Внедрение в избирательный процесс так называемых "передовых информационных технологий" - одна из любимых тем нашего Центризбиркома. Возможно причина в том, что члены ЦИКа являются "новаторами по духу" (Россия - редкая страна, где избирательный закон существенно перекраивают каждый избирательный цикл), а возможно и в том, что всегда неплохо распределять подряды на изготовление и разработку неких новых технических заказов, имея так сказать "свой гешефт".
Начиналось все, как большинство наверное помнит, со знаменитой "встречи нового политического года" вечером 12 декабря 1993 года, когда в прямом эфире Первого канала шло подведение итогов первых выборов Госдумы РФ и референдума по конституции. Фактически это было первое массовое публичное подведение итогов выборов с помощью современных информационных систем. В обиходную же практику электронный подсчет стал внедряться после указа Бориса Ельцина от 23 августа 1994 г. и создания Государственной автоматизированной системы (ГАС) "Выборы". Запуск ее состоялся весной 1996 как раз под президентские выборы. Фактически ГАС "Выборы" - это электронная сеть, которая связывает между собой избирательные комиссии разных уровней. Суть в том, что после ручного подсчета голосов на участке его данные вносятся в эту сеть и обобщаются на уровне избирательного округа, области или страны. Быстро, эффективно, временами - зрелищно (политика - тоже шоу-бизнес). Год за годом применение ГАС "Выборы" расширялось. При этом до 2003 оно скорее осуществлялось в "инициативном порядке" (то есть не попадало не только под парламентский контроль, но и под контроль структур, не входящих в систему исполнительной власти), и лишь в январе 2003 был принят федеральный закон, регламентирующий применение этой системы. В декабре 2003 и марте 2004 года ГАС "Выборы" официально проходила опытную эксплуатацию, 1 августа 2004 г. она была введена в постоянную эксплуатацию. С тех пор выборы без этой системы в России фактически невозможны.
Расширение применения электроники при подсчете народного волеизъявления сопровождалось скепсисом многих представителей общественности, в первую очередь оппозиционной, суть которого проста - любую систему можно запрограммировать на нужный результат, а это значит, что она при определенных условиях может искажать реальные результаты, уже не говоря про хакеров, вирусы и т. д. В ответ скептикам заявлялось, что каналы для передачи информации на всех уровнях совершенно изолированы от интернета, поэтому даже самая продуманная хакерская атака не может помешать подсчету голосов. Для пущей безопасности передачу данных во всех избиркомах караулят специально отобранные для этого люди (в ответ оппозиция говорила о вмешательстве в выборы спецслужб). Сам Александр Вешняков неоднократно заявлял о том, что никакая фальсификация в системе ГАС "Выборы" невозможна: дескать, машина не человек, ее не подкупишь и не обманешь. Важным аргументом ЦИКа всегда была якобы "прозрачность" системы, когда данные по голосованию на каждом участке публикуются в интернете, так что по идее любой наблюдатель может их узнать или проверить.
Элемент лукавства есть и в придирках оппозиции, и в аргументах ЦИКа. Во-первых, в случае с ГАС "Выборы" говорить о фальсификации итогов выборов неправомерно, так как данные ГАС "Выборы" носят исключительно справочный результат, официальные итоги все равно подводятся только по протоколам с "мокрыми печатями". Несомненно, что если осуществлен вброс бюллетеней или они некорректно подсчитаны (либо вообще протокол переписан), то можно сколько угодно сверять фальсифицированные данные в протоколе с такими же данными в электронной системе. Очевидно, что большинство фальсификаций происходит до выдачи копий протоколов наблюдателям и проверять затем с помощью "альтернативного подсчета", как там у членов избиркомов с арифметикой, дело безнадежное. Так можно поймать единичных не самых, мягко выражаясь, умных фальсификаторов, найти ошибки ввода и заполнения (что тоже бывает), но оспорить результат таким образом почти невозможно. Именно поэтому изначально безнадежной была вся история 2004-2005 годов с попытками правой и левой оппозиции доказать фальсифицированность результатов выборов Госдумы с помощью этого "альтернативного" подсчета.
Во-вторых, обещанная ЦИКом "прозрачность" подведения результатов тоже остается пока скорее пожеланием, чем реальностью. Во многих регионах данные выборов в интернете не появляются вовсе или появляются с большим опозданием (можно вспомнить хотя бы скандальные выборы депутатов районных собраний в Москве в 2004 году), а затем с фантастической быстротой исчезают. По неизвестным причинам большинство этих данных затем становится доступна только тем, кто имеет допуск к серверам ЦИКа. Какая уж тут "прозрачность" и общественный контроль! Именно случаи этого "исчезновения" данных и "зависания" системы в "нужное время" (когда нет явки или проигрывает кандидат власти) настораживают и заставляют предполагать "подправку" при окончательном подсчете голосов тех или иных "нежелательных" результатов.
Однако ГАС "Выборы" была только первым этапом "электронизации" выборов. Гораздо больший интерес и опасения общества вызывает не электронная "справочная" сеть сверки результатов выборов, а полная замена "бумажного" голосования на электронное и замена ручного подсчета голосов на электронный. С 2003-2004 годов в России стали появляться комплексы обработки избирательных бюллетеней (КОИБ), сканирующие и суммирующие сделанные избирателями отметки в бюллетенях. Так они массово применялись на довыборах в Госдуму по Преображенскому избирательному округу в 2004 году, на выборах депутатов Мосгордумы 2005 года (КОИбы были на 712 из 3230 участков). По идее создателей, КОИБы полностью заменяют ручной подсчет и соответственно их результаты становятся единственными официальными результатами голосования. Соответственно, в случае того или иного вмешательства в настройку КОИБа, он может изменить итог голосования.
С момента появления КОИБов их применение вызывает постоянные скандалы. Так, возражения были высказаны в письмах на имя Вешнякова председателя партии "ЯБЛОКО" Григория Явлинского и кандидата в депутаты по 199-му округу Сергея Митрохина. Они считают, что с введением автоматизации сам процесс подсчета голосов становится скрытым от всех, кроме лиц, осуществляющих оперативное программирование КОИБ, лишается смысла работа наблюдателей, которым предлагается просто верить в честность комиссий и отобранных чиновниками разработчиков. Наблюдатель фактически видит только то, как избиратель получает бюллетень, потом как он подходит к сканеру, и с этого момента результаты подсчета голосов видны только на итоговом протоколе. Микросхема, осуществляющая подсчет голосов, является устройством, работающим под управлением программы, которая может быть изменена достаточно быстро, а современные технические средства коммуникаций позволяют осуществлять перепрограммирование абсолютно незаметно для глаза человека.
Таким образом, автоматизация голосования и подсчета превращает его результаты исключительно в предмет веры и доверия общества к власти и избирательным комиссиям, об уровне которого говорить не приходится. Так при использовании КОИБов в Москве участковые комиссии регулярно отказывали наблюдателям в ручном пересчете бюллетеней. Согласно последним изменениям федерального закона об основных гарантиях, ручной пересчет бюллетеней должен производиться не менее чем на 5% участков (то есть на выборах МГД в 2005 он должен бы осуществляться на 36 участках, а его разрешили только на 9). Наблюдение к примеру Ассоциации "Голос" показало, что сбои в работе КОИБов довольно регулярны.
Главным аргументов сторонников "автоматизации" выборов является пресловутый мировой опыт. Так в ряде штатов США используются специальные "автоматы для голосования" с соответствующими рычагами и кнопками или же автоматизированная система голосования с использованием специальных сенсорных экранов (аппаратов прямого электронного голосования), интегрированных в общенациональную компьютерную сеть. Полностью автоматизированы, к примеру, выборы в Швейцарии. Но там имеется система мощнейшего общественного контроля за ходом голосования и подсчета, совершенно другим является разделение властей и их взаимный контроль. Сам институт выборов опирается на многовековые уже традиции и органы власти действительно завоевали доверие граждан.
Ничего этого на постсоветском пространстве нет, большинство граждан все больше воспринимает выборы как ритуал по сохранению в кресле на новый срок того или иного руководителя. Недаром столь популярна поговорка "Не важно кто голосует, важно кто считает".
Наиболее "далеко" с точки зрения автоматизации голосования из бывших республик СССР пока ушел Казахстан. Вот уже несколько лет в стране в основных городах на ряде участков наряду с традиционными бумажными бюллетенями используется изготовленная в Белоруссии система электронного голосования "Сайлау" ("Выборы"). Но при этом избиратель сам решает как голосовать - традиционным бюллетенем или электронно. В случае выбора электронного голосования его "бумажного" дублирования не производится. Электронное голосование "по-казахски" происходит следующим образом: в кабинках находятся увеличенные формы бюллетеней со штрих-кодами напротив партий и кандидатов, избиратель получает в руки пульт (считывающее устройство с клавиатурой), дающий возможность проголосовать один раз и подносит его к выбранной партии и кандидату. Если на экране появляется фамилия именно того кандидата, которого выбрал он выбрал, избиратель нажатием кнопки подтверждает отдачу голоса, затем программа автоматически переключает его на голосование за партии. Проголосовав, избиратель возвращает пульт представителю комиссии, который прикасается им к подключенному к компьютеру считывающему устройству, на которое с пульта скидывается информация о произведенном голосовании, пульт заряжается заново ("обнуляется") и выдается следующему избирателю. В конце дня компьютер выдает распечатку об итогах голосования.
Главной проблемой, которая была отмечена в использовании подобной электронной системы, состоит в том, что часто избиратели, голосуя по электронной системе, при этом не расписывались в списке избирателей, где просто делалась отметка членом комиссии о том, что человек проголосовал. При соответствующем умысле (даже если его пока не было, такая система создает все условия для его возникновения в будущем), когда невозможно проверить по списку число проголосовавших, а при выдаче пультов система фиксирует безликие штрих-коды, которые вклеены в удостоверения личности казахских граждан, создается прекрасная возможность злоупотреблений. Формально утверждается, что система контроля якобы есть. Так заявлялось, что избиратель проголосовав, мог затем произвольно нажать любую кнопку пульта и записать появившееся на экране пульта число, по которому после голосования он мог прийти и проверить правильно ли учтен его голос (сообщалось, что связь данного числа с данным избирателем известна только самому избирателю). Но во-первых, проконтролировать свое участие может только сам избиратель (если он сам не голосовал лично, то никакой иной контроль провести невозможно). Во-вторых, даже обнаружив некую ошибку в отчете о том, какой номер как голосовал, избиратель ничего юридически доказать не может (!), так как устное заявление - не документ (любой может сказать что "я на самом деле голосовал иначе" - доказать это невозможно). В результате общественный контроль над объективностью результатов провести невозможно. Так на некоторых участках уже были замечены люди, которые приходили голосовать несколько раз с разными штрих-кодами. Представители казахской оппозиции сообщали о том, что в некоторых школах Алма-Аты с родителей пытались собирать их штрих-коды, чтобы использовать их для голосования за партию "Отан" в день выборов. Стоит также отметить, что при электронной системе голосования "по-казахски" избиратель лишался возможностей не голосовать за предложенный перечень кандидатов (бюллетень можно испортить или унести домой, а голосование "против всех" с 2003 в Казахстане отменено).
И, наконец, не менее важный момент - фактически процедуру электронного голосования проводили не назначенные в установленном законом порядке члены избирательных комиссий, а некие "специалисты по электронным системам", которым присутствие на участках было разрешено специальным распоряжением.
Не исключено, что "казахский опыт" скоро появится и в России как следующий за КОИБами этап.
Несомненно, что информатизация и автоматизация процесса выборов в значительной степени неизбежна. Но делать это ценой утраты доверия граждан к выборам явно не стоит. Понимают ли ратующие за автоматизацию голосования чиновники эти издержки, означающие на самом деле подрыв уверенности общества в реально легитимном характере власти? Стоят ли якобы сэкономленные два-три часа подсчета бюллетеней утраты доверия общества к результатам выборов в целом? Вряд ли.
Было бы логичным внедрять подобные системы параллельно существующим традиционным бумажным, чтобы в течение определенного (и видимо довольно длительного) времени граждане могли на практике убеждаться, корректные ли результаты дает такая автоматизация. Только привычка способна создавать доверие. Не меньшее значение следует придавать расширению (а не сужению, как это происходит сейчас) общественного контроля над использованием таких систем, как ГАС "Выборы", КОИБы и т. д.
Повторю еще раз: главная проблема выборов - это доверие общества к избирательной системе в целом. Если его нет, голосование может быть каким угодно - электронным, бумажным, по почте и т. д., но легитимности результаты выборов в глазах общества все равно иметь не будут.
05 апреля, 2006
http://www.novopol.ru/
Док. 257194 Опублик.: 04.05.06 Число обращений: 518
