Впервые мы увидели его на ТВ в 87-м. И полюбили навсегда
`До и после полуночи` в исполнении Владимира Молчанова было чем-то необычайно стильным и глубоким. Оторваться от `ящика` было невозможно.

А ушел он из перестроечного ТВ громко и красиво: во время ввода советских войск в Литву отказался читать пропаганду в программе `Время`. После на ТВ он возникал не часто. Но народ всегда помнил его `До и после...`. И вдруг `Частная жизнь`. Породистый, с благородной сединой, Владимир Кириллович изящно копается в `чужом белье`. Что бы это значило? Простят ли Молчанову такое `падение` его старые, верные поклонники?
- Вы серьезно относитесь к этой передаче?
- Это моя главная работа. Хотя сейчас она делится на две части жизни: полмесяца я в Москве, полмесяца - в Латвии. Я на ТВ прошел все - вел `Новости`, вел программу `Время`, `Утро`. Но ток-шоу я не вел еще ни разу. Изредка мне бывает это интересно. У меня очень симпатичная соведущая, очень культурная, милая Лика Кремер. Я безумно уважаю ее папу, знаменитого скрипача Гидона Кремера. Я ведь человек по натуре неразговорчивый, больше люблю слушать. Но я никогда не опускаюсь `ниже пояса`.
- Я понимаю, что благодаря вам эта передача как-то облагораживается. Но чем она отличается от `Принципа домино` или бывшей `Стирки`? Они все на одно лицо.
- Но я же делаю 25 программ в месяц в Риге. Эта единственная русскоязычная передача, которая разрешена на государственном телевидении, и называется `Тривиальное утро`. Я за этот срок успеваю штук двенадцать интервью сделать, но, как правило, с теми же персонажами, что у меня и в `Частной жизни`, потому что все они приезжают на концерты и гастроли в Ригу. Но там у меня был и Раймонд Паулс, и другие местные знаменитости.
- Но российские зрители видят вас только в `Частной жизни`, и многие сожалеют, что такой человек, которого они помнят, может быть, по своим лучшим годам жизни...
- Ну, возможно, эти люди тоже уже поменялись. А спектакли бывают разные - есть Чехов, а есть Ионеску.
- По-моему, ваше сравнение не слишком корректно. Можно сказать по-другому: если малоиграющему актеру предлагают ужасные сценарии, то выбирать ему не приходится, и он вынужден зарабатывать деньги и играть в плохих фильмах.
- Я веду `Частную жизнь` не для того, чтобы зарабатывать деньги. Да, с 2000 по 2003 год я довольно мало работал и делал лишь только цикл `И дольше века...`, который выходил пять-шесть раз в году. Я очень соскучился без работы и с удовольствием принял это предложение. В своей программе я говорю с людьми и стараюсь не задавать им глупых вопросов.
- Хотя в окружении таких персонажей, которые к вам приходят, можно, конечно, испортиться.
- Да, когда ко мне приходят Анпилов или Шандыбин, я иногда бываю в полной растерянности и не знаю, как им возразить. Я же не могу читать лекцию. Поэтому это тоже требует умственного и физического напряжения.
- Вы привели сейчас примеры политиков. Но к вам приходят такие фрики, что непонятно, о чем вы с ними можете говорить. О чем, например, вам говорить с Отаром Кушанашвили?
- А вы заметили, как он у меня себя ведет? Кто часто хамит и бросается стаканами, у меня ведет себя вполне цивильно. Учитывая мой прошлый телеопыт, довольно интересно поехать снять Дзеффирелли или Кшиштофа Пендерецкого, а потом снять тетку, которая рассказывает, как ее мужья бросали.
- Можно стать философом.
- Вряд ли от этого можно стать философом. Просто живешь, просто работаешь. Но ко мне иногда приходят те, кто мне очень симпатичен. Я безумно рад, если встречаю у себя в программе Мишу Веллера, Сашу Ширвиндта...
- Но наверняка те же Веллер и Ширвиндт вам по-дружески говорят: Володя, ну что ты здесь делаешь, как ты низко пал.
- Вот так мне никто не сказал. Ни разу. Да я и сам так не считаю.
- Как любой телевизионщик вы, наверное, в меру циничный человек. Скажите правду, вы презираете своих персонажей?
- Да что вы?! На днях я получил посылку от своего героя из `Пятерочки` - это такая тюрьма, где сидят приговоренные к пожизненному заключению. Он мне прислал кассеты с песнями собственного сочинения. Вот такие у меня отношения и с Тонино Гуэррой, и со `смертником`.
- Когда вы делали `И дольше века...`, каналу `Россия` это оказалось не нужно. Зато востребовано такое телевидение, как `Частная жизнь`.
- Но вы же сами видите, какое ТВ сейчас востребовано.
- А зачем вам в этом участвовать?
- Вы хотите, чтобы я перестал работать на ТВ?
- Вот именно, что я не хочу. Вам не обидно, что на политическом ТВ появляются мальчики, которых вытаскивают непонятно откуда и которые готовы говорить все, что им прикажут. А вы, мне кажется, достойны в этой жизни иного формата.
- После выборов Бориса Николаевича Ельцина в 1996 году я для себя решил, что больше политической журналистикой заниматься не буду.
- Теперь вам даже это стыдно вспоминать?
- Да чего стыдно, это все равно как вспоминать 91-й год.
- Ну вы сравнили! 91-й - это же святое.
- Да подумаешь, ну жил у Белого дома три дня. Сейчас об этом вполне можно написать небольшую смешную историю. А между 91-м и 96-м был ведь и 93-й. Тогда я снимал расстрел Белого дома и штурм `Останкино`, где погиб мой инженер Сережа Красильников. А сейчас у меня другая жизнь. Вот я гуляю с внуком, в деревне живу.
- Вот оно счастье.
- Мне действительно комфортно от такой моей жизни и от работы.
- Если уж мы перешли к вашей частной жизни, расскажите о самом памятном для вас Новом годе.
- Прошлый Новый год мы с семьей встречали в Париже. Снимали там `Директора Лувра`. Дочка была на сносях. И 31 декабря в 12 часов я загадал, чтобы у нее все прошло хорошо. Когда мы в начале января ночью вернулись в Москву, уже в три утра она мне позвонила: `У меня схватки начались`. И я летел к ней на машине по льду. Помню, перепутал роддом. Но все обошлось. А вы говорите, частная жизнь. Частная жизнь - это главное. Но это моя частная жизнь, а дальше - извините... Дальше я мало кого подпускаю. И мне совершенно безразлично - будут знать в соседнем магазине, что мы с женой живем вот уже 35 лет, или нет.
- И все-таки вам, такому породистому, с такой ТВ-историей, нужно вести как минимум `Вести недели`, а не это шоу для безработных и домохозяек.
- Я бы никогда не согласился сегодня вести политические программы и всякие другие `Новости`. Неинтересно.
- А разве, простите, копаться в личном белье скандальных персонажей интереснее?
- Так я и раньше занимался частной жизнью. Ведь сериал `И дольше века...` - это частная жизнь. Только это частная жизнь людей выдающихся.
- Но в той старой, доброй и очень стильной `До и после полуночи` вы говорили еще и о смысле жизни. Сейчас это невозможно или ненужно?
- Наверное, я просто повзрослел. Это только у нас в стране так много обсуждают телевидение. Нигде этого нет.
- Так русские же во всем хотят видеть смысл.
- Когда я начинал делать программу, то у меня была одна идея - поднять культуру частной жизни. Ведь эта культура у нас, в принципе, не существовала.
- Сравните ТВ перестроечное и сегодняшнее.
- Да как это можно сравнивать! Мы тогда этим жили. Это то же самое, что сравнивать театр на Таганке, когда он появился, и тот, который сейчас. А то, перестроечное ТВ было самым интересным в Европе.
- А сейчас, получается, время массового оглупления? Как же человеку сохраниться? Ведь ваша `Частная жизнь` в этом ему не поможет.
- Нужно меньше смотреть телевизор.

Фото Михаила Ковалёва
Московский Комсомолец
от 23.12.2004
Александр МЕЛЬМАН.http://nvolgatrade.ru/

Док. 216157
Опублик.: 23.12.04
Число обращений: 613