Дмитрий КАРМАНОВ: На России поставлен Зеленый КрестНазад
Дмитрий КАРМАНОВ: На России поставлен Зеленый Крест
Чем плох Гринпис? Почему в уничтожении химоружия России нельзя идти китайским путем? Насколько реально соблюдается Экологическая доктрина РФ? Об этом наш разговор с президентом Российского Зеленого Креста, доктором технических наук, профессором, академиком РАЕН Сергеем Барановским.
- Сергей Игоревич, в этом году Российскому Зеленому Кресту исполняется 10 лет. Вы довольны прошедшим десятилетием?
- И да, и нет. Скажем, у России появилась своя Экологическая доктрина, я сам в нее по поручению Президента страны писал главу об экологическом образовании. Доктрина есть - это замечательно. Но она не работает! И это очень плохо. У нас нет органа, ответственного за экологическую политику, у нас нет национального плана охраны и восстановления окружающей среды. Я, правда, сохраняю определенный оптимизм и надеюсь, что по окончании административной реформы, когда правительство разберется, кто за что будет отвечать, экологический госорган у нас появится и Доктрина заработает.
- Чем занимается в регионах Российский Зеленый Крест?
- Например, `Псковский проект`. Мы исследовали залитую мазутом территорию около города Остров Псковской области, на которой находится ракетная база: взяли пробы грунта, оценили степень поражения почвы. Затем внесли в землю микроорганизмы, которые ее очистили от мазута. Сегодня на месте мазутных разливов можно строить детские площадки.
За эти годы РЗК провел мониторинги здоровья жителей Саратовской, Курганской, Кировской областей и Удмуртии, где есть склады химического оружия. Дело в том, что как только возникает идея строительства завода по утилизации химоружия, у населения мгновенно возникает химофобия, люди готовы смерть своей собаки от старости приписать `химии`. Мы проверяли эти подозрения и рассказывали людям о результатах. С 96-го года в регионах работают летние экологические лагеря для детей из этих поселков и городов, там отдохнули тысячи подростков. В них мы, кстати, применяем уникальный метод выведения из организма токсинов, в том числе и радионуклидов, по методу профессора Левина.
Каждый год мы проводим конкурс детского рисунка, победители которого отправляются в Италию. Знаете, совсем недешево получается - победительницу конкурса из Владивостока было дороже доставить в Москву, чем из Москвы отправить ее в Венецию...
Что касается деятельности центрального офиса, то особое внимание я бы уделил созданию геоинформационной системы - условно говоря, карты - радиационного загрязнения регионов, в которых производится и испытывалось ядерное оружие. В ней и в нашей монографии по этой теме обобщены до недавних пор засекреченные и разрозненные данные об авариях на атомных объектах России.
- Чем РЗК отличается, скажем, от Гринпис?
- Защищать природу можно по-разному. Можно путем жесткой конфронтации с властью, бизнесом, населением. Активисты Гринпис приковывают себя к забору завода, таранят надувными лодками танкер, обливают чернилами меховую женскую шубу. Это великолепно привлекает внимание к проблемам загрязнения воздуха, слива нефти в море и уничтожения пушных зверей! Ну, и что потом? Завод не закрывают, танкер спокойно идет дальше гадить в море, шубы продолжают покупать. Мы, в отличие от экологов-экстремистов, выступаем за сотрудничество и с властью, и с бизнесом, и с населением. Наш лозунг - `Компромисс вместо конфронтации`. Нужно ведь не только обратить внимание власти и общества на ту или иную проблему, но и предложить варианты ее решения. У нас мощный научный потенциал, в РЗК работают 12 членов Российской академии наук. У нас есть собственные лаборатории. Но, как правило, для реализации своих программ мы привлекаем независимых ученых. К примеру, геоинформационную систему радиационного загрязнения создавали специалисты из Москвы, Санкт-Петербурга, Владивостока, Челябинска, Томска, Красноярска.
- Какие программы РЗК наиболее успешны?
- `Наследие холодной войны`. В нашей стране 40 тысяч тонн только химического оружия, подлежащего утилизации. РЗК не занимается непосредственным уничтожением снарядов или, скажем, нейтрализацией газов. Мы готовим общественное мнение к пониманию того, что такая работа должна быть проделана. В свое время коммунисты в парламенте совершенно справедливо говорили, что химическое оружие - наше достояние. Так и есть - Советский Союз штаны с нас снял, чтобы создать химоружие, оно нам действительно очень дорого стоило. Но оно уже от старости перестало быть оружием! И нам необходимо его уничтожить, пока это можно сделать промышленными методами, на заводах, партиями. Вы знаете, как в Китае уничтожают оставшееся от японской оккупации химическое и бактериологическое оружие? Руками! Потому что эти ржавые снаряды нельзя уже даже транспортировать, они разваливаются. А опасность какая для людей и природы? И вот так, руками, каждый снаряд и обезвреживают. Стоимость такой работы на порядок выше, нежели проведение утилизации на заводе. Вот это приходилось объяснять и законодателям, и простым людям... Нашу работу можно сравнить со смазкой двигателя разоружения.
- Много смазали?
- В 1989 году в Чапаевске Самарской области был построен завод по уничтожению химоружия. По советской традиции все проходило в обстановке строгой секретности, жителям говорили, что строится завод полупроводников. И когда вдруг в Париже Министр иностранных дел СССР Шеварднадзе гордо объявил, что Советский Союз построил завод по уничтожению химического оружия в Чапаевске, это произвело эффект разорвавшейся бомбы! Народ возмутился, вышел на демонстрации... Этот новый, с иголочки, завод так и не заработал по своему профилю. Там сейчас... тренировочная база Российского агентства боеприпасов и войск химзащиты. Аналогичная ситуация возникла в поселке Горном Саратовской области в 1994 году - секретность, волнения местных жителей... РЗК предложил федеральному центру провести публичные слушания между населением и представителями государства, Минобороны, местных и центральных властей. В октябре 95-го такие слушания прошли. Мы собрали в поселковом Доме культуры местных жителей, на вопросы которых отвечали чиновники, экологи, военные. И отношение общества к строительству завода изменилось кардинально! Потому что на каждый вопрос, даже детский, был дан компетентный ответ. И завод в Горном заработал! Военные прислали нам благодарственное письмо и попросили продолжить эту практику в других районах страны. За 10 лет мы провели 7 таких открытых слушаний во всех проблемных регионах России.
- А где именно?
- Слушания 95-го года по Горному были первым. Далее - в Удмуртии в двух населенных пунктах, в Курганской, Брянской, Пензенской и Кировской областях. Сегодня на разной стадии строительства три завода по утилизации химоружия в Курганской, Кировской областях и в Удмуртии.
- Они решат проблему?
- Сегодня утилизировано чуть более 1 процента химического оружия, подлежащего ликвидации. К 2007 году, в соответствии с государственной программой, должно быть уничтожено в 20 раз больше. Для этого и надо достроить эти 3 завода.
- План будет выполнен?
- Финансирование строительства этих заводов двойное - российское и западное. К сожалению, и там, и там деньги выделяют нерегулярно. Но, я думаю, что в итоге мы близко подойдем к плановым показателям.
