Сергей Васильцов, Сергей Обухов: КПРФ и `левый ход` властиНазад
Сергей Васильцов, Сергей Обухов: КПРФ и `левый ход` власти
Прошедшее на днях трехчасовое телевизионное ток-шоу с участие президента Путина стало второй серией кампании по изображению `левого поворота` власти. Вообще многие события последнего времени со всей очевидностью говорят о том, что ставшая традиционной борьба за левый фланг общественно-политической системы в современной России не только сохраняет свой высокий накал, но и сделала ряд серьезнейших шагов вперед, приобрела отчетливый системный характер. Это и понятно: для отечественной `партии власти` вопрос о самореализации - жизненно необходимой для подкрепления своих прав на главенствующее положение в стране - делается все более важной. Особенно в связи с `проблемой 2008 года` и желанием ныне правящей команды закрепить за собой все ресурсы, перераспределенные в свой `карман` за период после 2000 года.
Власть, которая всему - `ни при чем`
В самом деле, на какой базе может самоутверждаться и решать `проблему 2008 года` сегодняшний российский режим?
Наращиванием экономической мощи державы он не озабочен, так как уже и во властных верхах никто не скрывает, что разрекламированные планы удвоения ВВП к 2010 году провалились. Никакие крупные индустриальные проекты режиму недоступны и не нужны. Подъем аграрного сектора (хотя бы в духе западной `зеленой революции` прошлого) вообще лежит вне поля зрения Кремля: `ножки Буша` победно шествуют по стране, а продукция иностранных фермеров добивает в бесчестной конкурентной борьбе русского сельхозпроизводителя. Научно-технический прогресс, модернизация страны и экономики, похоже, вызывают у власти лишь острую аллергию. И потому некогда могучая армия отечественных ученых не без изощренности гноится в нищете и забвении.
Вымирание и деградация нации? Здесь, кроме дежурных стенаний и громких заявлений, ничего не видно. Даже в разрекламированном `бюджете развития` на 2006 год не заложено погашение 2-миллиардного долга по смехотворным семидесятирублевым детским пособиям.
Отлаживание жизни общества, и, прежде всего, системы межнациональных отношений, а также искоренение вооруженного экстремизма? Кроме громогласных обещаний `мочить` террористов, а затем бесконечной череды кровавых терактов и гигантских катастроф, режиму здесь нечего предъявить нации. От русской же армии сохраняется лишь нечто вроде декорации, изредка выставляемой на обозрение как внешним, так и внутренним заинтересованным инстанциям. Тогда как за этими `кулисами` все та же усугубляющаяся картина - технический упадок, морально-психологический распад. И это на фоне усиления американского контроля над ядерными погребами России и расползания военных баз НАТО по бывшим республикам СССР.
Что же до геополитических интересов Отечества, то они, по сути дела, давно исчезли. И самым `значимым` событием в этой сфере сегодня является, например, бесконечная тяжба с властями `Великой Литвы` по поводу упавшего на пшеничное поле российского военного истребителя...
Бонапартизм наизнанку
Так чем же жить так называемой `новой России` и власть в ней имеющему клану?
Демонстрировать свою жизнеспособность, а тем более динамичность и активность, он может главным образом в одном направлении - экспансией на все еще дееспособные, не омертвелые пока сегменты общества и тянуть из них жизненные `соки`. Все силы бросаются на завоевание тех его сфер, которые сохраняют идейно-политическую самостоятельность и оппозиционность. Речь идет о своеобразной внутриобщественной агрессии, направленной, прежде всего, против тех, кто формирует и олицетворяет левый фланг. А значит - коммунистов.
В сущности речь идет о вывернутом наизнанку бонапартизме.
Ибо главной сутью классического бонапартизма всегда является стремление погасить свои внутренние конфликты за счет других сфер, прежде всего - за счет внешнеполитической экспансии и даже авантюр. Нынешний же российский его аналог поступает наоборот. Сдав все геополитические позиции России и встроившись в хвост политике `мира по-американски`, он не может идти по пути наращивания внешней активности для решения своих внутренних проблем. `Друг` Буш и Кондолиза Райс не позволяют. Да и своего желания нет. Поэтому российский бонапартизм загоняет собственный общественный конфликт внутрь - в катастрофический тупик своего же общенационального развития. И питается энергией внутреннего распада, взращивая в нашей же стране очаги мощнейших социальных взрывов. Это бесконечная война в Чечне и разрастание кризисной зоны на Северном Кавказе. Принятие государственных решений типа 122 закона об отмене социальных льгот. Превращение русских городов во второе Косово. И реализация разрушительных реформ местного самоуправления и центральной администрации. Такого самоедского `бонапартизма` мировая история не знала.
Подобная ситуация, конструируемая сегодня на левом фланге, под лозунгом `левого поворота Путина`, грозит обернуться очередной точкой разрыва и взрыва всей социально-политической ткани общества.
Борьба за левый фланг
Необходимо сразу отметить, что возникла проблема `левого поворота` не вчера. Попытки сначала потеснить, а потом и вытеснить КПРФ из левого спектра партийно-политической системы насчитывают почти два десятилетия. Другое дело, что технологии, применяемые с этой целью, а также интенсивность таких усилий всегда были разными.
Первоначально, еще на излете перестройки, прокапиталистическим контрреволюционным силам удалось блестяще мимикрировать под нечто левое, присвоив себе даже имя `демократов` и `левых`, а коммунистов обозвав `правыми`. И только добившись под флагом борьбы с `правой партократией` КПСС развала СССР и мировой социалистической системы, они потихоньку отказались от этого левого титула. И к концу 90-х годов прошлого столетия решились, наконец, выступить на политической арене под своим настоящим правым именем, образовав, в частности, Союз правых сил.
Однако борьбы за левый фланг не прекратилась. Довольно скоро выяснилось, что откровенно правый эксперимент обречен в России на поражение. Электоральная и политическая катастрофа, постигшая СПС в 2003 году, показала это со всей наглядностью. И заставила правых все равно маскироваться либо под так называемых `правоцентристов`, либо просто под некий `центр` политической системы (симптоматично в этой связи, что и в 2005 г. на выборах в Московскую городскую Думу СПС заново предпочел `спрятаться` за обладающее `левоцентристским` реноме `Яблоко`).
Впрочем, попытки вытеснения коммунистов с левого фланга, вплоть до начала нового столетия, носили в основном весьма прямолинейный и, можно сказать, инфантильный характер. Компартии пытались противопоставить отдельных деятелей типа Рыбкина, Тулеева, Селезнева, Подберезкина, откалывавшихся от сферы политического притяжения КПРФ, а также наскоро слепленные вокруг таких фигур партийки. Но все эти псевдолевые новообразования выказывали некоторую жизнеспособность на протяжении лишь считанных месяцев. А технология их утилизации власти оказалась неэффективной.
И тогда методика действий усложнилась. Рубеж XX и XXI столетий оказался ознаменован здесь этакой `технологической новеллой`. Само понятие `левые` попытались использовать против Компартии в качестве орудия шантажа. Мол, чтобы стать левой, ей долженствует отказаться от самой себя - своего имени, собственной истории, идеологии, целей, лидеров и т.д.
К началу нового века коммунистов как бы зажали в клещи нескольких многоходовок.
В тисках политтехнологий
С одной стороны, с помощью Исполкома НПСР, превращенного в личную вотчину Г.Семигина, коммунистов попытались вывернуть наизнанку в сфере идеологической и переподчинить в плане организационном. В канун выборов 2003 года именно эта посторонняя структура всерьез претендовала на то, чтобы провести перелицовку Компартии, отобрав у ее руководящих структур всю совокупность организационных и идеологических функций: разработку некой `новой` идеологии, отбор и выдвижение кандидатов в депутаты, составление избирательных программ, ведение предвыборной работы, управление информационными органами партии и т.д. Все это делалось открыто, с помпой, нередко, что называется, `в лоб`.
С другой стороны, и почти одновременно, разворачивалась параллельная операция по `тихой` замене лидера - Г.А.Зюганова, являющегося главным препятствием для всех спецопераций по разрушению КПРФ. Ключевая роль отводилась тут С.Глазьеву, который после разрушения Демпартии Травкина-Каспарова до поры до времени негромко делал карьеру на левом фланге. Технология действий здесь строилась на постоянном и как бы `ненавязчивом` внушении - как якобы само собой разумеющейся истины - того, что Глазьев, мол, идет на смену Зюганову и вот-вот встанет на его место в качестве не только лидера неких патриотических сил, но и самой Компартии. Руководству последней предлагалось тихо `отмереть`, сдав пост человеку, ничего общего с коммунистической теорией и практикой не имеющему.
И, наконец, третьей составляющей ловушки, в которой хотели зажать Компартию, стало выступление внутренней `пятой колонны` в лице группировки Тихонова-Потапова. Ей отводилась роль своеобразного детонатора событий непосредственно внутри партии.
Таким образом, к лету 2003 года все вроде бы оказалось готово. В образе возглавленных Семигиным структур - новая идеологическая платформа и организационная сеть для создаваемой вместо КПРФ партии. В лице Глазьева - новый лидер, подаваемый в качестве `продвинутого` представителя молодого поколения. В виде группировки Тихонова-Потапова - орудие для дробления и приведения КПРФ в состояние недееспособности.
Однако вся технология `клещей`, зажимавших партию сразу с нескольких сторон - и партийной организации, и лидерского фактора, и как бы изнутри самой себя - оказалась в последний момент сорванной, а к осени 2003 года провалилась. Хотя и позволила оторвать от КПРФ примерно половину ее традиционного электората, увести его под знамена `спецназа президента` в лице `Родины` Рогозина-Глазьева, других партий-обманок: фальшивых объединений пенсионеров, аграриев и пр.
Казалось бы, подобные тактико-психологические новинки худо-бедно, но достигли цели, разрушив традиционную опору КПРФ, а в ее лице и всего левого фланга общества. Но нет.
Левый фланг решает все
Уже к весне-лету 2005 года выяснилось, что Компартия смогла противостоять нанесенным ей ударам и начала восстанавливать подорванные было силы.
Ее электоральный рейтинг снова вырос до уровня, с каким партия входила в избирательную кампанию 2003 года. А лидер Г.А.Зюганов опять, как свидетельствуют опросы общественного мнения, занял место самого сильного конкурента В.В.Путина и второго по личному рейтингу политика страны. Конкретные избирательные результаты коммунистов (как то произошло, например, на муниципальных выборах в Подмосковье, Челябинской области, Красноярском крае) заново начали приобретать победный характер. А тут еще очевидный левый поворот в Европе, наиболее сильным проявлением которого стали итоги парламентских выборов в Германии, обеспечившие левым силам, по крайней мере, паритетное с правыми влияние. А также отразившие серьезный рост авторитета такой силы, берущей свои источники в коммунистическом движении, как `Левая партия - Партия демократического социализма`.
Не удались и попытки `удушить в объятиях` Компартию, прежде всего - стараниями `Родины`. Приобретенный опыт стал предостерегать КПРФ от того, чтобы бросаться с распростертыми объятиями к каждому, кто поименует себя `левым` и `оппозиционным`.
Перспективы избирательной кампании 2007-2008 годов опять потеряли для `партии власти` вроде бы установившуюся безоблачность. Схватка за левый фланг разом перескочила на несравненно более высокий, чем прежде, уровень, приобретя черты глобальности и многомерности.
Полигоном здесь стали так называемые `оранжевые`, `цветные`, а, по сути, `банановые` революции, в ходе которых все более правые политические перевороты осуществлялись под все более левым фразеологическим прикрытием.
`Левый поворот` в 0,4 процента ВВП
К средине 2005 года Компартия оказалась атакована еще более серьезными силами. В ход пошли макрополитические воздействия.
Первый, инициирующий по сути удар был нанесен, что называется, с `высочайших` позиций - лично президентом В.В.Путиным, демонстративно сделавшим заявку на некий `левый поворот` всего государственного курса в целом. Его разрекламированное выступление в Георгиевском зале Кремля и недавний трехчасовой телеэфир - две новые серии из старой `мыльной оперы` про мнимую социальную переориентацию нынешнего оголтело либерал-реформаторского режима.
Глава государства, по сути дела, в очередной раз показал, что ему абсолютно безразлично, под каким флагом бороться за удержание власти в собственных руках, ибо главное для него - оставить ее и проистекающие из нее блага за собой и своими. Кремль прибег к исторически давно известной тактике, когда-то, почти столетие назад, родившей лозунг `Советы без большевиков!` и ныне переиначенной в нечто вроде призыва `Левый поворот - без коммунистов!`.
Компартию попытались в очередной раз выставить в глазах общества чем-то, никому не нужным, устаревшим. Ставка делалась сразу на два ключевых момента. Во-первых, претензию на обладание левым флангом заявил лично глава государства и лидер `партии власти`. А, во-вторых, расчет делался на гипнотическое влияние суммы, чуть превышающей 100 млрд рублей, отпускаемых властью на сей принципиальный поворот политики.
Однако рекламная пена спала и быстро выяснилось, что бурно разрекламированная `новация` режима несостоятельна. Поскольку реальная материальная база заявленного сдвига в общественном курсе составляет менее полупроцента ВВП, то есть абсолютно мизерна и недостаточна не только для общественного скачка, но даже и для `ерзанья` на месте. Выявившиеся вскоре подробности провозглашенного поворота - то, в частности, что даже среди медиков, к которым было по большей части обращено заявление президента, улучшение жизненных условий могло коснуться самое большее одного из десяти, - быстро свело на нет реальную эффективность сенсации. А тут еще безудержный рост цен на топливо и товары первой необходимости, дезорганизация местного аппарата власти и переход на стопроцентную оплату услуг ЖКХ...
Глобализация схватки
И тогда битва за `левый поворот` обрела уже не только внутрироссийский, но и глобальный уровень. Об этом свидетельствует демарш Комиссии по политическим вопросам Парламентской ассамблеи Совета Европы, которая, с подачи шведского депутата-консерватора Линдблада, поставила в повестку обсуждения проект резолюции `Необходимость осуждения международных сообществом преступлений коммунизма`.
За весьма многословным документом, его пояснительным Меморандумом, Обзором и Выводами скрывался довольно прямолинейный ход. Поскольку, несмотря на распад СССР и социалистического Содружества, коммунистическое движение в мире не только сохранилось, но и развивается - `Коммунистические партии являются законными и активно действуют в некоторых странах...`, а `различные элементы коммунистической идеологии, например, такие, как равенство и социальная справедливость до сих пор притягивают многих политиков...` - к нему, по мысли авторов, необходимо принять самые срочные и жесткие меры. Иначе-де сохраняющаяся ностальгия по коммунистическим временам способна будет создать `угрозу прихода к власти коммунистов в той или иной стране`. Особенно тревожило авторов документа воздействие косоциалистических идеалов на молодые поколения.
А потому по коммунистам предполагалось ударить наотмашь, покончить с ними раз и навсегда.
Государствам-членам ПАСЕ и действующим в них не только коммунистическим, но и посткоммунистическим партиям предлагалось - ни много, ни мало - как `пересмотреть историю коммунизма и свое собственное прошлое`. А также поставить вопрос `о признании ответственности и возможном наказании всех тех, кто совершал такие преступления`. И поскольку, согласно проекту резолюции, `коммунистическая идеология вне зависимости от места и времени внедрения, будь то в Европе или где-либо еще, всегда приводила к массовому террору и преступлениям и широкомасштабному нарушению прав человека`, то возникала возможность подвести под репрессии чуть ли не любого гражданина, проживавшего в СССР, социалистических странах Центральной и Восточной Европы.
Вновь провозглашалась `охота на ведьм`: борьба с коммунистической символикой, переименование улиц и площадей и т.п. А в качестве своего рода `великого инквизитора` резолюция предлагала создать особую комиссию `для проведения тщательного расследования`, а также соответствующие ее комитеты на национальном уровне. С тем, чтобы они взяли на себя организацию и надзор за проведением антикоммунистической кампании, как в Европе в целом, так и в отдельных ее странах.
При этом делалось очевидным, что зачистка левого пространства предполагает не только репрессивное исключение из него компартий, но и социалистических, социал-демократических организаций. Поскольку и те, и другие имеют одни идеологические корни - марксизм.
И то, что в документе весь обличительный пафос оказался направленным исключительно против понятия `коммунизм`, а его синоним `марксизм` ни единожды не упоминался, наводило на мысль, что здесь и кроется ловушка. Добившись осуждения коммунизма, правоконсервативные силы затем уже с легкостью могли осуществить следующий шаг - обрушиться на марксизм. А вместе с ним и на своего главного политического противника в Европе - социал-демократическое движение. Старательно не упоминая марксизм, авторы резолюции явно пытались не спугнуть социалистов, как влиятельнейшую силу ПАСЕ...
Однако на сей раз не получилось, благодаря активной позиции Г.А.Зюганова, КПРФ, других коммунистических и левых партий Европы. За исключением пяти делегатов от прибалтийских республик и стран Восточной Европы, поддержавших проект резолюции, Политкомитет ПАСЕ отклонил ее. Хотя и не закрыл вопрос как таковой.
Им тоже за левых обидно...
С явным опозданием в борьбу вокруг `левого поворота` включились и представители современной генерации `партии власти`, и маргинальные политические силы в лице неотроцкистских молодежных образований, пытающихся взять к себе `на обучение` новые поколения коммунистов, и остатки либерал-демократов перестроечной и ранней реформаторской поры. А также такие деятели, как Рогозин и Проханов, стремящиеся соорудить нечто `левое` с лицом олигарха Ходорковского.
В наиболее аккуратной, можно сказать академичной, в дискуссию о левых попытался, например, включиться глава `Единой России`, спикер Госдумы Б.Грызлов в статье `Партия - от латинского слова часть`, опубликованной в газете `Трибуна` от 20 сентября 2005 года. Лейтмотив его статьи таков: граница левых и правых сил в мире и в России давно утратили четкость, а представляющие их силы идейно смешались, заимствуя друг у друга те или иные идеи и принципы действия. Не ново: и в западной политологии, и в общественном обществоведении это было замечено еще на рубеже 80-х годов прошлого столетия. Тут важен вывод, а он у Грызлова гласит: поэтому и КПРФ не является-де левой партией. А ее программные положения о поддержке отечественного бизнеса, государственности и державности, ее верность национальным корням и уважение к православию не имеют ничего общего с традиционными позициями коммунистов. `Ленин не поверил бы своим глазам, прочтя такое`, - заявил глава `Единой России`, отказывая КПРФ в праве быть левой партией.
Однако упреки со стороны лидер `Единой России` в адрес КПРФ за нарушение `идеологической` чистоты способны только позабавить. Наверное, знакомство с трудами классиков марксизма, в том числе Ленина, осталось для нынешнего спикера Госдумы где-то в далекой студенческой юности. И сегодня он судит о том, что является марксизмом, а что - нет, исключительно по пассажам прорежимных СМИ.
Иначе он знал бы, что одной из основных идей Октября была всемерная поддержка и развитие мелкого и среднего крестьянства, то есть, говоря сегодняшним языком, малого и среднего бизнеса. Ему было бы известно, что, скажем, И.В.Сталин вообще трактовал в некоторых своих работах Октябрьскую революцию как революцию среднего сельского и городского класса, то есть тех же представителей национального народного предпринимательства.
Ему было бы ведомо, что государственниками, устами Ленина, большевики провозгласили себя чуть ли не на второй день после взятия власти. Что борьба за национальные корни в отечественной политике буквально пронизывала всю деятельность Сталина и его сподвижников. Он мог хотя бы слышать о том, сколь много Компартия (в лице того же Сталина) сделала за годы войны и после нее, чтобы возродить Православие, духовные корни нации, порушенные троцкистами в 20-30-е годы.
Все это присутствовало в деятельности советских коммунистов. И остается творческим наследием КПРФ. Так что ни Ленин, ни Сталин не стали бы делать `большие глаза`, ознакомившись с ее программными документами. Тогда как прочтение статьи самого Грызлова в ряде случает способно ввергнуть в изумление.
Почему, скажем, за пример использования правыми партиями элементов левой политики им взят `друг Путина` - глава итальянского правительства С.Берлускони, который якобы действует `без всяких идеологических формулировок, на чистом патриотизме`. И ни слова при этом не говорится о том, что Берлускони просто вынужден так поступать, ибо с ним и его партией `Жми, Италия!` все эти годы более чем успешно соревнуются не кто-нибудь, а итальянские левые, включающие как посткоммунистов, так и коммунистов.
Более того, Грызловым ни слова не сказано и о том, что главным союзником Берлускони по электоральной политике является Национальный альянс - обновленная ипостась неофашистского Итальянского социального движения, хоть и заявлявший о пересмотре своего прошлого, но в целом сохранивший старую профашистскую идеологию и суть. Так что `отсутствие идеологий` - лозунг, кстати сказать, активно использовавшийся как Муссолини в ходе борьбы с левыми за власть, так и сейчас партией Берлускони и его избирательным блоком, - очень даже двусмысленно. Особенно, если знать итальянскую политическую историю. А, в общем, хорошенький, с неофашистской `подкладкой`, пример для подражания предлагается России устами лидера `Единой России`...
Многопартийность хороша, а без нее власти лучше
Не менее странен и подход г-на Грызлова к другому вопросу - об отечественной многопартийности.
Казалось бы, многопартийность - как один из главных лозунгов левых сил - берется им под защиту. `Партия может отражать лишь интересы части граждан... Общество усложняется, интересы дробятся...- пишет он. - У каждого человека есть право претворять свои политические убеждения в жизнь... Партия - это организационное оформление той или иной политической силы`. Все верно.
Вроде бы спикер Госдумы современно и справедливо перечисляет главные доводы левых. Но дальнейший ход его рассуждений крест-накрест перечеркивает все это левое наследие.
`Для справки: в России к осени 1917 года было порядка 300 партий, что говорит о распылении политических сил, совершенно недопустимом в час испытаний, - подводится историческое обоснование под главный вывод автора. - За первый период существования новой России возникло, вероятно, такое же количество партий и групп, называвших себя партиями... Сегодня в Министерстве юстиции Российской Федерации зарегистрировано более сорока политических партий. Уже в ближайшие годы это число, уверен, сократится... Моральное право участвовать в выборах имеют лишь партии, способные отвечать перед избирателями, способные на большее, чем декларативные и безответственные обещания... Партии, явно не имеющие в своем нынешнем виде шансов на выборах, уже сегодня стоят перед дилеммой: либо исчезнуть, либо слиться со своими политическими близнецами`.
В общем - налицо нечто подобное переизданию социал-дарвинизма: тот, кто слаб, тот должен отмереть; кто силен - имеет право на все. Иначе говоря, начав `за здравие`, автор кончает `за упокой`, демонстрируя прекрасный образчик использования правыми демократической фразеологии. Идеи и лозунги левых берутся, пропагандистски используются, затем выворачиваются наизнанку, превращаются в свою противоположность, а потом и прямо обращаются против своих же носителей.
Левые страсти гайдаровских шокотерапевтов
Куда примитивнее смотрятся пассажи на тему `левого поворота` вдруг оживших `ископаемых` ранней реформаторской поры вроде птенца гнезда гайдарова, ректора Академии народного хозяйства при Правительстве РФ Владимира Мау, поместившего статью `Справа налево` в газете `Ведомости` от 20 сентября. Хотя и надо признать: сей автор на удивление откровенен, можно сказать - испуганно речист.
`После 25 лет торжества либерализма, начавшегося на рубеже 80-х гг., теперь усиливается усталость от него, ностальгия по левым ценностям, - как бы принимает В.Мау пас от упомянутого проекта резолюции ПАСЕ, и идет дальше, говоря уже о россиянах. - Для них социалистическая идея может представляться вполне привлекательной: при умозрительном отношении к нему социализм выглядит весьма разумно, логично и даже элегантно`.
Дальше - больше: `Не стоит удивляться, если умные молодые люди скоро скажут нам: `Социализм - классная идея. Наши предки были дураки, поскольку не смогли ее правильно реализовать. Вооружившись современными технологиями менеджмента, мы создадим правильную социалистическую систему... Лет через десять у нас будет вполне социалистическое молодое поколение`, - ошарашивает читателей известный гайдаровец.
И вот этому-то молодому поколению, по мысли В.Мау, и надобно подсунуть новых, никак не нынешних, политических носителей социалистической идеи. Дабы не допустить возврата `к сталинскому или брежневскому социализму`, а привнести в Россию некие `рафинированные формы европейского социализма`.
В.Мау и ему подобным чрезвычайно хочется надеяться `на то, что к моменту появления реального спроса на новый социализм у нас сформируются и адекватные этому спросу политические партии - левые и цивилизованные`.
* * *
Итак, политический нажим, которым сегодня пытаются вытеснить КПРФ с левого фланга, обрел небывалую многомерность: от элитных высот европейской ПАСЕ через - высших представителей нынешней `партии власти` - до самых задворков обанкротившегося российского демо-либерализма.
На левую почву пытаются взгромоздить все. От мистического гроба Муссолини, объятого священным пламенем - который не так давно служил эмблемой итальянских неофашистов, вошедших (после слабой перекраски) в электоральный блок и правительства С.Берлускони - до юного крикливого троцкистского революционаризма всевозможных `левых фронтов`, пытающихся приманить к себе на выучку коммунистическую молодежь. От социально неощутимых, но ярко раскрашенных трудами СМИ миражей бесконечных `левых поворотов` и даже `левых скачков` российского режима до борьбы первых лиц `Единой России` за идеологическую чистоту марксизма у КПРФ.
На левый фланг вываливается все - лишь бы занять здесь место и потеснить, а лучше совсем вытеснить КПРФ, отвлечь ее силы на разгребание всего этого мусора под ногами.
На путинском `Мерседесе` замигал левый поворотник. Но это меньше всего значит, что власть повернет налево. Скорее - быстро и резко - направо, чтобы зазевавшиеся пешеходы не сообразили, что к чему.
Два сентябрьских левых пропагандистских удара Путина: социальные заявления в Георгиевском зале Кремля и трехчасовые телеответы на заданную тему - это очевидное проявление того, что власть вплотную приступила к решению `проблемы 2008 года`. И левый плацдарм, как единственная оставшаяся жизнеспособной российская политическая ниша, становится здесь главной ареной сражения.
Именно поэтому перед КПРФ стоит сегодня тяжелая задача - отбить агрессию бонапартистского режима на свой исконный `домен`. И уже с этого плацдарма начать новое контрнаступление.
Сергей ВАСИЛЬЦОВ,
доктор исторических наук,
директор Центра исследований политической культуры России
Сергей ОБУХОВ,
кандидат экономических наук, зам. директора ЦИПКР
29.09.2005
КПРФ.ру
Док. 238974 Опублик.: 30.09.05 Число обращений: 510
