В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Наша библиотека
Книги
Статьи
Учебники

Художественная литература
Русская поэзия
Зарубежная поэзия
Русская проза
Зарубежная проза
Спасибо Владимир: Опасность `военной безопасности` парадоксы российского милитаризма Назад
Спасибо Владимир: Опасность `военной безопасности` парадоксы российского милитаризма
Владимир Спасибо Опасность "военной безопасности"

парадоксы российского милитаризма

Ушедшим
Великая нация русов.
Великих опора вождей.
Презревшая слабых и трусов.
Под звон пулеметных дождей.
Ушли, попрощавшись, когорты.
В поношенном, старом ха-бэ.
И надписи жизни их стерты.
О страшной их. Краткой борьбе.
Казалось, что нет им скончанья.
Казалось, родит их земля.
Простите нам это незнанье.
Простите, простите, друзья.

Москва 2006

Содержание
1.Введение
2.Военное планирование. Замыслы и реализация
2.1. Военное планирование Германии и России в первой мировой войне
2.2.Вторая мировая война.
2.2.1.Версальский договор
2.2.2.Стратегии сторон второго мирового конфликта
2.2.3.Польская кампания
2.2.4.Кампания против Франции
2.2.5.Планы Гитлера в отношении Англии.
2.2.6.Советская экспансия и советско-германские отношения.
2.2.7.Планы германского нападения на СССР
2.2.8.Военные планы СССР перед нападением Германии
2.2.9. Характер боевых действий на советско-германском фронте.
2.3. Итоги холодной войны.
2.4.Подходы к комплектованию вооруженных сил.
2.5.Научный потенциал
3.Промышленность и транспорт
3.1.Военная промышленность.
3.2.Черная металлургия.
3.3.Автотранспорт
3.4.Железнодорожный транспорт.
4. Военное строительство и военно-техническое обеспечение.
4.1. Сухопутные войска.
4.1.1. Артиллерийско-стрелковые вооружения.
4.1.1.1.Полевая артиллерия.
4.1.1.2.Средства противотанковой обороны.
4.1.1.3.Средства противовоздушной обороны
4.1.2.Ударные части.
4.1.2.1. Строительство.
4.1.2.2.Техника
4.2.Боеприпасы.
4.3.Военно-воздушные силы
4.3.1.Строительство и применение.
4.3.2.Послевоенное развитие ВВС и авиапромышленности
4.3.3. Техника ВВС
4.3.3.1.Истребительная авиация.
4.3.3.2.Штурмовая авиация .
4.3.3.3.Бомбардировщики
4.4. Ракетная техника.
4.5.Военно-морские силы
5.Источники


1.Введение

Споры о причинах военного бессилия СССР перед лицом германской агрессии не затихают. И еще долго не затихнут. Вновь и вновь говорят о внезапности нападения, неверном определении ха-рактера боевой задачи, неготовности личного состава, некомпетентности командования. Итогом действия данных факторов стали не только невозможность вести наступательные действия, но и да-же грамотно отступать. И при этом утверждается, что СССР добился выдающихся успехов на пути строительства новых Вооруженных Сил. Просто не хватило времени, совсем немного .
Вопрос о перманентной военной готовности является всегда актуальным: как при наименьших военных расходах гарантировать эффективный ответ на угрозу агрессии. Поэтому разговоры о не-хватке времени кажутся совершенно бессмысленными. Дело в другом - насколько верной была сама политика руководства страны в тех обстоятельствах? (далее по тексту все подчеркивания сделаны автором).
Если начинать с военной доктрины, то в первую очередь следует определиться с ее харак-тером - оборонительным или наступательным.
И в этой связи следует вспомнить весьма оживленную полемику как в специальных изданиях, так и в средствах массовой информации по поводу переоценки роли и значения советско-германского договора о ненападении в обеспечении обороноспособности страны перед лицом герман-ской агрессии.
Дискуссия по поводу как самого документа, так и связанных с ним других обстоятельств началась еще в СССР весьма бурно к пятидесятилетию его заключения.
А. Якушевский из трех возможных вариантов действий СССР летом 1939 г.:
достижение военного соглашения с Францией и Англией;
действия в одиночку;
договор с Германией
наиболее выгодным посчитал англо-франко-советское соглашение о взаимной помощи, направ-ленное против Германии, которое привело бы к созданию единой антигитлеровской коалиции, эффек-тивно служило бы сдерживанию фашистской агрессии, и, возможно, воспрепятствовало бы развитию мировой войны. Соглашение не было заключено, и вина западных держав в срыве соглашения, осо-бенно Англии, была значительно больше, чем вина СССР.
По мнению В. Матвеева, Англия и Франция намеревались втянуть СССР в военное соглашение без подлежащих гарантий, а потом оставить нашу страну один на один с Германией. Общее соотно-шение сил было не в пользу Германии, но бездействие англичан и французов обеспечило победу германских войск.
Разгром Польши неизбежно приводил Германию к войне с СССР. И необходимо было любой це-ной избежать войны в период военной слабости СССР.
(Избежать войны можно либо угрозой нанесения агрессору неприемлемого ущерба, либо сда-чей на милость с соответствующими потерями. Высказывания В. Фалина, А. Яковлева, О. Ржешевско-го следует понимать так: СССР был слаб, войны боялся и чем-то поступился. Между тем все было наоборот - СССР по договору получил новые территории.- В.С.).
Есть точка зрения, что если бы мы неосторожно вступили в войну с Германией и имели бы в ней успехи (?!- В. С.), то против СССР вместе с Германией объединился бы весь капиталистиче-ский мир. Для СССР существовала смертельная угроза, может быть более грозная, чем гитлеров-ское нашествие - опасность выступления общей коалиции ведущих капиталистических государств.
То есть "весь капиталистический мир" только и думал о том, как бы всем капиталлистиче-ским миром навалиться на СССР. Вопрос - а зачем? Да еще с таким "союзником".
Убедившись, что обеспечение безопасности СССР и сохранение мира в сотрудничестве с Анг-лией и Францией невозможно, и стремясь сорвать антисоветские планы реакционных кругов этих стран, Сталин принял предложение Гитлера, чтобы устранить нависшую угрозу войны. Договор о не-нападении не избавлял от угрозы фашистской агрессии, но давал возможность отдалить ее, выиг-рать время в интересах укрепления обороноспособности страны, препятствовал созданию единого антисоветского фронта.
Из готовности Германии заключить договор вытекало стремление Гитлера поначалу избрать другие жертвы. Резонно было ожидать длительной войны в Западной Европе, от которой можно было остаться в стороне. За это время укрепить оборону страны, распространить советскую сферу влияния на сопредельные районы, сохранить договор с Германией на длительный срок. А, возмож-но, и вовсе избежать войны.
Присоединение новых территорий отодвинуло границу от важнейших центров, позволило на-чать строительство новых оборонительных рубежей. Присоединив прибалтийские республики к Со-ветскому Союзу, Сталин лишил гитлеровцев очень выгодного плацдарма, с которого они могли бы в первый месяц дойти не только до Москвы, но и до Волги.
Читать подобное просто неловко. В течение полутора лет германские вооруженные силы от-тачивали свое мастерство. Приобретали успешный боевой опыт. Укрепляли боевой дух. И на пике своего могущества нанесли удар по огромной махине под названием РККА. Удар почти смертельный. Прошло почти два года невероятного кровопролития, прежде чем уже наша армия смогла действовать адекватно.
Доводит логику сторонников пакта до абсурда небезизвестный В.Суворов, заявивший, что пакт Молотова-Риббентропа - самое выдающееся достижение советской дипломатии за всю свою исто-рию и самая блестящая победа Сталина во всей его необычной карьере. Сталин обманул Гитлера так, как никто никого не обманывал в XX веке. Уже через полторы недели после заключения пакта Гитлер имел войну на два фронта. Германия с самого начала попала в ситуацию, в которой она могла только проиграть войну. Сталин выиграл вторую мировую войну еще до того, как Гитлер вступил в нее. Согласие Гитлера на подписание пакта - непоправимая ошибка. Гитлер предстал ми-ру виновником войны, а Сталин - нет. Между тем Сталин был самым главным и коварным зачинщиком войны.
Не случилось как раз войны на два фронта. И обмана Гитлера Сталиным не было. А было стремление действительно остаться в стороне от схватки. Но надолго ли?
Что ставят в вину Сталину сторонники договора? Во-первых, они считают грубой ошибкой заключение договора о дружбе и границах от 28 сентября 1939 г., переведшего СССР из нейтралов в фактического союзника Германии. Во-вторых, Сталин не смог правильно оценить стратегическую обстановку в Европе, определить реальные сроки нападения Германии на СССР (? - В.С.), отдать своевременный приказ о приведении армии в боевую готовность. А лучше - и вовсе ударить первым. Поэтому начало войны было столь неудачно. .
То есть замысел был хорош, да реализация никудышная. Обманули сами себя. Так можно по-нять всю приведенную аргументацию. Но уж тогда следовало сказать, что лучше всего было бы ни-чего не делать, нежели так вредить самим себе.
И еще - что значит "определить реальные сроки нападения". Ведь противник (если мы его так для себя определяем) должен стараться всячески скрыть свои намерения. Играть с вами в игру "веришь - не веришь". И у вас должен быть выбор альтернатив - нападать самим, чтобы навязать противнику свою волю (но это опасно), убедить противника отказаться от своих планов (продемон-стрировав ему всю тяжесть последствий), уступить ему что-то (отдав малое, сохранить большое, а там жизнь рассудит), изготовиться и суметь принять удар с последующим возмездием (земли-то вон сколько. Как и лесов, полей и рек). Поэтому все разговоры о "реальных сроках" поистине смехо-творны. И самое главное - это направления ударов, концентрация сил, цели и задачи. Кто же их вам раскроет?
А какова же позиция противников пакта?
М. Наринский уверен, что стоило бы говорить не об отдельных тактических просчетах и ошибках, а о принципиально неверных установках в международной деятельности СССР накануне вой-ны. Во-первых, это непонимание характера и масштабов угрозы со стороны Германии, претендовав-шей на порабощение Европы и мировое господство. Сталин и его окружение не усматривали сущест-венной разницы между двумя группами капиталистических государств. Более того, политика нацист-ской Германии стала представляться как более последовательная и предсказуемая. Во-вторых, это геополитическое, по сути, стремление обеспечить безопасность страны за счет получения сфер влияния и территориальных приобретений.
Если рассуждать строго, то порабощение Европы - это одно. А претензии на мировое гос-подство - это все же другое. Европу (кроме СССР) Гитлер фактически оккупировал. Задача оккупа-ции даже всей европейской части территории СССР Гитлером не ставилась. Он просто не хотел иметь за спиной угрозу на период своей экспансии.
Но если бы угрозы удара в спину не было, при том, что риск поражения при нападении на СССР был бы очевиден - вряд ли бы такое нападение состоялось.
По поводу того, что безопасность страны обеспечивалась за счет получения сфер влияния и территориальных приобретений можно высказаться следующим образом - лишь бы это шло на пользу, а не во вред. Попытки отодвинуть рубежи атаки противника в какой-то степени имели смысл. Но этот смысл был извращен.
М. Семиряга полагал, что следовало все же отвергнуть договор как неприемлемый или затя-гивать переговоры с Германией, одновременно терпеливо, но упорно добиваться заключения военно-го соглашения с Англией и Францией. Даже если бы оно и не было заключено немедленно, то угроза его сдержала бы агрессора от авантюры. Благо, как, вместе со многими, считает Л. Гизбург, что в 1939 г. СССР был сильнее Германии, чем в 1941 г.
Непонятно, на чем строились данные утверждения. Переговоры шли почти полгода. Перед этим случился Мюнхен. И доверия у переговорщиков друг к другу не было. А сдержать агрессора от авантюры в августе 1939 г. было уже невозможно.
С.Случь назвал пакт уже не просчетом, а преступлением со стороны Сталина. С ним согла-сен и В.И. Дашичев, убежденный что безопасность нашей страны была неразрывно связана с безо-пасностью Англии и Франции (почему безопасность СССР была связана с безопасностью Англии и Франции. Тем более неразрывно? - В.С.). Подписывая договор, подписали приговор Советскому Сою-зу, ибо позволили осуществить общий стратегический план войны, разработанный германским штабом еще со времен первой мировой войны - нанести первый стратегический удар на Западе, разгромить Францию, освободить тылы, а затем - напасть на Россию. Несмотря на то, что ни Англия, ни Фран-ция не пошли на заключение договора с СССР и тем самым пренебрегли смертельной угрозой со сто-роны Германии, Дашичев полагает, что с Германией категорически нельзя было заключать договора, ибо он открыл дорогу второй мировой войне. О том же говорит и Л.Гинзбург. .
По мнению В.Дашичева, если бы война началась без договора, она не развивалась бы столь благоприятно для Германии, зажатой в тиски с запада и востока. Фактор Советского Союза дейст-вовал бы на Гитлере и не позволил бы добиться победы над Польшей. Правда, тут же он добавляет, что существовавший в стране режим обрекал нас на неизбежные тяжелые поражения. О неизбежных тяжелых поражениях пишут и Н.Добрюха, М.Ходаренок, М.Ваккус. Но тогда бессмысленно вести речь о каких-либо альтернативах - что так, что эдак, все одно!
М.Мельтюхов полагает, что у Сталина могли быть серьезные аргументы, подтолкнувших его на столь рискованный шаг. Мюнхен полностью изменил карту Европы. Германский рейх существенно расширил свои границы, занял стратегически важные рубежи и, кроме того, приобрел около 10 мил-лионов новых подданных (т.е. около миллиона потенциальных солдат). За счет австрийских и осо-бенно чехословацких заводов вырос военно-промышленный потенциал Германии. Гитлер укрепил свою власть в стране и добился если не уважения, то, как минимум, покорности генералитета. Но важно не только это. Как признает Черчилль, "Мюнхен и многое другое убедили Советское правительство, что ни Англия, ни Франция не станут сражаться, пока на них не нападут, и что даже в этом слу-чае от них будет мало проку... Россия должна была позаботиться о себе".
Вскоре после Мюнхена нарком иностранных дел Литвинов принимал французского посла Кулон-дра. Литвинов, в частности, сказал: "Мы считаем случившееся катастрофой для всего мира. Одно из двух: либо Англия и Франция будут и в дальнейшем удовлетворять все требования Гитлера и по-следний получит господство над всей Европой, над колониями, и он на некоторое время успокоит-ся, чтобы переварить проглоченное, либо же Англия и Франция осознают опасность и начнут искать пути для противодействия дальнейшему гитлеровскому динамизму. В этом случае они неизбежно об-ратятся к нам и заговорят с нами другим языком".
Война, как представляется, мало зависела от того, заключим мы договор, или нет. Даже военное соглашение Англии, Франции, СССР при той двойственной политике наших возможных союзни-ков (да и самого СССР) вряд ли было бы эффективно. Никто не хотел "таскать каштаны из огня для другого". Если вспомнить историю отношений СССР и союзников уже в ходе второй мировой войны, изобиловавшую взаимным недоверием, практически безучастием в самый драматичный период войны, когда истекавший кровью Советский Союз буквально молил о помощи , то можно достаточно скепти-чески оценить вероятность слаженных и решительных действий противников Германии в 1939 г.
Главное, что осталось за пределами этого спора - возможно ли было обеспечить эффектив-ную обороноспособность СССР без участия в договоре не только с Германией, но и с Англией, Францией? Опираясь только на собственные силы? Собственные преимущества? Возможна ли была иная стратегия (как наступательная, превентивная, так и сугубо оборонительная)? Или же все было вполне закономерно, логично и ничем другим быть не могло?
Второй аспект - военное строительство. В книге "Советские вооруженные силы. История строительства" можно прочесть, что главное требование советской военной доктрины в области во-енного строительства сводилось к тому, чтобы противопоставить средствам и способам ведения войны вероятных противников не менее мощные по боевому составу средства вооруженной борьбы, а также самые эффективные способы их применения. Словом, требовалась по меньшей мере симметрия структуры и параметров вооруженных сил советской и вражеской сторон. Более того, бывший коман-дующий сухопутными войсками СССР И.Г. Павловский пришел к чрезвычайно важному выводу (по его определению - В. С.) из уроков второй мировой войны: победа в значительной мере обуславливает-ся превосходством в силах и средствах над противником.
Да ничего подобного! Сил и средств было намного больше у СССР, а толку от этого - ника-кого. Структура вооруженных сил, характер самой военной доктрины, и, самое главное, подготовка войск к боевым действиям с учетом вероятной стратегии и тактики противника должны быть четко обоснованы и реализованы.
В ходе дискуссии по проблемам развития военно-морского флота среди прочих тезисов можно услышать примерно следующие: советский ВМФ достойно встретил нападение Германии и во время войны выполнил все поставленные перед ним задачи, ни разу не отступив ни на суше, ни на море; весь послевоенный период морская деятельность входила в число приоритетных направлений разви-тия советской экономики, что позволило СССР доминировать на морях и обеспечивать свои страте-гические и экономические интересы во всех районах Мирового океана; в стране был создан уни-кальный научно-технический и промышленный потенциал в военном кораблестроении. По техническому уровню и объемам производства с нами могли сравниться только США; темпов подводного корабле-строения, подобных нашим, не было нигде в мире, и выдержать их могла только страна, обладающая величайшим научно-техническим, военно-научным, экономическим, производственным и организацион-ным потенциалом.
Все это, разумеется, можно было бы отнести за счет повышенной эмоциональной возбудимо-сти (либо их безграмотности) авторов, но беда в том, что искажение опыта прошлого развития пы-таются сделать основой перспективных планировок. Как справедливо отмечают многие специалисты, наша нынешняя военная бедность есть замечательное лекарство от очень опасной болезни под на-званием "милитаризм".
Флот - дорогое удовольствие. Россия - огромная континентальная держава. Война с Герма-нией для СССР фактически обошлась без участия флота. И возникает вопрос - зачем строился оке-анский флот перед войной. И зачем его стали строить вновь после войны?
Что касается технической политики при разработке и производстве вооружении и боевой техники, то известно, что в оправдание тяжелых поражений Советской армии во время войны была выдвинута идея о том, что Германия имела над СССР огромное превосходство в боевой технике и вооружениях новейших образцов, огневой мощи, техническом оснащении войск. Будто бы в войсках советских приграничных округов было много танков и самолетов устаревших конструкций, слабой была артиллерия (особенно специализированная) и т.д. Танкостроение и авиационная промышлен-ность СССР еще только набирали темпы выпуска новой боевой техники, поэтому не было возможности быстро перевооружить бронетанковые войска и авиацию.
Истоки этой бессовестной лжи - в пропаганде военных лет. По воспоминаниям П.А. Ротмист-рова, в октябре 1941 г. начальник Главного бронетанкового управления Я. Н. Федоренко объяснил ему: "Чем нас бьет фашистская армия? Многочисленной и, прямо скажем, сильной боевой техникой, прежде всего танками, самолетами, поставляемыми не один год мощной военной промышленностью всей Западной Европы, да и не без помощи всего капиталистического мира. Зная об этом, Совет-ское правительство стремилось дать нашей армии подобную, а кое в чем и лучшую боевую технику, да не хватило времени для производства ее в нужном количестве... Конечно, у нас были допущены кое-какие просчеты при создании в приграничных округах соответствующих группировок войск и приведении их в боевую готовность. Однако это не главная причина успеха немцев. Против танка с винтовкой не устоишь."
И. Шмелев в книге "Танки в бою" так характеризовал советскую бронетанковую технику: "С первых часов войны танк Т-34 принял участие в боях и показал непревзойденные боевые качества. Противник, ничего не зная о нашем танке, не был готов к встрече с ним на полях сражений... Прошло почти два года, прежде чем немцы смогли противопоставить нашим танкам более или менее равноценные по бронированию машины... Советская бронетанковая техника в течение всей войны со-хранила качественное превосходство над техникой врага, а с конца 1942 г. мы добились и количе-ственного перевеса. Уже в 1942 г. наша промышленность выпускала в четыре раза больше танков, чем германская". Или: "Т-34 не просто удачная конструкция, не просто сильный танк, это совер-шенно новая машина, представляющая собой качественный скачок в танкостроении".
Как же так - великолепных, самого лучшего качества танков требовалось во много раз больше, чем противнику машин более низкого сорта? Упоминание о количественном перевесе скорее должно свидетельствовать о полном неумении рационально использовать боевую технику.
Получается, что промышленность могла изготавливать великолепную боевую технику и воору-жение, а армия совершенно была не готова ее эффективно использовать. Словно в нашей стране бы-ло два сорта руководителей - хорошие для промышленности и никуда не годные для армии.
В.Шлыков усилил этот тезис, написав, что не только новейшие танки Т-34 и КВ были вели-колепны, но и их предшественники мало в чем уступали основным германским танкам Т-III, Т-IV. Количественное и качественное превосходство существовало к началу войны и сохранялось на всем ее протяжении. Некомпетентность руководства и управления войсками повлекли огромные потери на-ших танков, несоизмеримо превосходившие германский уровень.
М. Солонин пишет, что никакого технического превосходства вермахта не было и в помине. Научно-технический уровень советского военного производства не просто соответствовал лучшим мировым стандартам, а по целому ряду направлений формировал их. Лучший в мире высотный истре-битель-перехватчик (МиГ-3), лучшие в мире авиационные пушки (ВЯ-23), лучшие в мире танки (лег-кий БТ-7М, средний Т-34, тяжелый КВ), первые в мире реактивные установки залпового огня (БМ-13 "катюша"), новейшие артсистемы, радиолокаторы, ротационные кассетные авиабомбы, огнеметные танки и прочая, прочая, прочая -все это существовало, и не в чертежах, не в экспериментальных образцах, а было запущено в крупную серию.
Правда, Солонин почему-то не добавляет, что для лучшего в мире высотного перехватчика не было на тот момент времени соответствующих высотных целей. Танки имели серьезнейшие пробле-мы с ресурсом. Отнюдь не оптимальное бронирование. Никудышную оптику. Склонность к возгоранию при попадании снарядов. Системы залпового огня в германской армии были уже в 1940 г., а наша БМ-13 еще 22 июня 1941 г. проходила госиспытания. И т.д., и т.п.
И здесь же можно вспомнить "гениальную" конструкцию дивизионной пушки ЗИС-3 В.Грабина, которую приходилось в основном использовать как противотанковую. Но принимали-то на вооружение ее (как развитие пушек Ф-22, Ф-22 УСВ) именно в качестве дивизионной. Вместо соответствующего количества легких гаубиц.
"В 1939 г. начался новый период в истории советского самолетостроения, период создания типов самолетов, моторов, вооружений со значительно улучшенными летно-техническими характери-стиками... Новые самолеты являлись крупным шагом вперед в деле развития авиационной техники. По своим летным, эксплуатационным, тактическим качествам, боевой живучести они намного превос-ходили предшествовавшие образцы и не уступали самолетам передовых капиталистических стран, в первую очередь Германии."
Этот отрывок взят из книги В.С. Шумихина "Советская военная авиация. 1917-1941 гг.", увидевшей свет в 1986 г. Так или почти так трактовалась история перевооружения советский ВВС в предвоенный период во многих сочинениях. Собственно, это была официальная точка зрения. Очень активно ее пропагандировал А.С. Яковлев: "Опыт войны подтвердил, что советская авиационная мысль развивалась по правильному пути. Наши основные самолеты по своим боевым качествам обла-дали неоспоримыми преимуществами перед германскими самолетами аналогичного назначения."
Спустя два года после выхода в свет упомянутой монографии В.С. Шумихин в журнале "Кры-лья Родины" уточнил свою позицию: "Правильнее сказать, что новое поколение самолетов, создан-ное примерно за год до нападения, было более перспективным и располагало большими резервами для модернизации, чем германские, выпущенные на несколько лет раньше, у которых были в основ-ном исчерпаны резервы для совершенствования. В дальнейшем это обстоятельство сыграло решающую роль в техническом соревновании с врагом и обеспечило советским ВВС качественное превосходство над противником. Но перелом наступил примерно к середине 1943 г. Что касается кануна войны, то тогда некоторые наши самолеты были еще сырыми, недоведенными и по этой причине уступали немец-ким." .
То есть поначалу было отставание (да и то лишь у некоторых машин), но уже к середине войны, в самый критический, переломный момент, превосходство перешло к нам. Это опять, мягко говоря, неправда. Как и его же утверждения о том, что:
В наших ВВС увлеклись строительством тяжелых самолетов-бомбардировщиков. В борьбе за грузо-подъемность достигли значительных успехов. Но наши тяжелые бомбардировщики были тихоходны и обладали малой дальностью полета.
В истребительной авиации главное внимание уделялось маневренности самолетов, которая счита-лась основным качеством истребителей. При этом упускалось из виду, что истребитель прежде всего должен догнать противника и уничтожить его, для чего нужна не только маневренность, но, в первую очередь скорость и мощное вооружение, которое у наших серийных истребителей тех лет не имелось.
Создание скоростных самолетов зависело от наличия мощных авиамоторов. Наше авиамоторострое-ние ни в количественном, ни в качественном отношении не удовлетворяло требованиям обстанов-ки.
Обнаружилось отсутствие в составе наших ВВС некоторых типов самолетов. В частности, не су-ществовало самолета, предназначенного для тесного взаимодействия с сухопутными войсками, подобного германскому пикирующему бомбардировщику Ju-87.
И ведь это писал историк (!) советской авиации. Что же говорить о других?
Маршал авиации Н.Н. Скоморохов объяснил определенное отставание в самолетостроении бла-городным отвращением к плагиату: "Не научившись ходить, не побежишь. Мы не пользовались лицен-зионными моделями, все осваивали сами, поэтапно. Ошибались, пробовали, искали. Немцы же при-влекали лучшие конструкторские умы Европы, передовую технологию, у них эффективно работала во-енная разведка, насыщая КБ рейха передовыми идеями да и готовыми чертежами."
На самом же деле с приобретения лицензий начиналось производство практически всех со-ветских авиадвигателей перед войной.
Некоторые авторы, например, В.Мариничев, напротив, сомневаются в том, уделялось ли авиации перед войной должное внимание. По мнению Ю. Геллера, в авиации царил полный застой. Новые модели самолетов с огромным трудом продвигались к цехам авиазаводов. Проблемы с внедре-нием нового оружия возникли из-за того, что руководящие работники Наркомата обороны, выдвину-тые на высокие посты после 1938 г., не понимали настоятельной необходимости оснастить воору-женные силы новейшей военной техникой и не могли правильно оценить тактико-технические свойст-ва представленных на их рассмотрение новых образцов оружия.
Утверждать подобное - значит совершенно не представлять себе ту систему принятия реше-ний, которая была тогда в стране. Это просто глупость. Беда была как раз в том, что в массовое производство перед войной были запущены новые модели боевых самолетов, качественные характери-стики которых были весьма посредственны - именно в силу лихорадочной, ненужной спешки.
По мнению же бывшего наркома вооружений в предвоенный период Б.Л. Ванникова (оказавше-гося на краю гибели по воле Сталина, и вытащенному им же из камеры смертников, потому что на-чалась война и понадобились профессионалы), напротив, делу вредило чрезмерное внимание со сто-роны Сталина ко всем отраслям оборонной промышленности.
Он вспоминал в своих мемуарах, что нереальные сроки отработки новой боевой техники и вооружений, устанавливаемые Сталиным с согласия конструкторов и производственников вносили дезорганизацию в работу, приводили к срывам, опозданиям или невыполнению установленных такти-ко-технических требований, за что руководителей и работников заводов, наркомов и конструкторов подвергали наказаниям.
"...С целью повысить качество и ускорить темпы работы конструкторов Сталин проявлял за-боту о том, чтобы их запросы немедленно и вполне удовлетворялись, и это играло...важную роль. Но некоторые конструкторы, оказавшиеся в поле зрения Сталина и уже по этой причине занявшие "видное" положение...подчас использовали это обстоятельство в ущерб делу...Обсуждение и утвер-ждение тех или иных видов вооружения также не всегда отличались строгой деловитостью и высоким техническим уровнем. Нередко вопросы о сроках и качестве решались не на основе учета реальных научно-технических возможностей, а путем нажима. Поддерживая такой метод, Сталин говорил, что конструкторы всегда оставляют для себя резерв, они не показывают полностью имеющихся возможно-стей и надо их них выжимать побольше...Резервы эти выявлялись интуитивно, а желаемое часто всего принималось за возможное. В итоге новая оборонная продукция не полностью удовлетворяла первоначально установленным требованиям. Возникали конфликты между конструкторами, производст-венниками и заказчиками, срывались сроки, росли производительные расходы. Конструкторы из "прогрессивных" становились "не заслуживающими доверия", конструкции объявлялись неполноценны-ми. Причем клеймо "некондиционности" не снимало даже то, что в конце концов изделия совершен-ствовались и превосходили первоначальные требования."
Версию о том, что были люди, тормозившие освоение новых образцов вооружения перед вой-ной часто иллюстрировали на примере самолета Ил-2. В книге М. Галлая "Третье измерение" Ил-2 назван уникальным самолетом, подобного которому не было ни в одной армии мира, едва ли не са-мым эффективным и боеспособным самолетом второй мировой войны. Но о нем шли долгие споры, высказывались сомнения в целесообразности серийного производства. И только лишь блестящие ре-зультаты боевого применения Ил-2 во время войны заставили спешно налаживать его массовое про-изводство.
Самолет Ил-2 был принят на вооружение (а, значит, и запущен в производство) в марте 1941 г. Писать о блестящих результатах боевого применения самолета Ил-2, не конкретизируя пе-риод войны, модификацию машины и т.п. нельзя без желания ввести читателя в заблуждение.
Да и не было никаких блестящих результатов. Была тяжелая, кровая работа с непостижимым уровнем потерь (за войну Ил-2 выпущено свыше 36 тыс. ед.).
В книге "Авиация и космонавтика СССР" под ред. С.А. Красовского написано, что Ил-2 мог успешно выполнять боевые задачи на поле боя, так как был неуязвим от наземного и воздушного противника. Создать во время войны самолет, аналогичный штурмовику Ил-2 противнику не удалось. Штурмовик Ил-2 был весьма эффективным и единственным в мире самолетом сопровождения пехоты (?-В.С.).
Шумихин, напомним, утверждал, что это у нас не было самолета, предназначенного для тес-ного взаимодействия с сухопутными войсками, подобного германского пикирующему бомбардировщику Ju-87.
Кому же верить?
В статье С.В. Ильюшина, опубликованной к 30-летию с момента начала проектирования Ил-2, можно прочесть, что многие специалисты не поняли значения первого в мире бронированного штур-мовика с мощным пулеметно-пушечным и реактивным вооружением и значительным бомбовым залпом. И только обращение непосредственно к Сталину спасло положение.
Это уже ложь, источником которой является сам создатель самолета. Ил-2 не обладал мощ-ным пулеметно-пушечным и реактивным вооружением и значительным бомбовым залпом. А вот то, что обращение непосредственно к Сталину имело место - это факт. Но как отнестись к подобному фак-ту? Кроме Сталина в стране никто не понимал, что нужен самолет непосредственной поддержки? Что же это за страна такая?
М.Солонин полагает, что потребовалось создать самолет поля боя, т.е. самолет высокома-невренный, живучий, способный действовать в условиях сосредоточенного огня зенитной артиллерии и при этом наносить прицельные удары по точечным подвижным целям, самолеты с большой и разно-образной боевой нагрузкой (бомбы разных типов, ракетные снаряды, стрелковое оружие).
Далее он же подробно объясняет, что ни из пушек, ни бомбами Ил-2 не был в состоянии уничтожать вражеские танки. Ил-2 не обладал боевой живучестью. В силу специфики тактики приме-нения и вооружения Ил-2 был вынужден длительное время находится над целями, применяя по очере-ди разное вооружение. Его соперник Ju-87 выходил из пикирования на той же высоте (500-600 м), на которой Ил-2 только начинал атаку. К тому же скорость германского самолета на выходе из пи-кирования почти вдвое превышала скорость Ил-2 на горизонтальном полете у земли.
Оказывается, Сталин, не доверяя никому и окружив себя людьми, которым и впрямь ничего нельзя было доверить, был вынужден был все делать все сам. При такой нечеловеческой загружен-ности качество управленческих решений неизбежно падало. Остается лишь удивляться (М.Солонину - В.С.) тому, что в этом безостановочном и жесточайшем цейтноте Сталин иногда делал верные "хо-ды".... Сталин ... вопреки возражениям многих военных руководителей, угадал ценность бронированно-го штурмовика Ил-2.
Ценность самолета, который не мог эффективность использовать оружие!
И раньше, да и сейчас одной из причин отставания в разработке и производстве новой тех-ники и вооружения некоторые авторы называют отсталость России в прошлом в промышленном разви-тии. И хотя огромными усилиями в стране была осуществлена индустриализация, позволившая при-ступить к перевооружению армии, флота, авиации, СССР не мог в предвоенные годы вести в больших размерах мирное строительство и одновременно полностью завершить это перевооружение.
На деле же царившая гигантомания, распыление сил и средств были основной причиной под-линной неготовности в техническом отношении промышленности и армии к будущей войне.

В других же книгах писалось, что была создана крепкая металлургическая база, становой хребет всей экономики. Упор делался на сооружении новых индустриальных центров на востоке страны. "... Вопрос стоял так: либо советский народ создает тяжелую индустрию и одновременно сильную оборонную промышленность в самый короткий срок, либо советское государство, находящее-ся в положении осажденной крепости, будет смято новой интервенцией империалистических агрессо-ров".
Тогда уж надо было написать, что никакой катастрофической эвакуации не было, не сгоняли на одну площадку на Урале или в Сибири по несколько заводов. Не жили люди в невероятной тесно-те, впроголодь, пытаясь наладить весьма непростое производство оружия и военной техники.
Словом, кто во что горазд. Бумага все стерпит. И терпит. И появляются еще более фанта-стические изыскания. Сенсация следует за сенсацией. Либо пережевывается старый-престарый со-ветский официоз.

Попытки отбросить крайности и подойти к некоей "золотой середине" были и раньше. Пред-принимаются и сейчас. Скромный вклад в это дело - предлагаемое сочинение.
Автору пришлось довольно долго заниматься проблемами военной безопасности. В частности, в контексте конверсионных программ. Материалы этих и ряда других исследований, а также анализ обширного массива публикаций, интернетресурсов, научных работ легли в основу данной книги.

Метод исследования был весьма прост: Ретроспектива. Тенденции. Замыслы и результаты.

Мысль, которая изначально была главной и которую автор попытался оформить - военная безопасность прежде всего заключается в:

Создании экономического и нравственно-эмоционального потенциала общества.
Четком обозначение границ влияния и компетенции и обеспечение нерушимости этих границ.

Максимально возможной степени невмешательства в сферы влияния и компетенции других центров силы.

Рациональном использовании всех факторов успеха в предотвращении военной агрессии.

И уже затем принуждении агрессора к поражению.

viperson.ru

Док. 251866
Перв. публик.: 15.03.06
Последн. ред.: 27.10.10
Число обращений: 1535

  • Спасибо Владимир Ильич

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``