|
|
Амнуэль Песах :`Тяжкое бремя абсорбции`
Назад
|
Амнуэль Песах :`Тяжкое бремя абсорбции`
|
На прошлой неделе газета `Маарив` опубликовала любопытную
статистическую справку: оказывается, после того, как была введена
генетическая проверка новых репатриантов по методу Штарка, доля
олим-неевреев увеличилась на восемнадцать процентов. Этот парадокс
поставил автора заметки в тупик.
На первый взгляд, действительно, непонятно, но в сущности совершенно
предсказуемо. Просто, если раньше еврей, женатый на узбечке, оставлял
своего мусульманского тестя в славном городе Ташкенте, то теперь
прихватывал старика с собой. Во-первых, на всякий случай - мало ли какой
тест придет в голову членам Кнессета в следующем году? А во-вторых, имея в
доме мусульманина, легче находить общий язык с многочисленными
представителями суверенного государства Палестина, наводнившими
израильские города в поисках работы.
Да, господа, этот - генетический - парадокс легко объясним, но вы мне
лучше объясните другой: почему прежде палестинцы были довольны, когда их
называли палестинцами, а не арабами, а сейчас требуют, чтобы их величали
не иначе как гражданами независимого государства Палестина? Это ведь
длинно и неудобно!
Однако я не о том. История Яна Мирошника не имеет отношения к
независимому государству Палестина, но является прямым следствием
использования властями теста Штарка.
Ян Мирошник - сабра, родился в Ришон-ле-Ционе в 1992 году. Родители
его репатриировались из России во время Алии-90, были законопослушными
израильтянами, но им не повезло - когда сыну исполнилось семнадцать,
погибли в автомобильной катастрофе. Оставшись один, Янек, имея все
качества коренного жителя страны, не пал духом, и уже год спустя имел в
Ришоне собственный компьютерный салон с дискотекой. В день, когда началась
эта история, Яну Мирошнику исполнилось тридцать два года, и он был доволен
жизнью. Жениться, правда, не успел, о чем не раз жалел впоследствии.
С почтой он получил в день рождения восемь поздравительных открыток,
счет за телефон и официальное письмо на бланке министерства внутренних
дел. Письмо гласило: `Уважаемый Ян Мирошник, тест Штарка показал полное
отсутствие в твоей крови генов, характеризующих еврейское происхождение.
Как показало расследование, твой отец был по национальности русским, а
мать - украинкой. Еврейские метрики твоей матери, хранящиеся в архиве
министерства, оказались подделкой. В связи с изложенным, ты не можешь быть
признан евреем, твое израильское гражданство аннулируется с 21 марта 2024
года, и тебе надлежит покинуть территорию государства Израиль в течение 48
часов.`
Хороший подарок ко дню рождения!
- Расисты и нацисты! - круто выразился Ян на чистом иврите, поскольку
другого языка не знал отродясь. Русскому его родители не обучили, а
английским он не пользовался принципиально.
- Пожалуйся в БАГАЦ, - посоветовали друзья, пришедшие вечером выпить
за здоровье именинника славного вина `Кармель`. Совет был пустой, как
голова члена Кнессета, - на кого должен был жаловаться Ян? На умерших
родителей, которые рванули в Израиль, прикупив метрики? На МИД девяностых,
не разглядевший подделки? Или на формулировку Закона о возвращении,
принятую в 2020 году после изобретения теста Штарка?
Утром, когда Ян еще лежал в постели, соображая, что делать - то ли
выпить, то ли срочно продавать дело, то ли вовсе повеситься, - раздался
звонок в дверь. Ян поплелся открывать и увидел сразу двух посетителей -
миловидную девушку, представившуюся репортером из `Га-арец`, и здорового
бугая из министерства внутренних дел, пришедшего проверить, как протекает
у Яна Мирошника процесс репатриации на историческую родину.
- Пиши, - сказал Ян корреспондентке, - вот он (кивок в сторону бугая)
напомнил мне о том, что я на самом деле уезжаю домой. В Россию. Я всегда
чувствовал, что Израиль мне не родной. Одни кабланы и банки сколько крови
попортили. Теперь я понял: это во мне говорил голос предков.
В конце беседы он уже действительно так думал.
Визит в банк лишний раз убедил Яна в том, что Израиль есть тюрьма
народов. Долги, которые на нем висели, оказались велики, как плохо сшитый
костюм. И так же, как из плохого костюма, вылезти из долговой ямы
оказалось трудно. К вечеру, когда Ян получил наконец, бумагу о том, что он
не является должником, бывший сабра ощущал себя нудистом на тель-авивском
пляже. Нет, одежда была все еще на нем, но это было, пожалуй,
единственное, что у него осталось после того, как в уплату долгов банк
описал даже центр здоровья фирмы `Аминах`, доставшийся Яну еще от
родителей.
Короче говоря, когда истекли отпущенные 48 часов, и ракетоплан
компании `Эль-Аль` увез Яна к новой счастливой жизни на исторической
родине, в кармане нового репатрианта было 55 шекелей, что составляло по
тогдашнему курсу всего 3 миллиона 360 тысяч рублей - деньги, достаточные,
чтобы взять такси от ракетного блока Шереметьева до гостиницы `Колос`, где
российское министерство абсорбции поселяло новых репатриантов из стран
ближнего и дальнего зарубежья.
Глядя из стратосферы на протекавшие под ракетопланом пейзажи, Ян
Мирошник с надеждой думал о том, что начнет, наконец, жизнь, о которой
давно втайне мечтал, даже самому себе в мыслях не признаваясь, как хочется
ему кататься зимой по снегу, а летом отдыхать в Ялте, вместо того, чтобы
зимой искать ошметки снега на вершине Хермона, а летом изнывать от зноя на
пляжах Эйлата. Он оглядывался вокруг, желая поделиться с кем-нибудь
возвышенными мыслями о возвращении к истокам, но его окружали привычные с
детства израильские лица, готовые в любой момент бросить ему пресловутое
`русский, убирайся в свою Россию!`
Док. 240555
Опублик.: 15.11.05
Число обращений: 396
|
|
|
