Не так давно Комиссия по правам человека при Президенте России была преобразована в Совет. Но что самое интересное, в него были приглашены весьма жесткие оппозиционеры. Как и по какому принципу создавался Совет и какие проблемы он намерен решать, `РГ` рассказывает глава Совета Элла Памфилова.
- Элла Александровна, преобразование Комиссии по правам человека при Президенте в Совет - это не простая формальность?
- Нет, конечно. По-моему, это одно из свидетельств того, что Президент намерен развивать, а не сворачивать демократические процессы в стране.
- В каких отношениях Совет с предшествующей ему Комиссии?
- Наш Совет продолжит работу Комиссии, сформированной в новом качестве два с половиной года назад, на волне прошедшего осенью 2001 года Гражданского форума. Тогда, пожалуй, впервые наиболее активная часть гражданского общества и власть попытались наладить диалог между собой. Дальше процесс стал развиваться сложно и неоднозначно, но Комиссия - состоялась, обрела свое лицо и все это время добросовестно отстаивала интересы простых граждан. Наш общественный, консультативный по сути орган, буквально засыпали жалобами - более 20 тысяч. Из них более чем 13 тыс. граждан нам удалось помочь. И это при минимальном аппарате и помимо своих прямых обязанностей. То есть приходилось зачастую дублировать деятельность Уполномоченного по правам человека. Но опыт работы с жалобами помог сложиться нашим представлениям о том, как нужно менять систему, чтобы защита прав человека стала более эффективной. В Совете мы предполагаем продолжать эту работу: определять, какие нужны системные изменения, после которых не тринадцати тысячам жалующихся можно было бы помочь, а у миллионов граждан не возникало бы проблем по аналогичному поводу. Но сфера нашей деятельности теперь будет гораздо шире и будет затрагивать принципиальные вопросы, связанные с развитием гражданского общества.
- Когда речь идет о создании какого-либо общественного органа или института, тут же затевается и обычно вязнет в неразрешимости дискуссия: по какому принципу собирать людей в этот общественный орган? Все ли общественные интересы будут в нем учтены?
- Мы пошли на своего рода риск, уйдя от формальности, и собрали в Совете авторитетных людей, профессионалов в своей сфере, задача которых заключается в формировании общих принципов развития гражданского общества, жизненно важных для всех общественных организаций, а не для лоббирования интересов `избранных`.
Когда мы стали приглашать в Совет уважаемых людей, то прежде чем согласиться, практически все спрашивали о задачах создаваемого Совета, о принципах взаимодействия с властью и что от них потребуется? Я отвечала: главное, оставаться самими собой. Со своим опытом, со своей точкой зрения, со своими принципами.
- Президент не высказывал замечаний к составу совета?
- Я признательна Президенту за доверие, он не взял карандаш в руки и не стал вычеркивать `неугодных`, он принял состав Совета, как людей, готовых работать вместе на одну задачу - отстаивание интересов личности, общества и демократического развития. Президент принял сам принцип - в Совете должны быть представлены не министерства и ведомства - у них и так больше, чем достаточно выходов на высшую власть, а те, кто может представить наиболее проблемный срез гражданского общества. И люди, готовые аргументированно оппонировать госструктурам, когда это необходимо, и представлять иную точку зрения - на основе общественных потребностей и интересов, обязательно должны быть в Совете
- Больше никто не предъявлял претензий к составу Совета?
- Многими состав нашей комиссии, а затем и состав Совета был принят в штыки: почему там оказались люди, которые часто критикуют власть, жестко оппонируют ей? Но за два с половиной года работы `комиссия из неудобных людей` доказала свою эффективность. Для меня прежде всего важно, чтобы это был не формальный, а реально действующий общественный институт.
Сейчас становится популярным выражение `пятая колонна`, к нам оно приклеивается, наверное, легче всего. Хорошо, что Президента это не смущает, потому что он не стремится создать `пирамиду единомыслия`, как многим сегодня в испуге кажется, если у него в общественных советниках могут быть Людмила Алексеева и Юрий Левада.
Мы ощущаем потребность Президента слышать, понимать, оппонировать, знать, спорить, анализировать в процессе столкновения точек зрения. У него, конечно, масса других каналов получения информации, может быть, очень качественных, но живой взгляд `непричесанной публики` из сферы наиболее недовольной действиями власти, полагаю, очень концентрирован и ценен. На мой взгляд сильная власть - это не та, которая `скручивает в дугу`, а та, которая умеет признавать ошибки и корректировать действия с учетом общественных оценок, умеет добиться авторитета и уважения у тех, кто не спешит подстраиваться под нее.
- А если позиции членов Совета по тем или иным вопросам не совпадают?
- У нас в Совете люди самостоятельные, самодостаточные, авторитетные, но очень разные, с диаметрально противоположными взглядами на принципиальнейшие вопросы. Но ведь и общество наше очень сложное, многослойное, с несложившейся системой ценностей.
Несмотря на всю `разномастность`, я убеждена, что по ключевым проблемам мы всегда договоримся.
Например, работу комиссии мы начинали с вопросов, которые и правых и левых объединяли - вопросы о гражданстве, о правах детей, экологическом надзоре. А потом стали рассматривать проблемы, по которым у членов комиссии были разные позиции, например, Чечня. Но независимо от разницы в общих позициях, все согласились с тем, что нельзя насильно переселять беженцев, что надо бороться с пропажей людей.
Сейчас перед нашим Советом снова стоит задача научиться слышать и слушать друг друга, принимать точку зрения другого, не совпадающую с твоей и находить то, что может изменить ситуацию в лучшую сторону.
- Какова должна быть по-вашему политика взаимоотношений власти и общественных организаций?
- Правозащитникам, которые в массе своей занимаются реальными проблемами, уже надоело слушать, что они враги народа, `пятая колонна`, работают в интересах Запада. Да, многие из них существуют на международные гранты. Но давайте подумаем над тем, как стимулировать развитие некоммерческого сектора внутри страны, за счет собственных ресурсов. Во многих демократических государствах развита протекция `третьего сектора`.
Я только против одного - против `карманной` общественности. Против комитетов солдатских матерей в подчинении у генерала, лениво запускающего их в кабинет. Именно тогда в пику им и начинают создаваться альтернативные политические объединения. Самое главное, чтобы государственная поддержка у нас не превратилась в удавку общественным инициативам. Чтобы принцип `как помочь человеку` не поменялся на принцип `как понравиться чиновнику (бизнес-структуре, `внешнему` или `внутреннему` спонсору и т.п.)`
Мне недавно вопрос задавали: какое у вас соотношение между позитивом и негативом? Сколько у вас хороших заключений и рекомендаций, и сколько плохих на те или иные решения?
А я отвечаю: да мы вообще только негатив выявляем, у нас задача такая. Мы - красный флажок, который все время показывает неполадки. `Позитивы` отмечать и без нас охотников хватает. Наша задача - выявлять причины произвола и беззакония. Не потому что мы кровожадные, а потому что у нас функция такая. Без создания механизмов общественной экспертизы и общественного контроля во всех сферах жизни и на всех уровнях бессмысленно рассуждать об изменении качества власти и управления. И об эффективном проведнии реформ в интересах людей, а не `корпораций`, тоже речи быть не может.http://nvolgatrade.ru/
Док. 215684 Опублик.: 15.12.04 Число обращений: 116
