По сведеньям мировых агентств, израильский лидер Ариэль Шарон начал дышать самостоятельно в процессе вывода из состояния комы, в котором он находится на протяжении нескольких дней. Миллионы людей следят за состоянием здоровья бывшего премьера, а президент института Изучения Израиля и Ближнего Востока Евгений Сатановский рассказал в интервью Стране.Ru, чем все-таки знаменательна "эпоха Шарона", окончание которой протекает столь трагически.
- Сегодня можно говорить уже о том, что Шарон покинул политику?
- Безусловно. В ту секунду, когда он передал вице-премьеру Эхуду Ольмерту свои полномочия премьера, можно было говорить о том, что Шарона в политике больше нет просто потому, что если бы болезнь была чем-то краткосрочным, и он был бы в состоянии вернуться к своим обязанностям, он бы ничего никому и никогда не передал.
- Насколько драматично такое развитие событий для Израиля?
- Израиль за последние 50 с лишним лет не одного премьер-министра сменил. Драматичным такое развитие событий является для страны, у которой есть один лидер авторитарного типа или тоталитарный диктатор, и когда он уходит, то граждане перестают понимать, как жить, если "солнце наше закатилось". Вспомните, что происходило в СССР после смерти Сталина. Подумайте, что будет происходит в Ливии после ухода Каддафи, что происходит сегодня в Ираке после Саддама. А в демократических странах даже самый сильный лидер, уходя, оставляет систему. Лидеров в Израиле много. Уход Шарона просто означает конец эпохи тех, кто это государство в значительной мере создавал и понимал, каким оно задумано и как оно работает.
- Крупные исторические события лучше видятся издалека. Но применительно к Шарону уже сегодня широко употребимы идиомы: эпоха Шарона, политика Шарона. Что значил Шарон для Израиля?
- Это был очень сильный, авторитарный, жесткий лидер, насколько он мог быть им в Израиле. Безумно популярный. Невероятно эффективный. Любое министерство, которым он руководил, помнило Шарона. Проходя по израильской политике, он оставлял своих преданных сторонников в абсолютно любом ведомстве, неважно, руководил ли он сельским хозяйством, министерством инфраструктуры, которое было создано специально под него, МИДом. Очень и очень эффективный человек с очень сильными лидерскими качествами. Далее - один из самых блестящих военачальников ХХ века. Он всегда действовал сам по себе, без всякой оглядки на руководство политическое, чем несколько раз спасал страну.
- А политическое наследие Шарона?
- С точки зрения партийно-политической, это был человек, который никогда не должен был прийти к власти. Его боялись в собственной партии "Ликуд", которую он сам же и создал, пойдя на невероятный альянс марокканских молочников с интеллигентами польско-русского еврейства. Тем не менее, благодаря случайному стечению партийных обстоятельств, он эту власть получил. Он привел партию к власти, но это в огромной степени была его личная власть, а не власть его партии. И Шарону почти что удалось перестроить израильскую политическую систему из двухпартийной в трехпартийную, создав партию пронаполеоновского типа. Ему не удалось это буквально на последнем этапе. Если бы удалось, то Израиль сильно бы изменился. Не секрет, что Шарон собирался сконцентрировать власть в руках президента. То есть, он хотел перестроить Израиль по той модели, по которой живут США, Россия и другие президентские республики. С точки зрения эффективности системы, это было бы хорошо. Мягкий авторитаризм был бы весьма полезен Израилю. В том числе и для его выживания на Ближнем Востоке. Сегодня политическая система страны уходит обратно к традиционной парламентской республике.
- Последним грандиозным шагом Шарона было начало вывода израильских войск с палестинских территорий. Тем не менее, судя по сегодняшней арабской прессе, это не сильно прибавило ему авторитета в глазах арабской общественности?
- Шарон был уникальным человеком, который мог свернуть шеи своим политическим сторонникам во имя того, чтобы наладить контакт с арабским миром и силовыми методами разграничить Израиль и Палестину. Вместе с тем, Шарон - это человек, которого палестинцы и вообще арабы в течение десятилетий ненавидели больше, чем любого другого израильского политика. Но Шарон был единственным человеком, с которым они могли договориться. Он был человеком региона, ближневосточным политиком, который понимал, как надо работать в этом регионе. Он не церемонился ни с союзниками, ни с друзьями, ни с врагами. Все это - одна сторона Шарона, безусловно, великого политика и человека.
- А в чем заключалась его другая сторона?
- Другая сторона, к примеру, это принятие важнейших государственных решений крайне узким кругом лиц на вилле премьера, это сыновья Шарона, вокруг которых продолжают витать скандалы со взятками, уголовными делами. Безусловно, сыновья - это главная обуза всей его жизни. Сегодня, кстати, эти люди, лишившиеся защиты практически всемогущего отца, могут попасть в тюрьму. Наконец, Шарон - это человек, который вывел израильтян из Газы, но никто пока не знает, будут ли его проклинать за это или благословлять. Система безопасности страны сегодня разрушена. 20 лет назад, если бы Шарон пришел к власти таким, каким он был, от ХАМАС, от "Исламского джихада" мало бы что осталось. А сегодня ему пришлось манипулировать общественным мнением, наступать на горло собственным сторонникам для того, чтобы угодить левым, чтобы заморозить преследование собственных детей. Человек, понимающий, что его жизнь и политический путь завершается, всегда делает что-то другое, чем человек, у которого многое впереди. Именно поэтому политиков, находящихся близко к последнему рубежу, стараются во всех странах мягко выводить на пенсию до того, как они начинают принимать решения, адекватные для них лично, а не для страны.
- Вы полагаете, что уход израильтян из Газы имеет трагические последствия для региона?
- Он привел к абсолютному обрушению этого анклава. Он превратил его в рассадник терроризма, ближневосточную фавелу, существенно более криминальную и опасную, чем аналогичные районы около столицы Бразилии и Рио-де-Жанейро. Он перечеркнул Кемп-Дэвид, потому что египтяне сегодня рвутся на Синай, а Египет - страна с очень нестабильной системой. Престарелый президент Мурабак вряд ли оставит после себя систему, которая выдержит удары исламистской оппозиции. На самом деле, нарушение того статус-кво, который существовал, дало не свободу и государство палестинцев, а развязало руки террористам и исламистам типа "Аль-Каиды". И вот это - тоже политика Шарона. Вряд ли Буш, Райс, китайский или европейский лидер будут за израильское руководство наводить порядок на палестинских территориях. А палестинское руководство на это просто не способно. Шарон, от которого ждали силовых действий и наведения закона и порядка, ограничивался "силовой косметикой" - точечной ликвидацией террористов, на смену которым приходят многие другие. В этом - глубочайшая противоречивость последних лет политики Шарона.
09.01.06.
Ангелина Тимофеева
Национальная информационная служба Страна.Ru, 2000-2006.
Док. 243788
Опублик.: 10.01.06
Число обращений: 549
Сатановский Евгений Янович
|
