НИКОЛАЙ БАЙБАКОВ: `Я БЫЛ НАРКОМОМ СТАЛИНА И ВСЮ ЖИЗНЬ СЛУЖУ РОДИНЕ`Назад
НИКОЛАЙ БАЙБАКОВ: `Я БЫЛ НАРКОМОМ СТАЛИНА И ВСЮ ЖИЗНЬ СЛУЖУ РОДИНЕ`
Он был самым молодым наркомом Сталина. Руководил нефтяной промышленностью СССР. В 1965-1985 годах - председатель Госплана СССР. Сорок лет в правительстве. Академик, лауреат Ленинской премии
...В кресле электронной машины `Биокорректор-Джуна` сидит пожилой человек в костюме с иголочки. С Золотой Звездой Героя на груди. Он улыбается:
- Джуна мне обещала: вот поживу на этом `двигателе` лет пять и, глядишь, помолодею лет на 30-40... А это мне ой как бы пригодилось! Чувствую в себе силы немалые и только с удивлением для окружающих признаю, что мне за 90. Но я еще могу приносить пользу. Работаю советником по нефтегазовым проблемам...
Это говорит Николай Константинович Байбаков. Он был самым молодым наркомом Сталина. Руководил нефтяной промышленностью СССР. В 1965-1985 годах - председатель Госплана СССР. Сорок лет в правительстве. Академик, лауреат Ленинской премии, один из организаторов разработок крупнейших нефтедобывающих регионов Азербайджана (`Баку-I`), Волги и Урала (`Баку-II`) и Западной Сибири (`Баку-III`). В 1997 году по инициативе Международной топливно-энергетической ассоциации (МТЭА) и группы энергетиков создан Межрегиональный общественный фонд содействия устойчивому развитию нефтегазового комплекса имени Н. К. Байбакова
ИСТОКИ
Николай Константинович, где ваши корни?
- Родился я в марте 1911 года. В Баку, в семье кузнеца, приехавшего из Белоруссии на Каспий и осевшего при нефтяной компании `Братья Нобель`. Семья наша была большая - детей двенадцать душ. Трое стали инженерами-нефтяниками. В конце 20-х - начале 30-х годов жизнь моя была ясна и пряма. Но вдруг в ней появилось тревожное облако. Оно быстро выросло в грозовую тучу, загремевшую зловещим громом - `вредительство`. Я оказался `под подозрением`: из-за негодности подъемника в скважины упали насосно-компрессорные трубы. Мне посоветовали не брать очередной отсрочки от службы в армии и на время `исчезнуть`. Что я и сделал. В 1935-1936 гг. прошел рядовым красноармейцем по Дальнему Востоку, затем получил офицерское звание.
Январь 1937 года - вернулся в Баку. Там вскоре назначили управляющим трестом. После Всесоюзного совещания нефтяников весной 1938 года меня `приметил` нарком Каганович. И вот я в Куйбышеве в должности начальника объединения, призванного выполнять решения XVIII съезда ВКП(б) по созданию стратегического нефтедобывающего района между Волгой и Уралом - `Второго Баку`.
В 1939-1940 годах был назначен начальником главка по добыче нефти в восточных районах СССР, а затем - заместителем наркома топливной промышленности. Попал под `железное начало` Кагановича.
Как работалось с ним?
- Это был влиятельный деятель. Он близко стоял к хозяину Кремля. Поражали его работоспособность, умение выдерживать тяжелейшие перегрузки. Но было и другое. Ему ничего не стоило оскорбить подчиненного, не разобравшись, подмахнуть приказ о снятии с должности, разжаловании, а то и предании суду. В порядке вещей было рукоприкладство. Однажды и меня нарком в ярости схватил за грудки...
Когда вам довелось встретиться со Сталиным?
- Первая встреча состоялась на совещании в Кремле в 1940 году. Обсуждались неотложные проблемы нефтяной отрасли. Ему нравились специалисты, знавшие свое дело. Особенно из `новой волны`, которых он считал своими `питомцами`. Знаменитыми `сталинскими наркомами` были 30-35-летние люди с неизрасходованной энергией и твердой уверенностью, что будущее непременно будет построено именно ими. `Как вы смотрите, товарищ Байба/ков (Сталин делал ударение на втором слоге), на дальнейшие перспективы `Второго Баку`? Что вам может потребоваться?` - спросил меня Сталин. Отвечаю: `Средства, кадры квалифицированных специалистов, техника`. Сталин снял трубку, позвонил Берии: `Лаврентий! К тебе зайдет товарищ Байбаков. Дать все, что он попросит...`
ВОЙНА
Как вы встретили войну?
- В трагическом 1941 году нефтяная промышленность устояла. Однажды Сталин вызвал меня в Кремль и поставил задачу: `Нужно сделать все, чтобы ни одна капля нефти не досталась врагу`. Затем добавил: `Если вы не уничтожите промыслы и оставите немцам хотя бы одну тонну нефти, мы вас расстреляем`. Пауза. `Но если вы уничтожите промыслы преждевременно, немец их не захватит и мы останемся без горючего - мы вас тоже расстреляем`. `Но вы мне не оставляете выбора, товарищ Сталин`, - сказал я. `Выбор есть, товарищ Байбаков. Летите срочно на Кавказ, решайте вопросы там`. До августа 1942-го мы отправили на восток, в `Баку-II`, около 600 вагонов с оборудованием, успели вывезти в Грозный добытую за последние дни нефть. Немцы продолжали наступление. На свой страх и риск я отдал приказ об уничтожении скважин. Немцы не получили ни тонны нефти.
В период `военной перестройки` проявилось стратегическое значение `Второго Баку`. Нефть перерабатывалась на заводах на месте добычи - в Поволжье, на Урале. Туда, на нефтяную целину, стали срочно перебазироваться бакинские специалисты-промысловики. Мне было доверено отвечать за эту работу по линии Госкомитета Обороны (ГКО). Каждая тонна нефти - залп `Второго Баку` по гитлеровским захватчикам.
НАРКОМ
Николай Константинович, когда и как вы стали наркомом?
- В 1944 году, в 33 года. На встрече со Сталиным я выразил сомнение: справлюсь ли? Сталин, помнится, негромко ответил: `Товарищ Байбаков, мы хорошо знаем свои кадры, знаем, кого и куда назначать. И помните: нефть - это душа военной техники. А наркому помимо знаний, трудолюбия, добросовестности и так далее нужны `бичьи нервы` и оптимизм`. Сколько раз за время работы министром и председателем Госплана мне приходилось вспоминать и о `бичьих нервах`, и об оптимизме.
Какие события в вашей послевоенной жизни, работе считаете главными?
- Пожалуй, 21 сентября 1953 года. Тогда вторая скважина в Березове (там, где находился в послепетровские времена в ссылке князь Меншиков) дала первый мощный газовый фонтан. Он возвестил об открытии первого промышленного газоносного района в Сибири. А уже позже, весной 1960 года, пришла радиограмма, что на реке Конде, рядом с деревушкой Ушья, забил фонтан легкой нефти. В марте 1961 года разведчики недр нанесли на карту Тюменской области 5 нефтяных и 12 газовых месторождений. Началась новая эпоха - `Третьего Баку`. Резервы и возможности нашего государства велики. И тогда, и сейчас. Важно этого не забывать и богатства не разбазаривать.
Вы государственник, плановик, нефтяник. Если бы сегодня на вас возложили ответственность за проведение экономической реформы, то какое направление вы назвали бы приоритетным?
- Из всех проблем (и не только сегодняшних) я выделил бы развитие... сельского хозяйства. Это главный источник обеспечения рынка продовольствием, снабжения промышленности сырьем.
А нефть?
- За 1989-1991 годы добыча нефти в России снизилась более чем на 100 миллионов тонн. Снижение продолжалось до 1996 года. Это результат резкого сокращения финансирования нефтяной промышленности, свертывания геологоразведывательных работ, буровых и строительных программ. Из кризиса в экономике можно выбраться только в процессе последовательных, разумных шагов, а не `гайдаровским аллюром`.
Вы встречались со многими лидерами государства: Хрущевым, Брежневым, Черненко, Андроповым... Что можете сказать о них?
- В личности Андропова, на мой взгляд, нашел выражение тип советского руководителя, прошедшего все этапы восхождения к высшей власти. Я очень уважал Юрия Владимировича - личность одаренную, яркую, с острым, аналитическим складом ума.
О Черненко у меня остались воспоминания как о добром человеке, не призванном решать какие-либо крупные проблемы. Хрущев уставал читать текст докладов, он отвлекался, но говорил убежденно, хотя порой и мелковато. Брежнев с трудом справлялся с чтением речей и докладов...
Вы пятнадцать лет работали в тесном контакте с Косыгиным...
- Алексей Николаевич придавал особое значение Госплану как генеральному штабу страны в области экономики, в обеспечении пропорционального развития народного хозяйства, в повышении уровня сбалансированности плана. Он говорил: `Ошибка директора предприятия может обойтись государству в тысячи рублей, ошибка министра - в миллионы, оплошность же председателя Госплана или Совмина - в миллиарды рублей`. Брежнев завидовал Косыгину, его знаниям, подлинному авторитету.
ТАЛАНТЫ И ПОКЛОННИКИ
Николай Константинович, как вы относитесь к зарубежному опыту?
- Сейчас меня особенно интересует Китай. Могучая страна с населением 1,3 миллиарда человек. Уже двадцать лет китайцы держат прирост промышленного производства на уровне 8 процентов, сочетают государственное ведение хозяйства с рыночными технологиями. От их опыта надо не отмахиваться с ленивым пренебрежением, а внимательно и детально его изучать, а возможно, и применять.
Вы всегда были известны своей поддержкой талантов, смелых, новаторских инициатив, предложений. Не сожалеете ли вы о чем-либо?
- О добрых делах не сожалеют. Я оказывал, и горжусь этим, поддержку трудной борьбе за новые технологии, всему новому, передовому. Я поддерживал деятельность врача Гавриила Илизарова, офтальмолога Святослава Федорова (скорблю о его трагической кончине), Джуны Давиташвили.
Если не ошибаюсь, Джуна до сих пор называет вас своим крестным отцом. Как все произошло?
- Я познакомился с Джуной двадцать лет назад, в апреле 1981 года, когда возникла острая необходимость в лечении моей супруги Клавдии Андреевны. Чудодейственная Джуна только выходила на пик своей славы. Однажды в доме отдыха `Сосны` я встретил Аркадия Райкина и его жену. Аркадий Исаакович перенес тяжелейший инфаркт, а его супруга после инсульта не могла говорить. И представьте себе: после нескольких месяцев лечения Райкин почувствовал себя гораздо лучше, а его супруга даже не верила, что вновь обрела речь.
Райкин по моему совету написал письмо Брежневу. Послание с рассказом о Джуне при содействии одного из помощников генсека (также лечившегося у Джуны) легло на стол генерального. Брежнев ознакомился с `материалом` и позвонил мне: `Николай, что это там за бабка Джуна? Что она хочет?`
Я высказал две просьбы: прописать Джуну и ее сына в Москве во временно предоставленной ей однокомнатной квартире и поручить Академии медицинских наук СССР провести исследование метода бесконтактного массажа и дать заключение о целесообразности его применения.
Вы вспомнили о супруге. Она помогала вам в работе?
- Да. Очень. С Клавдией Андреевной мы поженились во время моей работы у Кагановича. `Лазарь Моисеевич, сегодня Байбаков женится, надо бы его отпустить`, - помнится, сообщил `железному наркому` один из участников позднего совещания. `Да? - рассеянно произнес Каганович. - Мы это сделаем...` И продолжал заседание... С Клавдией Андреевной мы прожили 43 года. Как сорок три дня.
