Виктория Ивановна Уколова - человек, ученый, педагогНазад
Виктория Ивановна Уколова - человек, ученый, педагог
Доктор исторических наук, профессор Виктория Ива-новна Уколова не толь-ко крупный специалист по истории античной и раннесредневековой культуры, но культуролог и философ, талантливый переводчик труднейших латинских текстов, основатель научной школы, автор учебников и учебных пособий, блестящий лек-тор.
Формальное свидетельство значимости фигуры В.И. Уколовой - послуж-ной список. Долгие годы: научный сотрудник, заведующий сектором, заведующий отделом, заместитель директора ведущего отечественного исследовательского цен-тра по всеобщей истории - Института всеобщей истории АН СССР (РАН), заве-дующий кафедрой всемирной и отечественной истории МГИМО (У) МИД РФ, профессор РГГУ, председатель редколлегии академической серии "Памятники ис-торической мысли", член экспертного совета по всеобщей истории ВАК Минобра-зования РФ, член бюро Всероссийского общества медиевистов, Всероссийской ас-социации антиковедов, член редколлегий "Вестника древней истории", ежегодни-ков "Средние века", "Одиссей", журнала "Преподавание истории в школе", второ-го и третьего томов "Истории Европы", первого тома "Культуры Византии" и др. Много лет В.И. Уколова была председателем экспертного совета секции историче-ского образования Министерства образования России. Но гораздо убедительнее о роли В.И. в развитии современной исторической науки свидетельствует список ее трудов: более 200 работ, в том числе 7 монографий и 6 учебников и учебных посо-бий; часть которых отмечена различными премиями в нашей стране, а некоторые переведены на иностранные языки и уже успели выдержать переиздания. Как ис-следователь античной и средневековой культуры В.И. не изучает ее как "вещь в се-бе", т.е. вне предшествующего, современного и последующего контекстов, но как часть культуры мировой, не существующей вне общего развития европейской ци-вилизации.
Виктория Ивановна Уколова обладает блестящим стилем, в глубине которо-го лежат широкая эрудиция и импровизационность. В ее трудах, всегда безупреч-ных по языку, нет никакой внешней усложненности, но нет и неопределенности или расплывчатой эмоциональности: ее перо подчинено чистой, систематичной, строго терминологически оснащенной мысли. И еще одна особенность стиля уче-ного: мышление целым, крупными блоками, а не отдельными проявлениями или деталями процесса: не случайно В.И. - один из наиболее глубоких интерпретато-ров концепции Арнольда Тойнби.
Виктория Ивановна родилась 11 мая 1944 г. в Самарканде, откуда семья вскоре переехала в Омск. Детство и раннюю юность она провела в городе Ромны, который считает своей "малой родиной". Переезды были связаны с тем, что отец Виктории Ивановны - Иван Никитич Кудинов - был офицером. Он воевал на фронтах Великой Отечественной войны, награжден орденами и медалями. В 1941 г. недолго лежал в госпитале в Ромнах, не предполагая тогда, что проживет здесь вторую половину жизни и здесь же будет похоронен. Мать - Кудинова Елизавета Давыдовна - в молодости написала кандидатскую диссертацию о Семеновом-Тяньшанском, но ради семьи бросила научные занятия. Много лет она проработала в районом доме культуры. Мать привила В.И. интерес и любовь к литературе. Именно тогда были заложены основы той высокой культуры общения, того тон-чайшего душевного склада, которые сразу чувствуют все встречающиеся с В.И. Другом семьи был писатель Николай Данилович Бажанов, общение с которым также повлияло на формирование литературных вкусов Виктории Ивановны. В.И. Уколовой присуще необычайно интенсивное переживание культуры.
Не случайно Виктория Ивановна рано проявила склонность к гуманитарным наукам, особенно к литературе и истории. С детства ее учили французскому языку, рисованию и музыке. На формирование В.И. большое влияние оказала Софья Ни-колаевна Синяговская - блестяще образованный педагог, благодаря которой Вик-тория Ивановна не только овладела французским языком, но и увлеклась историей, узнала о многих тайнах и загадках прошлого.
Повезло В.И. и со школой. Многие учителя в ее 2-ой средней роменской школе начинали свой путь еще в классических гимназиях и давали своим ученикам прекрасное, фундаментальное образование. Признательную память о своих школь-ных учителях Виктория Ивановна хранит всю жизнь. Окончив в 1961 г. с золотой медалью среднюю школу, В.И. год проработала аккомпаниатором в детской музы-кальной школе, где до этого она училась сама.
Следующий этап обучения В.И. - Московский университет, где ее учите-лем стал выдающийся российский ученый-медиевист академик Сергей Данилович Сказкин. В.И. не раз говорила, что встреча с ним определила ее научную, а во мно-гом и человеческую судьбу. С увлечением прочитав популярную книжку С.Д. Сказ-кина "История - увлекательная наука", В.И. дерзнула написать ему письмо и по-лучила ответ: рекомендацию учиться на историческом факультете МГУ. Письма С.Д. Сказкина и его супруги Веры Владимировны В.И. всю жизнь хранит как дра-гоценные реликвии. В 1962 г. она поступила на исторический факультет МГУ. Училась отлично. Специализировалась по кафедре истории средних веков, одной из самых сильных на факультете. Ее возглавлял С.Д. Сказкин, а работали на кафед-ре такие выдающиеся ученые и педагоги, как А.И. Неусыхин, М.М. Смирин, А.Р. Корсунский, Е.В. Гутнова. Что касается выбора специальности, то бывшую про-винциальную школьницу скорее всего привлекал романтизм Средних веков. Одна-ко уже на первом курсе Виктория Ивановна проявила стремление заниматься ме-диевистикой серьезно и глубоко. Особенно ее привлекала история средневековой культуры, ее интеллектуальные аспекты. Это было не совсем обычно для начал 60-х гг., когда "оттепель" заканчивалась, а идеологический диктат усиливался. В ис-следованиях по истории культуры западноевропейского средневековья (за исклю-чением проблем Возрождения) официальные власти усматривали увлечение "по-повщиной", даже "католическим мракобесием". Достаточно заглянуть в советские энциклопедии тех лет, чтобы увидеть там "зубодробительные" определения, ка-сающиеся схоластики и выдающихся мыслителей Средневековья.
Тем не менее С.Д. Сказкин, сам интересовавшийся средневековой культу-рой, считал, что необходимо готовить молодых исследователей по данной пробле-матики. Конечно, далеко не все были готовы заниматься этими трудоемкими тема-ми. Успеха в изучении латинского аверроизма достигла талантливая Г.В. Шевкина, к сожалению рано ушедшая из жизни. С одобрения С.Д. Сказкина Средневековой культурой занялась и В.И.
Дипломная работа, защищенная в 1967 г., называлась "Спор Фомы Аквин-ского и аверроистов о единичности интеллекта". Она была посвящена теме, отно-сящейся к главному философскому конфликту западноевропейского Средневеко-вья. И хотя Фома Аквинский значился тогда среди "мракобесов", дипломная рабо-та была защищена на "отлично" без каких-либо "идеологических осложнений". Следует отметить, что проблема интеллектуальной субстанции продолжала зани-мать В.И. Уколову и позднее, соприкоснувшись с изучением современных фило-софских концепций, в частности развертывания ноосферы.
Итогом дипломных разработок стал также и перевод трактата Фомы Аквин-ского "О единстве интеллекта против аверроистов" и, позднее, статья о рациональ-ном и иррациональном в учении Фомы Аквинского, о специфики томистского по-нимания реальности и характере философского дискурса у "ангелического докто-ра" . Проблема реальности стала одной из сквозных в размышлениях Виктории Ивановны, как научных, так и человеческих.
Одаренная выпускница кафедры была оставлена в аспирантуре, где занялась проблемами раннесредневековой культуры, в 1970 г. В.И. представила диссерта-цию на тему "Боэций и его время: к истории образованности раннего западноевро-пейского Средневековья". Это была первая в отечественной историографии иссле-довательская работа о "последнем философе античности" и "отце схоластики". Выдающийся русский философ А.Ф. Лосев оценил эту работу как "значительное достижение" в мировом боэциеведении . Об одной из статей В.И. Уколовой он же написал: "Ха-рак-теристика Боэция, даваемая здесь В.И. Уколовой, особенно отли-чается верным, а иной раз даже художественным отражением подлинного и в ее изображении лишенного всяких односторонностей творчества Боэция" .
Виктория Ивановна не только познакомила соотечественников с этой вы-дающейся фигурой западной культуры, но и открыла определенный этап новых ис-следований в нашей стране: изучение культуры эпохи перехода от античности к Средневековью. Дело в том, что по этому поводу в советской историографии тех лет господствовало мнение, обусловленное высказыванием Ф. Энгельса о том, что Средневековье смело с лица земли античную культуру, заменив ее "христианской поповщиной".
Однако тщательно исследовав источники, В.И. пришла в выводу, что в Ост-готской Италии в сфере начинаний культурного характера все еще господствовала ориентация на римские традиции. В первой четверти VI в. относительная экономи-ческая и политическая стабилизация в Италии способствовала подъему культуры, что дало основание называть этот период "остготским" или "теодори-кан--ским" возрождением. В этой связи В.И. Уколова подняла проблему так называемых сред-невековых ренессансов.
Конечно, сущность культурных процессов, наблюдавшихся в Остготской Италии VI в., была совершенно иной по сравнению с "классическим" итальянским Возрождением. Однако именно здесь впервые обращение к античному наследию стало фундаментальным принципом нового культурного подъема. В духовной жизни общества шла активная переработка и усвоение "мыслительного материала" античности, в котором латинский элемент, естественно, сохранял приоритет. Так В.И. Уколова вышла за рамки традиционного понимания континуитета и дискон-тинуитета в культуре, обратив внимание на то, что континуитет не имеет характера прямого и непосредственного усвоения, он предполагает переструктурирование и трансформацию культурного материала предшествующей эпохи, делает его "сво-им", переплавляя порой до внешней неузнаваемости, и сочетает с элементами "но-вой" культуры, которая является становящимся феноменом.
В.И. удалось показать, что взгляды Боэция выстраиваются в оригинальную философскую систему. Поставив задачу осуществить синтез учений Платона и Аристотеля, Боэций в онтологических и этических аспектах своего учения высту-пил как неоплатоник, а в логико-гносеологи-чес-ких он близок к Аристотелю. Про-изведения Платона и Аристотеля, по мысли Боэция, призваны были составить ос-нову всего интеллектуально-культурного универсума наступающей эпохи, а Боэций остро ощущал эту перемену времен. К сожалению, этот многообещающий проект так и не был осуществлен.
Исследовательница показала, что уже в самой формулировке задачи Боэций проявил себя как сторонник доступной, незамкнутой в самой себе мудрости, но в то же время и как противник интеллектуальных "заменителей". И в этом он воз-вышается над своей эпохой, отдававшей предпочтение компендиуму перед ориги-налом.
С особой тщательностью В.И. распутывала узел проблем, связанных с хри-стианством Боэция. Она показала сложность переплетения христианских и языче-ских элементов в его мировоззрении и своеобразное возвращение в конце жизни к нехристианским неоплатоническим истокам. Вместе с тем, В.И. раскрыла значение деятельности Боэция, который впервые заставил теологию говорить философским, неспецифическим для нее языком, на заре Средневековья показал плодотворную возможность не автори-тар-но-дог-ма-ти-чес--ко--го подхода к самым общим и "высо-ким" проблемам бытия и мышления, примирения веры и разума. Ра-зум, воплощенный в философии, указал ему выход не только из лабиринта теологии и логики, но и из мук и страданий, сопряженных с личной трагедией, внезапно обрушившейся на него.
В.И. убедительно доказала, что своим творчеством Боэций решал задачу, поставленную его временем, которое требовало синтеза прошлого и прозрения бу-дущего. Под пером Боэция элементы античного знания и философии превращают-ся в строительный материал для новой системы мышления, новой культуры. Фило-соф не только охвачен предчувствием этого будущего, но и реально помогает ему взрасти не на вытоптанном поле, но на ниве, подготовленной сложной духовной работой многих поколений. Боэций был сыном своего времени, но благодаря ощущению будущего стал "своим" и для Средневековья. Этому способствовали многие причины, однако в значительной степени и то, что в Боэции не было непо-нятности, неразгаданности гения, но была строгая логика, доступность в изложе-нии сложнейших философских проблем, универсальность в постановке и решении кардинальных вопросов бытия, мира и человека, которой способствовали художе-ственная образность и аллегоризм его стиля.
Итак, кандидатская диссертация В.И. по существу опровергла устоявшийся в советско-марксистской историографии взгляд на историко-культурные аспекты пе-рехода от античности к Средневековью. Сформулировав свои выводы четко и кор-ректно, убедительно подкрепив их анализом конкретного материала, В.И. предста-вила глубоко обос-но-ванную картину интеллектуальной жизни переходной эпохи, избежав демонстративной полемики с устоявшимися идеологемами. Защита про-шла блестяще.
Книга же о Боэции вышла лишь через шестнадцать лет, уже в годы пере-стройки, и сразу привлекла внимание. Книга "Последний римлянин" Боэций" была издана 100-тысячным тиражом, который быстро разошелся. В.И. получила первую премию на Всесоюзном конкурсе научно-популярной литературы, много писем от читателей, а журнал "Знамя" опубликовал в разделе "Рекомендуем прочитать" за-метку, в которой был отмечен особый гуманизм книги В.И. Уколовой, ее демокра-тическая настроенность, устремленность к идеалам свободы и человеческого дос-тоинства . Виктория Ивановна получила много писем от читателей, что не так уж обычно для автора книги научно-популярного жанра.
Несколькими годами раньше (в 1984 г.) вышел в свет выполненный В.И. Уколовой перевод сочинения Боэция "Об утешении философией", снабженный на-учной статьей и соответствующими комментариями . Достоинство перевода - его точность, соответствие образной системе оригинала, сохранение "прозрачного" боэциева стиля, ритмизированного текста. Впоследствии этот перевод был переиз-дан в серии "Философское наследие" .
В декабре 1970 г., после окончания аспирантуры, В.И. уехала вслед за своим мужем, который был ученым-физиком, в Новосибирск, в Академгородок. Отъезду в Новосибирск предшествовало болезненное расставание с кафедрой. Задержива-лась защита, хотя диссертация была представлена на обсуждение вовремя, что в 50-е - 60-е гг. для кафедры истории средних веков было необычно. Затянулось и утверждение кандидатской диссертации. По приезде в Новосибирск В.И. пришлось долго искать работу: в то время устроиться на преподавательскую работу в ВУЗ было сложно. Суровой сибирской зимой возвращалась в Новый поселок, в полу-развалившуюся избу, которая топилась по черному, с трудом снимала свое осеннее пальто.
Наконец, по--везло. Вновь образованному отделу философии Института исто-рии, филологии и философии, под руководст-вом члена-корреспондента АН СССР Г.А. Свечникова в Сибирском отделении АН СССР, понадобился человек для пере-вода с иностранных языков философской литературы. В.И. дали для пробы рабо-ту - переводы с английского и польского; потом на методологическом семинаре поручили сделать доклад о Фоме Аквинском. В конце концов, взяли на работу младшим научным сотрудником. Это было несказанное счастье. По совместитель-ству В.И. преподавала философию в Новосибирском государственного университе-те. В 1973 г. В.И. стала лауреатом Всесоюзного конкурса молодых ученых по об-щественным наукам за работы о Боэции . В том же году она участвовала в Между-народном философском конгрессе в Варне, где выступила с докладом о детерми-низме в исторической науке. В 1974 г. В.И. была приглашена на работу в Москву в ЦК ВЛКСМ.
Но пока жить было негде. В сложных условиях писалась работа, за которую Виктория Ивановна позже получит звание лауреата Всесоюзного конкурса моло-дых ученых. Пришлось пережить и об-винение (по доносу) в немарксистских взгля-дах. Через три десятилетия один из первых учеников В.И. Николай Шиляев обна-ружил донос в архиве и привез ей копию. А тогда едва не выгнали с работы по идеологическим соображениям.
Впоследствии на В.И. не раз писали анонимные доносы в партийные орга-ны. Обвиняли то в масонстве, то в русском национализме. В результате с 1979 по 1985 г. В.И. ни разу не выезжала за рубеж, ей даже не удалось попасть на конгресс по средневековой философии в Лувен, где был принят ее доклад. В Италию, кото-рой она занимается с 1968 г., В.И. впервые попала в 1991 г. Выхода своей первой монографии, рекомендованной к печати в 1971 г., пришлось ждать шестнадцать лет .
При этом, в отличии от многих, В.И. не считает, что ее обижала власть, что ее "не пускали", "держали", "обижали". И хотя В.И. в жизни все доставалось с трудом, через большие препятствия, но она не видит в этом повод для поиска ви-новатых: такая жизнь и такое время достались, и нечего сетовать. Ее жизненное кредо: "Надо держаться". В.И. часто повторяет, что ее "основное выдающееся ка-чество - терпение". Терпение к физической боли, терпение к боли душевной - иначе не жить. Терпела и молчала, соглашаясь с Метерлинком, что молчание - великая вещь.
Человеку, который пытался похитить у нее некоторые научные идеи, наде-ясь, что она никогда больше не вернется из Сибири, увидев его снова в стенах МГУ, В.И. не сказала ни слова упрека. Она никогда не жалеет своих идей. Харак-терно, что этот человек позднее сказал В.И., что ей эти идеи не нужны, так как в ее жизни все замечательно, можно и поделиться. Ей не раз приходилось слышать: "У Вас нет проблем в жизни, это сразу видно". А между тем ее молодость была полна лишений, проходила в непрерывных и упорных трудах. В.И. никогда не работала в одном месте, всегда - на двух-трех работах и еще подрабатывала переводами. Сколько-нибудь комфортных условий для научной деятельности - спокойствия, времени, обеспеченности - не было никогда, все это надо было преодолевать и даже находить в себе силы выглядеть "успешной". В.И. "держала лицо" даже то-гда, когда еще молодой похоронила мужа, который умер у нее на руках. А до этого была гибель первого ребенка (после восьмилетнего ожидания этого ребенка). Про-сто Виктория Ивановна никогда не позволяет себе "ве-шать" свои заботы и несча-стья на других. Она всегда говорит, что плакать надо при закрытых дверях.
В 1974 - 1979 гг. В.И., переехав в Москву, работала в ЦК ВЛКСМ руково-дителем лекторской группы. Результатом этого явилось написание ряда статей о советской молодежи, положении женщин и детей в СССР, о молодой семье.
И, наконец, - давно желанный Институт всеобщей истории АН СССР (ны-не - Институт всеобщей истории РАН). В.И. начала работать там старшим науч-ным сотрудником (с 1979 г.), затем заведовала сектором истории культуры, отде-лом междисциплинарных исследований. С 1988 г. В.И. - заместитель директора Института всеобщей истории. В 1987 г. В.И. защитила докторскую диссертацию, которая легла в основу новаторской монографии "Антич-ное наследие и культура раннего средневековья (конец V - середина VII вв.)". Защитилась по тем време-нам "молодой" - в 43 года, хотя могла бы и раньше, и очень успешно. При обсу-ждении диссертации выступило 24 специалиста, представлявших разные направле-ния истории общественной мысли: от А.Э. Штекли до Л.М. Баткина.
Логичным продолжение исследований судеб античной культуры в эпоху пе-рехода от античности к Средневековью стала вышедшая в 1989 г. на английском и испанском языках монография "The Last of the Romans and European Culture" (Mos-cow: Progress, 1989). На русском языке эта монография не выходила. В книге по-ставлена проблема "конца" античной эпохи, ментальности людей, в ней живущих и творящих. В.И. Уколова показала, что существовало ощущение "конца времени" и необходимости сохранения и облачения в возможную для передачи форму интел-лектуального достояния. Кстати, до этого в отечественной историографии господ-ствовало мнение, что люди эпохи, которую мы называет переходной от античности к Средневековью, не ощущали ее "конечности" и "пере-ход-ности".
Эта книга о людях - поэтах закатной поры - историках, философах, тео-логах, об их жизни, мироощущении, наследии. В то же время это книга о преодо-лении распада государства, культуры, наконец, цивилизованного мира; о вспомо-ществовании рождению нового мира и новой культуры, которое осуществили ин-теллектуалы, сумевшие - нет, не остановить разрушение, но в этих условиях в оп-ределенной мере "переплавить" знание, переосмыслить систему образов, заставить служить слово созиданию нового культурного пространства и в конечном итоге убедить варваров - новых хозяев истории в том, что им необходимо наследие ве-ликой цивилизации, чтобы преодолеть хаос и дать будущее своим молодым наро-дам.
В.И. исследует константы, формирующиеся в переходной культуре, которым предстояло войти в основания средневековой культуры. Она рассматривает судьбы риторической традиции, начало формирования нового исторического мышления (в столкновении с устоявшимися античными образцами трактовки истории), транс-формацию христианства и его роль в созидании нового христианского культурного и политического пространства будущей Европы; попытки создания "универсаль-ных моделей" этого мира и идеальных человеческих типов для него.
Автор показывает, какую роль в процессе становления раннесредневековой Европы играет культурная преемственность, какими путями она может осуществ-ляться. И в конечном счете как традиция становится одним из важнейших исход-ных механизмов формирования европейской культуры, особенно ее ценностных ориентаций.
В книге уделено особое внимание рукописям сочинений "последних рим-лян", хранящимся в Отделе древних рукописей Российской национальной библио-теки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге.
Монография получила очень высокую оценку таких выдающихся историков, как Ж. Дюби, Ле Руа Лядюри и Т. Баркер, которые отметили строгую логику иссле-дования, убедительность и новизну выводов автора. Особенно тронута В.И. была письмом, пришедшим из Швеции и подписанным "музыкант Йенсен", в котором были удивительные слова: "я счастлив, что мне в руки попалась эта книга, которая открыла мне новый мир".
В своих работах по истории поздней античности В.И. показала сложность религиозной борьбы IV - V вв., представив борьбу язычества и христианства не только как бескомпромиссное противостояние, но и как особого рода взаимодей-ствие, в котором делалась первая попытка самоидентификации христианского ми-ра. Ею написаны оригинальные и фундаментальные в своих выводах работы об ораторе Симмахе, "отце европейского тайнознания" Макробии, риторе и создателе "великого" учебника Марциане Капелле, о поэтах поздней античности. В.И. уда-лось найти свой, очень интересный ракурс рассмотрения наследия отца церкви Ав-густина Блаженного, в особенности его теолого-фило-соф-ской интерпретации исто-рии. Ею проанализированы специфика понимания Августином исторического вре-мени и периода ему предшествовавшего, когда уже был сотворен человек, но он еще существовал "вне времени", в особом состоянии мира "секулум". В.И. сопос-тавила концепцию времени у Августина с учением Боэция о времени и вечности и показала как точки соприкосновения их взглядов, так и принципиальные различия, подчеркнув историчность и человеческое наполнение времени у Августина. Собст-венно, если "отец истории" - Геродот, то Августин - "отец европейского пони-мания истории". Для него люди - "ра-бот-ни-ки" Бога, творцы истории, ведомые Провидением, а в пре-де-ле - побуждаемые к действию и "гонимые" Предопреде-лением.
Что касается исследования наследия Макробия, то в 70-е годы это не при-ветствовалось; первую статью о нем отказались печатать в институтском сборнике, пришлось тезисы опубликовать в Институте славяноведения и балканистики. Впер-вые в отечественной историографии был дан комплексный очерк наследия Макро-бия и показана его роль в становлении раннесредневековой культуры, тех ее сто-рон, которые связаны с "тайным знанием"; выявлена специфика интерпретации Макробием неоплатонизма. Впоследствии изучение Макробия продолжила ученица В.И. Уколовой М. Петрова.
В.И. также впервые в нашей стране начала исследовать творчество "отца переписчиков и библиотекарей" Кассиодора и первого средневекового энциклопе-диста Исидора Севильского. В связи с изучение наследия Кассиодора В.И. была предложена оригинальная интерпретация "Варий", поставлена проблема риториче-ского "конструирования" исторической реальности. Впервые были глубоко про-анализированы "Комментарии к Псалмам". Одна из ее статей о Кассиодоре была переведена и опубликована в Китае .
В.И. показала особую роль энциклопедической традиции в становлении ев-ропейской культуры, рассмотрела концепцию культуры Исидора Севильского, соз-данную им "модель" культурного универсума. При этом она много внимания уде-лила теме "Исидор Севильский и античная философия", ранее практически не ис-следовавшейся . В результате ей удалось сделать ряд открытий, например, она первая обратила внимание на то, что Исидор считал мир созданным Богом не из "ничего", но из "второй материи". Опоре Се--вильца на античные социальные и культурные структуры способствуют тому, что его концепция сохраняет не только "мнения" и об-раз, но и реалии предшествующей культуры, утверждает необходи-мость преемственности, важной для будущего подъема средневековой цивилиза-ции. Исидор утверждает необходимость энциклопедического охвата знаний, обра-зования и культуры как неотъемлемых, определяющих составных жизни общества. Наконец, Исидор в определенной степени снимает противоречие между различны-ми уровнями культуры - материальной и духовной, интеллектуальной и охваты-вающей другие виды деятельности, усматривая в каждой из них наличие созида-тельного элемента. Так, Исидор не только выражал свое время, но и возвышался над ним.
Для собственных философско-исторических взглядов В.И. характерно тяго-тение к акцентированию устойчивых исторических структур, фундаментальных ос-нований исторического процесса и природы человека как субъекта истории. При очевидной любви и историческому факту, деталям, умении ярко передать форму событий, особенности личностей, В.И. умеет точно и убедительно раскрыть общее, законосообразное, парадигматическое.
Среди парадигм средневековой культуры, идущих от "последних римлян", она усматривает схоластический образ мышления и философский язык, концепцию универсалий, концентрацию интеллектуального пространства вокруг проблематики Бог-мир-человек (это его ось); форма функционирования христианской культуры и попытки их реализации; определенное соотношение в интерпретации божествен-ного и светского знания; место образования в христианской культуре; характер ор-ганизации центров этой культуры; идею "истинной науки" в свете взаимоотноше-ний веры и знания; концепцию и образ культуры со своими основаниями, иерархи-ей, законами, формами выражения.
Принципиальное значение имеет статья В.И. Уколовой "Город как парадиг-ма средневековой культуры" , в которой она объясняет свой подход к понятию "парадигма". Она пишет: "Прежде всего понятие ""парадигма"" я употребляю не в современном смысле (парадигма как элемент научного знания), а в первоначаль-ном - античном, а затем усвоенным средневековьем - парадигма как особая ха-рактеристика отношения духовного и реального, точнее, - материального - ми-ров, ибо оба мира несомненно реальны... Собственно, если в этой связи сформули-ровать исходную философско-историческую посылку, то речь идет о тотальной, сквозной пронизанности существования человеческого общества сознанием" .
В.И. поддерживает выдвинутую в это время в отечественной литературе идею, направленную против консервативного постулата медиевистов о том, что понятия "город" и "культура" начинают активно и всерьез сопрягаться лишь в от-ношении зрелого и позднего Средневековья. Это несправедливо с точки зрения ис-торической конкретики, и абсолютно недостаточно для понимания широко взятой исторической реальности Средневековья как особого типа цивилизации. Рассмат-ривая Средневековье и в "вертикальном" движении человечества в потоке истори-ческого времени, и в "горизонтальном" - историко-пространственном отноше-нии, В.И. подтверждает, что в ментальной сфере наиболее открытым каналом пре-емственности между античностью и Средневековьем оказалась парадигма города как наиболее организованной формы устройства общественной жизни и цели бу-дущего, придающей смысл существования человечества. Дело, конечно, не столько в усвоении слов, сколько в укоренении смыслов.
В.И. показывает, что поскольку политической пространство европейского Средневековья, особенно в ранний период, было "римоцентричным", ибо образ Рима придавал ему смысл, связь и трансляцию власти, постольку оно было и "гра-доцентричным", так как выход из социального хаоса связывался с властью Града, который противостоял анархии и распаду. Огражденный римской традицией мир образует "свое пространство", "пространство людей", земную "цивитас", "град-мир" во времени. В христианской традиции, разработанной Средневековьем, эта связь города, времени и человека еще более очевидна. Великая христианская уто-пия противостоит раннесредневековой реальности, но, кто знает, не будь ее, имели бы мы блестящую городскую европейскую цивилизацию зрелого Средневековья. В.И. напоминает рассуждение Данте во второй книге "Пира" о том, что для того, чтобы понять, нужно рассмотреть толкование по крайней мере в четырех смыслах: буквальном, аллегорическом, моральном и анагогическом (сверхсмыс-ло-вом). Можно сказать, что средневековая культура "переживала" город во всех этих смыслах, описывая его как реальность, рассматривая как аллегорию, извлекая мо-ральные уроки и усматривая в нем божественное начало, а в пределе - цель.
В.И. Уколова была одной из первых в отечественной исторической науке, кого привлекло не только конкретно-историческое, но и теоретическое осмысление проблемы империй. Она предложила интересную концепцию кризиса III века в Римской империи, проанализировала и обобщила материал, относящийся в по-следним векам существования Римской империи, в монографии "Античность: ис-тория и культура" (в соавторстве с А.И. Немировским и Л.С. Ильинской).
Для создания новаторской концепции не всегда нужно писать объемные то-ма. Доклад Виктории Ивановны на XVIII Международном конгрессе исторических наук в 1995 г. в Монреале "Падение Римской империи как историческая парадиг-ма" привлек внимание не только антиковедов и медиевистов, но даже советоло-гов, которых заинтересовали прежде всего теоретические аспекты доклада.
В.И. Уколова поставила проблему понимания империи не только как опре-деленного типа государственно-политического устройства, но как особого типа ор-ганизации исторического пространства, его смысла; попытки реализации важней-шей культурной интенции человеческой истории - ее универсализма; империи как горизонта политических, цивилизационных и культурных коммуникаций; роли элит в империи; взаимоотношений власти и человека в империи. Она выявила про-цессы, определяющие распад империи и существование имперского пространства "после империи". В.И. обратила внимание на то, что процесс "translatio imperii" го-раздо более сложный, чем передача власти или филиация государственной формы. Это непрекращающееся воспроизведение исторического смысла, универсализма, воплощенного в империи, в частности, доказывается тем, что Римская империя на протяжении всей пост-рим-ской истории продолжала оставаться важной составной частью фона развития и смыслового горизонта европейской, а в известной степени и мировой цивилизации.
В связи с проблемой распада империй В.И. Уколова заинтересовалась фигу-рой императора Диоклетиана, который привлек ее и тем, что в зените своего мо-гущества отказался от своей необозримой власти, выполнив данное при вступле-нии на престол обещание. Возможно, в этом интересе был не только научный ас-пект, но и отзвук переломного времени, который переживало наше отечество. В элитарном издании "Падающий зиккурат" была опубликована статья В.И. "Из-бранник власти" . В.И. говорила, что она хотела назвать ее "Возлюбленный вла-сти", ибо ей было близко почти мистическое представление, что власть как некая надмирная сила сама может возлюбить того или иного человека и поднять его до своих вершин, а затем уже этот избранник может соответствовать или не соответ-ствовать высочайшему выбору.
Автору удалось показать, какую роль может сыграть совпавший со време-нем правитель, как личность правителя может повлиять на приостановление про-цесса государственного распада. Виктория Ивановна попыталась понять и психо-логические особенности поступков Диоклетиана, раскрыть специфику взаимоот-ношений личности и власти.
Проявляя интерес к истории общей культуры средневековой Европы, В.И. написала главы "Культура Западной Европы" и "Распространение христианства, церковь и ереси в средневековой Европе" (эта глава в соавторстве с З.В. Удальцо-вой и Я.Н. Щаповым) для 2-го тома "Истории Европы" в 8-ми томах, подготов-ленной ИВИ РАН (М., 1992).
В этих главах В.И. дала глубокий анализ становления и развития средневе-ковой культуры, ее специфики и значения для формирования новой Европы. Более того, ею создан объемный художественный образ средневековой культуры, рас-крыты сложность средневекового христианства, его многослойность, особенности народной религиозности и природа ересей, показана деятельность католической церкви как особого института.
Со временем работы над "Историей Европы" В.И. все больше привлекает компаративистика. Она много размышляла над синхронностью и асинхронностью возникновения и развития средневековой цивилизации в Западной Европе и на Ру-си, о сходстве и различии социальных структур и политических процессов Средне-вековья в разных регионах мира, об исторических ритмах Западной Европы и рос-сийской ойкумены, об империях Востока и Запада, о формах и образах культуры в их сравнительном сопоставлении, о формах событий и человеческих, культурно-исторических типах в западном и российском Средневековье.
Одно из ее исследований было посвящено истории культурных связей За-падной Европы и Византии в средние века, анализу культурных взаимодействий католической и православной цивилизаций .
В.И. была активным участником международного проекта "Пацифизм в ис-тории". Она посвятила свое исследование истокам пацифизма, идеям мира в ан-тичности, в средние века и раннее Новое время. Она показала, что пацифизм как комплекс теоретических воззрений и идейных устремлений, как особый тип отно-шения к существованию человечества и человека, указующий на возможность и необходимость разрешения политических конфликтов ненасильственным путем и установления общего согласия, зародился за тысячи лет до того, как появилось слово, его обозначающее, и прошел очень сложный путь, прежде чем окончательно оформился в европейском сознании .
Очевидно, что спектр научных интересов В.И. Уколовой очень широк. Од-ним из ее научных увлечений была история масонства - тема, в советское время практический запрещенная. Еще в начале 80-х гг. Виктория Ивановна подготовила к изданию перевод книги итальянского автора Микеле Морамарко "Масонство в прошлом и настоящем", но увидело свет это издание лишь в 1990 г. Вступительная статья к этому изданию, написанная В.И. Уколовой, может служить образцом не-идеологизированного, объективного подхода к такому сложному и отягченному множеством сознательных и бессознательных заблуждений и исканий феномену, как масонство .
Через четыре года вышла монография "Свет звезд, или Последний русский розенкрейцер", написанная В.И. Уколовой совместно с А.И. Немировским, и по-священная исследованию наследия выдающегося эрудита, поэта и главы розен-крейцеровского кружка Бориса Зубакина, расстрелянного в 1937 г. Виктория Ива-новна предприняла попытку реконструировать духовный мир русского интеллиген-та, до конца жизни развивавшего интенции "серебряного века"; выявить смысл его интеллектуальных исканий, эзотерических увлечений. Это позволило автору сде-лать оригинальные философские наблюдения, касающиеся природы и функциони-рования того, что принято называть тайным знанием. В книге она писала: "...Ибо что есть метафизически ситуация игры? Прежде всего соотношение между реаль-ностью и как бы реальностью, которая аналогична реальности, построена по ее мо-дели, но не обладает истинным бытием, а лишь уподобляется ему. В сущности та-кова ситуация между создателем мира и его творением, даже если создатель не персонифицирован, а является неопределимым, вечным, совершенным, непозна-ваемым источником всего сущего...
Мир, макрокосм - не пребывание, а становление, стремление, цель которо-го - уподобление совершенству и обретение покоя, предельной устойчивости. От-сюда все происходящее с миром и в мире происходит "как бы" ибо отражает выс-ший архетип...
Отношение божественного начала к миру и человеку игровое прежде всего не потому, что Бог создает их как игрушку и управляет ими - эта метафора доста-точно очевидна и многократно осмыслена и использована, - а потому, что в нем определяющее значение имеет уподобление, влекущее за собой то, что не-реальность "пред-ставляется", если угодно - надевает маску реальности. Эта "не-ре-аль-ность" обусловлена временем, которое есть подобие вечности, пространство ее игры, отсюда и мир, существующий во времени, тоже объект игры" .
Под руководством В.И. Уколовой были защищены дипломные работы и кандидатская диссертация, посвященные истории русского масонства, раннему этапу развития масонства в Англии. Она опубликовала очерк истории герметиче-ской традиции в европейской культуре "тайного знания", исследование о мистиче-ских эссе М. Метерлинка.
С первых шагов в науке Виктории Ивановне была присуща рефлексия по поводу характера познавательной деятельности в истории. Еще в начале 70-х гг. появляются ее статьи, посвященные методологическим проблемам истории, она читает спецкурс "Фило-соф-ские и методологические проблемы в истории" в Ново-сибирском государственном университете.
В.И. Уколова рассматривает природу исторического факта, ин--тер-претируя его как особую систему, в которой связаны воедино объективные и субъективные составляющие, взаимодействующие как по вертикали, так и по горизонтали, что неизбежно приводит к многоуровневости любого факта, даже если он представля-ется простым и неделимым . Исторический факт может рассматриваться в стати-ческом аспекте, отражающем некое определенное состояние. Однако любой факт, являясь системой, вписывается как микросистема в макросистему исторической реальности и, следовательно, в историческую динамику. При этом факт в свою очередь раскрывается в развитии, взаимодействуя с другими фактами, подвергается субъективации.
Не меньший интерес вызывает у В.И. и проблема детерминизма в истории. Она отмечает многообразие причинных воздействий в истории, отсутствие жест-кой однозначной зависимости между причиной и следствием, нередко вероятност-ный характер причинных связей, приводящих к возможности на определенном эта-пе возникновения альтернативных вариантов развития .
В.И. также подчеркивает, что для историка важно не только раскрытие при-чинных связей, но и определение "состояния" события, общества, человека - сло-вом, исследуемого предмета. Понятия "состояние" и "связь состояний" отражают наличие обладающих качественной определенностью степеней в развитии соци-альных объектов. Изучая прошлое, воспроизводя предшествующие этапы истори-ческой реальности, историк восстанавливает их как специфические состояния со-циальных систем, связанные генетически. Невозможно создать историческую кар-тину развития какой-либо системы, рассматривая изолированно ее состояния и элементы.
На каждое новое состояние общества с необходимостью влияют прежние состояния, более того, фрагментарно они сохраняются и трансформируются в по-следующих состояниях, что позволяет идентифицировать разные состояния в рам-ках одного исторического объекта. Рассмотренные "связи состояний" также дают возможность определять движение и качественное содержание исторического вре-мени, поскольку конкретное историческое состояние социального объекта связано с направленностью, длительностью, темпом и ритмом протекания процессов. Это позволяет учитывать не только объективное хронологическое время исторического объекта, но и его "собственное" историческое время.
Подводя некоторый итог своим методологическим и философско-историческим штудиям, В.И. заметила: "Не только догматизм, но и кажущаяся беспредельной свобода интерпретации не дает "совпасть" (насколько это вообще возможно) "тому, что было" (как "то, что было" отразилось в источниках) и его реконструкции. Историческая реальность уподобляется мифическому Протею, бес-конечно меняющему свой облик и не дающему ухватить собственную сущность. В конечном итоге критерием истинности оказывается корпоративная честность и че-ловеческое достоинство историка. И с этой позиции история должна быть в выс-шей степени нравственной наукой. Для историка быть субъективно точным значит быть профессионально нравственным" .
Будучи ныне одним из крупнейших специалистов по истории и культуре поздней античности и раннего Средневековья, В.И. представляет собой тот редкий тип ученого, для которого античное и средневековое наследие - не "мертвые язы-ки", а свидетельства живой и действенной культуры. Именно поэтому для Викто-рии Ивановны столь естественными являются все "живые" формы академической и научно-организационной деятельности.
В конце 80-х гг., когда ухудшилось положение Академии наук, и прекратили существование многие научные издания, В.И. стала инициатором введения в Ин-ституте практики ротапринтных публикаций - "малой печати", весьма мобильной и значительно облегчавшей процесс быстрой публикации новых, оригинальных, проблемных трудов. В тех пор эта практика не только укоренилась, но и расшири-лась. В начале 90-х гг. В.И. была избрана председателем редколлегии одной из наиболее авторитетных академических научных серий "Памятники исторической мысли". Она приложила немало усилий, чтобы сохранить это издание. Были най-дены новые источники финансирования. Несмотря на сложности за истекшие годы увидели свет десятки памятников исторической мысли, среди которых сочинения Тита Ливия, Прокопия Кесарийского, Николло Макиавелли, средневековые хрони-ки, книги Й. Хейзинги, С.Ф. Платонова и др. Традиция этого авторитетнейшего издания продолжается.
Особо следует сказать о публикаторской деятельности В.И. Уколовой. Она стала одним из инициаторов первой публикации на русском языке сочинений из-вестного английского историка и философа А. Тойнби, которые в СССР находи-лись под запретом. Ей принадлежит и русский вариант названия основного произ-ведения А. Тойнби "Постижение истории". В.И. сочла, что концептуальным по-строениям А. Тойнби оно больше соответствует, чем слово "изучение", ибо пред-полагает прежде всего интеллектуальную реконструкцию исторической реальности и ее преобразование исследующим субъектом.
Статьи В.И. Уколовой открыли новый этап изучения в нашей стране насле-дия А. Тойнби - мыслителя, бывшего одним из властителей умов на Западе, кото-рый у нас рассматривался исключительно с критической точки зрения. В.И. попы-талась объективно взглянуть на сделанное А. Тойнби. Это произошло тогда, когда на Западе А. Тойнби уже "вышел из моды". Философия истории была потеснена исторической антропологией. "Анналы" на некоторое время выиграли сражение у историков-концептуалистов типа А. Тойнби . Но В.И. сумела возродить интерес к этому выдающемуся ученому, методологу истории.
Последнее десятилетие ХХ века стало в России периодом увлечения теорией цивилизаций. В.И. Уколова в своих статьях показала те стороны тойнбианской ци-вилизационной теории, которые долгое время находились вне поля зрения других исследователей, раскрыла оригинальность понимания им исторического времени и особого "пространства" истории в их взаимодействии с человеческим фактором, вызова-ответа в человеческой истории. Она отметила созвучие тойнбианского ос-мысления истории с русским космизмом, раскрыла связь его теоретических по-строений с современными философско-теологическими теориями С. Хантингтона и Ф. Фукуямы .
В.И. Уколова совместно с Б.С. Поповым осуществила одно из первых науч-ных переизданий - после огромного перерыва - сочинения Э. Гиббона "История упадка и разрушения Римской империи", создав его дайджест . Культурологиче-ские увлечения В.И. отразились в новом издании сочинений Й. Хейзинги . Уси-лиями В.И. читатели еще в советское время получили возможность ознакомиться с интереснейшим исследованием итальянского историка Ф. Кардини, вызвавшим в свое время широкую научную полемику неординарностью интерпретации станов-ления рыцарства, поисками его древнейших истоков .
В.И. Уколова является ответственным редактором русского издания иссле-дования французских религиоведов "История религий в Европе: иудаизм, христи-анство, ислам". В.И. является (совместно с Н.А. Хачатурян) научным редактором издания Ж. Бодена "Метод легкого познания истории". Она научный редактор и автор вводной статьи издания "Человек и его душа" Александера и Селесника, по-священного истории учений о душе и психике.
В.И. только исследователь, но и популяризатор науки. Большим успехом пользовалась ее книга о Боэции. Широкий отклик вызвала монография "Поздний Рим: пять портретов", вышедшая в 1992 г. и, возможно, позволившая читателям подумать о некоторых исторических аналогиях, касающихся и современности. Она охотно пишет рассказы для детей на исторические темы. Эти рассказы вошли в книги для чтения по истории, исторический календарь. В настоящее время В.И. Уколова готовит авторскую книгу для чтения по истории древнего мира.
В.И. Уколова автор статей в популярных журналах "Наука и жизнь", "Зна-ние-сила", "Родина" и др. Она участник радио- и телепередач на исторические те-мы. Особой популярностью пользовалась ее статья в журнале "Знание-сила" - "В год рождения Москвы", в которой дан набросок того, что происходило в разных частях мира в условный год рождения нашей столицы, рассказано о современниках этого события.
Не следует забывать, что Виктория Ивановна Уколова одновременно и уни-верситетский лектор с огромным опытом публичного общения со студенческой ау-диторией, и потому для ее работ характерен простой тон живого разговора с чита-телем. Действительно, деятельность В.И. Уколовой в течение многих лет связана с образованием. Уже говорилось выше, что ее трудовая жизнь началась с работы ак-компаниатором и преподавателем "слушания музыки" в музыкальной школе.
Автор интересных исследований по истории образования в средние века и в эпоху Возрождения, статей в "Педагогической энциклопедии", В.И. неизменно ос-тается практиком школьного и высшего образования. В годы коренной перестрой-ки отечественной школы В.И. Уколова являлась председателем Экспертного совета секции исторического образования Министерства образования Российской Феде-рации и было одним из авторов концепции нового поколения учебников по исто-рии. В.И. отмечала, что "радикальные сдвиги, происшедшие в последние десять лет в нашей стране и в мире, настоятельно требуют... воспитания у подрастающего поколения обновленного исторического мышления, опирающегося на классиче-ские основы, но в то же время позволяющего быстро и адекватно реагировать на метаморфозы стремительно меняющегося современного мира... и с наибольшей полнотой выявлять себя как личность в общественной жизни" .
В.И. Уколова была одним из разработчиков российской программы непре-рывного гуманитарного образования, специализированных программ для общеоб-разовательной школы. Она научный руководитель линии учебников по истории, выпушенной издательством "Русское слово"; ответственный редактор учебника В.М. Хачатурян "История мировых цивилизаций" для старшей школы. Вот уже многие годы Виктория Ивановна является членом редколлегии журнала "Препода-вание истории в школе". Она автор учебников по истории древнего мира и истории средних веков для 5 и 6 классов школы, научный руководитель программы "Миро-вая художественная культура" для школы, научный руководитель учебника по Ми-ровой художественной культуре для 5 класса.
С 1971 г., еще с Новосибирского государственного университета, В.И., как уже говорилось, ведет преподавательскую деятельность в вузах страны. Она автор глав по истории церкви и истории культуры в университетском учебнике "История средних веков" под редакцией С.П. Карпова. В соавторстве с А.И. Немировским и Л.С. Ильинской написаны учебники "История Древней Греции" и "История Древ-него Рима" (издательство "Дрофа"). Многие годы В.И. Уколова являлась профес-сором Российского государственного гуманитарного университета, где читала кур-сы "История средних веков", "История мировых цивилизаций", спецкурсы "Про-блема перехода от античности к средним векам", "Философы и святые".
В 1998 г. В.И. Уколова перешла на работу в МГИМО (У) МИД РФ, где заве-дует кафедрой всемирной и отечественной истории. Она читает курсы всеобщей и отечественной истории; студентов привлекают читаемые ею спецкурсы "Библия - две тысячи лет в европейском искусстве", "История западноевропейского искусст-ва". В.И. издала серию слайдальбомов, посвященных истории и культуре Древнего мира, Ренессанса, Европы эпохи Просвещения.
В.И. Уколовой очень близко определение историка, встречающееся у Кас-сиодора: историк - это "translator temporis", т.е. человек, связующий времена, а точнее - тот, кто "переводит", "передает" одно время для другого, прошлое - для настоящего и будущего. Ей близко стремление связать, а не разорвать, постро-ить, а не разрушить. Это определяло и характер ее научного поиска и жизненных установок: настрой на достижение, насколько это возможно, гармоничного знания и гармоничных человеческих отношений. Задача вполне идеалистическая и в сущ-ности недостижимая, но есть, куда идти. Сделать имя на критике, разрушении на-много легче, и это более быстрый и легкий путь к достижению известности, но В.И. это глубоко чуждо. При этом она спокойно относится к критике в свой адрес, признается, что редко читает рецензии на собственные работы, иногда узнает о них через несколько лет после их выхода. Сама она старается не писать отрицательных рецензий, и если работа ей не нравится, просто отказывается ее рецензировать: В.И. всегда опасается оказаться неправой в оценке, не увидеть и не отметить та-лантливое, но, быть может, ей не близкое или непонятное. Даже оценивая студен-ческую работу, она порой перечитывает ее не один раз, стремясь поставить спра-ведливую оценку. Ей не по душе обижать людей.
Однако миролюбивость, доброжелательность и тактичность сочетаются у В.И. с решительностью и смелостью, о чем свидетельствует полный резких пово-ротов и трудностей жизненный путь и разносторонняя творческая деятельность, в которой В.И. не раз выступала как создатель нового знания, открывала новые на-правления исследований, вместе с тем всегда с уважением относясь к российской исторической традиции.
Разрабатывая свои идеи, В.И. далеко не всегда встречала поддержку коллег, ей не раз приходилось упорно доказывать свое право на занятия интересующими ее научными проблемами и вообще на занятия наукой. Будучи приверженцем класси-ческих методов в исследовательской работе, она не чужда романтизма и парадок-сов в своих идеях и теориях. Но ее романтизм всегда имеет под собой твердое на-учное основание. В.И. не стремится двигаться в русле исторической моды. И, тем не менее, она почти всегда оказывалась у истоков новых направлений исследова-ний в российской медиевистике и антиковедении последних де-ся-тилетий.
Небольшой пример. Еще в середине 90-х гг. Виктория Ивановна выступила на заседании Ученого совета ИВИ РАН с сообщением, в котором отметила необхо-димость развития такого направления, как интеллектуальная история. Это было встречено без энтузиазма, а Ю.Л. Бессмертный даже высказал сомнение в том, можно ли и нужно ли выделять такой предмет исследований, когда существует ис-тория ментальности. Дальнейший ход событий подтвердил правоту В.И. Интеллек-туальная история заняла прочное место в кругу важных современных исследова-тельских направлений, создано общество историков, занимающихся интеллекту-альной историей, специальное подразделение в ИВИ РАН, выходят многочислен-ные издания. Интеллектуальная история развивается.
Для В.И. Уколовой принципиально важно: история всегда с человеческим лицом. В то время, когда многие отечественные медиевисты были увлечены изуче-нием типических феноменов длительного времени, при этом общее, массовое до-минировало, а ментальность интерпретировалась в обобщенном виде, В.И. всегда была сторонницей изучения индивидуального, нестандартного в истории, собст-венно и определяющего меру свободы индивида и его выбора, а через этот выбор и специфику культурной жизни эпохи, ее творческого начала; не вообще человека, его обобщенного образа мыслей, но человека творящего и через это раскрывающе-го свое время. В.И. полагает, что показать культурный космос через незаурядного индивида не менее важно, чем выявить общий тип усредненной ментальности. Не-заурядные индивиды обычно соответствуют своему времени, что дает им возмож-ность опережать свою эпоху и, тем самым передавать ее наследие будущему.
С этим связано и особое, можно сказать почти художественное переживание истории, свойственное В.И. В про-цессе исследования у нее происходит определен-ное отождествление с его объектом, как бы вживание в образ, при котором только и можно почувствовать вкус времени, достичь желаемой полноты исследования. Для В.И. история несомненно соединяет в себе науку и искусство, в чем, быть мо-жет, отразилась артистичность ее натуры, хотя ее работам присуща строгая логика и отточенность формы и даже некоторая "мужественность" мышления и стиля.
Ученый, стремящийся последовательно отстаивать некую центральную идею и в то же время подкрепляющий ее разнообразным и разнородным материа-лом, неизбежно подвержен полемике и упрекам. Но всякое обобщение всегда уяз-вимо, а главное, что отличает труды Виктории Ивановны, - это стремление вы-строить именно целостную и систематическую картину, описывающую не просто тот или иной текст или исторический факт, а стоящий за ним тип культуры и мыш-ления. Представляется, что это стремление создать целостную картину и, конечно, талант, эрудиция, уникальное трудолюбие и исключительная трудоспособность, неукротимая энергия и инициативность - сделали возможными те открытия, ко-торые связаны с именем Виктории Ивановны. Все их еще рано называть, ибо В.И. Уколова находится в расцвете творческих сил, переживает то, что называют "ак-ме". Не будем пока пытаться и окончательно определить ее роль в развитии нашей науки - предоставим все это времени и тому сочувствию, которое невозможно предугадать, но в расчете на которое пишет каждый из нас.
П.П. Шкаренков
http://www.worldhist.ru/
Док. 263690 Опублик.: 02.11.06 Число обращений: 840
