За последнее время в МДМ-банке существенно обновился кадровый состав. Помимо значительных перемен в составе совета директоров, в банк пришли сразу несколько новых менеджеров, отвечающих за ключевые направления деятельности банка.

Так, управляющим директором управления рынков акционерного капитала МДМ-банка стал бывший директор инвестдепартамента Brunswick UBS Александр Андреев. Свое первое интервью после прихода в МДМ-банк он дал корреспонденту агентства `Интерфакс-АФИ` Дмитрию Сергееву.


Чем занимается управление рынков акционерного капитала?


Несколько упрощенно, наше управление занимается привлечением денег для компаний и их акционеров посредством продажи акций. К нам приходят компании и спрашивают, откуда взять деньги. Экономика растет, условно говоря, и в ширину, и в глубину, поэтому сейчас стало гораздо больше компаний, которых раньше на рынке не было, прежде всего, по структурным соображениям и по соображениям масштаба. Мы говорим о компаниях `второго эшелона`, которые уже готовы полноценно присутствовать на финансовых рынках. Они и есть наши первоочередные клиенты.

Большинство компаний `второго эшелона` просто не знают, что им нужно. Вот в газетах написано про IPO, все выходят на IPO, все готовятся к IPO. Замечательно, люди знают волшебное слово IPO, приходят к нам и говорят: `Сделайте нам IPO`. Но когда мы спрашиваем у них, зачем им это надо - деньги нужны или продаться хотите, то очень часто выясняется, что компания или просто не готова к первичному размещению, или ей это на данном этапе просто не нужно.

Если есть потребность в финансировании, то иногда это может быть проще сделать через частное размещение или долговые инструменты, потому что издержек с этим связано по определению меньше. Если же компания хочет продаться, то, возможно, ей больше подходит привлечение стратегического инвестора. Но чаще всего имеет смысл говорить о некоем комплексе мер, направленном на повышение стоимости компании.


Как вы понимаете термин `компания `второго эшелона`?


Четко назвать критерии, по которым можно было бы определить, к какому эшелону относится та или иная компания, достаточно сложно. Нельзя поставить барьер - с таким-то оборотом компания относится к этой категории, а с таким-то - уже нет. Здесь все зависит от конкретных сделок, от конкретных продуктов. Если мы говорим про международное IPO, то тут `первым эшелоном` становится компания с капитализацией в миллиард долларов и больше. А для российского рынка `первый эшелон` - это компания с капитализацией $500 млн. и выше. Ниже $500 млн. начинается `второй эшелон`. Хотя эти разделения, повторюсь, носят достаточно условный характер.


Какой вы видите динамику развития российского финансового рынка с точки зрения потребностей компаний и тех инструментов привлечения капитала, которые банк им предлагает?


Дело в том, что нормальное развитие не только в рамках МДМ-банка, но в принципе на российском рынке привлечения денег начиналось с простого долга. Вначале был коммерческий долг, который практикуется уже давно, потом было дополнение его облигациями разного вида, сейчас наблюдается начало широкого распространения продуктов, в основе которых - движение акционерного капитала. Динамика развития выглядит именно так и никак иначе. Выбор инструмента зависит от того, чего хочет компания. Сейчас мы видим, что востребованы все инструменты.

Необходимое условие развития - структурная готовность и компаний, и рынка в целом к переходу на новую стадию. Для того, чтобы перейти на следующий уровень, необходимо сделать определенные структурные преобразования: имеется в виду структура компании, финансовая отчетность, уровень прозрачности бизнеса.

Условно говоря, у коммерческих банков можно занять любую сумму - хоть миллион рублей, для рублевых облигаций стартовая сумма уже не меньше миллиарда рублей, а для евробондов - еще больше.

Привлечение денег через такой инструмент, как акционерный капитал, то есть IPO, требует стартовой суммы не меньше $100 млн. Кроме того, чтобы выйти на рынок, необходимо провести очень серьезные структурные преобразования.


Поясните, почему вы считаете, что объем размещения должен быть не меньше $100 млн.?


Цифра $100 млн. является определенным минимумом для IPO по соображениям ликвидности. В случае, если наши клиенты просто хотят одноразово привлечь какие-то деньги, то IPO им просто не нужно. Можно просто продать часть компании через частное размещение, которое не является IPO, и не сопровождать его никакими действиями по поддержке ликвидности на вторичном рынке.

Если же компания серьезно настроена на то, чтобы быть публичной, если это вписывается в ее стратегию, что в свою очередь абсолютно не панацея от всех бед, то реально на вторичном рынке должна быть ликвидность не менее $100 млн. Это порог ликивидности, то есть объема акций в свободном обращении на вторичном рынке, ниже которого компания не попадает в поле зрения, `на радар`, подавляющему большинству качественных инвесторов. Объективные потребности в ликвидности есть, прежде всего, у крупных фондов. Им просто не интересно вкладывать деньги, если в свободном обращении на вторичном рынке бумаги компании находятся в объеме меньше $100 млн.

Серьезные фонды цифру меньше этой просто не воспринимают, им не нужны номинальные котировки на экранах и две сделки в год, им нужен ликвидный инструмент, постоянный спрос и постоянный оборот.

Эта цифра, которую вам озвучит любой инвестор, ее определяет рынок, а не финансисты.


Можно ли говорить о тенденции увеличения числа сделок IPO на российском рынке?


Да, такая тенденция прослеживается, и она будет усиливаться. Основная причина такого развития событий - то, что `средний эшелон` набирает обороты - это реальный феномен 2005 года. Крупных по западным меркам компаний в России не так много, и потенциал IPO для этой категории ограничен. В то же время компаний `второго эшелона` значительно больше, и с точки зрения развития рынка IPO они являются гораздо более перспективными. Потенциально гораздо больше малых компаний может вырасти до `второго эшелона`, чем компаний `второго эшелона` - до первого.

Я считаю, что неоправданный шум по поводу `бума размещений` спадет и, к нашей радости, будет легче работать. Что же касается объема и количества сделок, то эти показатели будут только увеличиваться.

Когда компания доходит до определенной стадии и в принципе потенциально по размеру готова к IPO, то она уже не один из тысячи маленьких игроков, но реальный лидер в данной отрасли.

В среднем, когда компания действительно потенциально готова к первичному размещению, то подготовительная работа занимает от 9 месяцев до года: реструктуризация, правильная финансовая отчетность, работа со `слабыми местами` - это достаточно длительный процесс.

Подготовка непосредственно сделки, то есть документации, занимает, конечно, меньше времени.


Как вы оцениваете объемы рынка IPO в России?


Ну, сейчас только ленивый не сказал, что собирается выходить на IPO. Если смотреть по прессе прошлого года, то на этот год планировалось 5-8 размещений российских компаний на западных рынках и 15 - здесь. Но когда начинаешь изучать компанию, то оказывается, что половине это не нужно, а половине - не можно. Сейчас я не готов озвучить цифру, в которую я верю. Мы находимся в процессе оценки. В ближайшее время у меня на руках будут эти цифры. Что касается нашего банка, то на данный момент МДМ-банк организовал два размещения - `Иркут` и `36,6`. Сейчас мы готовим размещение `Разгуляя`, которое произойдет не раньше ноября этого года. Есть еще две-три компании в стадии, скажем так, разработки, говорить о конкретных сроках пока рано. По объему не меньше $100 млн.

С другой стороны, оценка доли рынка услуг по организации IPO, которую занимает банк, имеет очень условный характер в силу того, что рынок пока находится в стадии становления. Конечно, есть цифры, рейтинги и т.д. Например, в этом году из тех трех размещений, которые состоялись на российских площадках, мы не сделали ни одного, значит, сейчас наша доля рынка чисто математически - 0%. Поэтому вполне может быть такое, что в следующем году, когда состоятся сделки, которые мы готовим сейчас, мы будем лидерами рынка. В любом случае, три сделки - это еще не рынок, и о долях рынка можно будет говорить, только когда продукт станет более массовым.


Один из наиболее острых вопросов для развития рынка акционерного капитала - конкуренция между российскими площадками и западными. С вашей точки зрения, где выгоднее выходить на IPO - в России или за рубежом, и почему?


Прежде всего определимся, что речь идет именно о публичных рынках. Частные размещения - это совсем другая история, там меньшие объемы и ограниченный круг потенциальных покупателей. Во-вторых, здесь мы не говорим про объемы уровня размещения АФК `Система`, которая в ходе IPO привлекла $1,6 млрд. - на российском рынке это пока неподъемная сумма. Если компания рассчитывает на объем сделки выше $500 млн., то ей действительно есть резон выходить на международные рынки.

На мой взгляд, есть ряд причин, по которым многие компании `второго эшелона` предпочитают проводить первичное размещение на западных площадках.

В значительной степени желание компаний средней капитализации размещаться на западных площадках связано с неким `пиарным` представлением, во многом продвинутым западными банками. `Западники` приходят в компании и говорят, мол, давайте размещаться в Лондоне, и только мы это сможем сделать для вас.

На самом деле, для компаний, с которыми мы работаем, я не вижу большой добавленной стоимости в результате размещения на западных площадках. Я не говорю про Нью-Йорк, сейчас там даже большим компаниям тяжело размещаться, речь идет, прежде всего, о Лондоне.

Что касается Лондонской фондовой биржи, то для тех российских компаний, о которых мы говорим, основной базой инвесторов являются российские инвесторы, инвесторы, ориентирующиеся на Россию, и инвесторы в развивающиеся рынки. Большинство из них могут покупать либо российские акции, либо депозитарные расписки на эти акции, даже без листинга на Западе. В этом смысле, размещаясь на Западе, российские компании не получают каких-либо серьезных преимуществ по сравнению с размещением в России. Есть определенный дополнительный спрос, который обеспечивается размещением в Лондоне - например, спрос со стороны глобальных фондов. Однако в рамках компаний `второго эшелона` его нельзя считать значительным.

Таким образом, учитывая дополнительные издержки, которые связаны с листингом в Лондоне, российское размещение очень часто представляется более привлекательным.


Каков объем дополнительных издержек при размещении в Лондоне по сравнению с Россией?


Дополнительные издержки составляют примерно $1-1,5 млн., что, прежде всего, связано с юридическим сопровождением и оформлением сделки. Компания фактически платит дополнительно $1-1,5 млн. за то, чтобы разместиться в Лондоне.


Влияет ли размещение на Западе на активность торгов бумагами компании или ее капитализацию?


Все зависит от объема размещения и базы инвесторов. Для той базы инвесторов, о которой мы говорим, нет большой разницы, прошла ли компания листинг в Лондоне. Многие из них могут покупать российские акции и практически все - депозитарные расписки, даже при обращении последних только вне биржи. В то же время, размещения на западных площадках не гарантируют того, что капитализация компании в итоге будет больше, чем если бы IPO проводилось в России. Абсолютно не факт, что компания получит более высокую капитализацию и ликвидность - при прочих равных условиях, конечно.


Верно ли утверждение о том, что IPO ведет к увеличению стоимости компании?


Строго говоря, во время IPO происходит реальная оценка компании рынком. Это первая индикация, потому что, по большому счету, никто не знает, сколько стоит частная компания. Если же до этого были закрытые сделки с инвесторами, то чаще всего цена, по которой делаются частные сделки, ниже цены, полученной в результате IPO, по причине риска неликвидности.


С июля действуют новые правила листинга на LSE. Ряд экспертов отмечал, что эти правила упростят для российских компаний выход на другие европейские биржи и повысят привлекательность LSE как площадки для проведения IPO. Прокомментируйте эту ситуацию, пожалуйста.


Действительно, существует ряд основных европейских торговых площадок. С технической точки зрения для бумаги, которая уже котируется на LSE, пройти дополнительный листинг не представляет серьезной проблемы. `Лондонская` бумага может легко стать еще и `франкфуртской` - цена вопроса составляет несколько сотен тысяч долларов. Точно также можно и с российского рынка `долистинговаться` во Франкфурте или Люксембурге через депозитарные расписки. Это достаточно легкая процедура.

Я считаю, что новые правила несильно повлияют на капитализацию размещающихся компаний и на базу инвесторов по тем же причинам, о которых мы уже говорили выше.


Глава ФСФР Олег Вьюгин уделяет большое внимание теме IPO и последовательно выступает за развитие рынка акционерного капитала в России и на российских площадках. Насколько эффективны действия регулятора в этой сфере?


То, что регулятор постоянно поднимает тему IPO, я считаю очень полезным для российского рынка. В России есть несколько моментов, которые затрудняют IPO, и они законодательные, только законодательные. Повторю еще раз, с точки зрения фундаментальных показателей инвесторов и того, сколько денег в России, все неплохо уже сейчас. С ростом российской экономики, финансового сектора, пенсионных фондов, компаний и т.д. российских денег будет все больше и больше.

Очень бы хотелось, чтобы активность г-на Вьюгина и дальше продвигалась в направлении снятия законодательных барьеров на пути развития рынка акционерного капитала и как можно чаще увенчивалась конкретными инициативами.

Например, одно из неудобств - существующие нормативы по проспекту эмиссии. Массы информации, которая действительно необходима инвестору для оценки компании, там нет, но при этом тебя нагружают большим количеством информации, которая абсолютно не нужна. Основное правило - эмитент будет размещаться там, где ему удобнее.

На российском рынке есть все необходимое для осуществления успешного IPO: инфраструктура, деньги, все механизмы. Очень обидно, что такие, в общем-то, небольшие вещи делают для компании размещение здесь неудобным.


Российский финансовый рынок развивается в хорошем темпе. Банковский сектор является одним из наиболее быстрорастущих и одновременно наиболее гибким в том, что касается структурных изменений. Почему же банки не спешат с IPO и на данный момент единственная `банковская` бумага на рынке - это акции Сбербанка России? Как вы оцениваете перспективы развития рынка акционерного капитала применительно к банковской системе?


Прежде всего, для инвесторов действительно было бы очень хорошо, если бы на российском рынке котировался не один Сбербанк, а несколько бумаг финансовых институтов. Потому что инвесторы склонны, во-первых, диверсифицировать свои портфели, а во-вторых (особенно в США) часто воспринимают акции финансовых институтов как некий показатель оценки состояния и динамики развития экономики страны - в этом смысле они чем-то схожи с государственными облигациями.

Причин, по которым российские кредитные организации не спешат выходить на IPO, на мой взгляд, две.

Первая и самая главная - у большого количества крупных российских банков очень высокий уровень достаточности капитала. Поэтому им просто нет необходимости привлекать ресурсы через размещение. Для банков сейчас скорее актуален вопрос, как разместить деньги, чем где их привлечь. Поэтому даже те банки, которые структурно готовы к IPO, вышли на необходимый для этого уровень институционализации бизнеса, реально не нуждаются в деньгах.

Вторая причина заключается в том, что продаваться акционерам через вторичные акции тоже не всегда актуально. Конечно, можно представить, что кому-то из акционеров вдруг захотелось купить большую новую яхту и срочно понадобились деньги, это возможно, но на практике не встречается. Сейчас банки растут, `причесывают` себя, стремятся стать более прозрачными, готовят соответствующую финансовую отчетность, развивают инвестиционно-банковские, коммерческие, ритейловые направления бизнеса. Поэтому продаваться сейчас по сравнению с продажей через год часто невыгодно.

При этом имеет место факт достаточно ограниченного реального спроса на банки со стороны стратегических покупателей. Я уверен, что большое количество банков сейчас бы с удовольствием продались стратегам, но желающих приобрести их контрольные пакеты нет.

Да, некоторые продались, и по очень хорошим ценам. Но среди больших банков это сейчас менее вероятно. Здесь не последнюю роль играет фактор политических рисков. Покупка большого российского банка - это достаточно ощутимый политический риск, на который западные инвесторы идти не готовы.


С чем был связан уход ваш уход из Brunswick UBS?


В Brunswick UBS я отработал семь с половиной лет, начал с аналитического отдела, потом перешел в инвестиционно-банковский. Мы великолепно расстались. Кода я уходил оттуда, то еще не знал, что пойду в МДМ.

Можно сказать, что семь с половиной лет в одном банке - это вполне достаточно. В какой-то момент захотелось новых лиц, физически сменить место работы. Кроме того, в связи с тем ростом рынка, о котором мы говорили, сформировалось определенное разделение между российскими и крупными международными банками. Последние фокусируются на крупных участниках рынка. Они `охотятся на слонов`, и более мелкая дичь их не интересует. Им нужны большие клиенты типа `Газпрома` или `Норильского никеля`. А таким клиентам достаточно тяжело рассказать что-то новое, потому что они уже прошли определенный этап, если не IPO, то евробонды, программы повышения ликвидности и пр.

Там большие объемы, но креатива практически нет. То, что мне реально интересно, сейчас возможно делать только с компаниями `второго эшелона`. С этим и связан переход в МДМ-банк - хочется иметь возможность что-то донести до клиента, конкурировать не только на уровне ставок, но и на уровне комплексного креативного подхода.

Кроме того, организационная структура МДМ-банка, в частности, более горизонтальна, чем структура того же Brunswick UBS, которая корнями уходит в Лондон. В определенный момент начинаешь чувствовать себя колесиком в огромной машине и плохо понимаешь, что ты в итоге делаешь. Это, безусловно, нормально для организаций уровня Brunswick UBS, с большим конвейерным продуктом.


Ваши планы относительно управления рынков акционерного капитала МДМ-банка?


Наши планы простые: расти, расти и еще раз расти. А перспективы роста связаны с двумя моментами. Во-первых, это рост в абсолютном выражении вместе с рынком: новые мандаты - больше денег - еще больше мандатов - это очевидно. Рынок растет, и с ним нужно идти в ногу.

Как раз с этим и связана вторая цель, которую я ставлю перед собой в МДМ-банке. Технологии и знание продуктов, полученные в Brunswick UBS, полностью применимы и здесь. Наша задача - сформировать некий готовый продукт. Сейчас все сделки по определению носят точечный, индивидуальный характер. Каждый раз имеет место процесс осознания продукта и технологий. Мы же хотим создать готовое комплексное решение, которое будет ориентировано на потребности компании, и думать именно над этими потребностями, а не о технологиях. Здесь речь идет не только об IPO, но и о других запросах наших клиентов. Фактически это некое видение ситуации и вариантов развития, которое мы готовы им предоставить - линейка продуктов, соответствующих потребностям конкретной компании в зависимости от ее состояния, развития, целей и задач. Есть готовые решения, технологии, которые можно распространять практически на любые компании.

Для этого нужно создать определенные структуры внутри самого банка, чем я и буду заниматься. В МДМ-банке есть замечательная платформа, банк занимает сильные позиции в определенных сегментах рынках, например, рынок долговых инструментов, обладает хорошей командой и гибкостью структуры.


И когда будет готов этот новый универсальный продукт?


Нет пределов совершенству. Выстраивается своеобразный конвейер, на котором собираются готовые решения. Это постоянный процесс, который связан с развитием всего рынка.

15 июля 2005 года


1991-2005 Interfax

Док. 237289
Опублик.: 01.08.05
Число обращений: 167