Лев Гудков: `Путин не контролирует ситуацию в стране`Назад
Лев Гудков: `Путин не контролирует ситуацию в стране`
На вопросы `Новых известий` отвечает зав. отделом социально-политических исследований ВЦИОМ Лев Гудков.
Каждый год накануне-Нового года журналисты обращаются к социологам, пытаясь вместе с ними подвести итоги уходящего года, в надежде услышать прогноз на год следующий. Почти все социологи - пессимисты, поэтому их предсказания редко обещают `светлое будущее`. Как выяснилось из беседы со Львом Гудковым, зав. отделом социально-политических исследований ВЦИОМ, он не является исключением. Его диагноз, поставленный российскому обществу, не оставляет никаких иллюзий. По мнению социолога, наше общество устало. Оно инфантильно и безответственно. Поскольку война в Чечне по-прежнему играет большую роль в политической и общественной жизни нашей страны, мой первый вопрос был об отношении к ней общественного мнения.
Почему вторая война в Чечне так легко была поддержана обществом? Какие на то были предпосылки?
- Война в Чечне - это не обычный этнический конфликт. Ее причины заложены в тех процессах, которые происходят в российском руководстве и обществе. Чтобы понять реакцию населения, нужно немного вернуться назад. Отношение к первой войне было резко негативным. На всем ее протяжении мы фиксировали недовольство, явное осуждение ее инициаторов и пассивное сопротивление военным действиям. Общественное мнение обвиняло Ельцина и военное руководство в развязывании, этой войны. Общество поддерживало журналистов и политиков, выступавших с критикой военной кампании. И это не случайно. В таком отношении проявлялась очень устойчивая тенденция - стремление к покою и нежелание ввязываться в авантюры и какие-либо конфликты, будь они в Таджикистане, на Кавказе или в Югославии. Подобная тенденция отчасти сохраняется и сегодня. Это оборотная сторона стремления к стабильности, к предсказуемости действий властей в самой повседневной жизни, потребности хоть в какой-то уверенности, что завтра не случится опять что-то такое, что потребует `героизма, энтузиазма, самопожертвования` и т. д. Такое состояние вообще характерно для массового сознания усталого, растерянного и пессимистически настроенного общества, только выходящего из тоталитарной системы с ее институтами устрашения, насилия и пропаганды, двоемыслием и прочее. Поэтому первая война и не сопровождалась какими-то активными протестами. Очень важный момент - массовое разочарование в фигуре Ельцина, дискредитация демократов, а потому рост дезориентированности и безнадежности.
Недовольство людей было связано с несостоявшимися надеждами на реформы и на улучшение жизни. Особенно заметно оно проявилось в настроениях респондентов после выборов, когда принудительная мобилизация электората на поддержку Ельцина обернулась раздражением и похмельем. Голосовали за него через силу, только перед угрозой реванша коммунистов. Напряжение накапливалось и непременно должно было бы выплеснуться, особенно после кризиса 1998 года.
Какое отношение финансовый кризис имел ко торой чеченской войне?
- Он крайне болезненно и тяжело отразился на общественном сознании, еще раз подчеркнув негативные результаты двусмысленной, противоречивой и нерешительной политики реформ. Этот психологический фон депрессии и разочарования в руководстве страны, приход которого к власти сопровождался пробуждением массовых ожиданий лучшей жизни, освобождением от прежней коррумпированной номенклатуры, и является очень важной составляющей предыстории второй чеченской войны. Вначале кризис захватил наиболее образованные и обеспеченные группы населения, но они и быстрее оправились после него. Потом уже, через несколько месяцев, он захватил основную толщу общества.
Накопленное раздражение выплеснулось на Ельцина и его администрацию. Их упрекали за то, что реформы проводились в угоду западным силам, в ущерб населению и т. д. Напряжения такого рода требовали объяснения, массового самооправдания, локализации причин вечных неудач, поиска врага. Вскоре после бомбежек Югославии мы зафиксировали первую вспышку принудительной насильственной консолидации. Это была невероятная, чисто советская истерическая реакция на бомбардировки, которые были восприняты вне собственного контекста сербско-албанского конфликта. Наши респонденты увидели в них прежде всего демонстрацию силы, задевавшую прежнюю гордость и спесь подданных великой державы, травматический комплекс национальной неполноценности. Бомбардировки расценивались как угроза новой войны, приближение НАТО к нашим границам.
Как отреагировало общество на рейд Басаева в Дагестан в августе 1999-го?
- Первоначально его восприняли как продолжение все той же войны в Чечне. Но ситуация резко изменилась после взрывов в Москве и на Северном Кавказе. Тогда наружу выплеснулась вся масса недовольства, разочарования, мести, ярости, чувства собственной ущемленности. Мы не ожидали такой реакции. Массовое общественное мнение совершенно ясно и определенно требовало смены руководства. На этом фоне и появился новый лидер, о котором не было ничего известно. Но первые же несколько жестов и легко опознаваемый приблатненный жаргон сделали Путина легко узнаваемым, он был сразу принят, как свой. Немедленно на нем зафиксировались все иллюзии, а вся растерянность и разочарование прошлых лет канализировались на отношении к чеченцам, которые стали главным врагом. На фоне почти всеобщих страхов перед терактами общество консолидировалось. А новый лидер, `свой`, молодой, решительный, энергичный пробудил надежды на перемены, во всех областях, даже не имеющих непосредственного отношения к чеченской войне. Он как бы дал `разрешение` на ненависть, мстительные и в общем-то сомнительные в моральном плане чувства к чеченцам как к народу бандитов и боевиков. Поэтому немедленно все показатели, связанные с социальным самочувствием, чувством уверенности в себе, поползли вверх.
Общество нашло себе лидера, что крайне важно для патерналистского сознания.
Увидев в Путине персонификацию своих надежд на будущее, люди обрели некоторую определенность и гарантию на будущее. Что бы он ни делал дальше, отношение к нему уже не менялось.
Оно сохраняется таким же и до сих пор?
- Отношение не меняется, хотя социологические опросы фиксируют возрастающее, трезвое и прагматическое понимание того, что ни в одной области, кроме международной, Путин не добился каких-либо видимых успехов. Ни в области борьбы с преступностью, ни с коррупцией, ни в улучшении экономической ситуации. Например, если судить по данным ноябрьских опросов, в решении такой проблемы, как подъем экономики, рост благосостояния, 46% опрошенных считали, что он не добился особых успехов. Еще 9% называли его политику `совершенно безуспешной` (как успешную ее расценивали 39%).
Но рейтинг Путина при этом остается высоким?
- Он не просто высок. Он растет. По последним замерам, рейтинг Путина достигает 80 процентов. Я бы объяснял этот феномен, тем, что в массовом сознании практическая оценка деятельности президента отделилась от отношения к нему самому Он стал символической, а не прагматической фигурой. В общественном мнении Путин сегодня не столько реальный политик, сколько символ. Символ порядка, стабильности, выхода России из кризиса. Вся критика, которую мы наблюдаем в социологических опросах, сводится к критике правительства, власти как таковой. Она касается коррумпированности отдельных министров, чиновников, членов правительства, но не самого Путина. Эффект султана и главного визиря, на которого в случае чего выливалось народное недовольство, не затрагивавшее при этом султана.
Что же из себя представляет российское общество?
- Это инфантильное, безответственное общество людей, привычно отстраненных от политики, от возможности как-то влиять на принятие решений. Это не гражданское общество. На наш вопрос `Зависит ли от вас что-либо в сфере политики?` большинство отвечают, что от их усилий ничего не меняется.
В то же время, судя по последним опросам, растет число людей, выступающих за мирные переговоры в Чечне?
- Да, действительно, с весны 2000 года, как только федеральные войска завязли в Чечне и стало понятно, что нет никаких видимых успехов. `Операция` перешла в фазу партизанской войны, возросло число потерь, появилась информация о массовых актах насилия по отношению к гражданскому населению, мы зафиксировали рост требований закончить войну и вступить в переговоры. Но эта ситуация неустойчива. Как только где-то происходят какие-то взрывы, например в Москве на Пушкинской площади в августе 2000 г., число сторонников переговоров падает. Потом оно опять растет. Усиливается сознание, что война бесперспективна и военными средствами ничего не добьешься. Я не хочу сказать, что в российском обществе преобладают какое-то сочувствие или гуманные мотивы. Нисколько. К чеченцам по-прежнему сохраняется довольно мстительное, жестокое и безжалостное отношение. Общественное мнение не хочет принимать их за людей. Сочувствуют в первую очередь солдатам, особенно молодым, в принудительном порядке призванным на войну. А только во вторую, третью очередь проявляется сочувствие к мирному населению, страдающему и от федералов, и от боевиков.
Каковы последние социологические данные, касающиеся мирных переговоров?
- Число сторонников прекращения военных действий в Чечне постоянно росло, начиная с весны прошлого года? А уже весной этого года оно стало преобладающим над массой тех, кто требует войны до победного конца. В августе соотношение этих двух групп мнений составляло 58% на 29%. Но после 11 сентября, терактов в Америке эти цифры изменились.
По последним данным, 43% респондентов выступают за продолжение войны, 47% - за мирные переговоры.
Представители каких слоев населения выступают за переговоры?
- За прекращение войны высказываются социально слабые. Это, как правило, пожилые люди. Они считают, что война бесперспективна и лучше бы деньги, потраченные на нее, отдать им. Число мирно настроенных граждан в основном увеличивается за счет пенсионеров и женщин, боящихся за будущее своих сыновей. Напротив, за продолжение войны выступают молодые респонденты и люди с высшим образованием.
А так называемый средний класс?
- У нас нет среднего класса. Это скорее эфемерная величина.
А обеспеченные люди?
- Люди обеспеченные поддерживают политику Путина. Очень небольшая часть интеллигенции настроена против продолжения войны. Но это мизерные проценты. Их составляют люди прозападно настроенные, поддерживающие демократически либеральный курс на большую демократизацию страны. Люди, которые за патриотической риторикой видят усиление военных ведомств и усиление консервативных сил. В продолжении войны прежде всего заинтересованы старые структуры советского типа, армия, КГБ, часть бюрократии. И здесь дело не в их моральных качествах, а в интересах сохранения той системы, которая на их глазах распадается. Война - это повод решить проблемы консервации ситуации через мобилизацию, через поддержку подобного лидера, через ограничение свободы прессы.
Что удалось сделать Путину за время его пребывания у власти?
- Политические изменения, произошедшие за эти два года, чрезвычайно значимы. И слабость нашей элиты проявляется в том, что она, как мне кажется, их недооценивает. Что же произошло? Практически нарушена система сдержек и противовесов, баланса властных институтов. Роль парламента резко ослаблена из-за фактического лишения Совета Федерации его властных функций. Так или иначе, он был противовесом президенту и Думе с ее популистской демагогической политикой. Достигнутый таким образом контроль над Думой и Советом Федерации позволил сформировать полуавторитарный режим. Конкуренция за благосклонность исполнительной власти привела к фактическому самоустранению многопартийности. В политических программах партий исчезли все принципиальные различия. По нашим данным, большая часть электората не видит отличия между партиями.
Во-вторых, конечно, очень сильно ограничена свобода слова. Фактически введена цензура, прежде всего это касается освещения событий в Чечне. И надо сказать, что массовое сознание отдает себе в этом отчет. 60 с лишним процентов респондентов Считают, что пресса и телевидение неадекватно отражают события в Чечне, дают либо плоскую, поверхностно-одностороннюю, либо искаженную картину событий.
Что же за строй у нас сейчас - застой или что-то иное?
- Нет, не застой. Нельзя сказать, что дело идет к новому репрессивному режиму, но и развиваться общество дальше не будет. Нас ждет период политической нестабильности. Периодического усиления авторитаризма, грязных интриг и разборок. Речь идет скорее о некоторой видимости авторитаризма. Мы имеем дело с многополюсностью власти, с наличием разных центров власти и влияния. С моей точки зрения, Путин не контролирует ситуацию в стране. Реально он не может достигнуть декларируемых или фактически намеченных им целей.
Он не может добиться успеха в войне в Чечне, не может добиться полного контроля над СМИ, установить запрет на критику Он не может этого сделать, даже если бы очень этого хотел. Дело в том, что советское общество окончательно развалилось. Тот страх исчез, а других механизмов подчинения или управления не возникло. Общество не может больше управляться только через страх лишения чего-то важного: благ или возможностей. Через страх насилия, наказания. А позитивных регуляторов, мотивов достижения, вознаграждений пока не появилось.
Что ждет российское общество в 2002 году?
- Если исходить из состояния общественного мнения, то я не вижу никакой перспективы. Здесь преобладает ощущение полного тупика. Очень большая обеспокоенность, что чеченский конфликт расползется на другие районы Северного Кавказа и России в целом. С другой стороны, опрошенные нами люди отмечают, что усиливается разложение армии и общества. Война оказывает крайне негативное влияние на все стороны жизни.
При этом нет понимания, как развязать чеченский узел. В прошлую войну 66 процентов респондентов были готовы предоставить Чечне независимость. Они говорили: `Пусть живут, как хотят, лишь бы нас не трогали, лишь бы прекратить войну. В принципе и сегодня в обществе наблюдается примерно то же самое состояние. Но кто и как может изменить ситуацию, люди не знают.
А Путин?
- По-моему, он не знает, что делать. Понимая, что безвыходность ситуации, продолжение войны в Чечне угрожает его авторитету, он, видимо, просто не знает, что делать. Всем, кроме российских генералов, проигравших за последние годы все войны, в которых они участвовали, более или менее понятно, что здесь нет и не может быть силового решения. Но именно потому что Путин слабый политик, он уступает военным и не может предложить какое-то эффективное и радикальное решение.
