Чечня стала `главным политическим блюдом` на заседании Совета Европейского союза. Вопросам нарушения прав человека в мятежной республике была посвящена и состоявшаяся в минувший вторник в Москве конференция - `круглый стол` правозащитных организаций. С просьбой прокомментировать новый виток антироссийских настроений корреспондент газеты `Труд` Владимир Янченков обратился к начальнику управления программ содействия ФСБ РФ генерал-майору Александру Здановичу.
Некоторые противники проведения антитеррористической операции рассматривают ее чуть ли не как проявление `геноцида чеченского народа`. Потому, что действия федеральных сил с нанесением массированных ракетно-бомбовых ударов якобы неадекватны сложившейся в республике ситуации: И вообще, правильно ли называть боевые действия в Чечне антитеррористической операцией? Ведь, по сути, федеральный центр подавляет вооруженный бунт?..
- Официально действия федеральных сил называются антитеррористической операцией. Это широкое понятие, включающее в себя множество аспектов, главный из которых - борьба с международным терроризмом. В представлении западного общественного мнения терроризм - это действия небольших групп или экстремистов-одиночек типа пресловутых `красных бригад` 60-70-х годов. Россия же столкнулась в Чечне и Дагестане с широкомасштабными акциями международного терроризма. Федеральным силам на Северном Кавказе противостоит фактически профессиональная армия террористов. В ее составе - тысячи наемников из стран Ближнего Востока, других регионов. Большинство боевиков прошло спецподготовку в военных лагерях международного террориста Усамы бен Ладена, Шамиля Басаева и Хаттаба. Конечно, наемники воюют в Чечне не под собственными фамилиями, они засекречены. Но мы располагаем документальными свидетельствами того, кем они являются на самом деле. Это еще одно серьезное доказательство того, что террористы, как и вообще преступники, национальной принадлежности не имеют.
У нас есть неопровержимые данные, что все девять фигурантов, причастных к совершению терактов в Москве, Волгодонске и Буйнакске, принадлежат к экстремистскому ваххабитскому течению. По нашим данным, все они скрываются в Чечне. Не сомневаюсь, что они будут задержаны и наказаны.
Таким образом, федеральные войска имеют дело не с жалкими горстками террористов, а с мощной вооруженной силой, борьбу с которой приходится вести по всем правилам военной науки.
- Но в любой кровавой заварухе прежде всего страдает мирное население, ни в чем не повинные люди. Если верить известному чеченскому политологу Джабраилу Гакаеву, за последнюю чеченскую кампанию погибло уже около 400 граждан Чечни. Федералов упрекают и в том, что они не позаботились о создании необходимого количества коридоров для выхода людей из зоны боевых действий:
- Лица, рассуждающие о таких вещах, забывают, что эти коридоры - о двух концах - федеральных и ичкерийских. Чтобы население вовремя выходило из опасной зоны, нужно, чтобы и боевики были заинтересованы в спасении людей. А по нашим данным, бандиты, напротив, препятствуют выходу населения, используют его в качестве живого щита.
Мы располагаем проверенными фактами, свидетельствующими о том, что свои семьи боевики давно отправили в безопасные места, в частности, в лагеря беженцев на территории Ингушетии. И тут возникает новая проблема. Представьте, к такой семье обращается журналист. Разве может жена или мать боевика сказать в их адрес что-то предосудительное?
Нельзя забывать и о том, что по приказу Басаева и Удугова в освобожденные районы Чечни направлены специальные группы `пропагандистов`, в основном женщин, которые ведут подрывные работы в тылу федеральных войск, и это - тоже реальность.
Что касается гибели мирного населения, то, конечно, жертвы есть, их, к сожалению, не может не быть в условиях боевых действий. Тем более что боевики, как правило, прячутся за спины женщин и детей. Но кто и как подсчитал эти потери? Ведь известно, что проводить проверки, разрывая могилы, нельзя, этого не допускает Коран. А как узнать, кто где похоронен? Не исключено, что под могильным холмиком или вообще ничего нет, или покоится человек, умерший естественной смертью, от болезней. А слухи, устные заявления - источник с юридической точки зрения малонадежный.
Как известно, федеральные войска наносят удары только по объектам и скоплениям боевиков, всячески оберегая мирное население.
- Теперь - что касается потерь в самих федеральных войсках. По последним данным, с августа прошлого года в Дагестане и Чечне погибло 1173 и ранено 3487 военнослужащих. Насколько достоверны эти цифры? Ведь цифры, которыми оперируют некоторые правозащитные организации, скажем, Совет комитетов солдатских матерей, гораздо выше. Кому верить?
- Скажу одно. В военных федеральных структурах действуют специальные службы, которые ведут учет боевых и не боевых потерь. Не забывайте, что есть ведь и немалые не боевые потери - от неосторожного обращения с оружием, несчастных случаев, аварий автотранспорта, от болезней. А все тела, независимо от причины смерти, направляются на родину под грифом `груз 200`.
Далее. В условиях боевых действий сразу подсчитать количество погибших и раненых практически невозможно. Во-первых, сведения из горных районов, как правило, запаздывают, к тому же кто-то пропал без вести, кого-то где-то вовремя не обнаружили: Пока не найдено тело, никто не вправе списывать бойца. Отсюда - и возможные расхождения в скорбных подсчетах.
Но я твердо знаю: верить нужно только официальным данным Минобороны и МВД. Те же, кто собирает сведения по слухам и догадкам, объективно о потерях судить не могут. Они даже не могут проверить свои данные, поскольку не располагают никакими механизмами для этого.
- А, скажем, свидетельства раненых военнослужащих в госпиталях?
- Я считаю такой способ добывания информации в высшей степени некорректным. Приходить и пытаться вытянуть какие-то сведения у тяжело раненного бойца, находящегося под капельницей или в бинтах, - негуманно и предосудительно. Человек физически и психологически травмирован, нередко озлоблен, находится в депрессии, не может адекватно оценивать действительность, а от него хотят получить какие-то объективные данные. Неправильно и нехорошо это. Кстати, подобные `интервью` категорически запрещены и международными правовыми нормами.
- И такой вопрос. Существует устойчивое мнение, что, мол, стоит уничтожить бандитскую верхушку - Басаева, Радуева, Хаттаба и некоторых других - и сопротивление боевиков пойдет на убыль. Помнится, минувшей осенью о необходимости такого шага говорилось даже на официальном, правительственном уровне. Что, ФСБ не в состоянии справиться с такой задачей?
- Скажу со всей определенностью: ФСБ служит закону и действует только на основании закона. Никто не вправе ставить нам задачу по физическому уничтожению кого бы то ни было, даже самых заклятых злодеев. Другое дело, если бандитские главари будут убиты в ходе антитеррористической операции.
Спецслужбы о своих действиях, понятно, не трубят во всеуслышание. Но скажу вам совершенно откровенно: мы делаем все, чтобы главные виновники чеченской трагедии были взяты живыми. Они должны предстать перед судом. Вот это - наша задача.
