не закатывают истерику по поводу, например, Явлинского. Понятно, что Григорий Алексеевич, при всем моем уважении, шансов имеет ноль. Никто не пытается истерить по поводу очередного участия в выборах Жириновского. А когда вдруг начинается истерика по поводу Касьянова, я понимаю, что ясно, что боятся его.
Потому что представим себе ситуацию: выборы, и второй тур, и во втором туре Медведев против Касьянова. И каковы, вы скажете, будут результаты? Вот есть у нас еще одна восходящая звезда, обратите внимание, тоже Медведев, тоже из Газпрома, но не Дмитрий, а Александр. Я не исключаю, что могут быть какие-то совершенно неожиданные варианты. Потому что есть люди, которые, на мой взгляд, могут быть извлечены неожиданно в последний момент. Лавров, например. Чем не президент? Обратите внимание на его недавнюю статью, которая опубликована Третьяковым в "Московских новостях". Это программное заявление. Я бы сказал, это заявление кандидата в президенты. Вот эта появившаяся статья о роли России в мировой политике, она тянет на вот такое программное заявление человека, который претендует в политике очень на многое. Потому что вообще-то у нас внешнюю политику определяет президент, а министр иностранных дел только руководит ее претворением в жизнь. Так по закону и по Конституции.
Я не знаю, что за человек Якунин, но очень часто о нем говорят, как о возможном преемнике Путина. Я уверен, что есть люди, о которых мы в таком качестве даже не задумываемся. Но они есть. Путин все-таки по своему образованию, воспитанию, образу мысли офицер спецслужб. Это тот случай, когда, я уверен, профессия, привычка - это вторая натура. И я просто уверен, что у него есть запасные варианты. Я вообще не удивлюсь, если выяснится, что, может быть, и по-другому. Может быть в глубине души только для себя он решил, что этот вариант для отвода глаз, что это дымовая завеса. А на самом деле у меня есть один вариант в рукаве спрятанный, который я выложу в последний момент. И никому, даже ближайшим помощникам и соратникам, никому, ни Сечину, ни Патрушеву, ни Иванову, никому-никому про это не говорю ничего. Но уже там придумал и держу в секрете до последнего.
Выдержки из онлайн-конференции
27.04.2006
ura.ru
Док. 271133
Опублик.: 11.01.07
Число обращений: 394
Киселев Евгений Алексеевич
|
