ОФИЦИАЛЬНО Российская коммунистическая рабочая партия образована на Учредительном съезде в Свердловске 23-24 ноября, а Российская (революционная) партия коммунистов - 14 декабря 1991 года. Значит, партиям исполнилось 10 лет. Однако история образования РКРП и РПК своими корнями уходит в более ранние времена, в историю борьбы еще в недрах КПСС, в противостояние настоящих коммунистов Горбачеву, горбачевщине, линии на капитализацию страны и перерождению самой КПСС.
В те годы сопротивление коммунистов внутри КПСС существовало в нескольких формах: Марксистская платформа, Большевистская платформа в КПСС. Но наиболее известной и массовой формой были Инициативные съезды коммунистов, которые проводились в Ленинграде. Участники этих съездов назвали себя Движением Коммунистической инициативы в КПСС. Это движение специально подчеркивало, что никакой особой платформы в КПСС оно не составляло, а представляло коммунистическое начало в КПСС и объединяло на своих съездах в том числе представителей всех вышеупомянутых платформ. Там встречались все, кто понимал, что перестройка ведет к перемене строя, там вырабатывалась линия противостояния перерождению партии.
Апогеем коммунистического сопротивления можно считать XXVIII съезд КПСС, когда силами наших делегатов, прежде всего представителей Движения Коммунистической инициативы и Марксистской платформы, был дан бой реформаторам-капитализаторам. В теперь уже ставшем историческим Заявлении меньшинства XXVIII съезда КПСС партия и народ предупреждались , что лечение социализма капитализмом приведет не к подъему народного хозяйства и благосостояния граждан, не к расцвету экономики, а наоборот - к краху и падению жизненного уровня людей. Конечно, сегодня есть смысл изучать дословно этот документ, т.к. в нем содержится и анализ ситуации на начало 90-х годов, и прогноз развития событий.
Особое внимание следует обратить на тот момент, который прогнозирует судьбу партии: сама КПСС этого удара не выдержит и перестанет существовать как коммунистическая партия - не может она быть коммунистической, ведя курс на капитализацию страны, да еще под красным знаменем. История, к сожалению, этот прогноз полностью подтвердила.
В те дни Учредительного съезда КП РСФСР, XXVIII съезда КПСС товарищи из Движения Коминициативы, из Марксистской платформы, как могли, строили рубежи обороны. В том числе целый ряд наших товарищей мы провели в состав Центрального Комитета КПСС, в состав ЦК КП РСФСР. В ЦК КПСС были избраны тогда Алексей Сергеев от ДКИ, Алексей Пригарин и Александр Бузгалин от Марксистской платформы. Движение Коммунистической инициативы больше внимания уделяло Российской Компартии и Российскому ЦК. Вообще, стратегия создания Российской Компартии, которую разработало и реализовывало Движение Коммунистической инициативы, заключалась в том, что плотность коммунистического элемента в Российской части КПСС была значительно выше средней. Именно поэтому использовалась организационная форма создания российской парторганизации КПСС, для того чтобы поставить заслон идейному перерождению партии, противостоять капитализаторско-реформаторской линии Горбачева прежде всего здесь, в России. Эта стратегия диктовала особое внимание к Российскому ЦК. Поэтому в состав этого ЦК тогда были введены - по максимуму то, что мы тогда смогли сделать, - товарищи из движения Коминициативы: Иван Болтовский, Александр Золотов, Виктор Долгов, Виктор Тюлькин, Валерий Козленков, Альберт Макашов, Юрий Барыгин, Игорь Братищев, Анатолий Крючков (Марксистская платформа) и ряд других товарищей.
После XXVIII съезда борьба с ренегатством не прекращалась. Эту мысль - о невозможности прекращения борьбы, - надо отметить `красной линией`. Как говорил В.И. Ленин, революция не может останавливаться, коммунист не может не быть революционером. Далее борьба продолжалась в виде организации сопротивления горбачевскому `большому ЦК` на уровне ЦК Российского. Многие товарищи помнят, сколько грязи, злословия, клеветы было вылито на отряд коммунистов России под названием КП РСФСР, на Полозкова, который возглавил в то время ЦК, на тех коммунистов-ортодоксов, которых представляли чуть ли не фашистами, а уж в обвинениях и ярлыках о догматизме и ограниченности недостатка не было.
К августу 91-го года ситуация внутри КПСС сложилась, надо сказать, критическая. С одной стороны, авторитет Горбачева был настолько низок, что для него вряд ли была выполнима та задача, которую Бакатин характеризовал потом, на 10-летии празднования начала перестройки (с 1985 г.), такими словами: `...мы, к сожалению, не сумели плавно подменить программные цели КПСС вполне социал-демократическими`.
Авторитет Горбачева был низок. Та программа, тезисы проекта которой были опубликованы в газете `Правда` от имени Программной комиссии ЦК, в партийных рядах воспринималась в штыки, несмотря на то, что состав КПСС, прямо скажем, был далек от того состояния, которое можно было бы характеризовать как сознательно коммунистическое.
Социально-экономическая ситуация в стране ухудшалась. Сопротивление, которое организовывали силы коммунистов внутри самой КПСС, нарастало, и был создан уже в то время Комитет за созыв Чрезвычайного XXIX съезда КПСС. Т.е. все более реальной становилась угроза коммунистического переворота в самой КПСС. Это было чрезвычайно опасно для сил реформаторов, и они отлично это понимали. В этот самый момент грянули события под названием ГКЧП.
О том, что эти события каким-то образом планировались и предвиделись, говорит тот факт, что 6 августа, за две недели до ГКЧП, проходил Пленум ЦК Российской Компартии. Усталый, изможденный Полозков подает в отставку. На его место тогда претендовал и нами в то время был поддержан Геннадий Зюганов - секретарь ЦК КП РСФСР по идеологии. (Он, по крайней мере на словах, тогда выступил против Александра Яковлева, хотя последний к тому времени уже ушел на пенсию, ни авторитета, ни реального влияния у него не было, и не критиковал его только ленивый.) Зюганов имел шанс в то время возглавить ЦК и организовать сопротивление, но... От Горбачева была выставлена кандидатура Валентина Купцова, который не был даже членом ЦК. Однако ориентация на Генерального секретаря была настолько сильна, что Зюганов, вздыхая и краснея, уступил место - снял свою кандидатуру, мотивируя тем, что у него мало опыта работы, его плохо знают в промышленных кругах, что он практически не знаком с организацией крупного промышленного производства и т.д. Мол, Купцов во всех отношениях сильнее и полезнее. Так что за две недели до ГКЧП, именно в самое решающее для перестройщиков время, отряд коммунистов возглавляет ставленник Михаила Сергеевича - Валентин Александрович Купцов.
Грянуло 19 августа 91-го года. Известные события: совершенно пассивная роль партии, абсолютно бесталанные, а с позиций сегодняшнего дня можно сказать - полупровокаторские действия так называемого ГКЧП, который, провозглашая практически ту же линию на перестройку, рыночное реформирование, что и Михаил Сергеевич, пытался какими-то неловкими действиями сохранить Советский Союз. Все это позволило реакции сделать гигантский шаг вперед (правильнее - назад): запретить деятельность КПСС, сменить флаг державы, а затем и развалить Советский Союз.
Понятно, что деятельность настоящих коммунистов запретами прекратить нельзя. История многократно это доказывала: были запретители и покруче Ельцина - в 41-45-м годах. Поэтому вполне естественно, что настоящие коммунисты из Движения Коминициативы и Марксистской платформы, просто не сдавшиеся отряды внутри КПСС ни на минуту не прекращали своей борьбы. Еще до запрета КПСС была уже назначена дата Инициативного съезда (23-24 ноября), как съезда коммунистов в Свердловске.
Поэтому, естественно, сразу возникла мысль использовать его для того, чтобы собрать все силы коммунистов, организовать их и вести на борьбу. Член ЦК КП РСФСР Виктор Тюлькин и другие коммунисты из Коминициативы приезжали в Москву, в ЦК, пытаясь сагитировать тех же Купцова, Зюганова, Ильина, других секретарей ЦК на то, чтобы что-то предпринять. В конце концов, ведь секретари, неважно какого уровня - низовой организации, парткома, тем более секретарь ЦК, - и зарплату-то в партии получали за то, что организовывали людей: на выполнение плана, на сопротивление, на работу,на борьбу. Если Ельцин говорит: `незарегистрированная партия` - так пойдем ее зарегистрируем. Съезд надо собирать - вот он, уже назначен, съезд коммунистов.
Однако от официального руководства партии был получен отказ. С различными объяснениями, что, мол, нет, Ельцин не даст сейчас возможности поднять голову, надо пригнуться, с коммунистическим названием вообще невозможно и думать о том, чтобы вести работу. Геннадий Зюганов Анатолию Крючкову и представителю Ленинградской парторганизации, секретарю парткома ПО `Арсенал` Юрию Терентьеву ответил еще более четко: на настоящее время в России коммунистическая идея себя исчерпала и о ней надо (по крайней мере на какое-то время) забыть. И весь так называемый ликвидационный аппарат Российского ЦК, да и `большого` тоже, работал на сдачу дел ельцинской администрации, на трудоустройство самого аппарата. И еще - это важно отметить - на созыв учредительного съезда не коммунистической, а другой партии - она получила позднее название Соцпартия трудящихся (СПТ).
В исторической ретроспективе сегодня четко просматривается логическая нить: делалось все, события укладывались в такую цепочку, чтобы уйти от коммунистического содержания, уйти к вполне социал-демократическому, как говорил Михаил Сергеевич, наполнению. Но, очевидно, для того, чтобы протестный электорат был растянут и пристроен к чему-то некоммунистическому кроме СПТ, отдельная часть товарищей из аппарата занималась созданием разного рода патриотических, госпатриотических, вплоть до монархических структур. В том числе этим активно занимался Геннадий Зюганов, участвуя в создании Русского национального собора, Фронта национального спасения и тому подобных образований, проводя митинги с монархическими и андреевскими знаменами. Ну а настоящие коммунисты, как известно, собрались на свой съезд в Свердловске (там были и представители Марксистской платформы) и учредили коммунистическую партию, дав ей название Российская коммунистическая рабочая партия, с программными принципами, которые уже были выработаны к этому времени, за которые шла борьба внутри КПСС с так называемыми реформаторами.
К сожалению, на тот период не удалось добиться, чтобы в единой партии оказались и представители Марксистской платформы, и Большевистской, хотя, еще раз повторим, они были на съезде. Не удалось, наверное, по двум причинам. Первая, что мал был организующий потенциал официальных партийных органов КПСС, потому что первые лица отказались участвовать в процессе. Поэтому то сплачивающее организационно-дисциплинарное начало, что было в КПСС, как следует не сработало. Во-вторых, потому, что сыграл роль личностный фактор и то, что в те времена многим не думалось, что так надолго и всерьез устанавливается в России репрессивно-реакционный режим. Борьба виделась больше в теоретической форме, а не в практической смертельной схватке.
Тем не менее, вскоре после этого оформились и Российская партия коммунистов во главе с Анатолием Крючковым, Союз коммунистов, который потом преобразовался в РКП-КПСС Алексея Пригарина. И опять подчеркнем, что и здесь, на этом сложнейшем этапе, не было разрыва функций борьбы, ни на день это сопротивление не прекращалось. Настоящие коммунисты, не колеблясь, проигнорировали все ельцинские запреты и продолжали работу. В тот период важнейшей функцией этой борьбы была именно необходимость показать людям, что сопротивление не сломлено. Оно велось тогда в каких-то элементарных формах: просто выход на улицу с Красным знаменем был уже акцией. Не существовало тогда глубоко эшелонированных, организованных по производствам, по каким-то спецотрядам структур. И делалось то, что тогда было можно и нужно, что было понятно и необходимо: показать, что коммунисты есть, что врет Ельцин, когда говорит, что коммунизм поставлен в России на колени и больше никогда не поднимется.
Надо сказать, что люди у нас в стране встретили это с пониманием. Демонстрации и митинги, которые проводились в Москве и по всей России, набирали силу, и прежде всего под Красными знаменами во главе с Российской коммунистической рабочей партией, Российской партией коммунистов, другими партиями `Роскомсоюза` (ВКПБ, РКП-КПСС), движением `Трудовая Россия`. Были события февраля и июня 92-го года, мая 93-го. Это первые открытые схватки с режимом на демонстрациях в Москве, где были пущены в действие так называемые демократизаторы и другие `демократические` средства, впервые вооруженная сила была применена против мирных демонстраций.
В тот момент, понимая, что не удалось поставить коммунистов на колени и что-то нужно противопоставить этой красной инициативе, режим сделал гениальный, можно сказать, ход - был затеян так называемый Конституционный суд по рассмотрению `дела КПСС`. Внешне все выглядело даже с оттенком благородства: защищали честь и достоинство партии в суде доктора наук, секретари ЦК, авторитетные, умные, с ораторскими способностями люди. А с другой стороны, вдумайтесь: сидели коммунисты перед экраном телевизора в течение года и крутили головой - разрешат или не разрешат деятельность компартии? Сидели в бездействии в тот момент, когда рушились структуры и терялись связи, уходили вера, души, умы - люди. И нарастал слой паразитов - агрессивный слой, который закреплял расслоение людей на господ и на слуг. После года такого затяжного сидения и сковывания инициативы Конституционный суд, который абсолютно невозможно рассматривать как сколь-нибудь самостоятельную единицу (все, конечно, происходило под контролем Ельцина и его режима), принял хитроумное решение: разрешить то, что и так не было запрещено - разрешить послушным коммунистам организоваться подобно РКРП и другим, не вернув партии хоть какой-нибудь материальной базы.
И вот тогда, в 93-м году, был объявлен Учредительный съезд `переждавших` коммунистов. И вполне естественно, что членской базой `переждавшего` номенклатурного руководства КПРФ явились такие же `переждавшие` члены партии. Организационный комитет возглавлял все тот же Купцов, в него входили Ваня Рыбкин , который возглавлял фракцию коммунистов на Съезде народных депутатов России, и другие их сподвижники из СПТ. Вопрос, как относиться к вновь создаваемой партии, остро стоял внутри РКРП. Хотя и не без эмоций, но разговор шел содержательный. Была группа товарищей, большая группа уважаемых людей, которые говорили: конечно, в этой партии будет сильно влияние оппортунизма, конечно, мы знаем качественный состав так назваемых руководителей, но это будет большое образование, в него войдут все не решившиеся на прямой протест. И раз это будет большая организация, то надо идти туда и `рулить` влево. В соответствии с этой линией многие товарищи из РКРП в те годы наибольшего подъема борьбы перешли во вновь образованную КП РФ, в том числе Р.Косолапов, Т.Авалиани, А.Макашов, И.Братищев и многие другие, те, которые впоследствии стали членами ЦК КПРФ и депутатами Госдумы. Хотя дальнейшая жизнь показала, что их попытки `рулить влево` в конечном счете привели к тому, что они внутри самой КПРФ оказались в левой оппозиции и постепенно были `вымыты` и из состава ЦК, и из депутатского корпуса. А основная масса членов РКРП (этот вопрос рассматривался тогда на съезде) все-таки приняла следующее решение: мы уже в меньшинстве были и влево `рулили` внутри КПСС. И как это аппаратом организовывается и проходит, мы знаем, так как, к сожалению, надо признать, что состав КПСС, даже если отбросить откровенно антикоммунистическую сволочь, типа Яковлева, Гайдара, Лациса, Шаталина, Бунича, Собчака и т.д., все равно основной состав партии не являлся коммунистическим. В лучшем случае, это были люди веры, а не знаний и убеждений, которые привыкли за долгие годы ориентироваться на номенклатурное мнение начальства, и сбор их под знамена и под руководством прежней номенклатуры из `большого` и `маленького` ЦК не может дать ничего другого, кроме как, в лучшем случае, честного оппортунистического состава и продолжения линии Горбачева. Поэтому было принято решение продолжать работу под флагом РКРП, в союзе с нашими товарищами из Марксистской платформы, которые преобразовались в РПК, с Союзом коммунистов.
Итак,борьба не прекращалась, и следующим ключевым, поворотным моментом явился 1993 год, октябрь, известные московские события, противостояние Верховного Совета РФ и Ельцина.
Понимая, что это - не есть даже попытка социалистического переворота, что это противостояние буржуазной демократии и наступающей диктатуры, тем не менее, коммунисты не могли стоять в стороне и встали на защиту конституционного строя, на защиту буржуазной демократии, на сторону сопротивляющихся. Треть состава ЦК РКРП вместе с товарищами из РПК были непосредственно на защите Дома Советов. Имели партии потери и убитыми, и ранеными.
Приходилось в то время решать такие прозаические задачи: раненые дома, а как к ним вызвать врача, если он необходим? А где-то уже не раненые, а тела товарищей - как похоронить, как сообщить родственникам и что после этого последует? Так что были наши партии по одну сторону баррикад в те суровые дни. И естественно, что после кровавой расправы над восстанием в организованных Ельциным выборах наши партии участия не принимали, заняв позицию бойкота, потому что эти выборы были попыткой режима сделать хорошую мину после грязной игры - показать всему миру, будто у нас демократия, в выборах участвуют все, от монархистов до коммунистов. И, к сожалению, Ельцину это удалось, прежде всего с помощью КПРФ, которая приняла активное участие в выборах. В том числе с ее помощью удалось протащить антинародную конституцию через так называемый референдум, причем протащить незаконно, с явной натяжкой. Даже по данным режима, при явке, превышающей на полтора процента необходимые 50%, за эту конституцию голосовало чуть больше половины, то есть, в лучшем случае, всего четверть населения страны. Недаром буквально через год результаты этих выборов и референдума были уничтожены, а бывший председатель Избиркома Рябов получил назначение на тихое теплое место посла. Наши партии принципиально не участвовали в этих выборах.
Понятно, что, организовав эти выборы, пойдя на сделку с `ответственной`, управляемой оппозицией, возглавленной к тому моменту Зюгановым, режим даровал КПРФ право присвоить себе звание главных коммунистов в стране в обмен на соглашательскую позицию в парламенте и вне его.
Уже 7 ноября 1993 года РКРП, РПК вышли во главе демонстрантов на улицы городов, показав, что борьба продолжается. Зюганов скомандовал своей партии - ВОЗДЕРЖАТЬСЯ.
Даже в то время, когда господа продолжатели дела Горбачева изображали в парламенте сопротивление, центр тяжести нашей работы был направлен на организацию структур рабочего движения, на сопротивление людей вне парламента, на создание Советов рабочих, стачкомов, забасткомов - то, что позднее вылилось в известные очаги сопротивления Выборгского ЦБК, Тутаевского моторостроительного завода, рязанской фабрики `Заря`, в `рельсовую войну` 98-го года и т.д.
После выборов и референдума 93-го года РКРП явилась единственной политической организацией, которая в судебном порядке пыталась и организовала оспаривание принятия ельцинской конституции в Верховном Суде РФ. Весь ход рассмотрения дела в суде показал неправедность и нелегитимность принятой конституции. Однако вполне естественно, что официальное решение было вынесено в поддержку `гаранта` и его конституции.
В выборах 95-го года мы уже принимали участие. И не потому, что признали ошибки, как пытаются изобразить некоторые руководители КПРФ, а потому, что ситуация изменилась: не было в этот момент обострения борьбы. И поэтому можно было использовать элементы буржуазного парламентаризма для развития борьбы, для пропаганды коммунистической программы. В этих выборах мы приняли участие в составе блока `Коммунисты - Трудовая Россия - За Советский Союз!`. Костяком его являлись РКРП и РПК, с участием РКП-КПСС. Это был единственный Рабочий блок и по программе, и по составу - в наших списках рабочих было больше, чем в остальных 46 блоках вместе взятых. По официальным данным, блок тогда набрал 4,53% и за него проголосовало почти 3,5 млн человек. Но из оценок зарубежных политологов, да и наших сегодняшних данных, известно, что блок перешел 5-процентный барьер. Искусственными методами показатели были снижены. У нашего блока были украдены голоса для того, чтобы не пропустить в Думу действительно левые силы, которые могли бы из парламента организовать внепарламентское рабочее сопротивление.
В 98-м году еще раз в реальной политике ярко выявилась разность позиций коммунистических сил и парламентской оппозиции - самой крупной партии, называющей себя коммунистической. Речь идет о дефолте 98-го года, когда правительство возглавил Кириенко, утвержденный, кстати, голосами тех же депутатов от КПРФ.
Фактически была проведена девальвация рубля, социально-экономическая ситуация в стране резко обострилась. Вся теория и практика коммунистической борьбы говорит, что в это время коммунисты должны идти на обострение ситуации, использовать ее для того, чтобы повернуть массы на развитие сопротивления.
Оппортунисты, наоборот, идут на сглаживание позиций, на примирение, на то, чтобы погасить волну.
Так и действовали товарищи из КПРФ. Они не только пошли на соглашение с режимом и списали все на `неумение` Кириенко. Они поддержали премьера Примакова, назвали его кабинет правительством народного доверия и делегировали туда своих членов, в т.ч. члена ЦК Ю.Маслюкова, и помогли режиму руками этого правительства погасить нарастание народных выступлений. Проще говоря, помогли провести второе по масштабам (после гайдаровского) ограбление народа. На уровень 98-го года по социально-экономическим показателям Россия выходит только сейчас.
В 99-м году на выборах наши партии - РКРП и РПК - участвовали в составе блока `Коммунисты, трудящиеся России - за Советский Союз`. Режиму, опять же с помощью сил `системной`, `ответственной` - ответственной перед режимом? - оппозиции, удалось с помощью реформы выборного законодательства через механизм денежных залогов значительно размыть левый край. Фактически провокационную роль, не собрав подписи (250 тыс.) избирателей, но получив от буржуазии деньги на залоги для участия в выборах, сыграли `Сталинский блок` Анпилова, Умалатова со своей `Партией мира и единства`, ДПА Илюхина, `Отечество` Тарасова, `Мир, труд, май`, партия пенсионеров.
И все равно наш блок набрал в 4-5 раз больше голосов, чем любой из них, и больше, чем все они вместе взятые. За нас проголосовало полтора миллиона человек, и мы были первыми во внепарламентском ряду. Мы, РКРП и РПК, еще раз на практике показали, что по сути являемся представителями одной партии, если партию определять как авангард класса, а не по свидетельству о регистрации.
За этот путь, который мы прошли, партия имела потери и отколы, в том числе серьезные. Об одном уже говорилось - когда в 93-м году группа товарищей ушла в КПРФ `рулить влево`. Были и другие потери, когда в горячие дни октября 93-го от нас откололась так называемая РКРП-2 (Рабоче-крестьянская партия) - товарищи, решившие замаскироваться и отказаться от названия `коммунистическая`. Однако с ними мы сохранили товарищеские отношения и находим взаимопонимание в общей борьбе.
Были потери и безвозвратные. Например, дошел до своего предела подверженный мелкобуржуазным колебаниям и самолюбованию В.Анпилов, который, как оказалось, работал не ради целей движения, а ради того, чтобы видеть себя в центре этого движения, поставив на второй план и на роль `обслуги` своей личности и движение, и Московскую партийную организацию, и товарищей по борьбе. Поэтому вполне логичен его итог: превращение, осознанно или неосознанно, в лицо, выполняющее фактически провокаторскую функцию дробления сил и дискредитации движения. В октябре 2001 года настал уникальный момент нашей 10-летней истории, момент, который мы определили на недавно состоявшемся Объединительном съезде РКРП-РПК (27 октября 2001 г.) как МОМЕНТ ИСТИНЫ. Момент, который характеризуется тем, что полностью определилась расстановка левых сил, когда КПРФ перешла в новое качество: если раньше она выполняла роль честных оппортунистов, то теперь напрямую занимается ревизией , выхолащиванием революционного учения, заняла неприкрытую ренегатскую позицию.
Недаром даже президент Путин посоветовал товарищам переименоваться в социал-демократическую партию.
К осени 2001 года полностью прояснилась обстановка на левом крае - левее КПРФ: с одной стороны, выявились провокаторские силы, с другой - определились те, кто признает себя и друг друга коммунистами, и, более того, подтвердили это в совместной многолетней борьбе. В этой ситуации был сделан шаг к объединению партий, и решение это было принято своевременно. Оттягивать дальше этот процесс было нельзя, потому что практически речь шла о сохранении коммунистической составляющей в политическом спектре России. Шаг объединения РКРП и РПК был сделан. Главный эффект, который должен быть получен от этого, - это эффект политический, эффект примера.
РКРП-РПК обратилась ко всем другим левым группам, у которых не исчерпан лимит на революцию, с предложением подключаться к этому процессу. Еще раз было подчеркнуто: момент настал такой, когда начинает действовать формула - кто не с нами, тот действует во вред движению. Ну и главное, что речь идет не столько о каком-то участии в выборах (парламентских, президентских) или референдумах, сколько объединение должно быть направлено на развитие собственно классовой борьбы вширь и вглубь, рабочего движения, чтобы этой общей борьбой опрокинуть все теории об установлении лимитов на революции. Сегодня мы можем еще раз с гордостью подчеркнуть, что разрывов в нашей борьбе не было, функция была непрерывной, и заверить товарищей, что и не будет. Что бы ни случилось, мы свою борьбу продолжим. И продолжим в более сильном качестве.
Организационный отдел ЦК РКРП-РПК
Декабрь 2001 г.http://nvolgatrade.ru/
Док. 210353
Опублик.: 30.09.04
Число обращений: 0
|
