Вот к дому, катя по аллеям,
с нахмуренным Яшкой -
с лакеем,
подъехал старик, отставной генерал с деревяшкой.
Семейство,
чтя русский
обычай, вело генерала для винного действа
к закуске.
Претолстый помещик, куривший сигару,
напяливший в полдень поддевку,
средь жару
пил с гостем вишневку.
Опять вдохновенный,
рассказывал, в скатерть рассеянно тыча окурок,
военный
про турок:
"Приехали в Яссы...
Приблизились к Турции..."
Вились вкруг террасы
цветы золотые настурции.
Взирая
на девку блондинку,
на хлеб полагая
сардинку,
кричал
генерал:
"И под хохот громовый
проснувшейся пушки
ложились костьми батальоны..."
В кленовой
аллее носились унылые стоны
кукушки.
Про душную страду
в полях где-то пели
так звонко.
Мальчишки из саду
сквозь ели,
крича, выгоняли теленка.
"Не тот, так другой
погибал,
умножались
могилы",-
кричал,
от вина огневой...
Наливались
на лбу его синие жилы.
"Нам страх был неведом...
Еще на Кавказе сжигали аул за аулом..."
С коричневым пледом
и стулом
в аллее стоял,
дожидаясь,
надутый лакей его, Яшка.
Спускаясь
с террасы, военный по ветхим ступеням стучал
деревяшкой.
1904, Москва
Док. 242992
Опублик.: 02.01.06
Число обращений: 231
|
