Выдающемуся кинорежиссеру, создателю незабываемых фильмов `Я шагаю по Москве`, `Мимино`, `Не горюй!`, `Осенний марафон`, `Кин-дза-дза`, `Афоня`, сегодня исполняется три четверти века. Несмотря на понятную задерганность перед торжеством, юбиляр согласился ответить на вопросы `Новых Известий`, причем сделал это в присущем ему неповторимом ироническом стиле.

- Георгий Николаевич, с семидесятипятилетием вас!

- Спасибо.

- На сколько лет вы себя ощущаете?

- Лет примерно на двести.

- Почему?

- Потому что меня уже замучили этим юбилеем. Я бы предпочел, чтобы после семидесяти четырех лет мне сразу исполнилось семьдесят шесть. Тогда я сейчас чувствовал бы себя лет на пятьдесят.

- Как вы будете отмечать торжественную дату?

- Буйно.

- Ожидается большой сбор гостей?

- Так мне говорят.

- А как вы встречали полвека и четверть века?

- Двадцать пять лет мне исполнилось в поезде. А пятидесятилетие пришлось на сороковой день после смерти матери.

- Каким было самое первое памятное событие вашей жизни?

- Когда в шесть лет меня приняли в Дом пионеров. После него было много других событий, но это до сих пор остается самым ярким.

- В своих записях я обнаружил историю про вас и Михаила Ромма, у которого вы учились. Можно я вам ее прочту?

- Давайте.

- `Ромм дает свеженабранным студентам задание: `В эпизоде фильма мужчина и женщина приходят в гости. Как показать, что это муж и жена?` Он спрашивает у нее: `Где мои очки?` - говорит один студент.

- А если без слов?

- Она ему поправляет галстук, - говорит другой студент.

- Может, это его любовница, - возражает мастер.

- Он лезет в ее сумочку, достает платок, сморкается и кладет обратно, - говорит третий студент.

- Вот это другое дело, - говорит Ромм. - Как ваша фамилия?

- Данелия...` Было такое?

- Похоже на анекдот... Я бы не мог взять у своей жены платок и высморкаться в него.

- Но придумать такой жест для персонажа могли бы?

- Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Пусть так и остается анекдотом.

- Я всегда поражался вашему спокойствию. Перед тем как что-то сказать, вы обычно берете паузу, а между предложениями как бы ставите многоточие.

- Это когда нет причин волноваться.

- А когда они есть?

- Об этом лучше спросить тех, с кем я работал.

- Спрашивал. Не сознаются.

- То, что меня действительно волнует, - это здоровье моих близких и мои фильмы. Иногда на съемках я так матерюсь, что в конце съемочного дня встаю на колени и извиняюсь перед группой за то, что сорвался.

- Как вы стали комедиографом? По вашим первым фильмам вряд ли кто догадался бы, что у вас есть комедийный дар...

- Мне кажется, я им так и не стал. Но секрет вам выдам. Просто в советское время на комедии отпускали больше пленки, чем на драмы. На драмы давали в семь раз больше, а на комедии - в десять. И я решил, что выгоднее называть свои фильмы комедиями - можно делать больше дублей. Но это комедии с оговорками - `лирическая комедия`, `печальная комедия`, `трагикомедия`.

- Тем не менее считается, что вы замыкаете ряд выдающихся российских комедиографов: Протазанов, Александров, Пырьев, Гайдай, Рязанов... Кто из них вам ближе?

- Чаплин. Но я ценю и других.

- Вы прожили семь с половиной десятилетий. Менялись власти, менялись времена. Какие из них были самыми тяжелыми?

- Все они были и тяжелые, и веселые. Трагедия в моей жизни была одна - гибель моего сына Коли. По сравнению с этим все остальное, и кто там у власти, Сталин, Хрущев или Ельцин, - не имеет значения.

- Как вы смотрите в будущее - с оптимизмом или с пессимизмом?

- Конечно, с оптимизмом. Я уже подобрал себе место на кладбище. Но перед тем, как туда отправиться, собираюсь кое-что сделать в кино.

- Разве вы не говорили, что оно вам надоело?

- Я говорил, что мне надоело игровое кино.

- Неужели вы решили заняться анимацией? Что же это будет?

- Полнометражная джазовая импровизация по мотивам `Кин-дза-дзы`.

- И когда вы думаете ее закончить?

- Торопиться я не намерен. Дело в том, что я до сих пор еще ни разу не умер, пока не закончил картины. Так что года три протяну.

- Тяжелая предстоит работа?

- А у меня других не бывает.

- Да? А кажется, будто вы снимаете так же легко, как импровизирует джазмен...

- Это хорошо, если так кажется. Но чтобы так казалось, нужно потратить много труда.


Из записок Георгия Данелии

ОБ ИТАЛИИ:
`В Риме вещи дешевые, а еда дорогая. В харчевне две порции спагетти стоят столько же, сколько пара обуви. Съел полтарелки макарон и думаешь - вот каблук и подметку съел... Съел еще - а вот уже кожаный ботинок проглотил... А все хотят что-то купить...`

О КУБЕ:
`Был 1961 год. Из Гаваны только что ушли американцы, но все приметы их образа жизни остались - шикарные автомобили, витрины, рекламные щиты, рестораны, казино, отели, сервис, меню, музыканты, танцовщицы, проститутки...
В следующий раз я попал на Кубу через двадцать лет. Ржавые машины, обшарпанные отели и пустые магазины. Мы тогда говорили, что у нас в магазинах ничего нет, - и были не правы. Хотя бы веревка, мыло, гвозди - но что-то обязательно было. А вот на Кубе в магазинах действительно ничего не было. Ничего - кроме продавца.
Но люди такие же приветливые и жизнерадостные`.

О СЦЕНАРИЯХ:
`Сначала сценарий должен был принять редактор объединения, потом редколлегия объединения, куда входили штатные и внештатные редакторы, потом худсовет объединения - все те же редакторы плюс режиссеры, сценаристы и парторг, потом редколлегия `Мосфильма`, потом главный редактор `Мосфильма`, потом директор `Мосфильма`. И потом сценарий отправляли в Госкино. Там его читал редактор, курирующий студию `Мосфильм`, и представлял на редколлегию Госкино. Потом его читал главный редактор Госкино и представлял министру или, в крайнем случае, заместителю министра. И только после всего этого пути фильм запускали (или не запускали) в производство. На любом этапе могли сделать замечания, и авторы обязаны были их учесть. Готовый фильм принимали по такому же пути, но только его еще отсылали на консультацию в ЦК, в ГлавПУР (Главное политическое управление армии) и `причастному` ведомству: если фильм о плотнике, то министру строительства, если о деревенском вертолетчике - министру авиации и т.д. Между прочим. Как-то в Западном Берлине немецкий прокатчик, купивший картину Меньшова `Москва слезам не верит`, похвастался мне, что в Германии за месяц уже посмотрели фильм сто тысяч зрителей. Я ему сказал, что столько людей у нас только принимают фильм`.

О ЛИЧНОМ:
`Я был женат три раза. На Ирине, на Любе и на Гале. На Гале женился недавно - лет двадцать тому назад.
Я любил, и меня любили.
Я уходил, и от меня уходили.
Это все, что я могу сказать о своей личной жизни`.

Справка `НИ`

Георгий ДАНЕЛИЯ родился 25 августа 1930 года в Тбилиси. В 1955 году окончил Московский архитектурный институт, в 1959-м - Высшие режиссерские курсы. В качестве дипломной работы снял короткометражный фильм `Тоже люди` по отрывку из романа Льва Толстого `Война и мир`. В 1960 году вместе с Игорем Таланкиным по собственному сценарию поставил фильм `Сережа`, который завоевал главный приз международного кинофестиваля в Карловых Варах. Последующие работы режиссера - `Путь к причалу` (1962), `Я шагаю по Москве` (1964), `Тридцать три` (1966). В 1969 году в советском прокате появляется его картина `Не горюй!`, которая является вольной интерпретацией романа `Мой дядя Бенжамен` французского писателя Клода Тилье. Среди наиболее известных и любимых зрителями работ Данелии - `Афоня` (1975), `Мимино` (1978), `Осенний марафон` (1979). В 1980-1990-х годах Данелия снял картины `Слезы капали` (1982), `Кин-дза-дза` (1986), `Паспорт` (1990), `Настя` (1993) и `Орел и решка` (1995). В 2000 году, после долгого перерыва, режиссер поставил комедийную ленту `Фортуна`, главную роль в которой исполнил Вахтанг Кикабидзе. Георгий Данелия является автором или соавтором большинства сценариев своих фильмов.

25 августа 2005 г.
ВИКТОР МАТИЗЕН, `Новые Известия`

Док. 237837
Опублик.: 25.08.05
Число обращений: 614