Владлен МАКСИМОВ: За и против новой кавказской войныНазад
Владлен МАКСИМОВ: За и против новой кавказской войны
Одним из главных последствий трагических событий в Беслане многие эксперты называют обострение межнациональных отношений на Северном Кавказе и реанимацию старых конфликтов. Именно это и можно назвать основной целью бессмысленного по своей жестокости теракта. Эту мысль четко сформулировал президент на совещании в оперативном штабе по освобождению заложников. Категоричность главы государства говорит о том, насколько велика вероятность такого развития событий и сколь тяжелы будут их последствия для всей страны. В российском обществе появилось предчувствие Большой Кавказской войны.
Не смотря на очередной кризис, на Северном Кавказе немало предпосылок для мира, а не для войны. На местах и в Москве свой взгляд на ситуацию. Но если проблемами этого региона не заняться вплотную сегодня на федеральном уровне, то Юг России вновь и вновь будет становиться плацдармом для новых атак террористов.
Одним из главных последствий трагических событий в Беслане многие эксперты называют обострение межнациональных отношений на Северном Кавказе и реанимацию старых конфликтов в этом и без того неспокойном регионе. Собственно говоря, именно это и можно назвать основной целью бессмысленного по своей жестокости теракта. Эту мысль четко сформулировал президент на совещании в оперативном штабе по освобождению заложников. `Все, кто будет поддаваться на провокации подобного рода, будут рассматриваться нами как соучастники террористического акта и пособники террористов`, - предупредил он невидимых оппонентов на Юге России. Категоричность главы государства говорит о том, насколько велика вероятность такого развития событий и сколь тяжелы будут их последствия для всей страны. В российском обществе появилось предчувствие Большой Кавказской войны.
Не умаляя всей серьезности этих предчувствий, однако, стоит заметить, что зачастую столичный взгляд на ситуацию на Северном Кавказе весьма отличается от ситуации на месте. О том, что Кавказ является `взрывоопасным регионом` мы читали еще в учебниках истории: кавказские войны Российской империи стали неотъемлемым атрибутом, `брэндом` этой части нашей страны. При этом в Москве, причем порой в самых высоких кабинетах, за жителями этого региона прочно закрепился стереотип эдаких `диких горцев` готовых в любой момент взяться за оружие и воевать с метрополией или друг с другом. А ведь последние события кроме всего прочего должны были бы напомнить нам всем, что и у жителей северокавказских республик есть дети, которые ходят в школу и которых любят родители. При этом заявления местных лидеров и простых граждан о том, что никто не хочет войны, нередко воспринимаются как дежурные фразы. Мол, а кто ее хочет?
Если более внимательно взглянуть на ситуацию сложившуюся сегодня на северном Кавказе, то можно обнаружить, что там существует не только предпосылки к войне, но и не мало причин для мира. И, наверное, самым пацифистским регионом не только Северного Кавказа, но и России в целом сегодня, не смотря на продолжающиеся военные действия, а может как раз благодаря им, является Чечня. По крайней мере, именно об этом говорят данные социологических исследований. В данном случае имеются в виду настроения простых чеченцев, уставших от десятилетия непрерывной войны. Их соседи ингуши на протяжении двух чеченских войн сумели сохранить мир, хотя их неоднократно провоцировали взяться за оружие, как сепаратисты, так и неумелые действия `федералов`. В Дагестане с его сложным национальным вопросом и плачевным экономическим состоянием тоже пока обошлись без кровопролития. Пример Чечни может остудить любые горячие головы.
Кстати, об экономике. Времена волюнтаристских настроений начала 90-х годов прошлого века - `Дайте нам свободу - разбогатеем!` - давно миновали. Сегодня северокавказские республики являются самыми дотационными в России. Как результат, местные политические элиты, хотя частенько и используют `национальный вопрос` как аргумент в выбивании денег из федерального бюджета, на самом деле давно уже подсели на `дотационную иглу`. При достаточно высоком уровне коррупции постоянный приток бюджетных средств является неплохим стабилизирующим фактором. Плохо будет, если он вдруг прервется.
К тому же нельзя забывать, что сегодня в отличие от ситуации десять лет назад, линия противостояния на Северном Кавказе проходит не вдоль административных границ, а поперек них. И Чечня наиболее яркий пример этой конфронтации. В 1999-м году Ахмат-хаджи Кадыров объявил войну Шамилю Басаеву, и федеральные войска в этой войне стали лишь союзниками бывшего муфтия. Пока мы в Москве воспринимаем `ваххабистов` в качестве идеологического пугала в рамках федеральной контртеррористической операции, быстрое распространение идей шейха Мухаммада ибн Абдул-Ваххаба реально угрожает традиционным устоям северокавказских народов. И там это понимают куда лучше, чем в столичных кабинетах. Таким образом, на смену `колониальному` образу России пришел новый враг - ваххабиты.
Но при отсутствии коренных предпосылок для начала Большой Кавказской войны остаются предпосылки внешние, выходящие далеко за рамки пресловутого `международного терроризма`. Об этих угрозах не принято говорить открыто, но столь любимая ныне `теория заговоров` предоставляет широкие возможности для их идентификации. Условно оценки экспертов и политиков можно разделить на два направления поиска врага: внешнее и внутреннее.
Внешнюю угрозу, традиционную для России, даже обозначил в своем, наверное, самом откровенном и резком телевыступлении от 4 сентября Владимир Путин. Внимательные слушатели, еще не забывшие былое искусство чтения между строк, отметили, что президент в своей речи позиционировал Российскую Федерацию, как сохраненное `ядро гиганта - Советского Союза`. А в продолжение этой мысли сформулировал источник опасности: `Одни хотят оторвать от нас кусок `пожирнее`, другие им помогают, полагая, что Россия - как одна из крупнейших ядерных держав мира - еще представляет для кого-то угрозу. Поэтому эту угрозу надо устранить. И терроризм - это, конечно, только инструмент для достижения этих целей`. Нетрудно вспомнить, для кого мы были `ядерной угрозой` на протяжении всей холодной войны. И не случайно президент привел в пример Карабах и Приднестровье - две знаковые вехи эпохи развала СССР. И вывод сделал однозначный: `Это - нападение на нашу страну`.
Впрочем, сегодня звучат и версии внутренней подоплеки событий. В качестве сил стоящих за попыткой дестабилизировать ситуацию в стране некоторые эксперты называют противников Путина, недовольных его политикой и манерой управления страной.
В любом случае, внешняя это угроза или результат внутренней борьбы, но в ближайшем будущем Северный Кавказ вновь и вновь будет служить плацдармом для новых атак террористов. Наскоком решить эту проблему невозможно, и в системе государственной власти России требуется аналитический центр, занимающийся только проблемами Северного Кавказа - сложными с исторической, национальной и экономической стороны. Об этом президент тоже упомянул в своем обращении. Конечно, создание отдельного министерства по делам Кавказа может быть неверно расценено, так как атрибут колониальной державы. Но функцию такого центра вполне может выполнять и аппарат полномочного представителя президента в Южном федеральном округе, правда наполненный новыми функциями и персоналиями.
06.09.2004
Владлен МАКСИМОВ, обозреватель отдела политики `Новых Известий`
