В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Лион Спрэг де Камп, Флетчер Прэтт `Ревущая труба` Назад
Лион Спрэг де Камп, Флетчер Прэтт `Ревущая труба`
Пишу я о том, чего ни сам я не видел, ни от других не слушал, о том, чего нет, да и быть никогда не могло, и, следовательно, у читателей моих нет никаких оснований написанному верить. (Луциан из Самосаты).

Глава 1.
В комнате их было четверо -- трое мужчин и женщина. Лица мужчин ничем особенным не отличались, да и одежда -- правда, только у двоих -- тоже ничем особенным не отличалась. Третий же был облачен в бриджи для верховой езды, громоздкие бутсы и замшевый пиджак в шотландскую клеточку. Невероятной лохматости полупальто из тех, в коих принято играть в поло, и щегольская рыжая шляпа с зеленым пером, брошенные рядом на кресло, тоже принадлежали ему. Обладатель сего балаганного наряда не относился ни к киноактерам, ни к так называемой `золотой молодежи`. Был он психоаналитиком, и звали его Гарольд Ши. Темноволосый, чуть повыше и похудощавей, чем принято по средним меркам, он вполне мог показаться даже красивым, будь нос у него чуток покороче, а глаза поставлены малость пошире. Женщина -- точнее, девушка -- рыжеватая блондинка, служила в Гарейденской клинике старшей медсестрой и прозывалась (хоть это и не доставляло ей особой радости) Гертрудой Маглер. Двое других мужчин, как и Ши, тоже были психологами, коллегами по одной научной группе. Тот, что здорово постарше, с густой взлохмаченной шевелюрой -- руководитель группы по имени Рид Чалмерс, как раз пытался выяснить у Ши, какого дьявола тот вырядился таким попугаем на работу. Ши изо всех сил защищался: -- Захотелось после окончания трудового дня покататься верхом. Честное слово. -- Ты на лошади-то хоть когда-нибудь сидел? -- поинтересовался третий -- крупный, сонного вида молодой человек по имени Уолтер Байярд. -- Нет, -- честно признался Ши. -- Но надо же когда-нибудь учиться! Уолтер Байярд фыркнул. -- Все выделываешься, аристократа великого корчишь. Надеешься, что теперь прогулки верхом помогут? Сначала у него этот кошмарный, якобы чисто английский прононс -- слава богу, ненадолго. Потом фехтование. А прошлой зимой? Кто тут все перепачкал этой патентованной норвежской лыжной мазью, а? А катался, между прочим, всего два раза. -- И что с того? -- огрызнулся Ши. Тут вмешалась Гертруда Маглер. -- Гарольд, не позволяй им издеваться над своей одеждой. -- Спасибо, Герт. -- Мне лично кажется, что ты очень мило выглядишь. -- Гм... -- Физиономия Ши выражала уже не столь горячую благодарность. -- А вот лошади -- это зря. Не вижу особого смысла. Когда есть автомобили... Ши протестующе поднял руку. -- На то у меня свои причины, Герт. Гертруда бросила взгляд на наручные часики и поднялась. -- Мне пора на дежурство. Не глупил бы ты, Гарольд. И не забудь, что пригласил меня сегодня на ужин. -- Угу. -- Расходы пополам. Ши поморщился. -- Герт! -- Всем пока! -- сказала Гертруда и удалилась, шурша накрахмаленным халатом. Уолтер Байярд хихикнул. -- Пополам -- и точка. Хорош мужик, ничего не скажешь. Ши постарался обратить все в шутку. -- Сколько не отучаешь ее обсуждать такие проблемы публично, все без толку. Ладно, заколачивает-то она побольше меня, так что пусть на здоровье ходит так в ресторан хоть четыре раза в неделю -- всяк лучше, чем всего два за счет моего скромного бюджета. Что, не так? Вообще-то она ничего девчонка. -- А она-то размечталась, что ты идеалист, Гарольд, -- хитро заметил Байярд. -- Она даже как-то говорила за обедом, что... -- Что, правда? Черт бы ее добрал! Вмешался Чалмерс: -- Не пойму, Гарольд, почему вы продолжаете... гм... встречаться с девушкой, если она вас так раздражает? Ши пожал плечами. -- Наверное, просто из тех, с кем у меня явно дело далеко не зайдет, ее еще хоть как-то можно вы нести. -- А сам тем временем ждешь девушку своей мечты? -- подколол Байярд. Ши снова попросту пожал плечами. -- Ладно, рассказывай, -- усмехнулся Байярд. -- Видите ли, доктор, а дело-то все в том, что стоило ему к ней раз подкатиться, как сразу же последовала хорошо рассчитанная психологическая атака, И теперь ему просто боязно завязывать. -- При чем тут боязно? -- огрызнулся Ши. Он встал, и голос его прозвучал неожиданно громко: -- И вообще, Уолтер, что-то я не пойму, какое твое собачье дело... -- Ну-ну, Гарольд, лично я не вижу оснований для подобного взрыва, -- сказал Чалмерс и обеспокоенно добавил: -- Может, вы в чем-то не удовлетворены своей работой? Ши перевел дух. -- Да нет, почему же? Делаем мы тут все, что вздумается, никто над душой не стоит, да и старику спасибо, что про институт не забыл, когда завещал свои денежки клинике. Средств сейчас я могу тратить куда больше -- да, в общем-то, как и любой из наших... -- Я не о том, -- перебил Чалмерс. -- Все эти ваши позы, взрывы, срывы -- все это свидетельствует о некоем внутреннем конфликте, о некоем разладе с окружающим... Ши ухмыльнулся. -- Назовите это `подавленной романтичностью`. Между прочим, сам придумал, и уже давно. Вот смотрите: Уолт целыми днями тщится стать чемпионом Среднего Запада по теннису. Зачем? Герт пропадает в салонах красоты, хочет быть похожей на падшую русскую княгиню, чего ей бог не дал. А это все та же романтичность, ничто иное. А мне вот нравится наряжаться. Ну и что? -- Все это верно, -- согласился Чалмерс, -- если вы только не начинаете относиться к плодам своего воображения чересчур серьезно. -- Например, к девушкам своей мечты, -- вставил Байярд. Ши искоса поглядел на него. Чалмерс продолжал. -- В общем, если вы, не дай бог, начнете всерьез страдать от... гм... приступов депрессии -- обязательно поставьте меня в известность. А теперь -- за дело. -- Опять эксперимент с наркоманами? -- спросил Ши. -- Нет, -- ответил Чалмерс. -- Надо обсудить новую гипотезу. Я даже надеюсь, что она станет основой новой науки -- парафизики. Попробуем выяснить, можно ли на данной стадии полнить экспериментальное подтверждение. Я уже рассказывал вам о своем исходном тезисе: мир, в котором мы живем, складывается из впечатлений, полученных через ощущения. Но возможно существование и бесконечного множества других миров. И вот если наши ощущения определенным образом настроить на получение некой иной серии впечатлений, мы неизбежно обнаружим себя живущими в совершенно другом мире. Именно здесь, в клинике, я получил лишнее подтверждение данному тезису, занимаясь изучением... гм... психически больных. В основном, параноиков. Именно вы, -- кивнул он на Байярда, -- навели меня на эту мысль своим докладом о пациенте с психозом Корсакова. Следующий шаг, который необходимо осуществить -- это перевести теоретические выкладки в положения прикладного характера, то есть выяснить, каким именно образом можно перемещать объекты и людей из одного мира в другой. То частичное и неосознанное перемещение, которое наблюдается у душевнобольных, как правило, приводит к результатам, катастрофическим для психики... -- Минуточку, -- прервал его Ши. -- Вы что, хотите сказать, что полный сдвиг и в самом деле перенесет человеческое тело из одного мира в другой? -- Очень может быть, -- сказал Чалмерс. -- Ведь тело фиксирует любые ощущения независимо от сознания. Хотя для полной уверенности обязательно необходим натурный эксперимент. Правда, пока я далеко не убежден, стоит ли пускаться на такой риск. Вероятно, в другом мире и законы будут другие, а тогда и возвращение, скорее всего, окажется невозможным. -- Значит, вы считаете, что в мире, скажем, античных мифов будут действовать законы волшебства, а не современной физики? -- Именно. Вот только... -- Стойте! -- воскликнул Ши. -- Получается, что эта новоиспеченная парафизика будет охватывать основные законы всех возможных миров, а то, что мы называем физикой, превратится в отдельный случай парафизики? -- Не спешите, молодой человек, -- остановил его Чалмерс. -- Сейчас разумней будет определить понятие `парафизика` как отрасль знания, исследующую взаимосвязь различных миров на основе предположения, что миры эти и в самом деле существуют. Как вы помните, вольная трактовка термина `метафизика` в свое время привела к тому, что он практически превратился в синоним понятия `философия`. -- Которую, -- подхватил Ши, -- одни понимают как разновидность научного знания, другие -- как разновидность знания ненаучного, а для третьих -- это не наука и не знание вообще. -- Великолепная формулировка, -- пробормотал Чалмерс, выуживая из кармана черный блокнотик. -- Сам Э.Т.Белл не выразился бы столь емко и афористично. Я обязательно включу ваши слова о статусе философии в свою следующую книгу. -- Вот как? -- Ши аж подпрыгнул на стуле. -- И что, даже доходами не поделитесь? Чалмерс мягко улыбнулся. -- Гарольд, голубчик вы мой, кто же мешает вам написать собственную книгу? Я искреннейшим образом вам это рекомендую. Байярд усмехнулся. -- Гарольд у нас широкая душа, прямо ковбой в кино. Вот я, например, своими словесными перлами не разбрасываюсь. Я их берегу до той поры, пока не смогу использовать с толком и получить за это денежки. Но вернемся к нашим баранам. Как вы собираетесь перемещать людей из одного мира в другой? Чалмерс нахмурился. -- До этого мы дойдем, только всему свое время. Насколько я представляю, основой метода должно стать усвоение нашим сознанием неких фундаментальных положений, лежащих в основе того или иного мира, который мы намереваемся достичь. Что это могут быть за положения? Я склоняюсь к мысли, что в первую очередь положения формальной логики. -- Например? -- перебил Ши. -- О, ну тот же, скажем, принцип зависимости: любое обстоятельство, в котором и только в котором наличие известного феномена отлично от его отсутствия, связано с данным феноменом. -- Ф-фух! Звучит почти столь же отвратно, как определение количества Фрейга. Байярд тут же забубнил: -- Количество объектов в данном классе... -- Уолтер, помолчи, у меня нервы не железные? -- ...является классом всех классов, тождественных данному классу. Чалмерс хмыкнул. -- Вы закончили шутить, джентльмены? Тогда я продолжу. Допустим, что среди бесконечного множества миров существует и такой, который управляется магией. В таком случае может оказаться, что принцип зависимости будет там недействителен, вместе с ему подобными, а вот магические -- например, закон подобия -- действительны. -- Что это за закон подобия? -- поинтересовался Байярд. -- Сформулировать его можно примерно так: эффект подобен изображению эффекта. У нас такой закон не действует, хотя первобытные люди в него твердо верили. Они, например, воображали, что стоит опрыскать землю водой, да еще произнести при этом что-нибудь вроде `мамбу-ямбу`, как пойдет и настоящий дождь. -- Я и не подозревал, что вы способны формулировать принципы магии, -- заметил Ши. -- А как же, -- с достоинством отозвался Чалмерс. -- Возьмем наших врачей -- фокусниками они себя не считают. Они уверены, что работают на основании законов природы. В мире, где все твердо верят в эти законы, так оно и есть.

Док. 240804
Опублик.: 21.11.05
Число обращений: 419


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``