Роль выборных процедур в политической жизни непризнанных государств трудно переоценить. Выборы в подобного рода образованиях - это символический акт, своеобразный message международному сообществу. Они призваны продемонстрировать, что, несмотря на все усилия `сильных мира сего`, государственная машина непризнанного образования эффективно работает...

Но помимо символических аспектов выборные процедуры в непризнанных государствах имеют серьезный практический смысл. С каждыми новыми выборами образования, стремящиеся к окончательной сецессии от `большого брата` (Абхазия и Южная Осетия от Грузии, Приднестровье от Молдовы, НКР от Азербайджана), институционально укрепляются. Их политическая элита получает дополнительную легитимацию. Под легитимацией в данном случае понимается восприятие власти населением как `своей`. С каждыми новыми выборами власти непризнанных государств демонстративно отрезают все пути назад. Таким образом, выборные процедуры в непризнанных образованиях - это не просто тест на их государственную состоятельность. Это - и конкуренция в легитимности и состоятельности с `большим братом`, и демонстрация единения политической элиты и населения непризнанного образования перед лицом внешней угрозы. Такие выборы - это еще и ресурс надежды. Надежды на то, что с помощью демократических процедур и демократической лексики политической элите непризнанного образования удастся когда-нибудь преодолеть свой маргинальный статус и войти в семью `объединенных наций` не со двора. Все иные варианты политического развития и политической легитимации, кроме демократического, работают на укрепление имиджа международного изгоя.

До воскресных президентских выборов в Абхазии казалось, что у политической элиты этой республики есть хорошие шансы на то, чтобы со временем добиться международного признания. Абхазия уверенно шла к первым в своей истории альтернативным президентским выборам. Партии и СМИ, оппозиционные власти, создавали предстоящим выборам образ демократического волеизъявления. 3 октября 2004 г. непризнанная Абхазия теоретически могла бы обыграть признанную международным сообществом Грузию на поле демократии и легитимности. За всю постсоветскую историю Грузии верховная власть в этой стране переходила из рук в руки исключительно революционным путем. Вооруженным путем был отстранен от власти первый президент Грузии Звиад Гамсахурдиа. Второй президент закавказского государства Эдуард Шеварднадзе оставил свой пост в ходе `триумфального шествия революции роз`. Михаил Саакашвили победил на выборах, назначенных, мягко говоря, не вполне легитимным парламентом, которые по своей сути были референдумом о доверии харизматическому лидеру младогрузин.

Помимо отсутствия традиции преемственности высшей власти для постсоветской Грузии весьма остро стояла проблема консолидации политической элиты. Эта задача была отчасти решена только лишь с приходом к власти Михаила Саакашвили и его команды. Однако очевидно, что консолидация грузинской элиты достигнута на негативной основе благодаря мобилизованному этнонационализму. Между тем политическая практика в постсоветской Грузии не единожды продемонстрировала ненадежность этнонационалистического ресурса. Более того, этнонационалистическая экспрессия Михаила Саакашвили грозила со временем утратой того неограниченного кредита доверия, который он получил от США. Штаты были готовы поддерживать бескровные` революции роз`, но эскалация этнической конфликтности с вовлечением американцев в последующее постконфликтное урегулирование не входила в планы мирового гегемона.

3 октября 2004 г. Абхазия могла продемонстрировать пример иного рода - с помощью выборной процедуры обеспечить передачу высшей власти в республике и мирный (нереволюционный) уход с политической сцены первого президента, `отца-основателя` абхазской независимости. При таком развитии событий непризнанная республика получала бы ощутимое идейно-политическое преимущество перед Тбилиси. И в самом деле, зачем состоявшемуся государству переходить под юрисдикцию государства, испытывающего перманентный кризис легитимности? Этот вариант представлялся вполне логичным с учетом того факта, что все пять претендентов на высший пост в непризнанной республике выступали с позиций защиты ее суверенитета. Хотя Абхазию часто называют `грузинской Чечней`, Грузии так и не удалось воспитать в Сухуми своих `завгаевых- кадыровых`.

Однако действительность оказалась не столь благоприятной для абхазской стороны. Очевидный конфуз с подведением итогов голосования, обвинения официальной власти в административных злоупотреблениях и подтасовках, разговоры об отмене выборов, радикализация политического противоборства между фаворитами президентской гонки Раулем Хаджимбой и Сергеем Багапшем, - вот далеко не полный перечень предварительных итогов президентских выборов в непризнанном государстве. Тест на государственную состоятельность не сдан, политическая стабильность в республике поставлена под сомнение, а внутриполитический раскол ставит под вопрос саму независимость Абхазии. В коридорах власти непризнанной республики стало правилом хорошего тона винить во всем Тбилиси и во всех собственных промахах искать `грузинские происки`. Однако сегодняшний кризис власти в Абхазии является внутренним делом этой республики и с `рукой Тбилиси` не связан.

Во второй половине 1990-х гг. абхазская элита повторила практически все ошибки, допущенные грузинскими национал-радикалами в начале 1990-х годов. Главными среди них являются:
-гиперболизация внешнего фактора;
-игнорирование внутренних противоречий;
-этноцентричная политика.


Начиная с 1993 г., в Абхазии произошла инструментализация `грузинской угрозы`. Кознями Тбилиси оправдывались неудачи и просчеты абхазской власти. Коррупция и непотизм в ее высших эшелонах представлялись как меньшее зло по сравнению с внешней опасностью. Правящий клан президента Владислава Ардзинбы, по сути, монополизировал патриотизм и идею защиты абхазской государственности. Однако и первый президент республики, и его окружение, и официальный преемник- Рауль Хаджимба недооценили внутренние вызовы собственной власти. У лидеров непризнанного государства сложилась иллюзия, что достаточно обвинить оппонента в прогрузинских симпатиях, - и безопасность собственной власти гарантирована. Но ярлык `пособника грузин` со временем перестал работать. И целый ряд вчерашних соратников `отца-основателя` Абхазии, и рядовые избиратели, возмущенные `аристократизацией` властной элиты и оттеснением от вершин республиканской власти самых активных защитников независимости, пополнили ряды оппозиционеров.

`За что боролись?`- этот вопрос стал главным для лидеров абхазской оппозиции. Абхазское общество как социум с сильным влиянием традиционных институтов (например, прямой демократии) плохо выстраивается по вертикали. Этот факт был проигнорирован и Кремлем, отказавшимся от `складывания яиц в разные корзины` и сделавшим ставку исключительно на Рауля Хаджимбу. Между тем еще в мае 2003 г. влиятельный `московский абхазец` Александр Анкваб предупреждал, что `на будущих выборах возможность назначить президента через административный ресурс будет исключена`. Но правящий клан, решивший разыграть операцию `преемник` по российскому образцу, не учел самую малость - абхазский социокультурный контекст. Вместо использования традиционных инструментов легитимации власти (например, сходы граждан), правящая элита решила добиться результата через административный ресурс. Но то, что хорошо работает в России, в Абхазии не прошло. Пророссийские настроения абхазов были также переоценены. Готовые на военно-политическую поддержку и ситуативное использование России, жители Абхазии оказались вовсе не готовы стать послушным российским `электоратом`. Голосование в пользу Сергея Багапша и трех других кандидатов на пост главы республики стали доказательством того, что абхазские и российские интересы далеко не во всем тождественны.

Как и Грузия в начале 1990-х годов, Абхазия после 1993 г. сделала ставку на этничность как главный принцип организации власти. Фактически Абхазия позиционировала себя как этническое абхазское государство. Подобная политика в стратегическом плане оказалась не слишком дальновидной. На сегодняшний день большая и экономически влиятельная армянская община не получила достойного представительства в органах власти и управления всех уровней. Эта проблема уже в ближайшем будущем способна кардинально изменить весь политический ландшафт непризнанного государства. Не слишком перспективной представляется и отношение официального Сухуми к грузинской (точнее сказать, мегрельской) общине Гальского района. Гальских мегрелов можно и нужно было, учитывая непростые грузино-мегрельские отношения, превратить в союзников абхазской власти, противопоставив такой подход `имперской` политике Тбилиси. Это, во-первых, сняло бы определенную часть обвинений Сухуми в этнической предвзятости, во-вторых, разрешило бы отчасти проблему перемещенных лиц, а в третьих, способствовало бы стабилизации ситуации в самом проблемном районе Абхазии - Гальском. По крайней мере, лояльные абхазским властям мегрелы были бы для Сухуми гораздо предпочтительнее, чем `пятая колонна`.

Результаты выборов 3 октября 2004 г. однозначно говорят в пользу этого тезиса. Маргинальный статус гальских мегрелов объективно работает против республики. Любой политик, который получает их голоса, автоматически становится союзником Тбилиси. `Внешний противник` получает возможность (благодаря, а не вопреки официальному Сухуми) вносить раскол внутри абхазской элиты. Таким образом, борьба за этническую чистоту на практике оборачивается не за, а против Абхазии. В конечном итоге, как и Грузия начала 1990-х годов, непризнанная республика становится нелегитимным государством для `нетитульных` этнических групп.

На сегодняшний день Абхазию рано записывать в разряд несостоявшихся государств. Однако сами лидеры постсоветской Абхазии, начав в период `парада суверенитетов` бегство от `малой империи`, повторили большинство ошибок своих заклятых друзей. Борьба за формирование полноценного государства была принесена в жертву политическим амбициям правящего клана и этническому самолюбию. Разрешение послевыборного кризиса со временем снимет все вопросы по поводу того, быть Республике Абхазия или не быть. Пока же очевидно одно: проверку выборами непризнанное государство не выдержало.

Автор - зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа (Москва), кандидат исторических наук.

05 октября 2004
ЮФО.руhttp://nvolgatrade.ru/

Док. 211251
Опублик.: 11.10.04
Число обращений: 414