В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Антон Данилов-Данильян: Власть придерживает развитие экономики Назад
Антон Данилов-Данильян: Власть придерживает развитие экономики
    Наш бизнес уходит в другие страны, потому что там бизнес делать легче, считает председатель экспертного совета общественной организации "Деловая Россия" Антон Данилов-Данильян

- Известно, что "Деловая Россия" разработала модель новой экономической политики. В чем ее суть и почему она вызвала недовольство со стороны властей?

- Критику вызвала не экономическая политика, предложенная "Деловой Россией", а та часть, которая была связана с совершенствованием системы налогообложения. Суть наших налоговых предложений состояла в том, чтобы общее налоговое бремя не превышало 30-35% на добавленную стоимость, которая создается на любом предприятии (исключая рентную составляющую). Когда нам говорят, что в России - один из самых низких уровней налогообложения, то при этом забывают сказать, что счет идет относительно валового внутреннего продукта. Тогда как на уровне предприятия, особенно перерабатывающего, уровень налоговой нагрузки меньше 45% не бывает.

На взгляд правых критиков, к которым относятся представители Минфина и часть представителей финансово-экономического блока правительства, наши предложения являются слишком радикальными и могут привести к очень существенным потерям бюджетной системы Российской Федерации. А это в свою очередь может негативно сказаться на выполнении социальных обязательств государства.

Эти опасения, на наш взгляд, существенно преувеличены. В любом случае мы так и не увидели каких-то расчетов, которые бы доказывали реальность этих опасений. Тем не менее мы надеемся, что диалог со стороны Министерства финансов будет организован должным образом и мы получим более широкий доступ к соответствующей статистике и цифрам, которые использует Минфин, когда делает вывод об избыточной радикальности наших предложений.

- А на какие выводы опирались вы?

- Выстраивая новую налоговую модель, мы исходили не из абстрактных желаний, а из сравнения уровня налогообложения в нашей стране и в странах-конкурентах. А конкурируем мы на разных товарных рынках с разными странами. Скажем, в перерабатывающей промышленности мы конкурируем с развивающимися странами, в том числе со странами азиатско-тихоокеанского региона, а в области высокотехнологической продукции и научных разработок - в основном с развитыми странами.

Общее налоговое бремя на добавленную стоимость в развивающихся странах в среднем не превышает 35%. В особых экономических зонах, на других территориях или в отраслях с льготным режимом налогообложения уровень налоговой нагрузки на добавленную стоимость, как правило, не превышает 10%. В нашей же стране этот уровень обычно выше 45%. Таким образом, мы неконкурентоспособны. Да, потери бюджета в течение первых двух-трех лет вероятны, но потом они компенсируются поступлениями от нового бизнеса и от выходящего из тени существующего бизнеса. В итоге негативных социальных последствий не возникает.

Наш капитал пытается уходить в другие страны именно потому, что там бизнес делать легче. В первую очередь в сфере налогов, во вторую - с точки зрения других элементов инвестиционного климата. Поэтому недовольство со стороны финансовых властей я рассматриваю как следствие занятой ими позиции фотографирования ситуации, а не исследования долгосрочных последствий принимаемых решений на развитие нашей экономики.

- Власть просто не готова к диалогу?

- Да, власть не готова к такому диалогу с точки зрения вероятных потерь и последствий. Она как бы придерживает развитие экономики. И мы говорим о том, что цена этого "придерживания" может оказаться слишком высокой. Бизнес будет частично уходить и не станет развиваться у нас с такой скоростью, с какой мог бы развиваться.

- Придерживают по принципу "как бы чего не вышло"?

- Совершенно верно. Если и так все хорошо, зачем рисковать и проводить определенные преобразования, в том числе в налоговой сфере, которые могут привести к нехорошим последствиям с их точки зрения.

- Вы сторонник максимально либерального курса развития экономики?

- Ультралибералы - это те, кто берет учебные модели и пытается переносить их на конкретную экономику. Я не могу себя назвать ультралибералом. Более того, возглавив с 1997 года экономическое управление при президенте РФ, которое твердило о промышленной политике, я постоянно получал от всех либералов тычки (дескать, я пытаюсь восстановить какие-то старые подходы). Но говоря о промышленной политике, я делал акцент на те подходы, которые в первую очередь позволяют нормализовать диалог бизнеса и власти по вопросам снятия барьеров, мешающих развитию отдельных отраслей. Другие элементы новой промышленной политики - развитие инфраструктуры, предоставление частичных государственных гарантий под экспортно-ориентированные или импортно-замещающие проекты, содействие бизнесу в продвижении продукции на зарубежные рынки. Это и многое другое надо делать, не оглядываясь на ультралиберальные установки. Вот поэтому я не могу себя отнести к ультралибералам, хотя в общем-то я либеральный экономист и политик.

- Как либеральный экономист вы против участия государства в экономике?

- Если можно обойтись без активного воздействия государства на экономику, то лучше обходиться. Но если это воздействие можно организовать таким образом, чтобы оно позволяло развивать отрасли до определенного уровня, после чего бизнес выходил бы на саморазвитие, в таком режиме, - я всегда за государственное воздействие. Опять же если государство видит те дырки в развитии экономики, которые не может закрыть рынок, и обеспечивает софинансирование каких-то инвестиционных проектов, то это очень полезные траты. Не вижу в этом ничего предосудительного.

Хуже, когда увеличиваются затраты на чиновничий аппарат. Как человек, который принимал участие в работе первой комиссии по административной реформе, возглавлял одну из рабочих групп, могу совершенно ответственно заявить, что чиновничьего аппарата в РФ больше, чем необходимо. И те функции, которые могли бы легко исполнять организации бизнеса, такие, как, например, Торгово-промышленная палата, отраслевые ассоциации, союзы или, скажем, отдельные частные консалтинговые, статистические, юридические и иные агентства, к сожалению, очень часто выполняются на уровне государственных ведомств. Это просто избыточная работа и избыточное содержание персонала.

- Но у нас не так давно проводилась кампания по "инвентаризации" избыточных функций у ведомств.

- Вот именно, кампания, а не системная работа, базирующаяся на серьезных выводах экспертов, в том числе независимых. Во-вторых, соответствующие рабочие группы были в большей степени составлены из тех же самых чиновников, которых надо сокращать, а не из потребителей государственных услуг. На мой взгляд (по крайней мере я именно таким образом старался тогда формировать свою рабочую группу), необходимо, чтобы был баланс действующих чиновников и общественных лиц - представителей организаций бизнеса, различных общественных организаций некоммерческого толка, ученых, аналитиков и экспертов (как экономистов, так и отраслевиков) и т.д. Тогда чиновники не смогут давить в таком тонком вопросе, как уточнение выполняемых ими функций.

- То есть решить проблему сокращения бюрократического аппарата можно не иначе, как путем постоянной систематической работы?

- Совершенно верно. Нужна работа, нацеленная на анализ функций, исполняемых чиновниками, с точки зрения потребителей, работа, позволяющая в результате отделить полезные для общества функции от избыточных, навязанных самим чиновничеством. Хочу заметить, что называть наше государство корпорацией - это некоторое заблуждение. Корпорация построена по жесткому иерархическому принципу, и она достаточно строго наказывает тех исполнителей структурных звеньев, которые не обеспечивают исполнения принятых стратегических решений. В нашем государстве этого не наблюдается. Чаще всего чиновник в оправдание произносит фразу о том, что решение вовремя не согласовали и вообще он не виноват, потому что так устроены регламенты принятия решений, и сделать это нельзя потому-то и потому-то. У нас сложилась плохая целевая установка - не на развитие, а на поддержание сложившегося статус-кво и невмешательство в те зачастую негативные стратегические тенденции развития, которые наблюдаются.

У нас нет задачи, осознаваемой всем чиновничеством в качестве общенациональной. И к сожалению, не делается почти ничего для того, чтобы создать механизмы реализации задач стратегического типа. Возьмем приоритетные национальные проекты. Абсолютно грамотная, правильная идея, но реализуется она через те же наши министерства и ведомства. То есть в рамках старого бюрократического подхода, который двигает идею по привычной колее.

- Значит, они обречены?

- Думаю, они сыграют свою важную роль. Но сыграют гораздо менее эффективно, чем могли бы. "Деловая Россия" в этой связи предложила целую конструкцию, связанную с администрацией целевых проектов. Речь идет о создании негосударственных администраций, которые координировали бы исполнение национальных проектов. Они - получатели средств от государства на исполнение этих проектов, над ними - наблюдательные советы, состоящие в том числе и из авторитетнейших международных и отечественных экспертов, которые просто так своим именем рисковать не будут. Администрации построены как раз по типу корпорации. Идея принципиально важная, но пока реакции на нее нет никакой.

Вообще очень много есть управленческих технологий, которые можно было бы внедрить при соответствующей политической, ясно выраженной воле. Но по всей видимости, ее пока нет.

- Вечная проблема: воля, воля, воля. Что здесь - недостаток интеллектуальных ресурсов или просто боязнь?

- Мне кажется, что боязнь. Настолько громадная страна, настолько велика ответственность перед народом, немаленьким народом, хоть и сокращающимся, что некоторые важные идеи просто боятся реализовывать - страшно.

- Получается, у нас один Петр Первый не боялся...

- Самый, наверное, мощный рывок Россия сделала не при Петре Первом, а, как ни странно, при Екатерине Великой. Я имею в виду рывок с точки зрения глубинной европеизации страны, а не внешней. При Петре Первом, Александре Втором проводились реформы, которые носили характер скорее внешний. Они создавали возможности для развития, но далеко не всегда - инструменты развития. Например, сразу после отмены крепостного права был полный хаос, потому что отношения капитализма не выстроились, как должно быть. Точно так же при Петре Первом: реформы шли вперемежку с хаосом. Да, было некоторое воодушевление, но базис - настоящий базис, на котором эти реформы могли бы чувствовать себя уверенно, - еще не успел сформироваться. Это медленно, но последовательно сделала Екатерина.

- И при этом ловко водила за нос тогдашних европейских демократов - Дидро, Вольтера, совершенно четко отделяя их новации от того, что происходит в России...

- Екатерина понимала, что можно в России делать, что нельзя и что, собственно, нужно делать. Тихо делать, между прочим, для того, чтобы закреплять реформы Петра Первого, дабы они действительно проросли окончательно в российской почве. Это именно ее заслуга. И сейчас надо закреплять те реформы, которые были проведены в основном в 90-е годы и в начале нового века. А закреплять их надо в первую очередь путем объединения общества вокруг целей развития. Концентрировать усилия не на том, чтобы выйти из кризиса и стабилизировать ситуацию, а именно на развитии.

- Национальные проекты можно рассматривать как объекты вот такой концентрации усилий?

- Нацпроекты в значительной степени носят социальный характер, а не экономический. Они крайне важны, но они не затрагивают отрасли экономики, кроме сельского хозяйства и строительства. Да, согласен, экономика США вышла из депрессии в значительной степени благодаря строительству. И те титанические усилия, которые Дмитрий Медведев делает в сфере обеспечения населения "доступным жильем", заслуживают всяческой поддержки. Но я хочу обратить внимание, что в нашей стране есть гигантский промышленный потенциал, связанный не только с огромными сырьевыми, но и с интеллектуальными ресурсами. А вот в этой части политика строится на том, что бизнес будет все сам делать. Но при этом административные барьеры не снимаются, что лишь усиливает коррупцию. Причем наша ужасающая коррупция сидит не только в государственном аппарате, но и в крупных компаниях, в том числе и в государственном секторе. Но это тема для другого разговора.

Беседовала Екатерина КОСТИНА

Антон ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН

Родился в Москве в 1966 г. После окончания в 1988 г. экономического факультета МГУ учился в аспирантуре, в 1991-1996 гг. работал специалистом-экспертом, заместителем руководителя группы экспертов, референтом службы помощников президента РФ. В 1996-1997 гг. - заместитель руководителя секретариата вице-премьера, министра финансов. С 1997 по 2004 г. - начальник экономического управления президента РФ. С 2004 г. - руководитель Экспертного совета общероссийской общественной организации "Деловая Россия".


http://www.politjournal.ru/

Док. 265376
Опублик.: 21.11.06
Число обращений: 865

  • Данилов-Данильян Антон Викторович

    • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``