Житие Святителя Феофилакта (Губина), Епископа Ставропольского и ЕкатеринодарскогоНазад
Житие Святителя Феофилакта (Губина), Епископа Ставропольского и Екатеринодарского
От рождения до окончания Академии
От окончания Академии до прибытия в Ставрополь
На Ставропольской кафедре
Кончина и погребение
Угодник Божий
Поминайте наставников ваших
Тропарь Святителю Феофилакту, Епископу Ставропольскому
Кондак Святителю Феофилакту, Епископу Ставропльскому
Полтора столетия тому назад (11 мая 1872 года) почил в кафедральном граде Ставрополе Преосвященный Феофилакт, четвертый со времени основания Кавказской (Ставропольской) Епархии Епископ Кавказский и Черноморский (с 1866 года - Кавказский и Екатеринодарский). Замечательная деятельность на благо Кавказской паствы по праву доставила Преосвященному Феофилакту видное, славное место в ряду других Кавказских иерархов, и издавна ставропольская паства обращается к Святителю с молитвой о благодатной помощи и предстательстве пред Господом.
От рождения до окончания Академии
Будущий Святитель родился в марте 1818 года в семье диакона села Маковцы Тарусского уезда Калужской губернии Димитрия Губина и во Святом Крещении был наречен Феодором. С детских лет он воспитывался в строго религиозном духе. Отец Феодора Губина был строгим постником, человек аскетического образа жизни. По воспоминаниям Преосвященного Феофилакта, отец, несмотря на семейность и жизнь в миру, редко вкушал мясо, не пил вина, а более всего любил проводить время в хозяйственных трудах или в чтении житий святых.
Благочестие было отличительной чертой всей семьи. Родной брат Феодора принял впоследствии монашество и стал архимандритом. Старшая сестра (крестная мать его), вынянчившая святителя Феофилакта, тоже стала монахиней.
По бедности родителей, мальчиком Феодор вел жизнь, полную лишения и нужды. `Нас не нежили родители наши, - вспоминал позже владыка Феофилакт. - В семинарском товариществе у нас не много было счастливцев, которые бы под праздники Рождества Христова, особенно же Святой Пасхи, и на летние каникулы могли рассчитывать на присылаемые за ними кем-либо одноконные тележонки из дома, эта роскошь была уделом немногих. Палку в руки, краюху за пазуху - и в путь на своих ногах. Так обыкновенно хаживал и я, и до времени все было благополучно и выгодно: и находишься, и не отрываешь от дела лошади и работника.
Вот на 20-м году моей жизни, когда я уже был на богословском классе, захотелось мне побывать дома на Святую Пасху, чтобы провести этот праздник в родной семье и отвести душу, как говорили тогда, кусочком получше. Не думая долго, по обыкновению отправился я в путь и на этот раз пешком же. Был апрель, освобожденная от снега земля стала оттаивать, растворяться, дорога была грязная, ходьба трудная, от движения там и сям пробивался у меня пот на теле. Вот подхожу к небольшой реке. В обыкновенное время река едва заметно струиться по руслу, но на ту пору водополья, она разыгралась, вышла из берегов, а между тем моста или переправы на ней не было. Думаю: Что делать? Сбросил с себя одежду верхнюю и нижнюю, завязал ее на узел и в этом положении, поддерживая узел одной рукой над головой, пустился прямо вплавь через реку. Переплыл благополучно, но дальше что! Пока на другом берегу одевался и обувался, я почувствовал тогда же сильную дрожь в теле, от которой не мог освободиться на всем дальнейшем пути до родительского дома`.
Этот дорожный эпизод сыграл роковую роль в жизни юноши-семинариста, вызвав у него заболевание туберкулезом легких. Развитию этой болезни способствовали материальные лишения и напряженные занятия в стенах Калужской духовной семинарии, которую он окончил первым по успехам.
С высшей ученой степенью магистра богословия был им закончен курс Московской Духовной Академии. Тут 26 лет, 8 марта 1842 г., еще студентом, принял монашество с именем Феофилакт в честь святителя Феофилакта, епископа Никомидийского.
Один из однокурсников Владыки вспоминал: `И до иночества он был среди нас иной человек - сосредоточенный, всегда воздержан и до того богомолен, что не только не опускал обязательных служб в воскресные и праздничные дни, но почти ежедневно посещал вечерние службы, особенно же при мощах Преподобного Сергия`. 15 марта 1842 года инок Феофилакт был рукоположен в иеродиакона, а 28 июня - во иеромонаха.
От окончания Академии до прибытия в Ставрополь
По окончании Академии, в 1842 году, иеромонах Феофилакт был назначен инспектором Олонецкой Духовной Семинарии и определен наставником по классам `Истолковательного чтения Священного Писания`, `Патристики`, `Священной герменевтики`, греческих и латинских отцов и греческих писателей. 22 ноября 1843 года иеромонах Феофилакт был возведен в степень магистра богословия, а 27 июля 1844 года на иеромонаха Феофилакта был возложен магистерский крест. С 1 августа по 11 ноября 1844 года он исполнял должность ректора Петрозаводских Духовных училищ. С 10 апреля того же года, по Высочайшему Указу, он был утвержден членом Петрозаводского тюремного губернского комитета.
3 мая 1850 года отец Феофилакт был назначен ректором Калужской Семинарии, профессором богословских наук с определением в настоятели Лихвинского Покровского монастыря. 14 мая 1850 года иеромонах Феофилакт возведен в сан архимандрита. 25 июля 1850 года архимандрит Феофилакт получил назначение благочинного мужских монастырей Калужской Епархии, а на следующий день был включен в члены Калужской Духовной Консистории.
С 1 декабря 1857 года архимандрит Феофилакт - ректор Волынской Духовной Семинарии, профессор богословских наук.
22 сентября 1860 года назначен епископом Старорусским, викарием Новгородской епархии. Хиротонисан во епископа - 2 октября 1860 года в Санкт-Петербурге, в Исаакиевском соборе.
1 декабря 1862 года Владыка Феофилакт был назначен епископом Кавказским, и 10 февраля 1863 года прибыл в Кафедральный город Ставрополь.
На Ставропольской кафедре
О прибытии Преосвященного Феофилакта в Ставрополь есть свидетельство видного кавказского деятеля В. Инсарского, писавшего 9 февраля 1863 г. отсюда жене: `Завтра ожидают прибытия нового архиерея`. Спустя некоторое время, 25 февраля он же сообщал: `Здесь за все это время ничего достопримечательного не происходило, если не считать таковым прибытия сюда из Новгорода нового архиерея Феофилакта, которого и я видел вчера за обедней`.
Владыка Феофилакт прибыл на Кавказ в ту пору, когда в епархиальной жизни тяжело давала себя знать происшедшее в 1845 г. отделение церквей Кавказского линейного казачьего войска в ведомство обер-священника Кавказской армии. В подчинении Кавказской епархии находились лишь приходы Черномории и сел Кавказской области. Сам кафедральный город Ставрополь окружался плотным кольцом казачьих станиц с `чужими` для епархии приходами Ставропольского казачества.
Вступив в управление вдовствовавшей полтора года епархией, Владыка Феофилакт первым делом занялся рассмотрением множества накопившихся в ожидании решения дел. Новый архиерей изумлял всех своим поразительным трудолюбием. Всякое дело, всякое прошение, как по епархиальному, так и по духовно-учебному ведомству, прочитывал он с полнейшим вниманием и разрешал, как того требовала справедливость и польза дела. Служившим при нем людям относиться к делу без должной ответственности было немыслимо. Оттого, наверное, уровень работы епархиальных учреждений - судебных, административных и духовно-учебного ведомства поднялся при нем весьма значительно: епархиальное судебное учреждение не знало ни одного обжалованного решения, которое в высшем духовном судилище не было бы признано разрешенным справедливо.
Преосвященный Феофилакт был весьма поглощен мыслью о благоустройстве Богом вверенной ему Кавказской епархии. Зачастую случалось, проснется ночью, вспомнит о каком-либо важном деле, зажигает свечу, чтобы карандашом записать на бумаге пришедшие мысли. И наутро для чиновников консистории уже готовы новые распоряжения Архипастыря. Особенно волновали его нерешенные дела, касающиеся священников. Владыка часто с сокрушением говорил: `Как же не поспешить! Ведь это не причетники, а священники. Они кормила, свет, соль своего прихода. Может быть, кормило то давно уже требует поправки, соль выдохлась и теряет свои свойства, а свет тускнеет, а мы ничего не делаем для предотвращения вреда и пресечения соблазна`.
Объезжая епархию, Владыка проводил, если не хватало времени дневного, то и ночные беседы с духовенством окрестных приходов. Несмотря на глубокую усталость, он удивительно вдохновенно говорил о высоком призвании пастыря, о его трудах, нуждах и скорбях. `Растрогается сам, растрогает и доведет до слез своих собеседников, - вспоминал один из участников таких встреч. - Могуче и тепло было его слово!`
На все просьбы поберечь слабое, пораженное тяжким недугом здоровье и не доводить себя до полного изнеможения, следовал всегда один и тот же ответ: `Нет, други, не так! Не таков я. Пока не во гробе, не выпущу своего жезла из рук`.
С большой радостью объявил он в 1866 г. в Крестовой церкви святого апостола Андрея Первозванного указ о назначении епархиальным духовно-учебным заведениям пособия от казны, что значительно укрепляло их материально. На надстройку второго этажа над флигелем духовного училища им было внесено 500 рублей из личных средств, и еще 500 рублей от архиерейского дома.
Очень огорчила его разбросанность и теснота помещений духовной семинарии, что неблагоприятно влияло на воспитательную работу в ней. Учебные помещения и общежитие находились в разбросанных по разным концам города частных домах. Впрочем, уже тогда, кавказские семинаристы, по своему духу выделялись от семинаристов России.
`Воспитанники Кавказской семинарии резко отличаются от того оригинального типа, который характеризует семинаристов центральных губерний России`, - писал ревизовавший семинарию в 1871 г. С. Керский. Эта разница, по его словам, вызывалась тремя факторами, влияющими на духовное развитие. `Это теплый южный климат, военная среда, в которой он вращается с юных лет, и положение его родной семьи`. Климатом объясняется его живой и подвижный темперамент. В военной среде он перенимает внешние манеры и заимствует понятия о правилах и требованиях общественной жизни. В родной семье образуются его симпатии. В воспитанниках кавказской семинарии нет, по утверждению Керского, - того горького, разъедающего чувства недовольства и озлобления, которые обыкновенно вырабатывают тип бурсака. Напротив, в них преобладает довольство настоящим и спокойный взгляд на будущее... Чувство чести - главный мотив их нравственных действий. Оно оберегает их от грубых пороков и исправляет от лени`.
Хотя при таких особенностях Кавказской духовной семинарии, немалая часть ее воспитанников и отвлекалась на военную и гражданскую службу в Кавказском крае, все же при Преосвященном Феофилакте епархия пополнилась большим числом образованных священников.
Не удалось ему лишь осуществить по недостатку средств замысел, выдвинутый первоначально еще Преосвященным Игнатием, об открытии в г. Ставрополе епархиального женского училища. Это удалось сделать только в 1875 г. его приемнику - епископу Герману.
Состоявшееся 30 июля 1867 г. царское соизволение о подчинении духовенства Кавказского линейного казачьего войска Кавказской епархии имело для нее огромные последствия. Указ Священного Синода по этому вопросу прибыл в г. Ставрополь 14 сентября 1867 года. `Слава и благодарение Богу, положившему конец войне кавказской и затем даровавшему возможность положить конец и разделению духовенства кавказского, так много порождавшему затруднений и недостатков!` - удовлетворенно писал об этом важнейшем событии владыка Феофилакт.
Преосвященный Феофилакт отличался редкой правдивостью, полным беспристрастием, внимательностью. Сказать правду он готов был всякому. К ближним, нуждающимся в помощи, он был милостив и сострадателен, тайно благотворил осиротелым семействам. В личной жизни Владыка был строгим постником, воздержником, молитвенником, и за строгий, аскетический образ жизни был очень почитаем паствой кавказской.
Особую заботу проявлял Владыка о строительстве новых храмов. При нем был построен самый большой в Кавказской Епархии Казанский собор в селе Новогригорьевском. В Иоанно-Мариинском монастыре были построены теплый зимний храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы (освящен Преосвященным Феофилактом 10 октября 1863 года), колокольня, каменная ограда; им же было совершено и первое пострижение в мантию инокинь этой обители.
В 1868 году Преосвященный Феофилакт писал игумении монастыря, советуя упорядочить занятия иконописью в обители. Исполняя совет Преосвященного Феофилакта, игумения Серафима решилась просить известного в то время в Ставропольской губерни художника-иконописца Миронова о уроках для сестер обители... Через два года опыты в этом искусстве достигли такого совершенства, что произведения кисти инокинь были признаны достойными занять место в храмах Иоанно-Маринской обители... Лучшие из икон, были преподнесены Кавказскими святителями в дар лицам царствующего дома. Особенной известностью, как художница, пользовалась монахиня Евграфа.
Заботами Владыки Феофилакта был построен второй этаж над флигилем духовного училища, возведены в Ставрополе два храма: Елизаветинский при Ставропольской женской гимназии Святой Александры и двухэтажный Софиевский. Предметом постоянной заботы Владыки была Екатерино-Лебяжья пустынь, куда, по представлению его, были назначены энергичные настоятели, которые руководили и определяли строительные и ремонтные работы. По проекту, утвержденному владыкой Феофилактом, был построен Казанский собор. Очень огорчала Владыку разбросанность и теснота помещений Ставропольской Духовной Семинарии, находившихся в разных частях города и в разных домах.
Заботясь о повышении нравственного облика духовенства, Владыка Феофилакт проводил назидательные беседы в Духовной Семинарии с преподавателями и студентами, с посещавшими Кафедральный город по служебным делам станичными и сельскими священниками. В этих поучениях большое внимание уделялось исповеди, как могущественному средству воспитания паствы в строгом, нравственном, православном духе.
Кончина и погребение
Владыка Феофилакт часто говорил: `Измерил я из конца в конец всю Россию, теперь некуда ехать дальше могилы`. Непомерные труды на Кавказской кафедре ускорили развитие болезни, поразившей его еще в юности. С осени 1871 года он все более физически слабел, стал испытывать затруднения в совершении Божественной Литургии, и если служил, то, большей частью, в Крестовой архиерейской церкви раннюю Литургию. На праздник Сретения Господня Владыка отслужил последнюю Божественную Литургию.
`Пора умирать, - говорил он близким людям, - так давно я уже болен, да и в роду моем дольше моих лет никто не жил`. Перед наступлением Светлого дня Пасхи Владыка с горечью произнес: `Страшно даже подумать, что в такой праздник архиерей будет не на своей кафедре в Крестовой церкви, а на одре болезни...` Но даже, несмотря на крайний упадок сил, Преосвященный Феофилакт строго соблюдал пост, совершал келейное молитвенное правило и вплоть до самого последнего часа, проявлял заботу о состоянии епархиальных дел. В день смерти, когда он уже не мог встать с постели, Владыка распорядился через келейника пришедшему к нему секретарю духовной консистории: `Пусть оставит бумаги, может быть, улучу минуту посмотреть`.
Последними словами святителя Феофилакта после соборования были: `Пришел для меня, други и братия, предел, его же не прейдешь, настал и час проститься с вами. По совести могу сказать, что всех вас я любил искренно за честное житие и труды, хотя и сознаюсь, что не всегда одинаков был с вами. Но и сего последнего можно было бы избежать, не будь я таким болезненным. Простите меня, кого из вас чем обидел, и молитесь за меня`.
11 мая 1872 года, в субботу второй седмицы по Пасхе, в 6 часов вечера, Преосвященный Феофилакт отошел ко Господу. 12-кратный мерный колокольный звон всех городских церквей возвестил о кончине Преосвященного епископа Ставропольского и Екатеринодарского Феофилакта. 13 мая тело почившего архипастыря было перенесено, под красный звон знаменитого кафедрального колокола и под пение торжественного пасхального канона и стихир, из архиерейского дома - в Казанский кафедральный собор.
15 мая Преосвященный Исаакий, викарий Кавказской Епархии, в сослужении сорока священников, совершил Божественную Литургию и погребение почившего Кавказского святителя. Погребен был Владыка под сводами подвального этажа Казанского кафедрального собора.
По поводу его погребения Преосвященный Иеремия, первый епископ Кавказский, писал в Ставрополь настоятельнице Иоанно-Мариинского монастыря игумении Серафиме, что Владыка Феофилакт, будучи четвертым епископом на Кавказской кафедре, первым сложил на ней свои честные останки, и, таким образом, даже после смерти пребывает неразлучно со своей паствой.
Кончина архипастыря Кавказского сопровождалась чудесным знамением: до дня его погребения на Кавказе стояла страшная засуха, но как только было совершено погребение, надвинулись тучи и прошел обильный дождь. Православные жители города Ставрополя дивились сему, определив в этом знамении явное свидетельство того, что почивший Архипастырь обрел благодать у Господа.
`Не пререкаю душам верующих, - говорил в надгробном слове протоиерей В.Розалиев, - потому что в глубине моей совести несомненно знаю, что мы похоронили в нем не только великого труженика на поприще высокого звания, но и полнейшего девственника...` `Мы и ныне, - продолжал он, - ввиду того, что прошло перед нашими глазами, можем смело и громко сказать, что Преосвященный Феофилакт не уронил дела Божия на Кавказе, и вполне убеждены, что беспристрастная история и будущее потомство отведут ему видное место в ряду Кавказских иерархов. Это был воистину светильник горящий и светящий, свет которого светился пред человеки, на всех степенях, на каких оставил его Промысел Вышний для свечения и горения; это был Архипастырь, неусыпные труды, добрые дела и высокие качества которого видела вся паства, и многие из среды ее, подражая ему, прославили тем и будут прославлять Отца нашего, иже на небесех`.
Угодник Божий
Преемник Преосвященного Феофилакта, епископ Герман, при вступлении 27 июля 1872 года на Ставропольскую кафедру, спустился в усыпальницу Кафедрального собора, чтобы поклониться Преосвященному Феофилакту. Все последующие годы на могиле служились панихиды, а в 1912 году, в 40-ю годовщину со дня блаженного преставления его, был поднят вопрос о канонизации.
В 1917 году, в дни грозных потрясений могила Владыки Феофилакта стала местом массового паломничества. Об этом писал священник Кафедрального собора Валентин Тихов настоятелю собора протоиерею Александру Яковенкову. Последний доложил Высокопреосвященнейшему Агафодору, архиепископу Кавказскому и Ставропольскому, и просил благословения на получение в консистории `шнурованной книги` для внесения в нее свидетельств о получении помощи по предстательству в Бозе почившего епископа Феофилакта.
9 апреля 1918 года архиепископ Агафадор наложил следующую резолюцию на рапорт протоиерея Александра Яковенкова: `Переписку эту консистория немедленно рассмотрит. Если найдет нужным, - вызовет в присуствие консистории священника Валентина Тихова и сделает ему нужные указания, ввиду заявления о.Тихова выдать книгу о.протоиерею собора для записи им заявлений о получении помощи по предстательству в Бозе почившего епископа Феофилакта`.
Книга эта по вполне понятным причинам (достаточно прочесть `Бесы русской революции` И.Сургучева) не была заведена, но факты, приведенные в рапорте священника Валентина Тихова, достойны самого серьезного внимания. Вот что он, в частности, писал: `Во исполнение Вашего предложения от 4 апреля сего года, долг имею почтительнейше доложить Вашему Высокопреподобию следующее:
К гробнице почивающего под Кафедральным собором святителя Феофилакта стали притекать богомольцы с весны 1917 г. Первыми, пожелавшими помолиться при гробе епископа, были монахини местного Иоанно-Мариинского женского монастыря, среди которых были мне известные монахини Херувима и Рафаила.. Служил им панихиду по епископу Феофилакту я. На мой вопрос: по какой причине они служат панихиду над могилой Святителя, они ответили, что у них пошли в монастыре разные нестроения, в особенности из-за игумении, поэтому они и пришли сюда помолиться у гроба святителя, так как слышали, что молитва при гробе этого Владыки успокаивает мятущиеся сердца и, вообще, действует умиротворяющим образом при возникновении всякого рода споров, ссор и несогласий.
Отслужившие эту панихиду монахини монастыря еще не один раз служили такие панихиды на могиле епископа Феофилакта; их споры и нестроения в монастыре улеглись, закончившись избранием новой игумении Нины, которая пришлась всем монахиням по сердцу. Чтобы проверить это, я 7-го апреля отправился в местный женский монастырь и там отобрал письменное показание лишь от монахини Рафаилы; что же касается монахини Херувимы, то таковой я не мог допросить за ее временным отсутствием из монастыря. Показания монахини Рафаилы вполне подтверждают факты, изложенные мною выше.
В мае месяце 1917 года ко мне заехала из Екатеринодара жена диакона Молчанова - бывшего моего псаломщика в ст.Рждественской, и в страшном горе поведала нам ( мне и моей жене ) печальное известие о смерти ее старшего сына Василия - офицера, убиенного в Персии. Известие это она получила по телеграфу от старшей сестры милосердия того госпиталя, где, якобы, умер ее сын Василий. Желая утешить плачущую мать, мы с женой посоветовали Молчановой отслужить панихиду по святителю Феофилакту на его могиле и, возможно, по примеру насельниц местного женского монастыря, ее горе также уврачуется - и она получит утешение. Диаконица исполнила наш совет; после панихиды успокоилась - и поехала в этот же день обратно домой, в Екатеринодар. Но тут ей почему-то сильно пожелалось заехать к своему свату в станицу Малеванную, Кубанской области; и какова же была ее беспримерная радость, когда она там увидела своего сына живым, хотя и сильно больным. Это внезапное появление ее сына, которого она считала уже умершим, ничем иным нельзя объяснить, как только результатом молитвенного ходатайства за него почившего святителя Феофилакта, на гробнице которого так усердно молилась родная мать о сыне. Показания от Молчановой за дальностию расстояния и прекращением почтовых сообщений с Екатеринодаром я не мог отобрать.
Летом прошлого года вдова потомственного почетного гражданина Ольга Никитична Меснянкина, проживающая в собственном доме по Мещанской улице, видела во сне, в полном архиерейском облачении, с митрой на голове, неизвестного ей святителя, в одной руке он держал свой посох, а в правой руке святой крест, которым и благословил Меснянкину молча, причем последняя поцеловала крест и проснулась. Рассказавши этот сон, бывшей у нее в этот день монахине местного монастыря Рафаиле, она, Меснянкина, по ее совету, служила в этот день панихиду на могиле епископа Феофилакта, и затем, когда та же монахиня принесла ей портрет епископа, признала в явившемся ей Святителе - святителя Феофилакта.
Жена титулярного советника Ольга Николаевна Фоменко, жившая по 1-й Ясеневской улице, 45, также свидетельствует, что, после служения панихид по епископу Феофилакту, она получала неоднократно облегчение в скорби.
Жена чиновника Мария Иосифовна Богатырева, живущая в собственном доме по 1-й Подгорной улице, 42, показывала, что она получила исцеление больной руки, когда стала мазать ее елеем из лампады, горящей над гробницей святителя Феофилакта.
Приведем свидетельство самой Марии Иосифовны Богатыревой: `Перед Крещением Господним в сем году (1918) я подколола себе руку, и вся рука разболелась так, что я не могла ею владеть: носила ее на перевязке и в шубу никогда не вдевала. Я обращалась к врачу Коноплеву, затем к Перекропову, но пользы от лекарств не получила. Доктор Перекропов сказал, что болезнь моя затяжная и не может поддаться скорому лечению. На первой Неделе Великого Поста я говела, и когда в четверг, 8 марта, служилась панихида над могилой епископа Феофилакта, я прикасалась больной рукой, во время служения панихиды, к гробнице Святителя, а также взяла масла из лампады, которая находится в усыпальнице над гробницей Преосвященного. Докторские лекарства я оставила употреблять, так как все это было на масленицу, а теперь, с 8 марта, стала мазать свою больную руку маслом, взятым из лампады Святителя. И вдруг моя рука стала постепенно выздоравливать. В настоящее время я почти выздоровела рукой: могу ею перекреститься... Могу даже ею брать легкие предметы. Свое выздоровление приписываю небесной помощи, посланной мне, грешной, по молитвам святителя Феофилакта. Свое показание я могу подтвердить и под присягой`.
Поминайте наставников ваших
В годы лихолетья, когда был варварски уничтожен Казанский Кафедральный собор, осквернена была и могила епископа Феофилакта. На месте собора разбили цветочные клумбы, и долгое время земля хранила то, что осталось от собора и усыпальницы Владыки. Но в 1990 году, при Ставропольском горсовете, был образован комитет по созданию заповедной зоны на Крепостной горе под председательством В.Гребенникова. По благословению Высокопреосвященнейшего Митрополита Гедеона, от Ставропольской епархии в комиссию вошел протоиерей Павел Самойленко. По инициативе и при непосредственном участии В.Гребенникова, летом 1991 года на месте Казанского Кафедрального собора начались раскопки, во время которых, в южной части склона была обнаружена гробница с останками святителя Феофилакта.
Епархиальный совет Ставропольской епархии, под председательством Митрополита Гедеона, заслушав сообщение Владыки Митрополита и подробный доклад В.Гребенникова, определил перенести честные останки епископа Феофилакта торжественно, Крестным ходом, от Соборной горы в Кафедральный собор Святого апостола Андрея Первозванного и установить гробницу с мощами Святителя на видном месте для почитания и поклонения, что и было совершено 17 ноября 1991 года. Впервые после 70-летия безбожия и атеизма по городу Ставрополю прошел торжественный Крестный ход от Соборной горы к Кафедральному собору Святого апостола Андрея Первозванного. Перед началом Крестного хода с мощами святителя Феофилакта Высокопреосвященнейший Гедеон, митрополит Ставропольский и Бакинский, в сослужении множества духовенства, совершил заупокойную панихиду на месте обретения останков Святителя Божия. Затем Высокопреосвященнейший Гедеон возглавил Крестный ход, и останки Святителя были принесены в Кафедральный собор. В Крестном ходе принял участие губернатор края Е.С.Кузнецов.
В тот же день была видимо явлена Божия милость и благоволение: с утра было очень пасмурно и холодно, но как только Владыка Митрополит произнес начальный возглас панихиды, тучи мгновенно рассеялись, засияло солнце и сделалось тепло.
Честные останки святителя Феофилакта были установлены у Никольского придела Кафедрального собора. Над ними помещена икона святителя Феофилакта Никомидийского.
В 1994 году Епархиальная комиссия, по благословению Высокопреосвященнейшего Митрополита Гедеона, освидетельствовала останки и констатировала, что от мощей исходит легкий благоуханный запах и они пребывают нетленными. Комиссия представила на имя Митрополита соответствующий акт. К акту были приложены письменные свидетельства прихожан Кафедрального собора о чудесных исцелениях, произошедших у мощей святителя Феофилакта. Так, Чулкова Ольга Викторовна, проживающая в г. Ставрополе, сообщает о чудесном исцелении сильно обожженной руки после прикладывания ее к гробнице Святителя, а также об исцелении поломанной в нескольких местах руки ее сына.
В год перенесения мощей были направлены документы в Синодальную комиссию для канонизации Святителя. У нас же на Кавказе он давно почитаем, и его молитвенное предстательство, как устроителя Божиего мира, нам, живущим на неспокойном и огнедышащем Кавказе. весьма необходимо. Несомненно, что в скором времени произойдет прославление Святителя на общецерковном уровне, и сонм святителей Ставропольских пополнится еще одним святым именем. Но мы верим и знаем, что молитвенное предстательство и помощь святителя Феофилакта народам Кавказа, кавказскому духовенству, милой его сердцу Ставропольской Духовной Семинарии не прекращались и не оскудевали со дня его блаженной кончины и никогда не прекратятся.
Молитвами и трудами многими / народы Кавказа во Православии укрепил еси, / расколы и ереси пагубные искоренил, / болезньми тяжкими плоть свою духови покорил еси, / отче наш Феофилакте Богомудре, / града Ставрополя украшение / и живущим в нем защитниче, / моли Христа Бога, / да умирит люди зде живущие / и дарует всем мир и спасение.
От лет древних люди Кавказа чтут тя, отче Феофилакте, яко просветителя, молитвенника и заступника своего, сице и ныне просим тя, Святителю, помогай и защищай людей, на Кавказе живущих, избавляя от расколов, ересей и неверия, да вси вопием ти, радуйся, Заступниче наш предобрый, Кавказа похвало!
Учебный комитет Русской Православной Церкви
Ставропольская духовная семинарияhttp://nvolgatrade.ru/
Док. 215307 Опублик.: 08.12.04 Число обращений: 59
