Виктор Шендерович: `Ворующий еврей знает, что он ворует`Назад
Виктор Шендерович: `Ворующий еврей знает, что он ворует`
Мастер политической сатиры, писатель и создатель знаменитых телепрограмм `Куклы`, `Тушите свет` и `Итого` Виктор Шендерович сбрил бороду, ушел на радио и пишет книгу.
В интервью он признался, что благодарен партии и правительству за предоставленный досуг, с помощью чего он наконец-то может пообщаться с друзьями и родственниками.
- На протяжении ряда лет вы еженедельно появлялись на телеэкране, но в июне прошлого года закрылся телеканал ТВС. Чем заполнена ваша творческая и деловая жизнь сегодня, кроме `Плавленого сырка` на радиостанции `Эхо Москвы`?
- Каждое воскресенье, обычно в прямом эфире, на радио `Свобода` выходит моя вторая авторская программа - `Все свободны`. Пока что мне удается совмещать приятное с полезным -- я приглашаю на программу тех, кого знаю и люблю. Главная особенность заключается в том, что каждую неделю в рабочее время я общаюсь с приятными и интересными людьми. Ко мне в гости приходят писатели, журналисты, актеры. Кроме этого, я сотрудничаю с `Еженедельным журналом`, иногда моя колонка появляется на страницах газеты `Газета`. В каком-то смысле я благодарен партии и правительству за предоставленный досуг, потому что во время работы на телевидении невозможно было даже мечтать о том, чтобы написать хоть несколько строк. На это физически не было времени.
- Могли бы вы немного подробнее рассказать об этих книгах?
- Да, конечно. Одна из этих книг являет собой весьма политизированный проект, связанный с моими программами `Бесплатный сыр` и `Плавленый сырок`. Эта книга будет своеобразным календарем, отчетом о текущем политическом годе. Вторая книга занимает меня гораздо больше. К сорока с лишним годам у меня накопилась масса воспоминаний, которые могут быть забавны. Есть моменты моей личной биографии, интересные только мне и моим близким. А есть вещи, которые заинтересуют многих, потому что отражают разные времена и характеры, признания в любви и проклятия. Это будет большая мемуарная книга, и я получаю огромное удовольствие и творческое удовлетворение от работы над ней. Не должно пугать слово `мемуары`: в ней не будет вялотекущего описания истории моей жизни. Я человек сюжетный, и все записываю в виде историй, анекдотов в пушкинском смысле слова, с сюжетными поворотами и яркими характерами.
- Вы упомянули, что появилось больше свободного времени. А на что оно уходит у вас, помимо работы над книгами?
- С течением времени ощущаю все большую собственную человеческую ущербность в связи с тем, что последние 10-15 лет был очень сильно включен на жизнь общественную. Это лишило меня возможности нормально общаться с родственниками и друзьями. Так что сейчас наверстываю упущенное. У меня выросла замечательная дочь. Сейчас она уже студентка третьего курса. Путешествовать много не получается из-за еженедельных эфиров на радио. Но сейчас у меня отпуск, и есть друзья за пределами России, которых давно не видел. Так что к кому-то из них постараюсь поехать.
- Мы уже больше двух лет живем без старого НТВ. Как вы, член той легендарной команды телевизионщиков, оцениваете всю эту историю?
- История с НТВ драматична и поучительна, но не напрасно все это было. Конечно, при взгляде назад возникает ностальгия, в том числе и телезрительская. Надо понять, что у нас было десятилетие, когда у страны появился речевой аппарат, и она начала разговаривать, не веря себе, пугаясь звука собственного голоса. А когда разговорились, выяснилось, что мы тоже можем свободно думать и говорить. Выросло поколение, которое не помнит времена застоя и железного занавеса, когда указывали, куда ехать, что носить, что читать и с кем жить. Если рассмотреть тот общественно-политический климат, который начал формироваться в 2000 году, то моему поколению это наблюдать легче, чем вашему. В вашем возрасте мы жили в очень `тухлых` временах. Выросли те, кому ничего не запрещали. Это как раз ваше поколение. Перестройка наступает тогда, когда разламывается старое. Ничего не прекращается. Мелкие чекистские радости последних лет и месяцев сиюминутны. Ход истории сам приведет нас к новым временам. То, что стало ценностями для общества в конце 80-х годов, обязательно снова будет востребовано.
- Вы всегда получаете удовольствие от собственного творчества?
- Для меня удовольствие в работе - это встать утром, сесть к чистому листу и написать какой-нибудь текст, более-менее изящный. Вот от этого я получаю радость. А что касается работы и общественной обязанности, то это ежедневный пендаль ныне здравствующему государю-императору. Не ему персонально, а тому, что он представляет, и тем, кто все происходящее в последние годы считает нормальным. Даже когда пинок достается человеку, он направлен в сторону определенной социальной нормы. Меня мало интересует фамилия, ничего личного. Я потеряю к нему всякий интерес, как только он перестанет быть президентом России. Эти напоминания власти я обязан делать потому, что есть хотя бы два миллиона наших сограждан, которые со мной согласны.
- Давайте перейдем к еврейской теме. Что вы можете обо всем этом сказать хорошего, а может, и не очень?
- Моя жизнь сложилась таким образом, что я был пионером-интернационалистом, о чем совершенно не жалею. Из пионерского возраста давно вышел, а интернационализм остался. Я всегда вздрагиваю от любого равнения на национальность и сторонюсь этого. Для меня собственное еврейство - некий биологический фактор, а не повод для радости или печали. Я принадлежу к русской интеллигенции. А для русской интеллигенции значение русского еврейства огромно. И я - капля в этой реке. Если начнем вспоминать, то не сможем остановиться, перечисляя врачей, ученых, писателей, юристов и артистов. Это люди, которые, будучи этническими евреями, во все времена считали себя частью России и российского общества. Мы народ книги и культуры, и это главная отличительная особенность еврейского народа. Если говорить о богоизбранности, то о ней можно говорить в разных контекстах и по-разному Вс-вышний нас избирал. Здесь для меня главное - данные нашему народу знание, культура и уважение к ним. У Марины Цветаевой есть строчки на тему того, что в этом богоизбранном мире все поэты - жиды. И российский антисемитизм косвенно это подтверждает. Евреем у нас может стать каждый, кто с твердым соблюдением заповедей, не боясь показывать свои знания доминирующему политическому строю, демонстрирует собственное `я`. Этническая принадлежность в данном случае вторична, в евреи был записан Андрей Дмитриевич Сахаров за свое инакомыслие. Во времена моей молодости слово `еврей` было ругательством. До 30 лет мне надо было сделать над собой усилие, чтобы произнести `еврей`. Я рад всем `отдельным` людям, свободным и независимым, потому что сам такой. Мы живы и живы будем несмотря ни на что, потому что думаем о детях, стариках и соблюдаем заповеди.
- Насчет соблюдения заповедей позвольте с вами поспорить. Что вы скажете насчет еврейского таланта к финансовым аферам?
- Я говорю о том, что ворующий еврей знает, что ворует. Ужас заключается в том, что почти все ворующие в России даже не подозревают о том, что совершают грех и преступление. Это как раз то, что в свое время меня поразило в Советской армии. Я служил в узбекско-азербайджанском интернациональном взводе. Однажды боевые товарищи сп##дили у меня часы. С армейских времен я перестал их снимать на ночь, такая выработалась нервная привычка. А тогда я их снял и положил на тумбочку. Проснулся, а часов нет. Вокруг сидят сослуживцы и смеются. Когда я делал попытки вернуть свое имущество, то в ответ слышал фразу, что раз я снял часы, то попросту их про##бал. Я вам рассказал эту маленькую историю, чтобы показать людей, для которых воровство является нормой жизни, а не грехом. Здесь бессмысленно апеллировать к нравственности, потому что ее нет. Среди евреев есть очень много негодяев и преступников, но самый большой еврейский отморозок знает, что нарушает закон.
Шендерович о себе:
Родился в 1958 году.
В детском саду узнал цену коллективизму.
В 1975 году закончил без сожаления среднюю школу.
По первому диплому - культпросветработник высшей квалификации, отчего до сих пор вздрагивает.
В 1980-1982 гг. служил в Советской Армии, где научился говорить матом. Выжил и демобилизовался, но до сих пор вздрагивает от словосочетания `священный долг`.
Перед тем, как начать писать, некоторое время читал...
