Пламенный народный трибун, убежденный коммунист, лидер `Трудовой России`, Виктор Анпилов, как выяснилось, не чужд ничему человеческому. Корреспонденту `НИ` он поведал о посещении ночного клуба на Сицилии и о своих впечатлениях от бразильских пляжей.

- Виктор Иванович, в 90-е вы часто бывали по приглашениям зарубежных компартий за границей. Сейчас приглашают?

- Что-то переменилось и в жизни, и в оппозиции, в том числе и в `Трудовой России`. Если раньше меня приглашали коммунисты в Италию, Грецию, Бразилию, Аргентину, на Кубу, то сейчас внимание мирового коммунистического движения к проблемам России упало, и таких поездок больше нет.

- А во время прежних вы только проблемы коммунистического движения обсуждали или и отдыхали тоже?

- Ну, вообще-то некоторые из этих поездок были связаны с риском. Вот, скажем, на Сицилию меня привезли поздно ночью, а увезли рано утром, и остров я фактически не видел. Товарищи опасались, что из-за меня может начаться стрельба. Хотя я успел рассмотреть из окна машины на стенах домов надписи `Привет Анпилову!` и `Да здравствует СССР!`. На Сицилии я выступил в ночном клубе для байкеров. Помню только, что там были очень дешевая пища и вино.

- Но встречали-то вас партийные товарищи радушно?

- Конечно, они шли на большие затраты - очень дорогой проезд, проживание. Но латиноамериканцы и бразильцы, в частности, не скупились, они делали все, чтобы я отдыхал в оптимальных условиях. Отели там стоят очень дорого, и они старались снимать для меня самые лучшие. В Бразилии в поездке по стране меня сопровождал председатель профсоюза металлургов товарищ Бира, такой симпатичный негр. В городе Бразилия нас с ним разместили в отеле недалеко от `кабины пилота`. Как известно, Бразилия очень похож на самолет, и `кабина пилота` - это сенат и парламент страны. Вы не можете себе представить, какой магнетизм в этом городе! В половине третьего ночи я проснулся от волнения и вышел на балкон. Мой сопровождающий тоже вышел вскоре на соседний балкон, он тоже не мог уснуть. Мы всю ночь так и проговорили с ним. Но такие доверительные отношения оказались рискованными, лучше все-таки сохранять дистанцию. Когда мы с Бира приехали в Рио-де-Жанейро, то пошли на знаменитый пляж Копа- Кабана. В то время был не купальный сезон и пляж был пуст, на нем гуляли только старые миллионерши из США, которые искали себе молодых парней для удовлетворения своих старческих капризов.

- Какое впечатление они произвели на вас?

- Эти увешанные драгоценностями богатые старухи вызвали у меня чувство брезгливости. Само их желание - удовлетворить свою похоть за счет стройных молодых тел мулатов - внушает неприятие. Я впервые был на атлантическом побережье Бразилии, там были потрясающе сильные океанские волны, и мне захотелось искупаться. Я спросил разрешения у Бира, и он мне разрешил, хотя пляж не работал и не было никаких спасателей. Когда я бросился в океан, то волны стали утаскивать меня дальше и дальше от берега. Я хорошо плаваю и иногда вроде бы чувствовал песок, встав на цыпочки, но волна постоянно сносила меня в океан. А Бира плавать не умел, и я видел, как он бегал по берегу, испуганный, что-то кричал мне. Когда я выплыл, он сказал мне: `Если бы ты утонул, то меня расстреляли бы`. Вот к чему приводит потеря дистанции.

- А как вам бразильские бары?

- У них барами называются большие помещения, где оркестр играет самбу, где молодежи можно потанцевать под живую музыку. В одном таком баре мне разрешили выступить, хотя вечер был посвящен какому-то местному композитору. У меня тогда только что вышла книга `Лефортовские диалоги` на португальском, и я подарил ее этому бару. Несмотря на то что в нем собирались фанаты самбы, мне было приятно узнать, что они неплохо разбираются и в политике. Но вообще-то для бразильцев излюбленным местом отдыха является крыша дома. Там они устанавливают что-то типа гриля, на котором готовят мясо - кусок посыпается солью и кидается на раскаленную решетку. Я был на нескольких таких крышах, слушал, как бразильцы поют под гитару свои народные пенсии, а я им пел русские. Народные песни, как известно, все понимают без перевода. В Рио живет мама коммуниста Антонио Лиали - он первый, кто в992 году пригласил меня приехать в Бразилию. Жаль, но он погиб в автокатастрофе. Его мама владеет небольшим ресторанчиком, и еще она победительница конкурса на самое лучшее мороженое Рио-де-Жанейро. Она приготовила специально для меня фруктовое мороженое из манго. Ради этого роскошного мороженого стоило быть коммунистом! Я иногда мечтаю о том, что если когда-нибудь придется отойти от политики, то возьму рецепт у донны Росы и буду делать фруктовое мороженое. У нас на Кубани есть сорт маленьких персиков, они по вкусу чем-то напоминают манго. Сейчас, кстати, я бьюсь над тем, чтобы создать базу отдыха для активистов `Трудовой России` на побережье Черного моря. Надеюсь, что донна Роса приедет ко мне в Агой - есть такой поселок перед Туапсинским перевалом.

- А что еще вас удивило в Бразилии?

- Меня принимала семья индейцев из Амазонии. Специально для меня они привезли экзотическую пищу - земляных крабов. Их огромные панцири мы разбивали деревянным молотком. Еще меня поразил экзотический фрукт копоасуль. Это что-то космическое по вкусу! Если перевести дословно, то звучит как `голубой бокал`, вкус у него имеет тонкий аромат, в котором сплетено и море, и сельва, и степь.

- Как вам живется сейчас в России?

- Живу, как жил. За это меня и уважают. В материальном плане, конечно, хреново. Но мне ничего не нужно. Человек счастлив общением с себе подобными, любимой, детьми. Если бы я перестал быть самим собой, то потерял бы уважение и семьи, и товарищей, и даже случайных людей, которые знают меня. Этой зимой мы ехали в Борисоглебск, и нужно было спросить дорогу. Я вышел из машины и спросил у дальнобойщика: правильно ли мы едем? И он, представьте себе, узнал меня. Надо было видеть радость этого человека, обыкновенного русского мужика! Он фактически признался мне в мужском уважении! Именно это наполняет смыслом мою жизнь и дает мне уверенность утверждать, что я отражаю интересы человека труда в России.

- Но нельзя же все время только бороться, надо и отдыхать.

- Что значит отдых? В шахматы, например, я могу играть не больше пяти минут. Куда интереснее смотреть, как в шахматы играют корифеи, интересно наблюдать за игрой разума. Я не прочь отдохнуть и так, как это делают все в России. По субботам и воскресеньям ходил в лес, искал необычное место. Часто стараюсь быть с друзьями. Пикник, шашлык, глоток вина, а что еще нужно? Все равно должна быть какая-то беседа. Просто обжираловка меня не интересует.

- Ходите в кино или в театр?

- Сейчас очень редко. Меня часто музыканты приглашают на свои концерты. Вот недавно меня пригласили на вечер в ЦДРИ, там отмечали 70-летие артистки, которая сыграла Наталью в `Тихом Доне` (поздравления с этой круглой датой актриса Зинаида Кириенко принимала еще в июле 2003 года. - `НИ`). Люди искусства меня знают, и, хотя я только цветы выношу, меня все равно просят сказать несколько слов. Но мне больше нравится, когда меня не узнают, нравится быть как бы инкогнито.

- Я вас как-то на Масленице видел, вы пробовали с кем-то на бревне мешками драться...

- И проиграл. Хотел схитрить, но не получилось.

- Часто бываете на народных гуляньях?

- Недавно вот был в Иваново, отмечали 100-летие первого Совета. Иваново - чудный русский город, после дождя там была такая лесная прохлада, которая может быть только в России. После митинга хор пел народные песни, а потом я сам предложил спеть, потом люди стали петь частушки. Я считаю, что современный общественный деятель должен находить общий язык с выразителями народного искусства. Кстати, замечу, что у меня есть общий язык не только с исполнителями народных песен, еще я дружу с `нанайцами`. Бари Алибасов сам по себе очень любопытный человек - думающий, сократовского типа мыслитель, ищущий истину... Не верите? Так вы сами с ним пообщайтесь и увидите, что это так. Как-то раз он со своей группой приезжал к нам на пикник на своем `Линкольне`. Мы очень хорошо провели время, беседовали, я готовил для них шашлык.

- Вы работали корреспондентом советского телевидения в революционном Никарагуа. Приходилось попадать в перестрелку?

- Конечно. Как-то раз нам нужно было перебраться из Манагуа на атлантическое побережье, мы плыли в пироге по сельве. Правда, пирога была с мотором в 200 `лошадей`. И вот в какой-то момент нас начали обстреливать, всем приказали лечь на дно. Запомнилось, что с нами был один индеец, настоящий потомок майя и ацтеков, так он даже глазом не повел, когда начали стрелять - так и остался стоять невозмутимо в пироге. Когда мы прощались, я спросил у него, что бы он хотел получить от меня в подарок? Он признался, что у него совершенно старые ботинки, а мне как раз дали новые армейские ботинки, чтобы было удобно ходить в горах. И я их подарил ему, он так обрадовался. Бывали экстремальные ситуации и у нас на Кубани, где я начинал работу корреспондентом. Например, мне нужно было сделать материал про работу фермы, а ураганы зимой были такие, что вокруг ничего не видно. Так что я делал? Привязывал к сапогу вожжи, и конь сам приводил меня на ферму. А там доярки отпаивали молочком меня, молодого корреспондентика. Разве это не экстремальный случай? Куда конь привезет, ведь ничего кругом не видно? Но лошадь, как правило, умнее корреспондента.


Справка `НИ`

Виктор АНПИЛОВ родился 2 октября 1945 года в селе Белая Глина Краснодарского края. Шестой ребенок в семье. В Таганроге окончил ремесленное училище, затем учился в школе рабочей молодежи и одновременно работал на комбайновом заводе. В 1968 году поступил в МГУ им. М.В. Ломоносова на факультет журналистики, в университете вступил в КПСС. Окончив МГУ, работал в районных газетах, был комментатором Главной редакции радиовещания на страны Латинской Америки Гостелерадио СССР. В 1984-1985 годах был корреспондентом в Никарагуа. Политическую деятельность начал с участия в инициативном съезде коммунистов России, на котором выступал за образование в рамках КПСС российской компартии. Виктор Анпилов - один из руководителей закончившейся кровопролитием демонстрации 1 мая 1993 года. В октябре того же года был одним из организаторов демонстрации, прорыв которой к зданию парламента послужил сигналом к взятию мэрии. После введения чрезвычайного положения скрывался в Тульской области, где и был арестован. Освобожден по парламентской амнистии. В результате конфликта с центральным руководством РКРП был освобожден от должности руководителя московской организации и занялся организацией собственной политической структуры, которой стал блок `Трудовая Россия`.

1 июля 2005 г.

АНДРЕЙ МОРОЗОВ, `Новые Известия`

Док. 236604
Опублик.: 01.07.05
Число обращений: 667