Председатель думского Комитета по международным делам Константин Косачев в интервью международному обозревателю Страны.Ru Виктору Cоколову заявил, что превентивный удар со стороны России за ее пределами может рассматриваться только как крайняя мера. Когда государства, которые вольно или невольно укрывают террористов и их базы на собственной территории, откажут России в сотрудничестве и не ликвидируют их собственными силами. Это, по мнению Косачева, может быть в том случае, если речь идет о непосредственной прямой угрозе российской безопасности, жизни наших граждан. И при этом других методов для ликвидации этой угрозы не останется.
- В телефонном разговоре с Владимиром Путиным Джордж Буш якобы признал право России на превентивные удары в любом уголке мира. До этого о возможности таких ударов говорил начальник российского Генштаба. Как вы это прокомментируете?
- Я не готов комментировать Буша, поскольку этого разговора не слышал, но я видел заявление американского посла в Москве господина Вершбоу, который широко цитируется нашей прессой, и они с Бушем идут примерно в одном ключе. То есть можно предположить, что американская позиция безотносительно к тому, кто ее высказывает, действительно не отвергает право России на применение превентивных ударов. Я уверен в том, что, во-первых, это вполне предсказуемо, потому что, собственно говоря, право самих американцев на превентивный удар они отстаивают давно, и было бы странно, если бы они вдруг так в лоб отказали бы в этом праве России. Другое дело, что, как мне представляется, вряд ли идет речь о том, чтобы признавать такое право за Россией безоговорочно и без каких-то предварительных условий. Но я думаю, что и российская сторона не собирается использовать это право, что называется сгоряча и, не применив до этого других методов.
Насколько я понимаю нынешнюю российскую позицию, речь идет о том, чтобы использовать превентивные удары в качестве крайней меры тогда, когда других мер уже просто-напросто не осталось. Использовать, когда те государства, которые вольно или невольно укрывают террористов и их базы на собственной территории, отказали России в сотрудничестве и отказали России в том, чтобы эти базы ликвидировать собственными силами. Когда мы говорим о наличии непосредственной прямой угрозы нашей безопасности, жизни наших граждан, это первое условие, и во-вторых, когда мы говорим о том, что других методов для ликвидации этой угрозы не осталось, я думаю, превентивный удар имеет право на существование. И в этом смысле ни Соединенные Штаты, ни кто-либо еще России в этом не могут отказать.
- Но коль скоро мы вот таким образом начинаем действовать и Буш не против, потому что сам так действует, не оправдываем ли мы этим то, что сделал Буш? Я имею в виду в конечном итоге и Ирак.
- Безусловно, такая позиция России ни коим образом не снимает критики в отношении действий США в Ираке, ровно по тем причинам, о которых я сказал только что. Действия США в Ираке не отвечали ни первому, ни второму критерию. Во-первых, не было доказано, что Ирак представляет непосредственную угрозу Соединенным Штатам Америки, будь то через разработку оружия массового поражения либо через пособничество террористам. Этого не было, и уже после того, как режим Саддама Хусейна пал, никаких доказательств этому, как известно, не появилось. И второй критерий - удар по Ираку был нанесен до того, как были исчерпаны другие методы оказания давления на Багдад, на режим Саддама Хусейна, в частности через деятельность там инспекторов ООН. Им не дали доработать, фактических их выдавили из страны и поспешно нанесли удар. Оба критерия не соблюдены, и поэтому критика в отношении действий США в Ираке была, есть и остается, безусловно.
- Не кажется ли вам, что, если Россия конкретно говорит о возможности превентивных ударов и получает на это поддержку США, то нужно по этому поводу поговорить в Организации Объединенных Наций более серьезно, с тем, чтобы выйти на какие-то конкретные юридические международные нормы?
- Обязательно. Дело в том, что существующие международно-правовые нормы, в частности, прописанные в уставе ООН, достаточно противоречивы, поскольку с одной стороны они предполагают использование силы в международных отношениях только с санкции ООН, с другой устанавливают право государства на самооборону. Естественно, под этим, наверно, должна пониматься и оборона от террористической угрозы. В то же время международное право не содержит, скажем, четкого определения терроризма, как такового, и известно, что в международном праве имеется порядка 400 различных определений терроризма, но нет такого всеобъемлющего, исчерпывающего, соответственно, не проведена грань, - это огромная проблема - где заканчивается национально-освободительная борьба и где начинается терроризм. И это тема, кричащая, она требует очень серьезного внимания международного сообщества, установления единых стандартов и четкое следование этим стандартам.
- То есть наша позиция по этому поводу не изменилась? В понятии терроризма нужно четко прояснить все?
- Абсолютно! Здесь нужно четко прояснить все. Я, будучи руководителем российской делегации в Парламентской Ассамблеи Совета Европы, три дня назад участвовал в заседаниях рабочих органов ПАСЕ, и там по инициативе российской делегации было принято специальное заявление. Оно было посвящено, естественно, трагедии в Беслане. Там содержалось очень важная позиция - призыв к Совету Европы незамедлительно приступить к разработке всеобъемлющей европейской конвенции Совета Европы по борьбе с терроризмом. Это первый шаг, для того чтобы затем, если он пока не может быть сделан на уровне глобальном, хотя бы попробовать провести эту работу на уровне европейском, а затем уже идти дальше. То есть мы не только высказываемся в пользу соответствующих юридических решений, но и начинаем сейчас эту работу переводить в практическую плоскость.
- Если предположить, что Буш на самом деле сказал, что не будет чинить никаких препятствий нашими превентивным ударам, то, может быть, он, в конце концов, признал, что мы правы в Чечне, и возможно нам все-таки выдадут и Ильясова и Закаева?
- Вы, мне кажется, немножечко вольно трактуете заявление Буша, которого я, повторю, не слышал. Зная логику поведения самих американцев, я очень сомневаюсь, чтобы Буш давал добро на превентивные удары. Речь, скорее всего, идет о признании права России на использование превентивных ударов, но дальше должны, наверняка, следовать какие-то оговорки. И вот эта позиция вряд ли означает изменения американских позиций по Чечне. Пока об этом говорить преждевременно, и я думаю, что в этом направлении с Соединенными Штатами Америки надо будет еще очень и очень плотно работать, чтобы они встали на наши позиции по чеченскому конфликту.
Национальная информационная служба Страна.Ruhttp://nvolgatrade.ru/
Док. 209354
Опублик.: 13.09.04
Число обращений: 478
Косачев Константин Иосифович
|
