С Софией Леонидис я познакомился в конце войны в Египте. Она занимала довольно высокий пост в посольстве Англии, и мне довелось оценить ее деловитость, работоспособность и компетентность, благодаря которым девушка успела сделать блестящую карьеру, несмотря на свою молодость (тогда ей было всего двадцать два). Кроме приятной внешности София обладала ясным, трезвым умом и сдержанным чувством юмора, которое я находил восхитительным. С девушкой исключительно легко общаться, и мы получали истинное удовольствие от совместных обедов и случайных походов на танцевальные вечера. Но только к самому концу войны, уже получив назначение на Восток, я понял, что люблю Софию и хочу жениться на ней. Это открытие я сделал во время совместного обеда в ресторане `Шеппардз`, и оно не удивило и не потрясло меня - просто я как будто в полной мере осознал давно известный факт. Я посмотрел на Софию новыми глазами, но увидел только то, что видел всегда и что мне всегда нравилось: темные блестящие волосы, свободно откинутые назад с высокого лба, живые синие глаза, маленький упрямый подбородок и прямой нос. Мне нравился строгий серый костюм великолепного покроя и белоснежная блузка. София выглядела удивительно `по-английски`, и это глубоко трогало меня, три года не бывшего на родине. `Никто на свете, - подумал я, - не может быть более англичанкой, чем мисс Леонидис.` И тут же усомнился: а была ли девушка на самом деле настолько англичанкой, насколько казалась? Может ли реальная действительность обладать совершенством и законченностью театрального действа? Неожиданно мне пришло в голову, что, сколько бы мы ни беседовали, обсуждая наши мысли, симпатии, антипатии, общих знакомых и планы на будущее, София ни разу не упомянула о своем родном доме или семье. Обо мне девушка знала все (слушать она умела), а я о ней - ничего конкретного и предполагал лишь, что ее происхождение и воспитание вполне заурядны. И только во время обеда в ресторане `Шеппардз` я понял, что София никогда не рассказывала мне о своем прошлом. Девушка спросила меня, о чем я думаю. - О тебе, - честно ответил я. - Понимаю, - кивнула она. И было похоже, что действительно понимает. - Мы, наверное, не увидимся ближайшие год-два, - сказал я. - Не знаю, когда я вернусь в Англию. Но первое, что я сделаю по возвращении, это найду тебя и попрошу стать моей женой. София и бровью не повела - просто сидела спокойно и курила, не глядя на меня. На какое-то мгновение я растерялся, решив, что девушка не поняла смысла сказанного. - Послушай, продолжал я, - единственное, что я твердо решил н е делать, - это предлагать тебе руку и сердце сейчас. Почему? Ты можешь отказать мне, и тогда я с горя свяжусь с какой-нибудь гнусной девицей - просто теша раненое самолюбие. Но даже если ты мне не откажешь, то что нам делать? Обручиться и приготовиться к долгому ожиданию встречи? Я не могу заставлять тебя идти на это. Ты можешь встретить другого человека, и я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной быть `лояльной` по отношению ко мне. Мы живем в странной лихорадочной `делай-все-быстрее` атмосфере. Вокруг заключаются и мгновенно расторгаются бесчисленные браки. Мне бы хотелось, чтобы ты вернулась домой свободной и независимой, осмотрелась бы как следует в новом, послевоенном мире и решила, чего ты ждешь от жизни дальше. Отношения между нами, София, должны быть _п_о_с_т_о_я_н_н_ы_м_и_. Мне не нужна кратковременная связь. - Мне тоже, - сказала София. - С другой стороны, продолжал я, - думаю, мне следует объяснить тебе, как я... ну... отношусь... - Но без неуместной лирики? - пробормотала София. - Милая... разве ты не понимаешь? Я все время стараюсь н е сказать, что люблю тебя... Она прервала меня. - Я все понимаю, Чарлз. И мне нравится твоя забавная манера делать предложения. И конечно, ты можешь навестить меня по возвращении... если еще захочешь... Теперь наступила моя очередь прервать ее. - Захочу, вне всяких сомнений. - Сомневаться можно всегда и по любому поводу, Чарлз. в любое время может появиться какое-нибудь непредвиденное обстоятельство, которое спутает все карты. Для начала ты не так уж много знаешь обо мне, верно? - Я даже не знаю, где ты живешь в Англии. - В Суинли-Дин. Я кивнул при упоминании хорошо известного пригорода Лондона, заслуженно гордящегося тремя великолепными полями для игры в гольф при крышу... Но наверное... - Девушка задумчиво сдвинула брови. - Наверное, в некотором смысле мы всю жизнь жили одной большой семьей... под присмотром дедушки и под его защитой. Мой дедушка - это _Л_и_ч_н_о_с_т_ь_. Ему за восемьдесят, и росту в нем четыре фута десять дюймов, но любой обыкновенный человек просто тускнеет рядом с ним. - Звучит интересно, - заметил я. - А дедушка интересный человек. Он грек из Смирны. Аристид Леонидис. - И София добавила с озорным огоньком в глазах: - Он страшно богат. - Неужели кто-нибудь еще останется богатым после этой войны? - Мой дедушка останется, - убежденно сказала София. - Все эти попытки доить богатых ему не страшны. Он просто доит самих доильщиков. Интересно, полюбишь ли ты его? - А ты его любишь? - Больше всех на свете, - ответила София.
2
Прошло больше двух лет, прежде чем я возвратился в Англию, - нелегких для меня лет. Я писал Софии, она - мне. Ее письма, как и мои были не любовными посланиями, а скорее письмами близких друзей, полными мыслей о грядущем и прошлом и описаний текущих событий. Но тем не менее я знал, что наши чувства друг к другу стали сильней и глубже за время разлуки. Я прилетел в Англию теплым пасмурным сентябрьским днем. В голубоватом сумраке листья деревьев казались золотыми, дул легкий порывистый ветерок. Я послал Софии телеграмму прямо из аэропорта. `Только что прибыл. Жду ужину ресторане `Марио` девять часов. Чарлз.` Двумя часами позже я сидел дома и читал свежую `Таймс`. Просматривая колонку с сообщениями о рождениях, свадьбах и кончинах, я наткнулся на фамилию `Леонидис`. `19 сентября в своем особняке `Три фронтона` в Суинли-Дин на восемьдесят восьмом году жизни скончался Аристид Леонидис. Бренда Леонидис глубоко скорбит о возлюбленном супруге`. Сразу под этим было еще объявление: `В особняке `Три фронтона` в Суинли-Дин скоропостижно скончался А. Леонидис. Глубоко скорбящие дети и внуки. Отпевание состоится в церкви Сент-Элдрид, Суинли-Дин.` Соседство этих объявлений показалось мне довольно странным: очевидно, два повторяющих друг друга сообщения были помещены рядом по недосмотру работников редакции. Но в первую очередь я подумал о Софии и спешно послал ей вторую телеграмму: `Только что узнал смерти твоего дедушки. Глубоко соболезную. Сообщи, когда сможем увидеться. Чарлз`. В шесть часов вечера на мое имя пришла телеграмма от Софии, гласящая: `Буду `Марио` девять часов. София`. При мысли о скором свидании с Софией я страшно разнервничался. Время еле ползло. В `Марио` я приехал за полчаса до назначенного времени. София опоздала только на пять минут. Встречаться после долгой разлуки с кем-то, о ком постоянно думаешь, всегда немного страшно, и, когда наконец София вошла через вращающиеся двери в зал, все происходящее показалось мне совершенно нереальным. На Софии было черное платье, и это почему-то поразило меня. Большинство женщин в ресторане были в черном, но я решил, что София в трауре, и удивился этому: мне казалось, она не из тех людей, которые носят траур - пусть даже и по близкому родственнику. Мы выпили по коктейлю, потом отыскали заказанный столик и принялись торопливо и несколько бессвязно рассказывать друг другу о старых каирских знакомых. Это был несколько искусственный разговор, но он помог нам преодолеть первую неловкость. Я выразил сожаление по поводу смерти мистера Леонидиса, и София спокойно сказала, что все это случилось `совершенно неожиданно`. Потом мы снова углубились в воспоминания. И тут я с тревогой начал ощущать что-то неладное. Но это была не та естественная неловкость, которую испытывают люди при встрече после долгой разлуки. Что-то неладное, что-то определенно неладное творилось с самой Софией. Может быть, она собиралась сообщить мне, что встретила другого человека, которого любит больше, чем меня? Что ее чувство ко мне было `всего лишь ошибкой`? Но все-таки почему-то мне казалось, что дело не в этом. А в чем именно - понять никак не мог. Тем временем мы продолжали наш натянутый разговор. Потом, совершенно неожиданно, когда официант принес кофе и, поклонившись, удалился, все вдруг стало на свои места. И мы с Софией опять сидели рядом за маленьким столом в ресторане, как когда-то в Каире. И словно не было этих долгих лет разлуки. - С_о_ф_и_я_!.. - сказал я. И она тут же сказала: - Ч_а_р_л_з_! Я облегченно вздохнул. - Ну, слава богу, все позади. Что это такое было с нами? - Наверное это из-за меня. Я вела себя глупо. - Но теперь все в порядке? - Да, теперь все в порядке. Мы улыбнулись друг другу. - Милая, - сказал я. И затем: - Когда мы поженимся? Улыбка сразу исчезла с ее лица, и непонятная отчужденность снова встала между нами стеной. - Не знаю, - ответила София. - Я не уверена, что когда-нибудь смогу выйти за тебя, Чарлз. - Но, София! Почему? Может быть, я кажусь тебе чужим? Тебе необходимо некоторое время, чтобы привыкнуть ко мне снова?.. Нет, - прервал я сам себя. - Я просто идиот. Дело не в этом. - Да, дело не в этом, - кивнула София. Я ждал. Наконец она тихо проговорила: - Это все... смерть дедушки. - Смерть дедушки? Но причем тут она? Какое значение может иметь смерть твоего дедушки в данной ситуации? Надеюсь... нет, тебе и в голову не могло такое придти... надеюсь, дело не в деньгах? Он что, разорился? Но, милая... - Дело не в деньгах. - София быстро улыбнулась. - Полагаю, ты возьмешь меня и `в одной сорочке`. А дедушка за всю свою жизнь не потерял ни цента. - Тогда в чем же все-таки дело? - Просто в его смерти... Видишь ли, Чарлз, похоже, он умер не своей смертью... Похоже, его убили... Я ошеломленно уставился на нее. - Но... что за странная мысль! Почему ты так решила? - Решила не я. Но доктор вел себя очень странно. Он не подписал заключения о смерти. Медэксперты намерены произвести вскрытие. Совершенно очевидно: они подозревают что-то неладное. Я не стал спорить с Софией. Девушка она была толковая и вполне могла отвечать за свои слова. Вместо этого я серьезно сказал: - Их подозрения могут быть и необоснованными. Но даже если они и подтвердятся, какое это может иметь отношение к нам с тобой?
Док. 240873 Опублик.: 22.11.05 Число обращений: 436
