Совет управляющих МАГАТЭ соберется в четверг в Вене на чрезвычайное заседание. Главный вопрос повестки дня - ситуация вокруг ядерной программы Ирана. О том, будет ли передано "ядерное досье" Исламской республики в Совет Безопасности ООН и может ли измениться политика Москвы в отношении Тегерана, с корреспондентом Страны.Ru Ангелиной Тимофеевой побеседовал первый заместитель генерального директора Центра политических технологий Борис Макаренко.
- Борис Игоревич, каков ваш прогноз по "иранскому делу"?
- Оптимальный вариант - это компромисс. Уже ясно, что Иран натворил достаточно глупостей, а главное, действия руководства Ирана в последние недели содержали как положительные, так и озадачивающие решения. Власти провалились в главном - они не смогли дать мировому сообществу уверенности в искренности Тегерана, уверенности в том, что ему можно верить.
Поэтому постановка вопроса на уровне СБ ООН мне кажется неизбежной. Выбор сейчас идет между двумя вариантами. Передача досье в СБ ООН для рассмотрения вопроса о санкциях - это жесткая постановка. Мягкая - это то, о чем говорят в МАГАТЭ: информирование СБ ООН о нынешнем состоянии дел. Если будет принято это решение, то это не означает закрытие вопроса. Это попытка предоставить Ирану еще один шанс убедить мировое сообщество в серьезности своих намерений.
- На что рассчитывает Иран, проводя такую неумную, странную политику, на чье заступничество?
- Иран откровенно спекулирует на том, что позиции США, Европы и России не идентичны. Радикальному руководству Ирана особенно трудно предпринять шаги, которые могут интерпретированы как отступление. Поэтому он продолжает играть, но если мы проследим события хотя бы за январь, то мы убедимся, что Иран теряет позиции. Европа максимально приблизила свои позиции по жесткости к позициям США. России, о чем Лавров говорил несколько недель назад, тоже все труднее возражать против жестких мер. Если сегодня будет принято решение по поводу информирования Совета Безопасности, это будет началом нового давления на Иран, в котором и Запад, и Россия будут едины.
- Российская поддержка Ирану объясняется экономическими интересами Москвы в этой стране и регионе. Однако может ли Россия теоритически поступиться этими интересами и выступить по "иранскому делу" консолидировано с Западом?
- Экономические интересы хороши, когда они не противоречат политическим. А политический интерес России тот же, что и у Запада: не допустить, чтобы у Ирана появилось ядерное оружие. И если не будет у России достаточной уверенности в том, что эта цель будет достигнута, экономические интересы теряют всякий смысл.
02.02.06.
Национальная информационная служба Страна.Ru, 2000-2006
Док. 245525 Опублик.: 03.02.06 Число обращений: 555
