Мы продолжаем разговор о взаимосвязи культуры, средств массовой информации и политики. Об особенностях воздействия на общественное сознание радио и о его перспективах рассказал главный редактор радиостанции `Эхо Москвы` Алексей Венедиктов.
- Вы сами слушаете радио?
- Конечно. Я постоянно слушаю разговорные, новостные радиостанции. Но я их слушаю не для получения информации или мнений, потому что наше радио и так представляет максимальную палитру и того, и другого. Я слушаю своих конкурентов и заодно смотрю, что можно умыкнуть.
- Кого Вы называет конкурентами?
- Любое разговорное или информационное радио, пусть даже с самым маленьким рейтингом, остается нашим потенциальным конкурентом. Это `Маяк-24`, радио `Свобода`, `Голос Америки`, в известных сегментах это и `Серебряный дождь`. То есть любое радио, которое позволяет себе дискуссию.
- За последние 10 - 15 лет радио сильно изменилось?
- Да, конечно. В середине 90-х мы создали информационное радио, поскольку людям нужны были новости. А в последние полтора-два года мы видим, что аудитории нужны дискуссии и мнения, потому что развитие Интернета, появление кабельных и спутниковых каналов, таких, как `Евроньюс`, дают нашей аудитории достаточно большой новостной поток. А вот с авторитетным мнением или дискуссией ощущается явная нехватка. И радио начинает выступать, с моей точки зрения, уже не в роли информатора, а коммуникатора. Оно связывает разных людей, в том числе слушателей с ньюсмейкерами. Оно интерактивно, и это начинает преобладать.
- Вы сейчас тоже активно используете Интернет. Вам не хватает традиционных средств?
- Нет, просто жизнь нашей целевой аудитории очень быстро меняется. Скажем, наши радиослушатели много путешествует за границей, где не могут получить `Эхо Москвы`. Для этого люди должны прийти в Интернет, набрать обычный городской номер телефона и тогда они получают трехминутный выпуск новостей, откуда узнают, что происходит у них на родине. Для нашей аудитории на самом деле, как ни странно, это не качественно новая услуга, это просто еще один способ доставки.
- Какова ваша аудитория? Сколько сейчас слушают вашу радиостанцию?
- Ноябрьский опрос показал, что по Москве нас слушают порядка 550 тыс. человек, по стране - около 2 миллионов ежедневно. Это постоянные слушатели.
- Кто формирует политику радиостанции?
- Я.
- И только?
- И только. Естественно, я провожу консультации, при главном редакторе существует несколько референтных групп. Естественно, огромную роль играет генеральный директор, который озабочен тем, чтобы было высоким рекламное наполнение. Но если говорить о политике, то решения принимаю я.
- На вас оказывают давление?
- Есть условия, которые нам выдвигают акционеры, Газпром. Мы в меру стеснены в информации по Газпрому, и я считаю это нормальным. Естественно, мы обязаны соблюдать непосредственные интересы акционеров. Но об этом мы открыто говорим слушателям в эфире. Других ограничений нет. Иногда высокопоставленный чиновник Газпрома, который отвечает за это направление работы, звонит мне и просит поберечь его. И это все, весь уровень давления.
Что касается власти, то прямого давления нет, но поскольку я знаком со многими высокопоставленными чиновниками, то иногда слышу от них вопрос, зачем мне это все надо. Такие разговоры ведутся постоянно, но они ведутся все 14 лет. Запретов нет, это главное. А давление определенное есть. Это нормально.
- Какой самый большой начальник давал советы о том, как жить?
- Борис Николаевич высказывался, премьер-министры. Виктор Степанович в свое время несколько раз звонил, Кириенко, Степашин. Но я в этом ничего особого не вижу. Я же им звоню зачем-то, и они мне звонят. А дальше я уже сам принимаю решение о том, обращать внимание на такие звонки или нет.
- Вы когда-нибудь увольняли своих журналистов по требованию сверху?
- Никогда. Акционеры от меня требуют рейтинга, рекламы и репутации. И на вопрос, зачем мне нужен тот или иной журналист, я всегда отвечаю: для рейтинга, для рекламы, для репутации. Я всегда говорю: если доверяете, значит, вы мне даете возможность самому формировать политику. Не доверяете - увольняйте. С такими требованиями мне не звонили, потому что знают меня.
Требовать увольнения журналиста можно, когда он пойман на вранье или, скажем, на нарушении корпоративной этики. Но все журналисты `Эха Москвы` знают, что Газпром наш акционер. Они просто знают ситуацию. И если приходит, скажем, негативная новость о Газпроме, то сначала идет звонок главному редактору, и я принимаю решение, в каком виде эта новость выходит. Она выходит, но в каком виде и с каким комментарием, решаю я.
Пожалуй, уволить журналиста на самом деле нужно и можно, если он нарушает внутри корпорации заранее оговоренные правила. Этим он нарушает мои приказы, а не приказы Газпрома, потому что мной установлено правило согласовывать подобную информацию.
- На радио, как и в любом СМИ, есть творческая составляющая и коммерческая. Как они у вас соотносятся?
- Очень легко. Я вообще не занимаюсь коммерцией. У меня даже нет права подписи финансовых документов.
У нас есть генеральный директор, который и занимается рекламой. Существует выделенное рекламное время, в которое редакция не вмешивается вообще. Она не имеет отношения к рекламным материалам. В новостях реклама просто запрещена, и даже рекламный директор никогда не попросит этого.
- Все удается сделать, что хочется?
- Конечно, нет. Во-первых, недостаточно ресурсов. Мы предпочитаем жить на свои деньги, и я противник того, чтобы жить на заемные средства. Можно, конечно, взять деньги у того же Газпрома, и он нам с удовольствием их даст. Банки также дадут денег под репутацию. Но я ставлю задачу - не брать заемных средств.
Хочется привлечь несколько журналистов и сделать несколько программ, но, к сожалению, позволить этого не могу. Не всегда могу отправить, скажем, в командировку в Югославию. Это стоит денег.
Есть и другие ограничения. Радио вообще очень консервативно, и слушатели привыкают видеть на определенном месте товарища Иванова. И товарищ Иванов будет сто лет сидеть на этом радио. Может быть, он уже не отвечает потребностям, но я знаю, что он держит часть аудитории. Я может быть и хотел освободить время для новых программ, молодых журналистов, но консерватизм аудитории не позволяет.
Или, например, в каждом приличном западном городе есть радиостанция, которая ночью разговаривает с городом. У нас в России этого нет. И в Москве этого нет, потому что нет подходящих людей. Я третий год ищу человека, который мог бы сидеть ночью и разговаривать на любые темы, вести ночной разговор.
- Какова ваша аудитория?
- Наша аудитория - 40, 45 лет, даже старше. Такова аудитория у всех разговорных радиостанций.
- Каким радио будет лет через десять?
- Таким же.
- А каким бы его хотелось видеть лет через десять?
- Мир быстро меняется в технологиях. Мне кажется, что радио должно быть более богато по звукам, по шумам. Нужно уметь выходить с маленьким микрофоном на вершины Гималаев и попадать сразу в эфир. Должно быть больше репортерской работы. Из Марианской впадины, откуда угодно, если технология это позволит. Тогда радио станет окном в мир, а не просто транслятором.
- А не будет радио потихоньку уходить в прошлое?
- Может быть и будет, но я такой угрозы не чувствую.
- Если бы Вы хотели решить какую-то политическую задачу, сколько человек смогли бы побудить или принудить к ее решению с помощью своей радиостанции?
- Исследование нашей аудитории показало, что `Эхо` слушают уже состоявшиеся люди. Их принудить или зомбировать очень трудно, даже если очень хочется. Этим людям важна разная информация для сопоставления, а не для выработки мнения. И мне с ними интереснее, иначе бы я делал молодежное радио.
15 декабря 2004
Беседовал Алексей Диевский
http://www.kreml.org/http://nvolgatrade.ru/
Док. 215857
Опублик.: 21.12.04
Число обращений: 527
Венедиктов Алексей Алексеевич
|
