Валентин Янин: `Князь Рюрик был в Новгороде чиновником на жалованье`Назад
Валентин Янин: `Князь Рюрик был в Новгороде чиновником на жалованье`
На вопросы "Века" отвечает археолог академик Валентин Янин
Валентин Лаврентьевич Янин родился 6 февраля 1929 года в Вятке.
Отец - санитарный врач, мать - учительница.
1947 год - после первого курса исторического факультета МГУ впервые приехал в Новгород в составе археологической экспедиции А. В. Арциховского.
1954 год - кандидатская диссертация "Денежно-весовые системы домонгольской Руси".
С 1964 года профессор, с 1978-го - заведующий кафедрой археологии МГУ.
1983 год - Почетный гражданин Новгорода.
2000 год - Большая золотая медаль им. М. В. Ломоносова. Из гуманитариев ее удостаивались двое. Первым был Солженицын.
Научные интересы - история и археология Древней Руси, нумизматика, сфрагистика, источниковедение, генеалогия, метрология, эпиграфика, историческая топография и топонимика, монументальное и прикладное искусство, музыковедение.
Автор более тысячи работ, опубликованных в России и за рубежом.
Бессменный руководитель Новгородской археологической экспедиции, академик РАН, лауреат Ленинской премии, Государственных премий СССР и РСФСР, Демидовской и других наград, педагог и популяризатор науки. Живет и работает в Новгороде, Москве и в поезде "Москва-Новгород".
Новгородская археологическая экспедиция (НАЭ), ведущая раскопки на территории первой столицы восточных славян без малого 70 лет, добывает первоисточники - то, без чего нет исторической науки. Полевые сезоны двух последних лет дали ошеломляющие результаты, заставляющие нас несколько по-иному увидеть прошлое России.
Что же найдено в земле Великого Новгорода, Валентин Лаврентьевич?
- В прошлом году было найдено 38 вот таких цилиндров с внутренними перпендикулярно перекрещивающимися каналами. Некоторые имели геральдические эмблемы и надписи. Первый у нас был обнаружен еще в 1951 году, всего их теперь 50 - самые древние относятся к концу Х века. Почти полвека не могли понять, что это такое.
Теперь догадались? Почему вы придаете этим предметам столь большое значение?
- Когда собирали государственные подати или штрафы, а это в те времена были, как правило, меха, то их укладывали в мешок, через горловину которого пропускалась веревка - как в рюкзаке. Веревка стягивала горловину, концы ее вводились в этот самый цилиндр с двух сторон, вместе выпускались из среднего отверстия и завязывались. Узел убирался внутрь, затыкался пробкой и заклинивался. Снаружи вырезалась надпись, откуда эта дань взята, сколько там чего и кому предназначается. Таким образом этот цилиндр был замком, пломбой и сопроводительным письмом одновременно. На некоторых есть княжеские знаки.
Но что же здесь странного? Ведь даже из школьных учебников известно, что дань в Древней Руси собирал князь. Ему она и предназначалась.
- Что ж, давайте порассуждаем... В то время, о котором идет речь, Русью называлась область расселения славянского племени полян, где со временем возникло государственное образование со столицей в Киеве. Таким образом, на территории Восточной Европы в начале второго тысячелетия сложились два славянских государственных образования: княжество Киевская Русь и вечевой Новгород. Спрашивается, что же это за республика, если в ней имеется княжеский престол? Вот цилиндры, а также само место их обнаружения и помогли это понять.
Цилиндры-то найдены отнюдь не в княжеской резиденции! И это самое интересное. Данные археологии в этом случае вполне согласуются с данными летописи и договорных грамот новгородцев с приглашаемыми князьями.
В Новгороде князь не сам собирал дань - не имел на это права. Собирали так называемые "емцы" или "мечники". И вообще князь был жестко ограничен в своих действиях. Более того, новгородцы были "вольны в князьях" - могли как пригласить, так и изгнать князя, если его действия не заслуживали одобрения. Даже резиденция князя находилась за пределами города. Так было в Великом Новгороде.
А вот на юге именно князь и его дружинники собирали дань, правитель сам формировал бюджет, распределял, кому сколько и за какую службу причитается. Так что государственные устройства Великого Новгорода и Киевской Руси IX-XV веков отличались существенно.
Выходит, если в Киеве князь был полным хозяином, то в Новгороде - служащим, крупным чиновником, говоря по-современному, получавшим от города свое жалованье за исполнение определенных обязанностей? Почему такая разница?
- Действительно, она есть. Новгородцы приглашали князя на определенных условиях и для определенных целей. А в Киев он приходил сам, киевлян не спрашивая. И восходят эти события к 859-му или 862 году, когда новгородцы призвали на княжение Рюрика.
А был ли Рюрик? "Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет, да поидете княжить и володеть нами" - не легенда ли все это?
- Противники этой легенды (а первым был еще Михайло Ломоносов), приверженцы антинорманизма более позднего времени, нередко руководствовались скорее политическими и идеологическими мотивами, нежели научным подходом. Факты же свидетельствуют, что на территории будущей вечевой республики в IX веке сосуществовало три этноса: словене и кривичи - те и другие пришли с запада, и местные - чудь. Занимая в природе разные ниши, племена жили мирно. Славяне занимались сельским хозяйством и селились по возвышенностям и в низинах вдоль рек, угро-финны занимались охотой. С ростом населения, по всей видимости, конфликты стали возникать. Чтобы сохранить сложившийся статус-кво и справедливо решать спорные межплеменные вопросы, был необходим некто со стороны - незаинтересованное лицо. И ничего унизительного в приглашении такого лица в качестве третейского судьи нет. За определенное жалованье Рюрика пригласили исполнять обязанности судьи, определили территории для проживания, четко обговорили условия. Есть место в 3 километрах от Новгорода, которое сегодня так и называется Рюриково городище.
Но существуют ли какие-нибудь археологические данные, подтверждающие летописное призвание варягов?
- Археолог Евгений Николаевич Носов раскапывает Рюриково городище, и вдруг выясняется, что именно в середине IX века там возникает княжеская резиденция с характерными для варягов предметами. И если предположить, что оружие, украшения могли быть взяты в бою или где-то куплены, то амулеты с заклинаниями Тору, Одину могли принадлежать только жившим там людям. Таким образом, строки "Повести временных лет" и данные археологии находятся в полном соответствии. С Рюриком был действительно заключен договор на конкретных условиях и с длинным перечнем пунктов, ограничивающих свободу действий его дружины. А Киев через два года после этих событий был завоеван братьями-варягами Аскольдом и Диром.
После смерти Рюрика Олег - тот самый "вещий" - захватывает Киев и убивает Аскольда и Дира, объясняя это тем, что они не настоящие князья, а самозванцы. Настоящий князь Игорь - потомок Рюрика. Олег остается в Киеве, где ему гораздо свободней и комфортней, и провозглашает этот город своей столицей - метрополией (мать городов). Позднее дословный перевод этого термина с греческого совершенно необоснованно обрел значение Киева как "матери всех городов российских" и стал козырной картой в руках украинских националистов.
Далее отметим, что ко времени известного похода вдовы Игоря Ольги 946 года существовало уже три крупных сгустка населения: в Поозерье - это территория, примыкающая к озеру Ильмень, где и начал формироваться собственно Новгород, и такие же центры на Мсте и Луге. Археологам эти места известны по скоплению сопок, городищ. Ольга в соответствии с договором, который был заключен между варягами и тремя племенами Поозерья, получала свои 300 гривен за исполнение судебных функций. Конкурирующие с Поозерьем центры поселений на Мсте и Луге она завоевывает, превращая их в податные территории формирующейся вечевой республики. Таким образом, тот поход Ольги дал толчок развитию Новгорода, который из рыхлой структуры поселений превращается в город. Именно в середине Х века начинается мощение улиц, застройка их усадьбами, появляются все приметы организации поселения городского типа.
Еще в 1998 году нами была исследована громадная усадьба, которая во второй и третьей четверти XII века имела большое общественное значение и служила местопребыванием сместного (совместного - князя и посадника) суда. Причем как раз на той самой территории, где до этого находилась как бы налоговая инспекция древности и куда стекалась дань со всей огромной территории, подвластной Новгороду. Здесь же и найдена большая часть наших цилиндров.
Поскольку в Новгороде был вечевой строй и определенная коллегиальность управления, новгородский боярин всегда центростремителен. Находясь в гуще политической жизни, он имел возможность быть избранным на высшую государственную должность посадника. Боярин даже предпочитал жить в центре, пусть бы его владения и находились за 500 верст. Многочисленные тексты берестяных грамот это подтверждают. В Киеве же, наоборот, в своей вотчине боярин был сам себе хозяин, в Киеве - слуга князя.
Двойственность государственного устройства на территории будущей Российской империи сохранялась еще несколько веков, пока Москва не привела все к одному знаменателю.
Валентин Лаврентьевич, известие о необыкновенной находке этого сезона уже разнеслось по миру. Что это за "Находка-2000", почему ей придается столь большое значение?
- В середине июля в слоях на рубеже Х-ХI веков мы обнаружили книгу, которой, по всей видимости, предстоит стать национальной реликвией.
Древнейшим памятником письменности у нас считается Евангелие, написанное в 1056-1057 годах для посадника Остромира. То, что мы нашли, лет на 50 древнее Остромирова Евангелия! Это цера - несколько деревянных дощечек с углублениями, заполненными воском, по которому написано около 100 строк псалмов. Наш крупнейший лингвист Андрей Анатольевич Зализняк, исследуя этот текст, пришел к выводу, что написан он не болгарином и не сербом, а русским человеком.
Это поразительно! Христианство только принято, только начало внедряться в сознание - и вот уже эти псалмы, молитвы, переписанные русскими людьми. На днях там же была найдена заготовка для церы. Мы ее датировали второй половиной Х века.
Тем не менее сам текст церы в отличие от берестяных грамот ничего нового нам не дает?
- Тексты псалмов хорошо известны. Более того, знаменитый 67-й псалом, который начинается словами: "Да восстанет Бог, и расточатся враги Его..." - на слуху у каждого, кто хоть когда-либо бывал в церкви. Но есть и еще одна сторона этого вопроса.
В 1928 году вышла книга крупного слависта академика Карского "Славянская Кирилловская палеография", которая и по сей день считается лучшей работой по этой теме. В ней говорится о том, что славяне писали на бересте, хотя ни одной берестяной грамоты в то время еще не было известно. Первая берестяная грамота была найдена только в 1951 году. И в этой же замечательной книге было однозначно заявлено: "На Руси на воске не писали".
Но когда мы стали находить берестяные грамоты и были опознаны орудия письма на бересте - эти писала, то перед нами стала загадка - почему они так устроены. Острый конец - понятно - им писали, царапали. Но зачем на другой стороне лопаточка?! Для бересты она совершенно ни к чему! И только потом, когда мы начали находить церы, а их уже полтора десятка, стало ясно: писала эти использовались как для прописи букв на бересте, так и по воску на церах. Лопаточкой же можно было стирать ненужную запись и снова использовать церу как чистый лист. Так что традиция писания на воске существовала в Новгороде еще до того, как появились берестяные грамоты.
Чем еще примечателен нынешний сезон?
- Дождями. Кошмар какой-то! Три четверти времени идет на откачку воды из раскопа! А мы обязаны "выйти на материк", иначе все, что там осталось, пропадет!
Валентин Лаврентьевич, у вас множество учеников и последователей, а кто были вашими учителями?
- Я бы назвал троих. Мой непосредственный учитель - основатель Новгородской археологической экспедиции Артемий Владимирович Арциховский. Просматривая по диагонали статью или диссертацию, он мгновенно обнаруживал слабые места. "Вот здесь, здесь и здесь надо подумать!" - говорил. Научная беседа продолжалась минут десять, потом часа два-три говорили о писателях, художниках. Он великолепно знал историю живописи, в подлинниках читал французов. Это мой главный учитель, и он всем нам дал мощный заряд общей культуры.
Далее Александр Александрович Сиверс. Он был заведующим отделом нумизматики в Историческом музее в Москве, а я с детства собирал монеты. Свою коллекцию я потом подарил в Исторический музей и был очень рад, что некоторые ее экземпляры оказались лучше музейных. Александр Александрович до революции был камергером императорского двора и товарищем министра, по-нынешнему заместителем. Собрался было на пенсию, но начальник департамента Кочубей отговорил - работай, мол. А тут революция. Сослали его в Туруханский край. Когда вернулся из ссылки, разрешили жить за 101-м километром. Война застала его под Можайском. И случилось невероятное. Сталин по каким-то причинам заинтересовался нумизматикой. Кто-то вспомнил большого знатока в этой области Сиверса. С него сняли все судимости, и он стал заведовать отделом нумизматики в Историческом музее.
Научную карьеру А. А. Сиверс начинал у Александра Михайловича Горчакова - лицейского товарища Пушкина. И когда я пожимал руку второму своему учителю, то понимал, что этой рукой он пожимал руку Горчакову, а тот Пушкину. И получалось, что до Пушкина всего три рукопожатия! Время вовсе не такое безразмерное, как мы его себе представляем! Четыре рукопожатия до Державина! Пять - до Петра Великого! Сидя на дне раскопа, мы перебираем останки Х века, а над головой летят реактивные самолеты! Мы живем сразу во многих временах, но почему-то не всегда помним об этом.
Своего третьего учителя я никогда в жизни не видел. Это Николай Петрович Лихачев - основоположник науки о древнерусских печатях. Я продолжаю его дело.
Он не родственник Дмитрию Сергеевичу?
- Нет. Николай Петрович из дворянской фамилии из Казани, а Дмитрий Сергеевич из купеческой из Питера. Это совершенно разные миры.
А вы были знакомы с Дмитрием Сергеевичем?
- С Дмитрием Сергеевичем Лихачевым мы были очень дружны. У нас совместные статьи, мы много общались. Но я не могу согласиться с теми ярлыками, которые на него навесили: "Последний интеллигент", "Совесть русского народа". И вообще весь этот разговор о том, что большевики уничтожили всю русскую интеллигенцию, которая не уехала за рубеж, и остался только Дмитрий Сергеевич Лихачев, не соответствует действительности. Зачем так себя унижать? И людей уцелело немало, и тащат они этот воз интеллектуального багажа и продолжают тащить. И нужно отдать им долг справедливости.
Новгород еще бурлит, взволнованный недавним убийством известного писателя Дмитрия Балашова. В центре музыкальных древностей - выставка, посвященная его памяти. Вы были знакомы с Дмитрием Михайловичем?
- Первую свою повесть "Господин Великий Новгород" Балашов принес мне, и потом с моим предисловием она вышла в журнале "Молодая гвардия". Его вторая повесть "Марфа-посадница" тоже вышла с моим предисловием. Он меня поразил точностью в своем описании Новгорода, при том что сам он тогда жил в Карелии и в Новгороде ни разу не был. У него не было таких вещей, как у кого-то из эмигрантских писателей, где главный герой выходит на угол Крещатика и Невского и кричит извозчика. У Балашова все добросовестно и фотографически точно.
В убийстве Дмитрия Михайловича подозревают его сына Арсения.
- Есть презумпция невиновности, и еще ничего не доказано, а СМИ в своем смаковании этой истории доходят до нелепостей - "его пытали, был задушен металлической проволокой"! Как будто проволока может быть неметаллической.
В настоящее время на Троицком раскопе вместе с нашими работают студенты из Швейцарии и Италии. Кто еще из иностранцев интересуется новгородской археологией?
- У нас постоянно работает группа англичан. В Борнмуте в Англии в рамках международной археологической конференции была Новгородская секция. И сейчас по итогам этой совместной работы выходят четыре книги.
Со скандинавами связь постоянная. Варяги, как у нас говорят, чувствуют себя здесь как дома. Причем если англичане предпочитают комфорт и живут в гостиницах, то шведы любят дикую природу и живут в палатках.
А с какими еще западными учеными вы контактируете?
- В этом году Большую золотую медаль нашей академии получил немецкий археолог Михаэль Мюллер-Вилле. Это наш друг, он живет в Киле и возглавляет институт, который занимается археологией славян, населявших южную Балтику. У нас много совместных работ.
Интересный сюжет: когда я в 1947 году впервые приехал в Новгород на раскопки, то там работали еще и военнопленные, их содержали в лагере поблизости. Был среди них Карл Вильгельм Штруве - немец, археолог по специальности, он как раз со своей лопатой трудился у меня на участке. А через тридцать лет мы с ним встретились в Киеве на международной археологической конференции, обнялись, вспомнили былое. Штруве, заразившись славянскими сюжетами, вернулся домой и всерьез занялся археологией славян, живших на территории Германии. Преодолевая недоброжелательство побежденной Германии, основал институт, начал издание серии работ, посвященных славянской теме. Он умер не так давно от рака. Незадолго до этого я побывал у него. Уже обреченный, он с энтузиазмом носился по валам Ольденбурга, показывал свои раскопки и находки...
Так вот, Михаэль Мюллер-Вилле - ученик и продолжатель дела Карла Вильгельма Штруве.
О вашей филофонической коллекции известно и в Москве, и в Новгороде, но ведь это очень далеко от научных интересов историка. Как получилось, что вы увлеклись коллекционированием старых граммофонных пластинок и что это вам дает?
- Это мало чем отличается от тех же берестяных грамот. То же самое преодоление времени. Ну представьте себе, Николай Николаевич Фигнер, который напел пластинку в 1901 году и уже давно умер, память о нем почти стерлась, и вдруг, как сто лет назад, звучит его живой голос! Так же и с берестяными грамотами. Когда мы берем их в руки, мы как бы вступаем в контакт с человеком, который давно ушел и забыт. Можете называть это музыкальной археологией.
Многие замечательные певцы уехали от нас в 20-е годы, другие, находясь на гастролях за рубежом во время революции, не вернулись, и возникло представление, что вся история русского вокала это Шаляпин, Собинов, Нежданова. И все! И больше никого мы знать не желаем! На самом деле выше Неждановой, конечно, и Липковская была, и Кузнецова-Бенуа. Выше Собинова был Розинг, Алчевский. Сегодня про них вообще мало кто слышал. А знаменитый Бернард Шоу, который, кроме прочего, был еще и величайшим музыкальным критиком, писал, что считает только двух певцов настоящими гениями вокала: Шаляпина и Розинга. Целый пласт русской культуры уходит невостребованным. Новые кумиры заслоняют старых, массовая культура становится все более агрессивной, а наши уши вынуждены терпеть хрип, крик и детсадовские голоса, поющие о сексе.
Правда ли, что винный магазин рядом с вашим домом в Новгороде называется "У академика"?
- Ну-у, не знаю... Хотя меня там как-то раз опознали. О, говорят, и академики сюда ходят.
Узнают вас люди?
- Как-то в Москве пришел к зубному врачу. Сел в кресло, жду. Стоматолог, женщина, карту мою изучает: "Янин, Янин, Янин... Вы археолог?" - вдруг спрашивает. Мне приятно, популярен я, оказывается, среди зубных врачей. Да, говорю, археолог. "Вы в Новгороде ведете раскопки?" Меня совсем от гордости распирает - знает народ! Да, отвечаю, в Новгороде. А вы интересуетесь археологией? Откуда меня знаете? "Моя дочь у вас в экспедиции в прошлом году была".
У меня все оборвалось. Сижу в этом кресле, не знаю, что делать. И бежать поздно - она уже инструменты надо мной расправила. Дело в том, что в прошлом году я трех студенток выгнал из экспедиции за плохую работу. А ну как одна из них ее дочь? Обошлось. Дочери ее, оказывается, у нас понравилось.
