Сергей Говорухин: Карусель движется против добра. Что происходит в России, почему мы стремимся в прошлоеНазад
Сергей Говорухин: Карусель движется против добра. Что происходит в России, почему мы стремимся в прошлое
В дорогом аттракционе чинно развлекаются чьи-то хорошо одетые, сытые дети. В следующем кадре совсем другая детская площадка. Сделанную из вертолетных лопастей карусель с большим трудом приводит в движение изможденная девочка-чеченка. И улыбается робко, опасливо-счастливо. Как будто отворовывает украдкой назад маленький кусочек из того, что у нее грубо отняли. За кадром автор сценария и режиссер-постановщик документального фильма `Прокляты и забыты` Сергей ГОВОРУХИН говорит о том, что эта карусель движется против часовой стрелки.
И это конец. Фильма? Времени, которое будто отправилось вслед за той каруселью? И что сегодня чувствует в этом обратном времени человек, создавший такой фильм два года назад? Снявший не актеров, которые сыграли войну, а настоящую войну, играющую с любой мишенью, потому что ей всегда мало тех, кто воюет: `Я не участвую в войне. Война участвует во мне`. В жизни автора фильма она поучаствовала тяжелейшим ранением, в результате которого Сергей Говорухин лишился ноги. Но, считает он, лишился чего-то большего, и говорит за кадром своего фильма, обращаясь к войне напрямую: `Убить меня хотела? И убила. Ну что с того, что жизнь не отняла...`
Нелегко общаться с человеком, который ощущает, что он пережил самого себя...
Сережа, ваш фильм вышел, когда было уже мирное время. Или еще мирное. Не знаю даже, как тут правильнее сказать.
- Так и скажите: фильм `Прокляты и забыты` был сделан в промежутке между войнами.
Сложные вы, должно быть, сегодня испытываете чувства. С одной стороны - творческая победа: о фильме говорят, он уже награжден какими-то `гран-при` и выдвинут на Госпремию Союзом кинематографистов.
- Да, в числе четырех номинантов. Знаете, когда человек так поздно входит в кинематографию, он и не может позволить себе проходного фильма...
В вашем фильме такая подробная война.
- Да нет, если б мы показали войну в том виде, в котором она перед нами протекала, зритель бы просто уснул в итоге. Война выглядит так напряженно только усилиями нашего брата-кинематографиста. Конечно, это документалистика. Но и монтаж.
Монтаж, на мой взгляд, из сгустков таких тяжелых невыносимых подробностей, что хочется выключить фильм. Мешает это сделать понимание того, что здесь кровь - не киношная краска, что вот эти погибшие ребята не поднимутся после того, как камера от них отвернется, что все это - хроника, а значит, нужно выключать не фильм, а вот такую хроническую действительность, выключать войну. Так вот: с одной стороны, ваш фильм - творческая победа, с другой - какое-то жизненное поражение, потому что, несмотря на этот фильм, - снова война. И ее, в отличие от первой, в самом начале поддерживало большинство россиян.
- Это не мое поражение, это поражение большинства. Мне понравилось, как недавно Новодворская ответила на вопрос: `Когда наконец у России будет нормальный президент?` Она сказала: `Когда будет соответствующий электорат`. Мне этот народ не жалко, так же, как обманутых вкладчиков. Как вы, кстати, относитесь к обманутым вкладчикам?
Мне их жаль.
- А я их глубочайшим образом не уважаю. Сложно уважать людей, которые не дают себе труда разобраться в той или иной ситуации. Россия - страна обманутых вкладчиков. Другое дело, что я как художник должен продолжать работу, стараться помочь им в чем-то разобраться. Но жалеть я их не буду никогда. Так же, как они не будут жалеть меня.
Сегодняшние обманутые вкладчики - это те, кто придерживается официальной линии? Вкладывает свои голоса? Кто называет новую войну в Чечне антитеррористической операцией?
- Мы еще не знаем сегодня всей правды даже о войне Великой Отечественной. О первой войне в Чечне. Я вижу, какими методами ведется сегодняшняя война, как ее подгадывают к определенной дате... Вижу, что попраны все демократические свободы. Все это меня глубочайшим образом не устраивает. Но ведь не один я это вижу - многие. Тогда почему основной массой все воспринимается нормально? А потому, что есть такая вечная пьеса `Ревизор`, которую с точностью можно перенести в сегодняшний день.
Воры, взяточники, лицемеры, ханжи населяют страну? Конечно. Но ведь и мыслящих людей достаточно.
- Они есть, к сожалению, их не много. Да и страх довлеет над человеком прежде всего.
Атмосфера страха, она действительно ощутима. Кажется, еще немного и провалимся в 30-е годы... Хотя, наверное, это все-таки невозможно.
- Невозможно? Это уже сделано. Подавляющее большинство СМИ придерживается одной политики. `Крутые парни` - Доренко, Невзоров, Шеремет - все сегодня в страхе и не могут этого скрыть от камеры. Это `Берез-ТВ`, с ним более-менее понятно. Но сдаются и другие телеканалы, уходят на промежуточные позиции. Вот прошла передача `Совершенно секретно` - она всегда отличалась честной позицией, точностью суждений. И вдруг - все размыто, предельно уклончиво. Показывают, как чеченцы избивают пленного. Подобный мордобой с экрана вообще нельзя допускать - зрителя переполняют эмоции, и в этот момент он не в состоянии задуматься, что похожее происходит сплошь и рядом. И в Москве, в любой бандитской группировке хоть здесь, хоть там: берут, к примеру, за долги, прикрепляют к трубе наручниками и делают все то же самое, что показывает НТВ о чеченцах. И это снова страх...
В ситуации с Андреем Бабицким СМИ не молчат. И если его судьба - апробация старых методов, то они не проходят.
- Такая апробация - это только начало. Вы себе представляете, что будет в финале? Зеркальная ситуация. Где-то году в 90-м я написал пьесу про репрессии известных лет. Мне сказали: сколько можно об этом? Все давно все поняли. Так говорили многим, кого не оставляла эта тема. Сегодня понятно, что раскрывали ее непростительно мало.
И сегодня будто прорвало. Пошла волна верноподданнических настроений, лексики 30-х годов: `предатели, пособники, клеветники России` и так далее. Но ведь все это начиналось с розыгрыша всегда козырной национальной карты, с возбуждения ненависти к конкретному народу, с создания образа врага. И что меня удивляет: вы прошли первую войну в Чечне, были тяжело ранены, теряли друзей. А ненавистью к чеченцам не заразились. Как вам это удалось?
- Они защищают свою малую родину. Это - их территория, они хотят там жить. Хотели отделиться? Следовательно, нужно было им предоставлять эту возможность, обустроить границу, и если бы они ее перешли - надо было бы воевать. А сегодня мы на это не имеем никакого морального права: они в составе России!
В своем фильме вы говорите: `Безнравственно значить в живых тех, кто прошел через это`.
- Сегодня могу сказать: через эти войны. Потому, что сегодня все повторяется. Эти войны - неправедные. Но я бы поехал и сегодня - я хроникер и обязан снимать в любой ситуации. Да и тянет меня туда. Но, возвращаясь со съемок из Югославии, я сломал себе то, что оставалось от ноги, и сейчас нездоров. Но, думаю, еще успею.
Вы сказали: вас тянет туда?
- Логически я понимаю, что мне там делать нечего, но сердцу-то не прикажешь. Да и двусмысленно я себя чувствую, там сейчас многие из тех, кто близок.
Отец не пытался вас остановить, когда вы ездили в Чечню?
- Он не отговаривал, а мешал. Ну... помешал сесть на один самолет, я улетел другим. Фильм он воспринял сдержанно-одобрительно...
Будто из вашего фильма в сегодняшний день пришла информация о найденном в Грозном рефрижераторе с телами погибших еще в 95-м - 150 останков. И в самом деле `Прокляты и забыты`...
- Все вернулось на круги своя. Потому, что прокляты там и забыты здесь. Мы говорили об этом в начале 98-го года, но нас по большому счету никто не слышал.
Известность отца вам мешала или помогала? И как вы восприняли его решение о том, чтобы выдвинуть свою кандидатуру на пост президента?
- В моем возрасте уже стыдно, когда говорят: это сын известного режиссера Станислава Говорухина. Я давно уже сам по себе. Мне всегда импонировала его точка зрения. Дело в том, что мы никогда не жили вместе, он не воспитывал меня, и, как ни странно, это положительно сказывается на моем к нему отношении. Мы видимся редко, может быть, раз-два в году. Это позволяет мне наблюдать его как бы со стороны, воспринимать больше рассудочно. Я никогда не ощущал себя брошенным, в любой критической ситуации он всегда оказывался рядом. Но как два непростых организма, мы трудно находим точки соприкосновения. Я абсолютно уверен: при честных выборах у него бы были хорошие шансы. Он талантливый, мудрый, остроумный человек.
Вы не верите в честные президентские выборы?
- Нет. Все уже решено. По заранее расписанному сценарию.
Чьему? Какой вы видите сценарий, и, как, по-вашему, он будет развиваться?
- Развиваться? Да уже титры идут, какое там развитие. К власти официально приходит команда, которая десять лет подряд разворовывала страну. Уже пришла. Я не верю в ведущую роль Путина. Я ощущаю команду, которая все хорошо просчитала и целенаправленно и умело движет его к цели. Мы мало знаем про Путина, но тех, кто привел его к власти, знаем очень хорошо: Березовский, Дьяченко, Абрамович, Волошин. Знаем, что они ну никак не радеют за целостность и финансовое благополучие России. А каким путем они ведут своего ставленника к победе? Через войну, а значит, через уничтожение генофонда нации, оголение обороноспособности страны.
Вот мало вы читаете пафосных статей. А мне попался журнал `Эксперт`, и там такая статья, называется `Закон войны`. О том, что если бы российские военные ознакомились с рядом высказываний (указывается с чьими), то `командирам было бы гораздо труднее поднимать своих подчиненных в атаку`... И о том, что по законам войны эти высказывания - об истинном числе жертв среди солдат и мирного населения, о `слезе ребенка`... - они, мол, делаются чуть ли не врагами России.
- Главный враг России - Достоевский. Ему принадлежат слова о том, что ничто на свете не стоит слезы ребенка. Для чего в атаку поднимать? Чтоб перед выборами отрапортовать: под руководством товарища Путина война победоносно закончилась? Как когда-то 1 мая Сталину рапортовали? Какая в этой победе сверхзадача? Как она развязалась - эта война? Был повод: боевики вошли в Дагестан. Но их цель? Прошло три года с первой чеченской войны, и все эти три года они никого не трогали. Воровали людей, это да, но, извините, такой бизнес процветает во всем мире - воруют заложников, но из-за этого войны не начинаются. Боевики вошли в Дагестан через три года после первой войны и на что рассчитывали? Они же знали - дагестанцы их не поддержат, войдет армия, которая разобьет их в пух и прах. Никакой логики! Дальше - взрывы в наших городах. Я абсолютно уверен, их совершили не чеченцы. `Как могла власть взрывать собственных граждан?` - спрашивают меня. Я всегда говорил и говорю в ответ: если власть готова глумиться над самым близким ей человеком, то что ей спящие где-то на Каширке или Гурьянова люди? Меня трудно упрекнуть в излишней любви к Ельцину. Но на наших глазах его убивали ближайшие люди - дочь, жена, окружение. Дрогнет ли у них рука, если они родного человека, страдающего тяжелейшим сердечным недугом, не пожалели? Там потрясающие сценаристы. Я как сценарист все время совершаю ошибки в разгадывании их стиля, ощущаю себя дилетантом перед ними. По их сценарию должны быть еще взрывы, вы же слышите - общественное мнение без конца к этому готовят.
Но для чего? Для поддержания духа армии?
- Для поддержания духа масс. Ненависти, которая пошла на убыль и которой может не хватить до выборов.
Сережа, думают ли также те военнослужащие, с которыми вам приходится общаться?
- Многие понимают.
И продолжают воевать?
- Я же сказал: безнравственно числить в живых тех, кто прошел через эти войны...
P.S.
Что-то часто стала звучать мысль о законах войны: `Ты либо помогаешь, либо мешаешь воевать. Рефлексии просто нет места в бою. Сомнения относительно `вражескости` врага и справедливости своих действий подрывают боевой дух солдата...` В последних `Итогах` Евгений Киселев как бы соглашается с этими выдержками-критикой журнала `Эксперт`, конкретно в его адрес направленными. Он говорит: `Ну, может быть, по законам войны и...` Почему? Откуда могут взяться законы войны и кто может заставить жить по ним, если официально у нас нет войны, у нас антитеррористическая операция?
