Николай Сванидзе: `Я и сегодня занимаюсь преподаванием истории...`Назад
Николай Сванидзе: `Я и сегодня занимаюсь преподаванием истории...`
По образованию, складу характера и философии Николай Сванидзе вообще-то человек не телевизионный. В его дипломе так и написано: `Историк. Преподаватель истории со знанием иностранного языка`. Вот и сегодня Николай Карлович ведет `Исторические хроники`. Занимается обучением миллионов телезрителей.
- Подавляющему большинству людей вы известны как тележурналист. Однако после окончания школы вы пошли не на факультет журналистики МГУ, а на исторический. Решили продолжить родительскую династию?
- Действительно, мои родители - историки. И познакомились они, когда учились в МГУ. Отец пришел с фронта, а мама - после школы. С раннего детства я слышал разговоры родителей о Средневековье, Древнем Риме и Древней Греции. Видимо, поэтому, научившись читать, я увлекся историей. Особенно меня захватила Троянская война. Да так, что, если бы меня разбудили ночью, я смог бы перечислить все события и всех персонажей. Недавно увидел рекламу фильма `Троя`. Обязательно пойду посмотреть. Интересно, как режиссер с продюсером все интерпретируют. Герои Троянской войны для меня уже как родные.
- Может быть, родители специально приучали вас с детства к истории, надеясь, что вы пойдете по их стопам?
- Конечно, они давали мне исторические книжки, которые я с интересом читал. Но не муштровали и не давили на меня.
- Когда вы решили поступать на исторический, родители обрадовались?
- Они восприняли это как должное. Но когда я поступил, были рады.
- Трудно было поступить?
- Проблема заключалась в том, что мой среднеаттестационный балл равнялся четырем. А в то время при поступлении (это был 1972 год) его суммировали с оценками на экзамене. Поэтому передо мной стояла сверхзадача: получить по всем предметам пятерки. Это мне удалось - и я стал студентом.
- Какие предметы больше всего любили в школе?
- В школе я учился с ленцой, правда, без труда. Я любил почитать книжки и пообщаться с ребятами. Но нелюбимые предметы были точно - химия и физика. Они мне не давались, и я как-то сразу на них плюнул. Считал, что и тройки с меня достаточно.
- А в университете с ленью было покончено?
- Нет. Я мог учиться на 5, а учился на 4 и 5. Семинары посещал почти все, а вот лекции здорово прогуливал. Но проблем на экзаменах не было. Любой, кто учился в гуманитарном вузе, знает, что завалить экзамены там может только тот, кто не хочет их сдавать. Вся лекционная информация есть в книгах, и при желании можно восполнить пропущенные лекции. А вот из-за политэкономии социализма на втором курсе чуть не вылетел из университета. Мне никак не удавалось понять логику этого предмета. А зубрить то, что непонятно, не хотелось. В конце концов собралась комиссия и я со скрипом сдал ненавистный мне экзамен.
- Окончив университет, вы стали не просто историком, а преподавателем истории со знанием иностранного языка...
- Это у меня в дипломе так написано: `Историк. Преподаватель истории со знанием иностранного языка`. А стал преподавателем я намного позже. После МГУ я пошел в Институт США и Канады АН ССР. Там в течение 13 лет изучал внутреннюю политику США.
- Что заставило уйти из НИИ и заняться преподаванием?
- А я никуда и не уходил, просто стал совмещать три работы. Работать в НИИ было приятно, но надо и семью кормить. Начал с репетиторства, а потом устроился в Историко-архивный институт на полставки.
- Успевали?
- Мне было 30 лет, да и куда деваться? Одних учеников мне рекомендовали знакомые, других находил по объявлению. Готовить в институт - готовил, но поступление не обещал (у меня никаких связей в институте тогда не было).
- А в Историко-архивный институт вас кто пригласил?
- Знакомая моей мамы, заведующая кафедрой всеобщей истории Наталья Басовская. Мама после университета преподавала в школе, а Наталья была ее ученицей. Разница в возрасте у них была небольшая, и после окончания школы мамина ученица стала ее подругой.
- Выходит, вы устроились через свою маму?..
- Да. Но я ей ни на что не жаловался. Мама сама мне предложила.
- Что вы преподавали в Историко-архивном?
- Новую и новейшую историю Запада, иногда читал лекции по новой и новейшей истории Востока, вел семинары по американской конституции и читал для абитуриентов огромный курс российской истории.
- Вы были строгим преподавателем?
- В мои обязанности не входило обозначать строгость. И двоек на экзаменах я никому не ставил. Правда, несколько человек из-за наглости с их стороны я отправил на пересдачу. Их позиция была такова: `Куда ты денешься, все равно поставишь`. Такое я терпеть не мог. А если видел, что человек просто не успел подготовиться (было много вечерников и заочников), ставил трояк. Грамотного историка из него все равно не получится, так зачем же его мучить? Зверствовать я не любил.
- А на прогулы студентов тоже не обращали внимание?
- Не обращал. Может, молодой человек в девушку влюбился и ему не до учебы. В любом случае по первым фразам я мог определить, знает человек материал или нет. Главное для меня были знания.
- Сколько лет вы преподавали?
- Три года. Уже работая на ТВ, я дочитывал общий курс российской истории.
- Со своими бывшими студентами вы поддерживаете отношения?
- Не поддерживаю, но иногда они мне встречаются. Правда, я не всех помню. И это неудивительно: иногда на экзамене я принимал по 60-70 человек. Но когда ко мне подходят и говорят: `Николай Карлович, а помните, я вам экзамен сдавал?`, - мне приятно.
- А где подходят?
- Здесь, на ТВ, но это неизвестные люди.
- Насколько сегодня в повседневной жизни вы любите учить, поучать?
- Я не люблю поучать, и мое педагогическое прошлое никак не отражается на отношениях ни с подчиненными, ни с близкими людьми. Мне не свойственна ситуация, в которой я как учитель постукиваю карандашом по столу и говорю: `Тишина в классе!`. Моя педагогическая деятельность скорее отразилась на том, что я не боюсь аудитории и достаточно легко формулирую свои мысли. Попросту говоря, у меня язык подвешен.
- Сейчас вы вспоминаете о годах работы преподавателем? Для вас это были хорошие времена?
- Вспоминаю с удовольствием, как каждый о своей молодости. Работу я любил, но времена были трудные: вторая половина 80-х - перестройка. К тому же возраст был уже не детский, и мне как мужчине надо было делать карьеру. Поэтому было нелегко.
- А труд преподавателя тогда оплачивался хорошо? На жизнь хватало?
- Я работал доцентом на полставки, но получал в два раза больше, чем в НИИ. Но этого все равно было мало для жизни. Основные свои деньги я зарабатывал репетиторством. В общей сложности выходило 250 рублей. Одному бы хватало, но нужно еще было содержать неработавшую тогда жену и сына.
- Вы как профессиональный преподаватель готовили своего сына к поступлению в институт?
- Если надо было что-то рассказать по истории, рассказывал. Но целенаправленно ничему не учил. Мы с сыном в основном играли в футбол. Образованием Андрея занималась жена. И языку учила, и тетрадки проверяла. Сейчас Андрею 25 лет, он юрист.
- А почему Андрей решил нарушить семейную традицию?
- Это был его собственный выбор. Мы с женой всячески намекали сыну, что быть историком не так уж и плохо, да и на исторический легче поступить. Но Андрей пошел своим путем.
- На ТВ вас позвали Евгений Киселев и Олег Добродеев. Где вы познакомились?
- С Киселевым мы познакомились в компании (моя однокурсница была родной сестрой его близкого друга). Потом туда я привел Мишу Осокина, который был моим однокурсником и приятелем. А с Олегом Добродеевым мы работали вместе в Институте США и Канады.
- С чего вдруг они решили, что из преподавателя может получиться хороший комментатор информационной программы?
- А они меня позвали не как журналиста, а как грамотного историка. В то время создавалась служба информации, получившая потом название `Вести`. В свою очередь внутри этой службы создали группу, которая занималась обеспечением информации. Возглавить эту группу и позвали меня. А уж журналистикой я сам начал заниматься. Через четыре месяца стал закадровым комментатором, а через полгода появился в кадре. Как-то мне сказали: `Хватит тебе за кадром сидеть. Покажись`. Вот я и показался (это был комментарий на 10-12 секунд).
- Попробовали - и эфир вас затянул...
- Моя новая работа ничем не отличалась от работы за кадром. Так же писал текст, так же его пересказывал.
- Многие, попробовав работать в кадре, без этого уже не могут...
- Сначала меня это возбуждало, увеличивало адреналин в крови, потом стало раздражать, а еще позже пришла привычка на узнаваемость. Сегодня я комфортно себя чувствую. Для меня это как видеть свое лицо в зеркале. Все же в зеркале видят свое лицо, и никого это не поражает.
- Работа на ТВ для вас была неожиданностью или вы сами подумывали сменить деятельность?
- В то время я собирался работать только в Историко-архивном институте. Мне нравилось преподавать. Да и устал я разрываться между тремя работами. Поэтому, когда меня позвали на ТВ, я, честно говоря, растерялся. Я всегда переживаю, когда не выполняю свои обещания. А в тот момент я уже пообещал маминой подруге, что полностью перейду в институт. Немного помучившись, набрался смелости, пришел и объяснил, что мне предложили другую работу, другую ответственность и другие деньги. Наталья Басовская меня поняла.
- Вы ушли из-за зарплаты?
- Зарплата сыграла не последнюю роль. Тогда на трех работах я получал 250 рублей, а тут на одной мне предложили 500 рублей.
- Вы сразу согласились на предложение Добродеева и Киселева?
- Нет, я взял месяц на размышление.
- С родственниками советовались?
- Только с женой. Она посоветовала идти не раздумывая. Я же сомневался.
- Какую роль в вашей жизни играет самообразование? Есть ли что-нибудь такое, чем вам хотелось бы овладеть?
- У меня до сих пор так называемый комплекс Василия Ивановича Чапаева. Помните, Петька его спросил: `Василий Иванович, а в мировом масштабе могли бы командовать?` - `Да. Только языков не знаю`, - ответил Чапаев. Конечно, языки я знаю лучше Василия Ивановича, но хуже, чем хотелось бы. По-английски читаю и объясняюсь без труда, но не могу сказать, что знаю язык в совершенстве. Политические тексты понимаю и по-французски, и по-испански. Испанский я учил в институте, и сегодня очень себя корю, что так и не выучил этот безумно красивый и безумно легкий язык. Мне очень хочется выучить несколько иностранных языков, но уже на это нет ни времени, ни сил.
Еще я жалею, что не умею играть на музыкальных инструментах. Для себя. Зарабатывать на этом деньги я бы не стал. На мой взгляд, нельзя быть средним музыкантом, надо быть только блестящим. Просто иногда хочется сесть за пианино и что-то поиграть. Сын и невестка умеют, а я нет.
Сегодня самое главное самообразование для меня - работа над историческим проектом. Постоянно читаю мемуары, исторические книги. С одной стороны, это моя работа, а с другой - расширяю свой кругозор.
- Если бы можно было сделать свой выбор заново, то вы бы пошли на факультет журналистики или исторический?
- На историческом факультете получают самое лучшее гуманитарное образование. При всем уважении к журфаку МГУ, он по уровню общего гуманитарного образования стоит на порядок ниже. К тому же журналист не может стать историком, а историк может стать журналистом. И этому уйма примеров. Для того чтобы стать журналистом, надо научиться писать и говорить. И для этого необязательно заканчивать журфак. Способности к этому либо есть, либо их нет.
- Среди ваших друзей есть преподаватели? Насколько, на ваш взгляд, данная профессия престижна?
- Многие мои друзья были преподавателями. Но из-за маленькой зарплаты все они сменили свою специальность. Кто-то стал журналистом, а кто-то дипломатом. Меня очень волнует то, что преподавание стало делом непрестижным. Это плохо и для страны, и для всех нас. Талантливые люди никогда не пойдут туда, где маленькая зарплата. А престиж, как известно, всегда определяют деньги. Вот и получается, что наших детей учат не самые лучшие учителя, что снижает и интеллектуальный уровень общества. Иногда доходит до того, что они, не зная, как еще выйти из трудного материального положения, берут взятки, что подрывает их авторитет.
- А сейчас у вас нет желания заняться преподаванием? Скажем, преподаванием телевизионной журналистики?
- Я сегодня веду еженедельные исторические хроники - такое преподавание для миллионов людей. Лучшего преподавания трудно себе представить. А вот как можно учить журналистике, я себе не представляю. Конечно, есть какие-то базовые вещи, но пока человек сам не начнет писать и говорить, у него ничего не получится.
- Но если бы вам поступило предложение, вы бы не отказались?
- Я могу провести мастер-класс, но вести сам предмет мне неинтересно. Скорее я бы так сказал студентам: `Если вам интересно, то приходите и смотрите, как я это делаю. Секретов нет. Вперед!`. В этом деле нужен лишь талант и практика.
Татьяна НИКИШИН
`Обучение Карьера`
Док. 230719 Опублик.: 11.04.05 Число обращений: 658
