Через целую жизнь я пронес
Безответный еврейский вопрос.
В. Вишневский


Недавно я инвентаризировал свои стихи и подумал об итогах столетия двадцатого. Оно еще живет. Думаю, у вас с ним тоже что-то связано, в том числе и хорошее.

Я был тогда еще подростком
И то и дело грудь просил,
Когда Гусинский с Березовским
Ввели христианство на Руси.


Равноапостольные наши,
Они и Г-спода спонси...
И много раз еще хасиды
Кричали с места: `Любо! Любо!`,
И обрыв...


Невольно вспоминается строка, которая имеет большой успех в Израиле:

Исход семитов не всегда летален...

А вот юношеские стихи на ту же тему:

Поскольку я от времени старею,
Я становлюсь похожим на еврея.


Может быть, не с этого надо было начинать. Начало моего выступления должно было быть мужским. Такое мужское начало, мужское, как ни у кого:

Щека, надбровье, мочки, вновь щека...
Начать тебя, позволь, издалека.
А все же хорошо, что я мужчина,
А то меня колола бы щетина.


Мужское начало не совсем кошерное. Вот деловое:

Как в одном из недальних лесов
Между делом с недальним прицелом
Юридическое лицо
Повстречалось с физическим телом


А при нашей российской готовности ко всему, даже к хорошему, у меня есть такие стихи:

Люблю, когда я выбрит, собран,
Надушен, холодок в глазу,
И только жду сигнала СОБРа:
`Спускайся, мы уже внизу`


Слоган мирового оптимизмаМы славны своим оптимизмом. Исторический ответ на вопрос о здоровье `Не дождетесь` - слоган мирового оптимизма. Поэтому я хочу взять оптимистическую ноту, прочитать оптимистические стихи. Они родились в августе 1998 года, когда в нашу жизнь вошло еще одно противное слово. Чтобы вы не утруждали себя воспоминаниями, я напомню его с помощью эпиграфа:

Блефуя, как на курортном фото,
Но симулируя успех,
Не делай вид, что от дефолта
Ты пострадал сильнее всех.
Дефолта я не признаю,
Наш фаллос должен быть в строю...


Но это эпиграф. Стихотворение начинается словами `Но нет!`. Оптимистическое начало, не так ли? `Но нет!` Каждому человеку хочется крикнуть: `Но нет!`, отметая то, что мешает жить. Актриса Лия Ахеджакова на вопрос корреспондента `Что вы делаете, когда вам плохо?` сказала: `Прихожу в отчаяние`. Такой оптимистический ответ. Поэтому, если кто-то из уважаемых разнополых готов сказать `Но нет!`, это будет наша общая кантата.

Но нет, не все еще запущено
В стране облома и бедлама!
Еще читают люди Пушкина,
Вишневского и Мандельштама

Еще хоть что-то людям дорого,
Не только то, что дорожает.
И люди празднуют День города,
И мэр людей не обижает.

Еще гордимся мы запросами,
Нигде ума не занимая.
А небо уж не дышит осенью,
Зато зима в начале мая...

Но нет, не все тут отморожены
На государственную голову.
Еще возможно по-хорошему,
Не по-любому, не за доллары.


Не Б-г, не царь, а мы свидетели
Всего, что с нами совершили,
И за козла мы все ответили,
И НЭП зачем-то пережили.

Но все же верю я, уверен я,
Что парашют и наш раскроется,
И перспектив у нас немерено,
И все само тут обустроится.

И будет все! Куда мы денемся?
И на доллар найдут управу.
И мы живем, и мы надеемся
На чудо, то есть... на халяву.


Кстати, о корнях еврейской музыки. Они практически везде, даже в экономике. Я помню лето 2002 года, когда взошла молодая агрессивная валюта. В дневнике записались такие вдохновенные и горькие строки:

Само звучанье слова `евро`
Сомнений наших не умножит.
Да, у еще одной напасти
Происхождение все то же.


В позапрошлом году я выступал на Празднике украинского вареника в Москве. Очень добрый праздник. Его долго переносили, ждали первых лиц, но не все первые лица приехали - мы с Аркановым были. Я вдруг понял, что у меня есть стихи о дружбе не двух, а, как показала жизнь, трех братских народов.

Такая русская равнина,
Что в пору вызывать раввина.
Дивлюсь я на тэбэ
И радуюсь: `Ребе...`


Без мыла в XXI векВернемся к теме стыка веков, который мы пережили и переживаем. В 2000 году я пытался зарегистрировать движение `Без мыла в XXI век`. Когда на полях писали `Отказ в регистрации`, мне в голову пришли такие горькие стихи. Процитирую их вполголоса и вы вспомните одно слово, лет через 95 оно опять нам может понадобиться.

Обращаюсь к структурам и фондам,
Предприятиям и заводам,
Частным лицам, ко всем поколеньям:
`Не сорвите мне, суки, Миллениум!`


Как в XXI веке можно представить себе классиков, на которых мы росли?

Пушкин, к примеру:

Мороз и солнце, креатив,
Не песнь о Родине, но басня,
Крестьяне, вилы навострив,
С утра идут валить Чубайса...


Маяковский, очень актуально:
Раз дитё к отцу пришло и спросило лоха:
`Что такое `западло`? Это очень плохо?`


Продолжение уже из другого фильма: `Видишь ли, Юра...`. Это когда вас приглашают в гости по делу, а арестовывают совсем по другому делу. И тут же Фет:

Я пришел к тебе по `Делу`
Рассказать, что солнце село...


В перекличку времен и имен включается Лермонтов - и про невольника-поэта, и про падение элит:

Восстал он против мнений света
Один, как этот, и сидит.


Грустно, да...

И тут же Андрей Андреевич Вознесенский. Я горжусь тем, что этот любимый мною с детства поэт дарит меня дружбой. Я выступал у него на вечере и, посылая легкий привет, напугал высокопоставленную аудиторию такими стихами:

Чтоб не лгать себе ежеутренне,
Откровенность, как свет, пролью,
И при всем уважении к Путину,
И при всем уважении к Путину,
Я его еще и люблю...


Вы понимаете, на каком месте аудитория напугалась. На самом деле, все очень по-доброму, все хорошо, цитируем друг друга... В ноябре 2002 года в городе Брюсселе Владимир Владимирович, отвечая на вопросы агрессивно настроенных западных корреспондентов (раньше бы их назвали `злопыхателей`), довольно экспрессивно сказал: `Если хотите сделать обрезание, то я вас приглашаю в Москву, у нас есть специалисты`. Знаете, откуда я это цитирую? Слова президента в качестве рекламы взял `Центр Брис Йосеф-Ицхок`: `... Всемирные специалисты, врачи-хирурги, прошедшие подготовку в Израиле, приглашают мужчин и т. д... Возможен выезд специалиста на дом`.

Вообще, любые события можно пропустить сквозь призму определенной этнической жизни. В Думе позапрошлого созыва был такой эпизод: депутат Лысенко, который, как мне кажется, сейчас `сидит`, сорвал со священника Якунина крест, а Жириновский побил женщину, которой тоже уже в Думе нет. Тогда же были написаны стихи:

Давненько, сдается мне, стенка на стенку
В Госдуме российской не ходит.
Пусть я не Якунин, пусть ты не Лысенко,
Но все же верни магендовид.


А Шекспира, я заранее извиняюсь перед дамами и эстетами, в XXI веке можно представить одной строкой:

`Говно вопрос`, - был Гамлету ответ.

Но классики есть и среди нас! Потупив скромно все, что только можно, я хочу процитировать замечательного поэта, моего друга Игоря Иртеньева, который одно стихотворение закончил так:

Я еврей и ты еврей,
Оба мы цыгане.


Вспоминается другой певчий человек и мой приятель Олег Митяев. Как-то исполняет он свою культовую песню `Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались` и вдруг чувствует: нет от зала привычного ответного энергетического посыла. В следующий момент он понимает, что выступает в женской колонии... У нас с вами, слава Б-гу, не тот случай, поэтому выражаю свою радость и, как говорится:

Живущий должен летом жить на даче,
И лучше не на даче показаний.
Удача - жить в России
И при этом
Быть на свободе,
Особливо летом,
Как и в другие времена года.


О главном я не умолчу!Напоследок я хотел бы почитать стихи из цикла `Избранное для избранных`. Когда я выступал в Израиле, на местный язык это было переведено `Все лучшее евреям`. В этой наиболее братской для России стране, я однажды получил пример комплимента по-израильски. После концерта я подписывал книжки, и одна женщина, ее зовут Белла, отшатываясь от меня, сказала: `Шо-то вы мне со сцены больше понравились, чем вблизи...` Прошу всех читателей не расстраивать меня таким образом. Поэтому `Избранное для избранных`.

В прошлом веке я писал в основном о любви. Примерно так:

Иду с прекрасной дамою
В лучах большого дня,
И грабли те же самые
Приветствуют меня.

Или вот так:

О главном я не умолчу,
Мне на это хватит смелости.
Да, я хочу тебя, хочу,
Но, знаешь, меньше,
Чем хотелось бы...


А вот стихи о профориентации, давние:

Палач не знает роздыха,
Но все же, черт возьми,
Работа-то на воздухе
Работа-то с людьми.


Но лучше, конечно, о любви, совсем о любви.

Всегда бываю не в себе,
Когда бываю не в тебе,
Я просто невменяемый,
Когда я невтебяемый!


Я эти стихи пишу на нервной почве. Почва у нас одна. Если бы здесь была реклама, она звучала бы так: `Кащенко. Сумасшедшие скидки!..`

Российский лирик на нервной почве может писать стихи в традиционной номинации `Времена года`. Это программное. Представляете, `Времена года`, за кадром звучит Чайковский...

О, как морозно в декабре,
Когда удобства во дворе!..


А если с муниципальным, городским прищуром, это же можно прочитать так:

Снег пошел, но в процессе иссяк,
Потому что вот все у нас так!..


Вот чисто российское объяснение, мистическое:

Как ни улучшится погода,
У нас своя природа-мать,
У нас в любое время года
Задача - перезимовать.


А про весну, мне кажется, я оптимистическое одностишие написал. Вслушайтесь в многоточие:

Печален вид отброшенных коньков...

Можно `отброшенных сандалий`, но это будет лето. А про лето я написал грустно:

Мудрость в том, чтоб не слишком мудрить,
В благодарности лету смекая,
В белых брюках надо ходить,
Пока есть возможность такая.


А про осень совсем оптимистическое двустишие. Сколько оптимизма у автора! Видимо, в силу его наивности...

Прости за то, что дождь стучит по крыше,
Но согласись, он мог бы и по крышке...


Вот грустные стихи девяносто седьмого года:

О как все до оскомины знакомо,
Когда в подъезде собственного дома
Из ящика раздробленного, взмыв,
Рекламка `Уничтожим насекомых`
Звучит как политический призыв.


А в 2004 году написались такие стихи:

Любимая, две тыщи, блин, четыре,
В сегодняшнем давно уже не мире,
Где нас не залечили бы в сартире,
Ты как партнер одна мне дорога...
Ну, я пошел на поиски врага.


Гимн великому и могучемуC помощью моих одностиший можно изящно отразить любое хамство. `Я? В душу вам? Да я же не доплюну!..` А кому-то можно сказать: `А я вас не узнал без санитара`, или `Без галифе вам можно не храбриться`, или `Нет, ты не дура, далеко не дура, губа моя...`

Судите сами, попал я в женскую психологию с таким одностишием? `Все, уходи, а то сейчас привыкну...` Мужчины всегда смеются.

`О как внезапно кончился диван`, - обычно говорят люди. `Любимая, да ты и собеседник!..` Я всегда опасаюсь, что скажут: `Тебя сейчас послать или по факсу?` Реже подсказывают: `Ты мне роди, а я перезвоню...`

Вот грустное: `Любви моей не опошляй согласьем...` А есть грубые, которые и читать не хочется. `Кишка тонка, зато она прямая` Всем вам хочется посвятить такое: `Все больше людей нашу тайну хранили...` Или такое: `Не так я вас любил, как вы стонали`. Нет...

Одностишия - это гимн русскому языку, великому и могучему. Вот вслушайтесь: `Тут я заснул, но было уже поздно...` Или такое любовное одностишие: `Желанная моя, скорей бы утро!`

Женщины мне ответили пародиями. Первый конкурс пародистов был, конечно, в Израиле. Там победило такое страшное одностишие: `Скажу отцу, чтоб впредь предохранялся`. Я даже пародию на пародиста написал ко Дню медработника: `Анализы он сдал, но их вернули`. Российские женщины провели свой замечательный конкурс. Все пародии очень антимужские, очень жесткие и очень почему-то утренние. Например, `Уже светает, но хотя бы спой...` Другая написала: `Нет, дорогой мой, так целуют знамя` А вот и третья подоспела: `А что же вам в тюрьме-то не сиделось?` Кстати, еще одно утреннее: `А ты не говорил, что ты еврей`. Но первое место я дал одностишию: `Наверное, скорее солнце встанет...`

Сам я уже почти не пишу одностишия - занимаюсь своими последователями. Правда, недавно написал музыкальное, любимое одностишие Варгафтика: `Давно не выпивали мы с Сальери`. Вам, дорогие друзья, хочу посвятить одно грустное одностишие. `Жить надо так, чтоб не сказали: `Помер`.

В качестве финальной оптимистической ноты прочитаю стихотворение.

Как патриот одной страны,
Который пережил и дожил,
Чьи помыслы уже видны,
Хотя чисты, но все о том же,

Как гражданин, прошедший путь,
Как россиянин, а с недавних
И государственник-державник,
Не где-то там какой-нибудь,

Здесь и сейчас, как патриот
И не по должности госмужа,
Во что-то веруя, так вот
Я верю, что могло быть хуже.

И, почти уходя и виднеясь, четыре строчки:
Нет, я не вижу в этом смысла,
Чтоб не смеяться и не мыться,
И тот, кто на ночь глядя бреется,
На что-то все-таки надеется.


Специально для Sem40 поэту внимал Николай Михалев
07-02-2005

Док. 221734
Опублик.: 09.02.05
Число обращений: 1140