ИЛЬЯ ЮЖАНОВ: `НЕУКЛЮЖИХ ДЕЙСТВИЙ В ОТНОШЕНИИ МАЛОГО БИЗНЕСА БЫЛО ДОСТАТОЧНО`Назад
ИЛЬЯ ЮЖАНОВ: `НЕУКЛЮЖИХ ДЕЙСТВИЙ В ОТНОШЕНИИ МАЛОГО БИЗНЕСА БЫЛО ДОСТАТОЧНО`
Сегодня правительство должно будет дать ясный ответ на трудный вопрос. Министерство по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства предлагает кабинету рискнуть бюджетными доходами, упростив жизнь не мельчайшему, а малому бизнесу. МАП настаивает на том, что малым должно считаться предприятие с оборотом до 100 млн руб. в год (со всеми вытекающими отсюда фискальными последствиями). По мнению министра Ильи Южанова, под существующую планку (15 млн руб. ) подходят только `мельчайшие начинающие предприниматели`, а не малые предприятия, `которые занимаются реальным бизнесом`. Интервью Ильи Южанова корреспонденту `Ведомостей`.
- Правительство в четверг будет решать, как поддержать малый бизнес. Какие предложения подготовило ваше ведомство?
- МАП России разработал и внес на рассмотрение правительства РФ комплекс мер по поддержке малого предпринимательства, где содержатся конкретные мероприятия по поддержке малого предпринимательства на среднесрочную перспективу (2003 - 2005 гг. ). В рамках этого документа мы предлагаем ряд кардинально новых решений.
Так, мы предлагаем по-иному определять, что такое малое предприятие. Сейчас у нас понятие `малое предприятие` зависит от отраслевой дифференциации по числу занятых. Мы предлагаем установить критерии, аналогичные тем, что существуют в Европе: малым предприятием является то предприятие, на котором работает не более 100 человек.
- А как же Налоговый кодекс? В главе об упрощенной системе налогов для `маленьких` есть жесткое ограничение по обороту - не больше 15 млн руб. в год.
- Речь сейчас не идет о соотношении определения малого предприятия и конкретных налоговых льгот. Мы предлагаем определить совершенно четкие и недвусмысленные параметры, что такое малое предприятие. Эти параметры будут сопоставимы с теми, которые используются во всем мире.
А что касается налогов, то мы предлагаем уже с 1 января 2004 г. ввести в действие поправку в НК. С тем чтобы все компании, чья валовая выручка меньше 100 млн руб. или по крайней мере 60 млн руб. , имели право переходить на упрощенную систему налогообложения. На наш взгляд, существующий сегодня предел, 15 млн руб. годового оборота, - это мизерная цифра. Под нее подпадают только микропредприятия, а не малый бизнес.
- А на основе каких расчетов появилась именно эта цифра?
- Интересно, на основании каких расчетов цифра 15 млн руб. появилась? На самом деле никаких серьезных расчетов, которые бы анализировали статистику по малому бизнесу, как не было, так и нет. Налоговая статистика по малым предприятиям вообще не ведется - МНС считает все в разрезе налогов, а не в зависимости от размера предприятий.
А мы проанализировали те предложения, которые нам давали субъекты Федерации и организации предпринимателей: `ОПОРа`, отраслевые организации предпринимателей, профсоюзы работников малого бизнеса. Общая позиция такова, что начинать надо с цифры 60 млн руб. Оттолкнувшись от цифры 60 млн руб. , мы предложили более революционный путь - 100-миллионный оборот, имея в виду, что такой оборот у предприятий, которые занимаются реальным бизнесом, будь то производство или торговля. То есть это не только мельчайшие начинающие предприниматели.
- В прошлом году эти цифры уже обсуждались. В итоге все согласились с аргументами Минфина: нельзя расширять круг предприятий, подпадающих под упрощенку, чтобы не провоцировать компании дробить свой бизнес, уменьшая налоги.
- В новой редакции мы сохраним действующую норму, по которой малыми будут считаться только те компании, у которых в уставном капитале доля государства или крупных предприятий менее 25%. Это противоядие против того, чего так боятся наши финансисты. Хотя, на мой взгляд, крупным предприятиям с нормальной бухгалтерией нет нужды переходить на упрощенную систему.
- Ваши собеседники из числа малых предпринимателей наверняка рассказывали и о других наболевших проблемах с упрощенкой и вмененкой. Помнится, и Минэкономразвития направляло вам предложения по исправлению главы 26 НК. Содержатся ли эти поправки в вашем сегодняшнем пакете предложений?
- Мы согласились с Минфином и МНС, которые говорят, что, прежде чем вносить серьезные концептуальные изменения в упрощенную систему и систему вмененного налога, надо проанализировать итоги работы за этот год или хотя бы за девять месяцев. И тогда можно будет говорить о внесении какого-то комплекса изменений.
- Зачем заставлять предпринимателей столько ждать?
- Чтобы ввести целый комплекс поправок в действие с 1 января 2004 г. , нужно их сейчас буквально за месяц принять действующим составом Госдумы. На мой взгляд, это технически невозможно. Тем более что конкретного текста поправок еще нет. Не надо это делать в спешке. Так уже происходило, и результат был негативный. Достаточно вспомнить ситуацию в 2002 г. с налогом на вмененный доход, когда законодатели забыли про ЕСН, и в результате получилось, что для некоторых видов малого бизнеса нагрузка выросла чуть ли не вчетверо. Мы, кстати, об этом предупреждали, но Минфин отмахивался от наших замечаний. В итоге пришлось в спешном порядке по указанию президента вносить соответствующие изменения в Налоговый кодекс. Таких вот неуклюжих действий в отношении малого бизнеса было достаточно за новейшую российскую историю.
Если же говорить конкретно, что можно сделать до 1 января, то помимо увеличения величины оборота до 60 - 100 млн руб. следует утвердить и ввести в действие с 1 января 2004 г. новые упрощенные формы налоговых деклараций для упрощенки и вмененки. Я считаю, что это достаточно серьезно, потому что иногда все кроется в деталях.
- После налогов самая распространенная жалоба малых предприятий - ограниченные возможности по кредитованию. Будет ли эта проблема решаться на государственном уровне?
- В проекте бюджета на 2004 г. по инициативе вице-премьера Бориса Алешина и МАП России заложено 3 млрд руб. в виде государственной гарантии уполномоченному банку для кредитования малого бизнеса. Предлагается следующая схема. Государство предоставляет гарантии уполномоченному государственному банку - Российскому банку развития. Он на основе конкурсных процедур отбирает банки-операторы из регионов. На сумму гарантий РБР привлекает кредитные ресурсы. Полученные деньги он направляет в банки-операторы, которые будут непосредственно заниматься кредитованием малого бизнеса. Основное достоинство этой схемы в том, что она позволяет реально привлечь 3 млрд руб. и, главное, позволяет выдавать длинные кредиты - до трех лет. То есть то, что сейчас малому бизнесу пока недоступно. Потому что все проекты, которые сегодня осуществляются, - это микрофинансирование, т. е. выдача небольших кредитов на срок до года под достаточно высокий процент. По предлагаемой схеме кредиты будут даваться на срок до трех лет и будут как минимум не дороже рыночных.
Еще мы хотим предложить правительству по-иному распорядиться средствами Российского фонда технологического развития. По закону юрлица вправе направлять туда 0,5% своей прибыли. Крупные компании это делают. В этом году через фонд прошло около 1,5 млрд руб. Может быть, имеет смысл создать на его базе венчурный фонд, который бы финансировал высокорисковые проекты. То есть поддержка не через кредитование, а через покупку бизнеса и его финансирование. А зарабатывал бы фонд на продаже этого бизнеса.
- Каковы шансы, что это предложение поддержат другие ведомства? Минфин, например, недавно предлагал упразднить даже Федеральный фонд поддержки малого бизнеса. ..
- В последние четыре года фонд, на мой взгляд, нормально работает в рамках своих возможностей (надо учитывать тот факт, что на всю программу господдержки в год выделялось всего от 20 млн до 120 млн руб. ). В этом году всю деятельность фонда проверяла специальная комиссия, которую возглавляло Минимущество, а также комиссии Счетной палаты и КРУ Минфина. Никто не выявил нарушений. На мой взгляд, те люди, которые инициировали нападки на фонд, больше интересовались его зданием в центре города. Если фонд упразднить, рухнет вся система фондов поддержки на местах. А это единственные реально действующие организации, которые поддерживают малый бизнес не только финансово, но и консультационно. Фонды поддержки могли бы взять на себя функции отбора проектов и бюро кредитных историй, на которые сможет опираться РБР при работе с гарантийной схемой кредитования.
- Почему антимонопольное ведомство до сих пор не заинтересовалось Внешэкономбанком, который становится явным монополистом на рынке пенсионных накоплений?
- Отчего же. Нас очень заинтересовала ситуация, сложившаяся с технологией начала пенсионной реформы. Мы намерены выяснить, в силу каких причин получилось, что Пенсионный фонд России получил преимущество перед частными управляющими компаниями. Я дал поручение своим сотрудникам, чтобы они провели расследование на предмет нарушения антимонопольного законодательства. Хотя сейчас уже все договоры с частными фондами подписаны, но тем не менее пенсионная реформа фактически складывается так, что многие из тех, кто хотел бы вложить деньги в частные компании, не смогут это сделать в силу технических и технологических причин. Мы эту тему сейчас изучаем.
- У вас сейчас существуют какие-то неурегулированные претензии к Сбербанку?
- Существуют, и не одна. Но говорить об этом сейчас я бы не хотел. Эта тема для отдельного серьезного разговора.
- Почему рынок строительных услуг, несмотря на обилие строительных компаний, остается таким монополизированным?
- Строительные рынки очень специфические. По всем параметрам они абсолютно конкурентны. Тем не менее на практике идет подавление конкуренции, как правило, с использованием административного ресурса.
- Вы пытаетесь на это повлиять?
- Да, конечно, это наша работа. Но дело в том, что далеко не все подпадает под наш закон как нарушение. Также бывают случаи, что нарушение достаточно сложно доказать. Мы можем вынести свое предписание, но, как правило, большинство оспаривается в суде. Суду нужны доказательства. А как найти доказательства соглашения между какой-то строительной компанией и мэрией какого-нибудь города, если оно заключено в ресторане пожатием рук? Для этого нужны специальные методы работы, но мы - не то ведомство, которое может их применять.
- Многие надеются, что с приходом рыночных отношений в жилищно-коммунальный сектор повысится качество услуг и цены станут разумными. Не угрожает ли конкуренции на этом рынке появление такого мощного игрока, как `Российские коммунальные системы`?
- РКС не монополизирует эти услуги, она пока просто замещает ГУПы. Это компания, которая ориентирована и на более эффективное управление этим сектором, и на получение прибыли. К ней возник ряд вопросов, которые разрешались в рабочем порядке нашими территориальными управлениями. Также в ходе проведенной с руководством этой компании встречи была отмечена необходимость соблюдения антимонопольного законодательства.
- Появится ли когда-нибудь конкуренция на рынке ЖКХ?
- Эта отрасль очень неоднородная. `Водоканал`, например, останется монополистом, потому что в доме не может быть двух альтернативных труб из разных водоснабжающих компаний. А вот конкуренция в теплоснабжении уже появляется, особенно в крупных городах, и она в итоге повлияет на цены. Обслуживание зданий, уборка мусора - это вообще по всем параметрам конкурентный рынок. При дальнейшем развитии конкуренции на этих рынках можно прогнозировать, что в некоторых сегментах этого хозяйства замедлится рост цен, а в других цены даже упадут.
- Будет ли МАП однозначно возражать против объединения `ВымпелКома` и `МегаФона` или при выполнении каких-то условий вы можете одобрить эту сделку?
- МАП не может выступать против того, чего нет. К нам никто не обращался за таким разрешением. Но теоретически с точки зрения конкурентной политики МАП не должен ни при каких условиях давать согласие на то, чтобы из трех действующих на рынке мощных компаний в результате слияния остались две. В США в таких случаях даже документы не рассматривают, так как в результате подобной сделки критически увеличивается концентрация на рынке. А в Корее антимонопольные органы в подобном случае поставили условие: разрешаем объединение двух компаний из четырех, только если вновь образованная компания снизит свою долю на рынке с 53% до 50%. Компании пришлось сокращать число абонентов и добирать доходы за счет других услуг.
- Предприниматели во время своего визита к Владимиру Путину в августе попросили о том, чтобы был введен уведомительный порядок слияний и поглощений взамен разрешительного. И президент вроде бы даже поручил рассмотреть такую возможность. Вы как на это смотрите?
- Безусловно, нужно сокращать избыточный антимонопольный контроль. Мы недавно внесли в правительство законопроект, согласно которому увеличивается порог рассматриваемых сделок в 100 раз. После его принятия мы будем отслеживать сделки только тех компаний, у которых активы превышают 2 млрд руб.
Что же касается полного перехода на уведомительный порядок, то я буду докладывать президенту о том, что полностью уведомительного порядка не существует ни в одной стране мира. К примеру, если транснациональные компании захотят купить какую-нибудь из наших крупнейших стратегических компаний, то уведомительный порядок заключения сделок будет означать, что мы не сможем отслеживать их с точки зрения защиты конкуренции на российском рынке и вмешиваться в этот процесс, если того будет требовать ситуация. Вряд ли разумно обезоруживать государство перед лицом такой опасности.
