Александр Румянцев: Я поддерживаю реформу электроэнергетикиНазад
Александр Румянцев: Я поддерживаю реформу электроэнергетики
Руководитель Федерального агентства по атомной энергии Александр Румянцев рассказывает в интервью `Интерфаксу` о стратегических преобразованиях в российской атомной отрасли, реформе электроэнергетики и энергоаварии в Московском регионе, международной деятельности агентства и проблемах нераспространения ядерного оружия.
Недавно прошло первое заседание рабочей группы по акционированию `Росэнергоатома`. Что там обсуждалось?
Это было заседание межведомственной рабочей группы, в котором участвовали сотрудники Академии наук (Институт государства и права), депутаты Государственной Думы, представители `Росэнергоатома`, представители Росатома, Росимущества, Минэкономразвития. Мы поняли, что вопрос этот, хотя мы его несколько лет уже готовим, все равно нужно детально прорабатывать, и в первую очередь необходимо посмотреть то, что уже сделано юристами `Росэнергоатома` совместно с Академией наук.
На первом заседании рабочей группы мы для начала обменялись мнениями. Складывается такое ощущение, что помимо внесения поправок в целый ряд законов, необходимо будет писать отдельный закон - по специфике данного акционирования. Необходимо, чтобы все международные обязательства России по учету, контролю и нераспространению ядерных материалов были выполнены, чтобы все существующие законы выполнялись, и, вместе с тем, организационная форма концерна изменилась из ФГУП в ОАО, 100% акций которого принадлежит государству.
На этом заседании было три сопредседателя - врио Ростехнадзора Андрей Малышев, заместитель главы Росимущества Юрий Медведев и я. Мы утвердили повестку следующего заседания и, думаю, в конце июня его проведем. На следующем заседании как раз и планируется заслушать все наработки юридических служб `Росэнергоатома`. Это будет первый шаг к акционированию концерна.
Сейчас вы уже можете назвать предполагаемые сроки преобразования `Росэнергоатома`? И сколько времени займет вся эта работа? В частности, ранее говорилось о том, что первые поправки к законам, касающиеся акционирования, могут быть внесены в ГосДуму уже осенью 2005 года.
Если придется писать закон, а, судя по всему, писать его придется, закон об особенностях управления имуществом ФГУП `Росэнергоатом`, то сегодня, безусловно, говорить о сроках преждевременно. Хотя законодательная работа действительно может начаться уже осенью. Мы будет делать все последовательно, шаг за шагом.
Недавно правительство поручило Росатому и Минфину совместно со Сбербанком проработать вопрос о возможности привлечения кредита на достройку второго блока Волгодонской АЭС под госгарантии. О какой сумме идет речь и на какой стадии находится подготовка вопроса?
Сейчас идет активнейшая работа на уровне экспертного управления администрации президента и аппарата Белого Дома, МЭРТа и Сбербанка. Участники банковского сектора проявили серьезную заинтересованность в этом кредите. Речь идет о сумме порядка 40 млрд. рублей. Приблизительно столько и будет стоить достройка второго блока.
Мы бы хотели получить кредит с тем условием, чтобы процент по этому кредиту взяло на себя государство, или включало его в себестоимость электроэнергии. А после завершения строительства деньгами от производства электроэнергии на этом блоке мы бы расплачивались за кредит. Вот это была бы для нас идеальная схема. Кредит в таком случае получается очень длинный, лет на десять. Тем самым будет также создан прецедент по проектному финансированию в высокотехнологической области.
Еще буквально пару лет назад `Росэнергоатому` сложно было добиться хотя бы незначительного увеличения своей инвестиционной программы, а о кредитах на строительство новых блоков не было и речи. Теперь же ситуация меняется. Можно ли сделать вывод о том, что российские власти сейчас по-новому оценивают значение атомной энергетики?
Я бы сказал так, что правительство начало актуализировать свою политику в области реализации крупных экономических проектов. Мы хотели продемонстрировать свои результаты и в 2001 году пустили первый блок Волгодонской АЭС, а в 2004 году - третий блок Калининской АЭС. За эти четыре года мы ввели два новых блока общей стоимостью где-то на уровне 60 млрд. рублей. Мы доказали, что можем эти деньги эффективно использовать, ведь новые блоки уже достаточно много заработали за счет выработки электроэнергии. Почему мы можем давать госкредиты Китаю и Индии и строим за эти деньги им станции, а у себя в стране не можем использовать аналогичные схемы? Нельзя из бюджета - давайте из банковской системы.
После второго блока Волгодонской АЭС какие проекты будут следующими?
Если у нас получится этот эксперимент на Волгодонской с привлечением кредитных средств, то в 2010 году мы планируем достроить и пустить пятый блок Балаковский АЭС, и четвертый блок Калининской АЭС.
А что будет с проектом по достройке пятого блока Курской станции?
Сейчас он стоит в плане ввода в 2014 г. Но это ведь не чье-то субъективное решение. Тут много факторов. Наращивая мощности в регионе, благополучном с точки зрения производства и потребления электроэнергии, мы можем получить то, что имеем на Кольской АЭС, где один блок все время находится в резерве. Хотя мы обязательно будем Курскую станцию развивать, замещать старые мощности другими блоками, и в этом смысле перспектива у города очень хорошая. Потому что для стабилизации электросети сейчас, например, вместе с РАО `ЕЭС` обсуждается вопрос о строительстве гидроаккумулирующей станции. И сегодня мы ежегодно выделяем порядка 1 млрд. рублей для подготовки инфраструктуры, которая потом пригодится на замещающие мощности, и станет базой для строительства ГАЭС. Я считаю, что мы действуем правильно, аккуратно и тщательно вымеряем свою стратегию, чтобы она не приводила к дисбалансу.
Что вы думаете о реформе электроэнергетики, которой сейчас активно занимается РАО `ЕЭС России`? Какова позиция Росатома по этому поводу?
Сейчас мы обсуждаем с РАО `ЕЭС`, как дальше мы будем выходить на рынок. Переход к рыночной системе предполагает выход на прямые договоры с потребителями, то, чего сейчас у `Росэнергоатома` нет.
Сегодня АЭС поставляют электроэнергию на оптовый рынок, а оттуда поставками занимаются уже другие структуры. А тут `Росэнергоатом` будет самостоятельно заключать контракты.
Эта реформа электроэнергетики работает на то, чтобы спровоцировать финансовое оживление и в атомно-энергетическом секторе. Для этого, кстати, тоже нужно поменять форму собственности `Росэнергоатома`, хотя бы чтобы иметь возможность распоряжаться выручкой. Потому что пока каждый проданный киловатт является как бы федеральной собственностью.
Хочу при этом отметить, что в атомной энергетике, тем не менее, безопасность всегда на первом месте, а коммерция уже вытекает из нее. Одномоментно в рынок войти нельзя, социальные аспекты тоже необходимо учитывать. Нужно выработать по этому вопросу некий симбиоз социальной и экономической политики.
Энергетический кризис в Московском регионе спровоцировал обсуждение вопроса о том, насколько необходимо было разделять вертикально интегрированные энергетические компании и, может быть, вообще не следовало затевать реформу в существующем виде. Какова ваша позиция по этому вопросу?
Неправильно называть это кризисом - это рядовая авария, и связана она с тем, что при дефиците нагрузки перегрузили ряд подстанций, они автоматически начали выключаться, их квалифицированно потом включили и ликвидировали каскадное развитие отключений.
И потом что значит - не надо было реформировать электроэнергетику? Убежден, что реформировать электроэнергетику надо, необходимо привлекать частного инвестора и пробуждать у инвестора заинтересованность в приобретении генерирующих мощностей. Государству трудно справиться с эксплуатацией и инвестициями в энергетический комплекс.
Поэтому нужно в результате этой реформы продемонстрировать стабильность и надежность работы энергосистемы. Тогда у людей, имеющих деньги, или у банковских структур может появиться интерес к таким долгосрочным вложениям с гарантированной прибылью. Поэтому я поддерживаю реформу.
Атомную энергетику я в этом смысле рассматриваю как стабилизатор - это момент, который возможно и не был так очевиден на первом этапе реформы. Атомные станции ведь работают в базовом режиме и поддерживают энергобаланс страны. Хотя мы сегодня и работаем с большими диспетчерскими ограничениями.
Кстати в прошлом году `Росэнергоатом` выработал электроэнергии несколько меньше, чем годом ранее. Это связано и с объективными причинами, которые зависят только от нас - мы встали на длительный ремонт на пятом блоке Нововоронежской АЭС, немножко затянули ввод первого блока Ленинградской станции после продления ресурса. Но в какой-то степени это и диспетчерские ограничения - просто отсутствие потребителя.
Россия активно строит атомные станции за рубежом. Как там обстоят дела? Когда вы ожидаете пуски первого блока Тяньваньской АЭС и первого блока Бушерской АЭС?
По китайской станции мы в соответствии с графиком ликвидации несоответствий при сооружении станции вышли в китайский госатомнадзор с предложением 10-12 августа начать загрузку топлива в первый блок Тяньваньской АЭС. В целом госатомнадзор наше предложение принял, но я не исключаю и небольшой задержки, не больше двух-трех недель. Тогда загрузка топлива начнется в сентябре. На втором блоке Тяньваньской АЭС загрузка топлива начнется или в конце декабря 2005 года, или в начале января следующего.
Вопрос о том, кто будет заниматься строительством третьего и четвертого блоков на этой же площадке, будет определяться на тендере. О наших шансах сейчас говорить рано, но если мы успешно в названные сроки введем в эксплуатацию первый и второй блоки, то наши шансы будут велики.
В Иране за последний год был сделан очень большой рывок и разворот работ там меня очень удовлетворяет. Я рассчитываю к концу года снова съездить на Бушерскую АЭС, и думаю, что с этой точки уже будет отчетливо ясно видно, когда состоится физический пуск станции. Технически блок в хорошем состоянии, так что я в этом смысле полон оптимизма.
Складывается такое ощущение, что в последнее время в мировом сообществе несколько меняется восприятие российско-иранского сотрудничества в области атомной энергетике. Вы это чувствуете?
Тональность публикаций в прессе действительно изменилась, тональность отношения к этой стройке тоже. Во-первых, мы продемонстрировали свои возможности, когда пустили третий блок Калининской АЭС, и значит способны создать такую сложнейшую установку и ввести ее в эксплуатацию. Во-вторых, у нас сегодня есть договоренность с Ираном о том, что они будут возвращать нам отработанное ядерное топливо. И потом сама по себе АЭС не является ядерной технологией в чистом виде с точки зрения ее применения для решения военных задач. И эксплуатация АЭС визуально мало отличается от эксплуатации тепловой станции - другие технологические процессы, но к топливу ведь не подберешься.
Поэтому считаю, что тут здравый смысл взял верх. И последовательность позиции России в том, что мы помогаем Ирану развивать только мирную энергетическую программу на основе атомной энергии, сыграла свою роль. Все видели, что в течение всех этих лет мы последовательно реализуем этот тезис.
Как вы относитесь к инициативе Ирана взять на себя часть работ по созданию топлива для АЭС?
Я, безусловно, подтверждаю право Ирана в соответствии с Договором о нераспространении ядерного оружения (ДНЯО), который им подписан и ратифицирован, и даже дополнительный протокол к этому договору ими принят, пока не ратифицирован, но он соблюдается. Я подтверждаю, что такое право Иран имеет, не нарушая никаких международных норм. Но, и я это говорил иранцам в открытой дискуссии, я не поддерживаю планов по развитию их собственного топливного цикла чисто из экономических соображений.
Потому что пока у тебя нет 8-10 блоков АЭС, собственный ядерный цикл экономически неоправдан. Это просто разорительный для страны процесс. Сегодня это совершенно не рационально.
Многие сегодня говорят о том, что существующие международные нормы в области сдерживания оружия массового уничтожения, и тот самый ДНЯО уже потеряли свою актуальность и нуждаются в пересмотре. Как вы считаете?
Это очень чувствительная тема, которая сегодня очень активно обсуждается. Прошедшая недавно конференция ООН по ДНЯО это четко показала. Во-первых, на этой конференции страны, которые не обладают ядерным оружием, сильно покритиковали страны, которые им обладают. Страны, не обладающие ядерными военными технологиями, обеспокоены невысокими темпами реальных процессов разоружения, характеризующихся резким сокращением количества ядерных арсеналов. Ядерные страны выслушали огромный объем критики. Но все равно конференция закончилась позитивно. Несмотря на то, что не был принят какой-то новый документ, все равно консенсусно существующий Договор о нераспространении был поддержан. И в этом плане я считаю, что конференция закончилась позитивно.
Но дальше с этим договором возникает много вопросов. Каким странам можно владеть ядерными военными технологиями, а каким нельзя? Необходимо, чтобы в этом вопросе не было вкусовщины. Должна, видимо, быть четкая законодательная база, и как закон определяет, так он и должен быть равен для всех, без каких-либо преференций.
На упомянутой конференции договорились также, что процессы разоружения должны идти интенсивней, и пришли к выводу, что надо обсуждать и вырабатывать новые подходы по отношению к ядерному топливному циклу.
Эти новые подходы как раз и будут обсуждаться на московской конференции МАГАТЭ которая состоится в середине июля.
Несколько лет назад был принят закон о ввозе в Россию отработанного ядерного топлива (ОЯТ). Тогда процесс принятия этого закона сопровождался активными дебатами. Однако с тех пор про перспективы ОЯТ как будто подзабыли.
Для того, чтобы ввозить на хранение и/или переработку топливо иностранного производства, нам необходима очень совершенная законодательная база. Тогда все оппоненты шумели, что Россию превращают в помойку. И вот прошло четыре года, и ни одного грамма топлива иностранного производства в Россию не ввезено. Зато мы укрепили свои позиции на мировых рынках. Позиция наших конкурентов заключалась в том, что раз в Россию нельзя законодательно ввезти ОЯТ потом, после строительства АЭС, то нечего нам делать тогда на строительном рынке. И нечего поставлять свое свежее топливо куда бы то ни было, раз мы не можем потом его забрать.
Вообще переработка ОЯТ - это вопрос очень дискуссионный. Например, есть Франция, которая демонстрирует высочайший уровень в области обращения с ОЯТ, очень высокий уровень технологий. И это очень дорогое удовольствие, кстати, особенно конечный этап. И, пожалуй, только Франция владеет этим в совершенстве. И то у них 50-60% мощностей остаются незагруженными. Количество топлива, которое они пускают на переработку, существенно меньше, чем тот объем топлива, который на сегодня существует у государств, использующих атомную энергию.
Строительством блоков за рубежом занимается ЗАО `Атомстройэкспорт`. Глава компании недавно ушел в `Силовые машины`. Как вы думаете, кто может стать новым гендиректором `АСЭ`?
Совет директоров `АСЭ` рекомендовал на эту должность Сергея Шматко (в настоящее время является вице-президентом компании - ИФ). Это выходец из нашего `Росэнергоатома`, он долго работал в атомной энергетике, последние четыре месяца был вице-президентом `Атомстройэкспорта`. Я так понимаю, что с 14 июня он уже стал первой фигурой в компании. Считаю, что процессы, которые сейчас происходят в `АСЭ` - это усиление государственных позиций в этой области, и укрепление атомно- энергетических позиций по такой конструктивной кооперации, как `Атомстройэкспорт` и `Силовые машины`.
Возможно ли в перспективе какое-либо слияние?
Возможно. И стратегически в будущем мы видим именно такой мощнейший холдинг. Я считаю, что этот путь абсолютно верен, это и есть цивилизованное частно-государственное партнерство. И я считаю, что в атомной области как раз можно продемонстрировать эффективность такой конструкции.
Россия проиграла тендер на строительство АЭС в Финляндии в частности из-за того, что конкурентами был предложен проект большей мощности. Что предпринимает сейчас агентство для того, чтобы наверстать это конкурентное преимущество?
Сегодня строится реактор на быстрых нейтронах БН-800 мощностью 800 МВт, а разрабатывается проект на 1200 МВт. Кроме того, мы сейчас форсированно разрабатываем проект ВВЭР-1500 мощностью 1500 МВт, разрабатываем в первую очередь для себя, а не для того, чтобы выходить с этим проектом на западный рынок. Потому что в дальнейшем предполагается, что все старые реакторы РБМК будут заменяться либо на ВВЭР-1500, либо на `быстрые` реакторы.
Мне бы очень хотелось, чтобы период освоения ВВЭР-1500 не был слишком долгим, и чтобы скорей мы вышли на быстрые реакторы, потому что там вовлекается в оборот уже не только обогащенный уран, но и естественный уран и даже обедненный уран.
По плану в 2007 году у нас должен быть готов проект ВВЭР-1500, а что касается `быстрых` реакторов, то их будущее определится, как только мы активно продвинемся в строительстве БН-800 на Белоярской АЭС. Так что для быстрых реакторов это перспектива десятых годов.
Многие страны сегодня пересматривают свое отношение к атомной энергетикен, эксперты говорят о ядерном ренессансе. Как вы считаете, сейчас в мире действительно начался второй виток развития атомной отрасли?
В будущем году исполняется 20 лет чернобыльской катастрофе. И за эти двадцать лет пришло осознание того, что все-таки человеческий фактор тогда в значительной мере сыграл свою роль. Общество пришло к пониманию того, что если модернизировать реакторы чернобыльского типа, то их можно сделать еще более безопасными. А на реакторах ВВЭР или реакторах на быстрых нейтронах по их физическому устройству такая авария просто не может произойти. Тогда как преимущества атомной энергетики очевидны и это кажется очень привлекательным во многих странах. Так, например, во Франции 80% электричества вырабатывается на АЭС.
Атомная энергетика - это такой бизнес, который дает очень много рабочих мест и в машиностроении, и в физике, и в химии. Это такой очень диверсифицированный бизнес, который вокруг себя консолидирует другие отрасли промышленности. Безусловно, безопасность атомной энергетики всегда должна быть на очень высоком уровне, тогда и развитие атомной энергетики станет крайне актуальным.
16 июня 2005 года
1991-2005 Interfax
Док. 237094 Опублик.: 14.07.05 Число обращений: 460
