В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Наша библиотека
Книги
Статьи
Учебники

Художественная литература
Русская поэзия
Зарубежная поэзия
Русская проза
Зарубежная проза
Артур Конан Дойль `Второе пятно` Назад
Артур Конан Дойль `Второе пятно`
Я думал, что больше мне не придется писать о славных подвигах моего друга Шерлока Холмса. Не то чтобы у меня не было материалов. Напротив, я храню записи о сотнях случаев, никогда еще не упоминавшихся мною. Точно так же нельзя сказать, чтобы у читателей пропал интерес к своеобразной личности и необычным приемам работы этого замечательного человека. Настоящая причина заключалась лишь в том, что Шерлок Холмс ни за что не хотел, чтобы в печати продолжали появляться рассказы о его приключениях. Пока он не отошел от дел, отчеты о его успехах представляли для него практический интерес; когда же он окончательно покинул Лондон и посвятил себя изучению и разведению пчел на холмах Суссекса, известность стала ему ненавистна, и он настоятельно потребовал, чтобы его оставили в покое. Только после того, как я напомнил ему, что я дал обещание напечатать в свое время этот рассказ, `Второе пятно`, и убедил его, что было бы очень уместно завершить весь цикл рассказов столь важным эпизодом из области международной политики - одним из самых ответственных, какими Холмсу приходилось когда-либо заниматься, - я получил от него согласие на опубликование этого дела, так строго хранимого в тайне. Если некоторые детали моего рассказа и покажутся туманными, читатели легко поймут, что для моей сдержанности есть достаточно веская причина. Однажды осенью, во вторник утром (год и даже десятилетие не могут быть указаны), в нашей скромной квартире на Бейкер-стрит появились два человека, пользующиеся европейской известностью. Один из них, строгий, надменный, с орлиным профилем и властным взглядом, был не кто иной, как знаменитый лорд Беллинджер, дважды занимавший пост премьер-министра Великобритании. Второй, элегантный брюнет с правильными чертами лица, еще не достигший среднего возраста и одаренный не только красотой, но и тонким умом, был Трелони Хоуп, пэр Англии и министр по европейским делам, самый многообещающий государственный деятель нашей страны. Посетители сели рядом на заваленный бумагами диван. По взволнованным и утомленным лицам легко было догадаться, что их привело сюда спешное и чрезвычайно важное дело. Худые, с просвечивающими венами руки премьера судорожно сжимали костяную ручку зонтика. Он мрачно и настороженно смотрел то на Холмса, то на меня. Министр по европейским делам нервно теребил усы и перебирал брелоки на цепочке часов. - Как только я обнаружил пропажу, мистер Холмс, - а это произошло сегодня в семь часов утра, - я немедленно известил премьер-министра, и он предложил, чтобы мы оба пришли к вам, - сказал он. - Вы известили полицию? - Нет, сэр! - сказал премьер-министр со свойственными ему быстротой и решительностью. - Не известили и никогда не стали бы извещать. Известить полицию - значит предать дело гласности. А этого-то мы прежде всего и хотим избежать. - Но почему же, сэр? - Документ, о котором идет речь, настолько важен, что оглашение его может легко привести, и, пожалуй, в настоящий момент непременно приведет, к международному конфликту. Могу без преувеличения сказать, что вопросы мира и войны зависят от этого документа. Если розыски его не могут проходить в совершенной тайне, лучше совсем отказаться от них, так как этот документ похитили именно для того, чтобы предать его широкой огласке. - Понимаю. А теперь, мистер Трелони Хоуп, я буду вам весьма признателен, если вы расскажете мне подробно, при каких обстоятельствах исчез этот документ. - Я вам изложу все в нескольких словах, мистер Холмс... Этот документ - письмо от одного иностранного монарха - был получен шесть дней назад. Письмо имеет такое большое значение, что я не решался оставлять его в сейфе министерства и каждый вечер уносил с собой домой, на Уайтхолл-террас, где хранил его в спальне, в закрытой на ключ шкатулке для официальных бумаг. Оно находилось там и вчера вечером, я уверен в этом. Когда я одевался к обеду, я еще раз открыл шкатулку и убедился, что документ на месте. А сегодня утром письмо исчезло. Шкатулка стояла около зеркала на моем туалетном столе всю ночь. Сплю я чутко, моя жена тоже. Мы оба готовы поклясться, что никто ночью не входил в комнату. - В котором часу вы обедали? - В половине восьмого. - Когда вы легли спать? - Моя жена была в театре. Я ждал ее. Мы ушли в спальню около половины двенадцатого. - Значит, в течение четырех часов шкатулка никем не охранялась? - В спальню входить не позволено никому, кроме горничной - по утрам и моего камердинера или камеристки моей жены - в течение остальной части дня. Но эти двое - верные слуги и давно живут у нас в доме. Кроме того, ни один из них не мог знать, что в шкатулке хранится нечто более ценное, чем простые служебные бумаги. - Кто знал о существовании этого письма? - В моем доме - никто. - Но ваша жена, конечно, знала? - Нет, сэр. Я ничего не говорил моей жене до сегодняшнего утра, пока не обнаружил пропажу письма. Премьер одобрительно кивнул головой. - Я всегда знал, как велико ваше чувство долга, сэр, - сказал он. - Не сомневаюсь, что в столь важном и секретном деле оно оказалось бы сильнее даже самых тесных семейных уз. Министр по европейским делам поклонился. - Совершенно справедливо, сэр.

Док. 240777
Опублик.: 21.11.05
Число обращений: 487


Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``