Вопреки слухам о завершении литературной карьеры и полном уходе в политику писатель Эдуард Лимонов на этой неделе выпускает в свет свою новую книгу `Торжество метафизики`. Сразу вслед за литературной премьерой состоится премьера фильма `Русское`, в основу которого легли ранние книги Лимонова `Подросток Савенко`, `У нас была великая эпоха`, `Молодой негодяй` и сборник стихов `Русское`. Накануне двойной премьеры Эдуард ЛИМОНОВ ответил на вопросы `Новых Известий`.
- Эдуард Вениаминович, вы уже не раз заявляли, что политика для вас сегодня - главное. Что же происходит с вашей литературной работой?
- `Торжество метафизики` - первая книга, которую я написал после выхода из тюрьмы. Эта книга основана на моем лагерном опыте и рассказывает о моем содержании в колонии. И в ней действительно рассказывается о торжестве метафизики. Поскольку, помимо мира реального, видимого, физического, там присутствует еще и `ЗА-физический`, потусторонний мир. И он каким-то образом дает о себе знать. В книге есть элементы мистики. Такого я никогда доселе не писал. Но всегда же интересно делать что-то, чего ты не делал раньше. Вот я и попытался.
- А почему вас вдруг заинтересовал мир мертвых?
- С мертвыми многие разговаривают, и в этом нет ничего необычного, странного, противоестественного. Я, например, говорю со своей погибшей женой, и это не является прямым следствием моего умопомешательства. Мы о многом с ней недоговорили. И я веду с ней какой-то определенный диалог, все время повторяя ей ту обыденную фразу, что говорил ей и при жизни: `Ты не понимаешь!`. Мне и сейчас кажется, что чего-то она действительно, на мой взгляд, не поняла. Пытаюсь ей до сих пор объяснить. А иногда спохватываюсь и думаю: зачем же я это делаю, не надо, пора остановиться!
- На следующей неделе, помимо литературной премьеры, у вас кинопремьера. Это ведь первая экранизация ваших произведений. Как вы отнеслись к этой идее и как происходил контакт с режиссером фильма Александром Велединским? Ведь он снимал картину, когда вы еще сидели в тюрьме. Согласитесь, это достаточно необычная ситуация - идет работа над фильмом, необходим автор, а автор находится в местах не столь отдаленных...
- По-моему, это-то как раз и нормально! Автор и должен быть в тюрьме! А где ему еще быть? Есть куда более низменные места. Шучу. На самом деле, когда я в тюрьме узнал, что есть такое предложение: купить права на экранизацию моих книг, - я подумал: почему бы и нет?
Тем более у меня и моей партии была и материальная заинтересованность. Мне мой адвокат в адвокатскую комнату принес сценарий. В этот день его долго не пускали ко мне, уж не помню, по какой причине. И у меня было всего 20 минут, чтобы бегло просмотреть сценарий. Мне показалось, что там все было на своих местах. Поэтому мы сказали `да` и подписали договор.
- А не больно видеть, как из произведения, в котором есть некоторая структура, некий стиль повествования, что-то вырезают? Какие-то персонажи исчезают, какие-то добавляются?
- То, что из пяти персонажей выходит один, - нормально. Я, как говорят в тюрьме, `ратую за любой кипеж, за любую авантюру, кроме голодовки`. И еще я отношу себя к категории неглупых писателей. Поэтому я ничего от фильма не ожидал, поскольку понимал: это - другое искусство. Кино - это все же не литература. Есть `нечто`, которое создается заново. Я по этому поводу вспоминаю Хемингуэя, который однажды, выйдя после просмотра фильма `Фиеста`, ядовито заметил: `Они думают, что достаточно взять толпу мексиканцев и стадо коров, и это будет коррида!`. Я, в отличие от Хемингуэя, не увидел в `Русском` ни `толпы мексиканцев`, ни `стада коров`: все вполне правдоподобно и цельно. И мне кажется, Александр Велединский - самостоятельный художник, он создал то, что ему хотелось создать.
- А у вас не было желания самому заняться кино? Как бы вы могли тогда экранизировать собственную жизнь?
- Мне кажется, у меня все было бы гораздо жестче. В моих книгах много жестокости, много `грязного реализма`. Есть такое направление в прозе. Меня к нему и относили как писателя. Никогда не хотел быть режиссером и никогда даже не хотел писать сценариев. Не хочу и сегодня! И меня всегда удивляли писатели, которые с удовольствием и наслаждением предаются драматургии: пишут сценарии по собственным произведениям. Но я не из их числа. Мне кажется, это - абсолютно мазохистское занятие.
Скажу больше: меня фильм впечатляет определенным образом, хотя мне и тяжело его объективно оценивать - по поводу этого периода жизни (а я описал свою юность) я все же сентиментален. И, конечно, то, что показал Велединский, очень похоже на то, что я испытывал в молодости. Но сегодня, после всех моих жизненных перипетий, переживания того периода, естественно, вызывают у меня улыбку. Когда я писал эти романы - а было это в начале 80-х, - думал, что создаю нечто вроде `моих университетов`. Мне хотелось показать становление молодого парня, выходца с рабочей окраины. И думаю, что мне это удалось. Больше всего к моим романам той поры подходит определение `поэт и хулиган`. Хотя с точностью сказать о герое Эдди - хулиган он или нет, нельзя: он и ворует, и хулиганит. Но `тянет` ли он только на 213-ю статью - `хулиганство`, или там еще и 158-я, и 162-я... Классификацию юридическую оставим специалистам. И мне кажется, что трилогия эта удалась. Она вышла сначала, как ни странно, на французском языке. И `Подросток Савенко` имел очень большой читательский резонанс и во многих странах был издан, и у него была очень хорошая критика. Ведь в те годы СССР за границей представляли как такую монотонную, не очень интересную страну. И в критических статьях на мою трилогию чувствовалось большое удивление. Что, мол, смотрите: у Лимонова-то какой Советский Союз! Сколько любопытных типажей, странных людей. Как все необычно! Страна-то интересная! Да, действительно, любопытного у меня было много. Поэтому и персонажей так много - больше полусотни. И это все реальные `герои` рабочего предместья. Один мечтал выиграть на скачках, у него была своя система. Он на это всю свою жизнь положил - полный безумец! Другой - парень по кличке Голливуд, который говорил цитатами из голливудских фильмов. И так далее и тому подобное. Спустя много лет я увидел всю эту публику в тюрьме. И она (публика эта) совершенно не изменилась! И, конечно, тогда иностранцы были удивлены, что все это у нас есть. И секс у нас в стране был, хоть мы и не хотели в это верить!
- В ваших книгах есть один запоминающийся момент, который повторяется несколько раз, - момент некоего штурма, когда `бушует народная стихия`. Это `бунт бессмысленный и беспощадный`, о котором еще Пушкин писал, или вы описали реальные события?
- Это - мое предвидение того, как толпа идет защищать пенсионеров, протестующих против отмены льгот! Вот так, как описано у меня, и надо на самом деле бунтовать!
- В своих произведениях вы затронули еще одну `больную` тему советской эпохи - `поэт и психушка`. Вы все время писали о том, что нестандартный человек, человек, мыслящий по-другому, непременно ходит где-то рядом с психбольницей?
- Ну, это не только в моих произведениях. Эта тема вечная и общечеловеческая. `Заводной апельсин`, `Полет над гнездом кукушки`.... Там эта тема тоже есть. Очень многие люди, например, из литературного мира, мира рок-н-ролла, прошли через психушку. Там их и истязали, и электрошоком `лечили`. Это часть становления молодого человека. Герой любого времени проходит через ряд испытаний, прежде чем стать мужчиной, `воином` в полном смысле этого слова. Когда он преодолеет эти инициации, он будет иметь право и жениться, и быть `воином`. Человек, по сакральной общечеловеческой идее, должен быть пропущен через серию испытаний - любой человек, на мой взгляд.
- Считаете, что ваш сакральный путь уже пройден?
- Можно, наверное, и так сказать... Обо мне можно сказать: `Тюрьма меня догнала`, - как о некоторых людях говорят: `Война его догнала` (то есть человек умер от ран, полученных на фронте). Потому что в принципе я должен был бы попасть в тюрьму еще лет в 17, а попал черт знает когда! Но все равно ведь попал! Это и есть `мой путь`. В этом, как мне кажется, и есть еще одно предназначение человека - пройти `свой путь`.
Справка `НИ`
Эдуард ЛИМОНОВ (настоящая фамилия - Савенко) родился 22 февраля 1943 года в Дзержинске Горьковской области в семье комиссара НКВД. В 1958 году начал писать стихи. В 1967-м переехал в Москву, где сошелся с литературным андеграундом. Выпустил пять самиздатовских сборников стихов. В 1974 году эмигрировал в Нью-Йорк, где работал корректором в газете `Новое русское слово`, с 1979 года - профессиональный писатель. В 1976 году опубликовал свой первый скандальный роман `Это я - Эдичка`. Затем сборник стихов `Русское` (1979), `История его слуги`, `Дневник неудачника` (1982), `Подросток Савенко` (1983), `Молодой негодяй` (1986) и др. В начале 80-х перебрался во Францию. С 1992 года постоянно живет в России. В 93-м основал Национал-большевистский фронт (НБФ), который позднее был переименован в Национал-большевистскую партию (НБП). В 1993 и 1995 гг. неудачно баллотировался в Госдуму РФ. В ноябре 1994 года основал газету `Лимонка`. В июле 2002 года газета была закрыта. В апреле 2001 года был задержан, а в апреле 2003 года осужден на 4 года за незаконное приобретение и хранение оружия. В июне 2003 года условно-досрочно вышел на свободу. За время пребывания в тюрьме написал и издал несколько книг.
МАРИЯ ДУБОВА, СЭМ КЛЕБАНОВ
25.01.2005
`Новые Известия`http://nvolgatrade.ru/
Док. 218774
Опублик.: 25.01.05
Число обращений: 616
Лимонов (Савенко) Эдуард Вениаминович
|
