РАЗГОВОР `НЕ О ПОЛИТИКЕ` С ПИСАТЕЛЕМ ДАНИИЛОМ ГРАНИНЫМ
Этот год у Даниила Александровича особенный. 1 января ему исполнилось восемьдесят. Полвека назад журнал `Звезда` напечатал его первый рассказ. До этого были учеба в ленинградском политехе, война, на которую он ушел с ополчением, а закончил капитаном, командиром танковой роты, работа в Ленэнерго, учеба в аспирантуре. Вроде бы поздновато начал писать? Зато к тридцати годам ему было что нам сказать. И мы запоем читали `Искателей`, `Иду на грозу`. Знать и помнить войну нас заставляла его с Алесем Адамовичем `Блокадная книга`, разобраться в меняющейся жизни, в самих себе помогали `Картина`, `Зубр`. Предостережением от ностальгии по `светлому прошлому` стала недавняя книга `Страх`...
- Ну что, - вздохнув, спросил он меня, когда встретились, - о политике будем говорить?
У него были основания этого опасаться. Югославия, очередная отставка правительства, спектакль под названием `импичмент`... Но столько тоски было в его вопросе, что пришлось пожалеть.
Быть опозоренным уже не позорно?
- Ну давайте просто о жизни. Что вас в ней сегодня заботит, тревожит, удивляет?
- Тоже легкий вопрос... Удивляет и тревожит какая-то, я бы сказал, адаптивность человека к собственному бесчестью. В последнее время мы видим множество примеров бесчестия людей и их абсолютно спокойного отношения к этому. На глазах всей страны человека уличают. Не только в том. что он встречался там в кабаках, квартирах или банях с голыми девицами, пьянствовал и, как раньше говорили, прелюбодействовал, - уличают во лжи, во взятках, в воровстве, в нечистых махинациях... Это происходит почти каждый день, а мы ведь еще многого не знаем, что в регионах происходит. Такое впечатление, что тысячи и тысячи, может быть, десятки и сотни тысяч людей уличены. Раньше, в советское, в сталинское время, была осуждена масса невинных людей, а сейчас масса виновных не осуждена. И меня всегда интересует: ну вот уличили человека, опозорили, назвали вором, взяточником, лжецом, а что при этом происходит в его семье? Как его дети на это отзываются, как его жена, братья-сестры, родные? Что они, от ужаса, позора и стыда от него отрекаются, уходят? Плачут и считают себя несчастными людьми?.. Есть такое у меня подозрение, что ничего этого не происходит. Люди каким-то образом ухитряются себя оправдывать и продолжают спокойно поживать. Как это получается, почему сегодня образовался такой адаптивный человек? Или это уже не позорно быть опозоренным? Не понимаю...
- Может быть, какое-то адаптогенное средство принимают? Или сама власть является таким адаптогеном?
- Нет, знаете, я сейчас даже не о тех, кто у власти. Насчет тех давно уж не заблуждаюсь. Это Пушкин писал: `... Мальчики кровавые в глазах`, у меня давно эта фраза была под подозрением. Она скорее похожа на желаемое, чем на действительное. Цари, государи наши всегда отличались жестокостью, и ничего особенно их не мучило, никакие угрызения совести, а сейчас написать такое вообще о человеке - боюсь, все удивятся и посмеются.
Какое общество может быть у населения?
- Знаете, подозреваю, это оттого, что у нас нет общества. В настоящем понимании этого слова. Нет общественных институтов, культивировавших свои правила приличия, кодекс чести. Я имею в виду, скажем, офицерское собрание, купеческое, дворянское, салоны, земство, деревенскую общину. Общественные институты, которые требовали, осуждали, высказывали свое одобрение или презрение. Вы посмотрите, ведь пощечина перестала считаться оскорблением. Человек опозорен, а ему подают руку, его принимают. А если кто-то и не принимает, ему наплевать, переживет. Человеку наплевать, как он выглядит в глазах других, даже собственных детей.
- Но общество тем сплоченнее, чем больше точек, в которых сходятся интересы всех людей. Так что же, у нас таких точек мало? Или в самом деле национальной идеи не хватает?
- Ну а какая национальная идея есть, допустим, у Италии? У Швейцарии? И какая должна быть у России? Мы вот восемьдесят лет жили с `национальной` или там `интернациональной` идеей, во всяком случае общей для всех и на всех, строили `светлое будущее`. Все приносилось в жертву этой идее - принципы, милосердие, собственные чувства, справедливость, семья, родственные чувства, любовь... И любая `национальная`, то есть общая, идея - она всегда будет требовать жертв. Нет уж, избавьте, хватит, одной такой идеей мы уже наелись досыта. Ведь существуют же простые человеческие ценности: любовь, семья, достаток, добросовестность в работе и удовлетворение работой, какая-то интеллигентность жизни, возможность нормально, интересно отдыхать, отношения с друзьями, с детьми, какие-то личные интересы... Простые ценности, связанные с моим домом, с моей частной жизнью, которая у нас была обесценена - да ее просто не было. У человека не было практически ничего своего, а было лишь общее, во имя которого он жил, должен был терпеть, сносить свои лишения. Все общее, даже последнее пристанище! Ведь это чисто наше российское изобретение - братские могилы. Зайдите на воинские кладбища в других странах, там отдельные могилы, отдельные кресты с надписями, и, если захоронен неизвестный солдат, там написано:
`Имя его известно Богу`. Так вот, дайте наконец нам жить своей частной жизнью, руководствуясь ценностями, которые звучали еще в Нагорной проповеди. Это в конце концов тоже идея, но никакая не `национальная`, а простая, общечеловеческая. Именно человеческая, сообразная природе человека. Ведь почему у нас такое безвременье на дворе? От той идеи, что была противна человеческой природе, мы ушли, а к этой, простой идее частной жизни никак не приходим, ищем какую-то новую, одну на всех. Придем к ней - восстановится и общество, его институты.
- Интересно, вы говорите, у нас общества нет, а Виктор Петрович Астафьев в недавнем интервью нашей газете сказал: у нас народа нет, одно население...
- Правильно он сказал. И это явления одного порядка. Нет народа - нет и общества. Какое общество у населения?
- Но посмотрите, как все всколыхнулись, когда натовцы стали бомбить Югославию: пикеты, демонстрации, `яичницы` на стенах посольств и консульств... Правда, пикеты с определенными лозунгами, с названиями партий и движений, что наводит на мысль: удобный повод для предвыборной кампании!
- Да в том-то и дело. У посольств и консульств, в Думе `колышутся` с совершенно определенной целью. Это игра на своих, партийных, а в конечном счете корыстных интересах, с лозунгами о `братьях-славянах`, единоверцах. А что, было бы легче, если бы бомбили англосаксов или угро-финнов, мусульман или буддистов? Если уж на то пошло, ведь на той стороне, в НАТО, сейчас тоже братья-славяне есть - чехи, поляки. Нельзя сегодня опять и опять делить мир на славян, англичан, американцев, католиков, протестантов, мусульман, на расы... Это возвращение в средневековье, гибельная политика. Тем более опасная для нашей страны, где живут татары, башкиры, кавказские народы. Они, значит, ни при чем? Обычные-то люди `всколыхнулись`, как вы говорите, не в пикетах, а в своих душах, потому что гибнут люди - сербы, албанцы, неважно, люди гибнут. И вот это сострадание - тоже человеческая ценность.
МЫ ПРОПУСТИЛИ СВОЙ `НЮРНБЕРГСКИЙ ПРОЦЕСС`
- Даниил Александрович, мы договаривались: не о политике. Но, может быть, мы никак не можем прийти к `идее частной жизни` потому, что так и не осудили прежнюю, коммунистическую идею? Может быть, и правда нам нужен был свой `нюрнбергский процесс`?
- Наверное, нужен. Потому что нынешние преступления - это следствие вчерашних. Да, мы не занялись тем, чем в свое время занялась Германия. Опыт Германии мы никак не решимся приложить к себе, поскольку мы победители, а победителей не судят, судят побежденных. И мы не можем себе представить, чтобы нас судили, хотя бы даже мы сами. Хотя мы тоже заслуживаем такого суда вполне. Суда заслуживают вся эта коммунистическая идеология и практика, скрытый терроризм и открытый - концлагеря, выселенные народы, геноцид.
- Вы когда-то писали, что мы все соучастники...
- А я и сейчас от этих слов не отказываюсь. Но рядовые члены компартии - это люди, во-первых, социально активные, во-вторых, увлеченные идеей. И давайте признаем - красивой, гуманной, между прочим, идеей. Мы только не понимали, что она нежизнеспособна, утопична, поскольку чужда природе, а потому на практике неизбежно оборачивалась принуждением, насилием, террором. Таких людей не за что судить, они обмануты. Они виноваты, может быть, тем, что не старались понять, что поддались на эту дудочку крысолова. Речь о суде над воротилами.
- Над теми, кого вы в своем памфлете о Романе Авдеевиче называли `персеками`?
- Да, именно над ними. Наша компартия была по сути дела диктатурой со своей иерархией - политбюро, обкомы... Диктаторы, конечно, должны нести ответственность. Ведь они, как теперь хорошо видно, ничего не поняли и не покаялись.
- Какое покаяние! Наша газета на днях писала о том, как Зюганов потребовал покаяния у города Петербурга - за то, что он привел к власти Ельцина...
- Ну это еще один пример их привычной демагогии, может быть даже не изощренной, а как раз примитивной... На что это все направлено, ради чего идет все это вранье, выделываются все эти фигуры? Ради того, чтобы получить голоса избирателей, получить власть, заморочить головы своими обещаниями, надеждами на какую-то жизнь, которую люди никак не могут получить. Другой, более масштабный пример - вся эта история с импичментом. У каждого из нас свой счет к президенту, в том числе и по войне в Чечне. Но инициативу предъявления этого счета почему-то взяли на себя прямые наследники тех, кто выселял, истреблял целые народы, в том числе и чеченский народ. Кто уничтожал - десятками миллионов! - свой собственный народ. Они не только не каются, они и от этого своего `наследства` не желают открещиваться.
ЭТО БЫЛА ЛОЖНАЯ БЕРЕМЕННОСТЬ
- Вот не хотелось мне о политике, но куда же от нее... Они возмущаются: президент снял премьера, возмутительно, катастрофа! А что произошло-то? Да ничего. Я вот послушал выступление Ельцина по этому поводу, надо признать, что само по себе, если не слушать всего этого шума, правильное выступление, разумное. Что сделало это правительство за почти девять месяцев? Да, внесло какое-то успокоение, стабильность в общество...
- Успокоение, переходящее в сон? По-моему, никакой стабильности не было.
- Ну все-таки надо отдать должное Евгению Максимовичу Примакову, он сумел поладить с Думой, наладить какие-то отношения, действовал как дипломат. Но и только. А где же все остальные планы, намерения, обещания? Создавать условия для подъема экономики, оживления производства? Ничего же не получилось. Маленький срок? За это время женщина человека `производит`. А у нашего правительства была ложная беременность. Обещаний - вот с таким животом ходили, а родов-то не произошло, там был воздух накачан. Это было правительство улаживания отношений, но не движения вперед. В этом смысле президент прав, они исчерпали свои возможности. Знаете, что нужно сегодня правительству, вообще всем, облеченным властью? Я думаю, прежде всего - воля. Во власти нужны компетентные и, главное, волевые люди, которые могли бы брать на себя ответственность и принимать решения. Рискованные, непопулярные, наперекор многим и многому, но необходимые для движения вперед решения. Примаков таких решений не принимал, он не волевой человек. Мы не знаем, то ли его согнули, то ли перетянули, то ли купили на каких-то обещаниях мира и согласия, но он не рисковал, не принимал на себя всю полноту ответственности. Вот это больная наша проблема. Теперь уже многие представляют, когда, что и как нужно сделать, чтобы двигаться вперед, какие законы, какие документы принимать. Но мало людей, способных идти на смелые шаги. Они боятся. Дума не может решить - правительство должно. Правительство не способно - президент, у которого, надо сказать, тоже воля возникает спазматически, какими-то протуберанцами. Петр I был волевой человек. Как ни относись к его реформам, он был волевой правитель и многое смог сделать, остался в истории, потому что Россию резко двинул вперед. Исключительно за счет воли плюс, конечно, понимания того, что надо было делать, - выйти к морю, создать флот, армию, промышленность, учить людей. Человек, претендующий на власть, не должен плестись в хвосте у общественного мнения, завоевывая тем самым голоса, не должен подлаживаться, угождать, приспосабливаться. Он должен быть способен идти, если надо, поперек. Такого человека поддержат. И среди современных политиков такие люди есть, будет хорошо, если они пробьются к руководству.
РОССИЯ ДОЛЖНА ЗАНИМАТЬСЯ РОССИЕЙ
- Да пробьются ли? Пробиваются как раз те, кто приспосабливается, угодничает и обещает. Скоро выборы в Думу - и не пойдем ли мы но тому же замкнутому кругу?
- Я думаю, что мы все-таки чему-то научились, пора бы уж перестать быть такими легковерными, поддаваться на безумные или заведомо лживые обещания. Да, жизнь трудна, а поддаваться все равно никак нельзя. Все больше людей понимают, что у коммунистов никакой программы реальной нет. Четыре года в Думе было левое большинство, оно же ничего не добилось, кроме скандалов и склок.
- Сколько времени импичментом этим занимались, и тот провалили...
- Да они и не могут ничего добиться, им нечего предложить. Я думаю, верю, что выборы могут дать лучший результат, чем прошлые. И вот еще что: Россия должна заниматься Россией! Прежде всего и больше всего Россией. Конечно, куда обольстительней, куда красивей
- ездить в Страсбург, выступать на Совете Европы, заниматься Ближним Востоком, ездить к Саддаму Хусейну, в Америку, заниматься проблемами улаживания международных конфликтов... Это очень красиво и выгодно. Куда труднее и `невыгоднее` ездить в Псковскую губернию, решать, как обустроить дороги в заброшенные деревни, как туда доставлять хлеб, соль и сахар, что делать с этими несчастными деревушками, что делать с маленькими городами нашими, что делать с учителями и библиотекарями... Этим заниматься неинтересно, невыгодно, неэффектно. Об этом вспоминают перед выборами, чтобы в очередной раз пообещать, купить водку, напоить... Как выборы пройдут - они в Страсбург... Россия должна заниматься Россией. Мы уже не великая держава, пора оставить эти иллюзии. Это миф, который построен на ядерных головках, а не на том, что у нас было больше счастливых людей и благополучных семей, чем в других странах. Не этим мы были велики. Мы были `велики` не счастьем, не богатством, не благополучием, не здоровьем. Что же теперь пенять на массовое самоуничижение, на отсутствие гордости? Человек гордится такой страной, в которой ему хорошо, покойно живется, вволю работается, в которой безопасно и интересно его детям. И которая духовно сильна.
Санкт-Петербург.
`Новые Известия`, 19.05.1999http://nvolgatrade.ru/
Док. 213004
Перв. публик.: 19.10.04
Последн. ред.: 24.02.11
Число обращений: 114
Гранин Даниил Александрович (Герман)
|
