К Юлию Гусману больше всего подходит выражение `бессменный капитан`. Потому что он до сих пор чувствует себя капитаном бакинской команды КВН, потому что уже 18 лет подряд со своего капитанского мостика командует `Никой` и потому что вновь занял капитанское место на съемках фильма `Парк советского периода`.
Про темперамент
- Вас называют человеком `вулканического темперамента` - это связано с тем, что вы выросли в восточном городе?
- Я не умею и не могу работать спокойно, усидчиво, последовательно, внимательно. У меня была единственная четверка в начальных классах по прилежанию. Мой друг, замечательный писатель Георгий Вайнер, начинал работать сразу после завтрака и писал ровно до 14.00 - ничто не могло его сдвинуть с места. Усидчивость - важное качество для ученого, писателя, живописца. Я же лучше всего работаю в состоянии стресса. Когда обостряются все органы чувств и пульс становится 150.
- Специально доводите себя до стресса?
- Нет, конечно. На сцене я выполняю важную функцию диспетчера, помощника режиссера и играющего тренера.
Я не умею произносить заученные тексты, предпочитаю импровизировать. Здесь `вулканический` темперамент помогает. Но это гигантский выброс адреналина в кровь, а он медленно расщепляется. Поэтому все полные типы с вулканическим темпераментом - первые кандидаты на инфаркт и инсульт.
- На сотрудников своих кричите?
- Почти никогда. Я могу взорваться, крикнуть-хрюкнуть, но этот хрюк не является настоящим криком. Потому что я, во-первых, не верю в действенность крика. Во-вторых, я работаю только с людьми близкими и дорогими. Как на них кричать? Их надо любить. А с чужими надо быть подчеркнуто вежливым. Кроме того, почти со всеми сотрудниками я работаю по 15-20 лет, мы начинали еще в Доме кино. Так что кричать на суперпрофессионалов не имеет смысла...
Про бакинский песок
- Азербайджанский не забываете? Говорите еще на нем?
- Говорю, конечно, но гораздо меньше, чем раньше. Нет нужды.
- На рынках торгуетесь?
- Сейчас - почти нет, но раньше частенько. Я был капитаном команды КВН Баку, меня узнавали, и это помогало. Кроме того, фамилия Гусман в Баку знаменита: мой отец лечил всех, мама преподавала английский язык и была автором замечательных учебников. И мы с братом по-прежнему со всеми дружны, являемся членами Азербайджанского конгресса, отмечаем все праздники. Россию и Азербайджан считаем своей родиной, потому что `наш адрес - не дом и не улица`...
Я до сих пор помню, как пахнет бакинский песок, инжир, виноград, цветущее фисташковое дерево, жидкий асфальт - кир, которым заливали крыши. Все это и есть любовь к родине...
- Вы как старший сын пошли в медицинский из-за династических соображений?
- Совершенно точно. Мой папа ничего никогда не приказывал. Он просто очень хотел, чтобы я стал врачом. А младший брат Миша пошел учиться на переводчика из-за мамы. Гости, приходившие в дом, говорили: `Ты станешь врачом, как папа` - и почему-то хохотали. Я был пухленький миленький мальчик, и со мной все сюсюкали. Когда мама брала меня с собой в институт, ее подруги сбегались меня щипать, и пребольно. Я прятался за маму не потому, что был стеснительным, а потому, что хотел их убить...
Медицину я возненавидел с первого дня. Особенно когда попал на первую в своей жизни операцию - кого-то режут, а студенты вокруг стоят и кайфуют, мечтают хотя бы подержаться за скальпель и зажимы. И трупы резали с таким наслаждением...
Я ушел в психиатрию, получил красный диплом и даже аспирантуру закончил. Но параллельно у меня в школе был свой театр, в институте - эстрадный коллектив, и я занимался КВНом. Короче, чем угодно, только не медициной.
- Откуда тогда красный диплом?
- Стыдно признаваться, но экзамены я сдавал следующим образом. Мои друзья, ставшие знаменитыми врачами - Ян Койфман, ныне главный нейрохирург Делавера, и Виталик Соскин, главный анестезиолог Детройта, - талантливые люди, с крепкой и усидчивой жопой, садились и все выучивали. Меня они звали в последний день и, как зеркалу, наговаривали. А у меня была отличная оперативная память, часов 10-12 я все помнил - хватало, чтобы утром сдать экзамен. Но однажды система дала сбой, и я получил первую двойку. Экзамен по биохимии принимал Ахад Гасанов, старый заслуженный профессор, друг моего отца и отец моего друга. А я, свинья, вообще ничего не знаю! Беру билет, как сейчас помню, первый вопрос: `Глюкозиды и аминосахара`. Я написал легкую формулу глюкозы, поставил плюсик, добавил `ид`, получился `глюкозид`. И точно понимая, что меня примут за клинического идиота, пошел к комиссии. Они начали шептаться, решили, что я заболел, в их биохимических головах увиденное просто не укладывалось. Закончилось тем, что мне дали бюллетень, я попросил профессорского сына Фикрета, тот попросил папу - и мне поставили жалкую тройку. Этот позор я запомнил навсегда.
Про дочь и Штаты
- Ваша дочь стала юристом по вашему совету?
- Она - самостоятельная. Я не давал Лоле с детства никаких поблажек. Много лет мы шли навстречу друг другу. Мне кажется, она стала хорошим, порядочным и умным человеком. Я даже ей одной из первых показал черновой вариант своего нового фильма `Парк советского период`, мне было очень важно ее мнение.
Несколько лет назад Лола уехала в Америку по обмену, закончила там юридическую школу. Сейчас работает в Румынии, представляет интересы большой российско-американской компании. Начинала она в Вашингтоне, где тогда моя жена преподавала в Джорджтаунском университете. Лолу после завершения обучения пристроили работать референтом в фирму приятеля моего брата, великолепного юриста, друга Буша и короля Саудовской Аравии. Она сидела в большом кабинете в большом кожаном кресле с большой зарплатой. Но не понравилось, все бросила, перешла работать в большую фирму, чтобы заниматься корпоративным правом. Ей нравится, а я бы сдох на первом договоре. Жаль, вы не видели, какие у корпоративных юристов талмуды!
- Лечились вы тоже в Штатах?
- Я играл в теннис много лет, с моим-то весом. Парно играть не любил, только в одиночку. А это гигантская нагрузка. В общем, разбил суставы. Да так сильно, что пришлось оперировать.
А в Америке - потому что там мои бывшие сокурсники.
- Сейчас играете в теннис?
- Нет, считаю, возвращаться - плохая примета. Но плаваю я по-прежнему как рыбешка. Объективно у меня во всех видах спорта были одинаковые проблемы: вес, координация и тело, не готовое к большим физическим нагрузкам.
Про `Парк советского периода`
- Через 20 лет вы вернулись в кино - заполняете вдруг появившееся свободное время?
- Я никогда не занимался тем, что мне не нравилось. Я долго мечтал снимать кино. Потом с Эдиком Акоповым мы придумали `Парк советского периода`, я загорелся. Тогда, несколько лет назад, казалось, что это фантастическая комедийная притча. Сейчас, когда фильм почти готов, история, увы, становится злободневным памфлетом: все эти возвращения гимнов, флагов, скульптур... Наш фильм - продукт любви и страсти, вместо полутора запланированных часов у меня получилось три. Это не очень профессионально. Но, надеюсь, меня извинит телевизионный четырехсерийный вариант, где останутся все шутки, все репризы, весь воздух.
- О чем фильм?
- Сюжет прост, как все гениальное. Успешный молодой журналист (его играет Александр Лазарев-младший) попадает в замкнутый круг неприятностей. Самая главная - он взял деньги в долг у сомнительных личностей, и их надо возвращать. Друг (Александр Абдулов) советует ему съездить отдохнуть. И рассказывает о `Парке советского периода`. Отдых там стоит сумасшедших денег, но его приглашают бесплатно, он должен сделать рекламный ролик. Короче, наш герой попадает в некую смесь ВДНХ, роскошного санатория КПСС и `Диснейленда` на тему советской власти. Там можно быть кем угодно и получить все что угодно. Там идеальная советская власть, как мы ее себе представляем по газете `Правда`, киномифам и такая, как представляют ее наши пенсионеры. Хотите быть Крупской? Пожалуйста. Там есть все - целина, Днепрогэс, военная игра `Зарница`, минеральная вода с сиропом за 3 копейки. И в этом парке нашего героя ждет большая любовь и приключения.
Лиза Боярская, дочка Миши Боярского, - гениальная, на мой взгляд, молодая актриса - играет главную женскую роль. Еще у нас - Миша Ефремов, Владимир Долинский, Лидия Федосеева-Шукшина, Александр Булдаков. А великие Владимир Зельдин, Иосиф Кобзон, Полад Бюль-Бюль оглы, Владимир Этуш, Анатолий Карпов играют практически самих себя.
- У Клары Лучко в `Парке...` последняя роль...
- Вы знаете это грустное правило - о покойниках или хорошо, или никак. Но о Кларе Степановне всегда и все говорили только хорошо. Ей вообще не подходит слово `ушла из жизни`. Более жизнерадостной, более веселой, более достойной, более органичной, более порядочной женщины я никогда не видел. Ей было почти 80, а в картине она играет практически без грима юную Дашу Шелест из `Кубанских казаков`. И когда она говорит молодому актеру: `Возвращайся, любимый Микола`, - этому веришь, и она абсолютно трогательна и искренна. Мы, слава Богу, успели все снять, но не успели озвучить. Но в одном месте постараемся сохранить ее голос.
- А если фильм выдвинут на `Нику`?
- Надеюсь. Если мой фильм попадет в номинации оператора, художника, композитора, актерские, буду счастлив. А себя из конкурса сниму, конечно. Так что в любом случае мне придется обойтись без главной Национальной кинематографической премии. Дело не в этом. Мне очень хочется, чтобы фильм понравился.
Московский Комсомолец
от 13.04.2005
Мария ДАВТЯН.
Док. 230931
Опублик.: 13.04.05
Число обращений: 589
Гусман Юлий Соломонович
|
