Саммит в Санкт-Петербурге стал свидетельством признания новой идентичности нашей страны
Россия навязала G8 свою повестку дня, а Владимир Путин выступил на саммите как основной ньюсмейкер. Можно спорить о деталях, но саммит стал свидетельством признания новой идентичности нашей страны, описываемого формулой "суверенная демократия", - признания как международного, так и внутрироссийского. Вопреки ожиданиям, саммит в Стрельне стал главным политическим событием сезона, а новое понимание суверенитета и энергетической безопасности, предложенное Владимиром Путиным, - его основным содержательным стержнем.
Восприятие политической системы России в среде интеллектуальной элиты Запада и в западной прессе быстро изменилось, причем изменилось качественно. Вот лишь несколько цитат - весьма, впрочем, красноречивых. Liberation: "Россия уже не нуждается в уроках демократии от своих гостей". The Washington Post: "Россия и ее элита ни в коей мере не хотят изоляции. Путин хочет признания лидирующей позиции России на мировой арене и уважения к ее интересам". Los Angeles Times: "Вашингтон должен смириться с тем, что нынешний Кремль будет энергично отстаивать национальные интересы России и не станет уклоняться от конкуренции с Западом в борьбе за политические и экономические преимущества". Транслируемая Кремлем триада "суверенная демократия-суверенная экономика-энергетическая сверхдержава" ясно прочитана (и понята!) на Западе как стратегия последовательной, комплексной и жесткой защиты национальных интересов - при сохранении открытости страны, демократических институтов и рыночных механизмов российского образца. Корреспондент Би-би-си высказался по этому поводу вполне однозначно: "В Санкт-Петербурге идея "суверенной демократии" получила своего рода негласное международное признание - и это очень важно как для Путина, так и для его нынешних и потенциальных оппонентов внутри страны".
Оппоненты новой концепции российского суверенитета также были вынуждены высказаться по поводу ее появления, причем руководители США, "последнего суверена", - несколько раз. И не беда, если Джордж Буш полагает, что суверенной демократии не бывает, а Дик Чейни предлагает собственную трактовку этого термина. Полагаю, это лучшее свидетельство "живучести" и органичности созданных Кремлем конструкций.
Дать ответ Владиславу Суркову пыталась устами Михаила Касьянова и внесистемная оппозиция. Ответ оказался куцым: абстрактная "империя Свободы" и призыв к энергодиалогу с Западом, подразумевающий зависимую роль России, откровенно слабее того, что предлагают Кремль и "Единая Россия". Но - не только. Касьянов вынужден высказываться по повестке дня, которая предложена обществу далеко не им.
Разумеется, идеал недостижим, а любая идеология нуждается в развитии. Именно об этом, полагаю, и сказал в интервью "Эксперту" вице-премьер Дмитрий Медведев: "Мне кажется, "суверенная демократия" - далеко не идеальный термин, впрочем, как и любой другой. Гораздо более правильно говорить о подлинной демократии или просто о демократии при наличии всеобъемлющего государственного суверенитета... Демократия - абсолютно фундаментальная вещь. И ее можно противопоставлять только диктаторским и тоталитарным режимам". Юридический бэкграунд Медведева определяет его стремление к ясности, законченности и чистоте формулировок. Это естественно и логично. И тем не менее политика - не судебная тяжба. Это драма, интрига, искусство. Традиционный потенциал "подлинной демократии" и "государственного суверенитета" несопоставимы с тем интеллектуальным и коммуникативным зарядом, который несет в себе "суверенная демократия". Тем более что заряд этот уже используется Кремлем для "огня по штабам" на Западе, и используется, как видим, вполне успешно.
Колоссальное количество мнений о суверенной демократии - это еще и очевидный знак того, что в России возможна и необходима напряженная интеллектуальная дискуссия. И совсем не беда (а большая удача), если эту дискуссию инициирует и поддерживает власть. Наличие акцентов в проводимой политике характеризует российский правящий класс не как замкнутую сословную группу, а как широкую элитную коалицию, способную и к внутриэлитному диалогу, и к широкому диалогу с обществом и интеллектуальной средой.
Нужно только не потерять в дискуссии общего для всех, сущностного, главного. Главное - в том, что Россия действительно стала другой. Какой? Суверенной, а значит, самостоятельно принимающей политические и экономические решения. Демократической, а значит, развивающей собственные демократические институты. И этого уже не изменить.
Об авторе: Дмитрий Иванович Орлов - генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций, кандидат исторических наук.
Опубликовано в Независимой Газете от 28.07.2006
Оригинал: http://www.ng.ru/
Док. 259560 Опублик.: 28.07.06 Число обращений: 522
