Интервью Эллы Александровны Памфиловой, председателя Комиссии по правам человека при президенте Российской Федерации, нашему обозревателю Владимиру Аверину.

- В стране объявлен траур.

ПАМФИЛОВА: Мне хотелось бы воспользоваться случаем и выразить свои соболезнования всем тем, кто пережил эту трагедию.

- В эти дни от вас не прозвучало никакого официального заявления. Наверное, кем-то это может быть воспринято негативно. Но у вас была принципиально другая ситуация. Расскажите об этом.

ПАМФИЛОВА: Я тут же, как это произошло, сразу предложила соответствующим службам себя в качестве переговорщика, потому что я постоянно бываю на Северном Кавказе, совсем недавно была в Грозном, знаю достаточно хорошо ситуацию, настроение и могла бы быть полезна. Мое предложение было принято, и я в эти дни сидела в боевой готовности, в любой момент готовая вылететь. Но, насколько я знаю, эти бандиты, гнусные подонки, я иначе не могу их назвать, они не согласились. Видимо и очевидно, им не нужны были никакие переговоры, никакие переговорщики вменяемые. Поэтому я боялась делать какие-либо заявления, я считаю, что никакие заявления не могли помочь людям. Этим объяснялась и моя позиция. Поэтому не делали заявление от комиссии, потому что некоторые члены комиссии мне звонили, все переживали, тоже предлагали поехать в случае необходимости вместе со мной и сделать все возможное. То есть просто мы боялись навредить. Потому что у нас есть печальный опыт Дубровки, когда некоторые делали, извините, пиар на крови, это было недопустимо. Самое главное и мое стремление, мое желание, и многих членов комиссии было не навредить, а действительно помочь. И никто не думал о каких-то заявлениях в тот момент.



- Мне бы хотелось сосредоточиться сейчас на ликвидации последствий. Во-первых, проблема прав человека встает сейчас очень остро. С одной стороны, право человека на жизнь, с другой стороны, права демократические, которые существуют в нашей стране. Не вызовет ли эта ситуация подавления демократических прав и свобод во имя обеспечения безопасности? Насколько эта дилемма сейчас в обществе стоит?

ПАМФИЛОВА: Дилемма не в этом. Все у нас может быть. И, к нашему сожалению, самая главная проблема в том, чтобы наши чиновники перестали врать, извините. Слишком много продажных, к сожалению, и в правоохранительных органах. Потому что без продажности многих чиновников, занимающих те или иные должности, того, кто на блокпосту стоит, многих трагедий бы в стране не происходило. Если эти так называемые люди при власти, при должностях определенных готовы за деньги продать все, что угодно, - какая там родина, какой там патриотизм, маму родную за деньги, простите, оружие продают, пропускают этих бандитов через блокпосты, - о чем можно говорить? Я считаю, что мы должны честно сказать, что ситуация в ближайшее время, в обозримой перспективе не улучшится. Мы должны быть готовы. И для этого необходимо в конце концов выработать системные меры, научиться работать на опережение. Ведь самая главная борьба - не административная. Давайте сейчас наложим запреты, опять паспортный режим усилим, еще что-то ограничим.

- Информацию ограничим.

ПАМФИЛОВА: Да. Это все, извините, как мертвому припарки. Все это борьба интеллектов, интеллектуальная борьба, это мировоззренческая борьба. Посмотрите, насколько изощренно, я уж не говорю о том, что цинично, но изощренно действуют те, кто планирует все эти теракты в мире. Как они точно выбирают. Где наши аналитические службы, которые бы просчитывали этот циничное, изощренное направление мысли тех, кто планирует, кто инициирует теракты? Я считаю, что вот это самое главное. Они ведь никогда не повторяются. А мы что начинаем делать? Мы начинаем махать после драки кулаками. Взорвалось в учреждении такого вида - давайте мы усилим здесь. Но просчитайте, что может быть дальше. Куда они могут ударить? Сложите все политические, социальные, национальные и другие факторы. Я считаю, что самое главное сейчас, конечно, самое главное - помочь людям. Но надо думать о том, что должна быть система. Произошла трагедия, произошла беда, если не смогли предотвратить, как сделать, чтобы не забыть о тех людях, как их привести в нормальную жизнь? Потому что до сих пор у нас еще ходят по всем инстанциям и жертвы `Норд-Оста`, и жертвы других терактов, произошедших уже несколько лет назад. Прошла волна в прессе - и забыли о людях. Многие остались со своими проблемами наедине. Поэтому помимо того, чтобы создавать высокопрофессиональные современные службы в силовых структурах, надо еще создавать целую систему профилактики, предупреждения и реабилитации тех, кто, к несчастью, пострадал. Сейчас самая востребованная специальность в России - я думаю, дальше востребованность будет расти - социального психолога. Нужны службы. Сейчас с учетом ситуации в стране практически каждый если не нуждался сегодня, то завтра будет нуждаться в том или ином виде психологической помощи.

- Но все-таки особенно нуждаются в этой помощи сейчас люди из Беслана, и прежде всего дети. По телевизору показали мальчика, он первый раз пошел в первый класс, и после этого он говорит: `Я никогда больше не пойду в школу`. С этими детьми действительно надо работать. И это работа на годы. А есть ли сегодня в стране такая служба, которая может работать с этими детьми на протяжении 7-8 лет?

ПАМФИЛОВА: Вчера, не помню где, прозвучала фраза, что нам, чтобы менять образ жизни, надо менять образ мысли. Я думаю, что это сейчас самое главное. У нас не только нет такой службы. К сожалению, я как бывший министр социальной защиты с горечью признаю, что у нас не только не сложилась за эти годы эффективная социальная политика, направленная на помощь людям, но и развалилось практически то, что мы пытались сделать, сохранить в начале 90-х годов. Сначала слили Минсоцзащиты, который с таким трудом в 90-х я и мои коллеги создавали, с Минтрудом, в монстра превратили, ликвидировали целый ряд совершенно необходимых эффективных служб. Сейчас этот жуткий монстр - Министерство здравоохранения и труда, потерялся департамент по проблемам семьи и детей, по проблемам реабилитации инвалидов и так далее. Фактически, наоборот, погибли все наработки, которые делались на протяжении этих лет, по созданию эффективной системы реабилитации. То есть моя мечта была - поднимать на ноги тех, кто без ног, а, к сожалению, сложилась система, когда здоровых молодых превращают в социальных инвалидов. Поэтому давайте честно скажем: нет такой службы, нет эффективного социального ведомства, потому что, на мой взгляд, ведомство Зурабова в полной мере не в состоянии заниматься этим огромным кругом, пластом проблем моральных, нравственных, социальных, этических и других. К сожалению, фактически нет службы, которая бы на федеральном уровне занималась проблемой межнациональных отношений. Сейчас это все очень актуально. И я считаю, что, может быть, вот эта страшная трагедия в конце концов отрезвит многих наших чиновников, может быть, все-таки пересмотрят некоторые подходы.

- Сейчас раздаются голоса за то, чтобы нация сплотилась вокруг руководителей своих. У меня возникает такой вопрос: а как использовать этот потенциал? Да, нация готова сплотиться, судя по тому, что мы видели на телеэкранах. Люди готовы помочь, люди приходят сдавать кровь, приносят игрушки, книги, рвутся хоть как-то помочь. Может быть, вот этот порыв использовать, в том числе порыв профессионалов? Наверняка в России есть достаточное количество и психологов, и педагогов, и детских врачей, которые готовы поехать в Беслан и там какое-то время работать. Но кто их организует, кто обеспечит систему приема там, сохранение за ними прежнего места работы? Раньше был штаб каких-то комсомольских строительных отрядов, который отчасти брал на себя эту функцию. Сегодня возможно потенциал нации использовать?

ПАМФИЛОВА: Для нас это единственное спасение. Сейчас есть общественная воля к самосохранению, развитию нас как народа, как страны. И мне в эти дни было ужасно больно за это ущемленное национальное достоинство наше.

Я внимательно смотрела в Интернете, я смотрела по `Евроньюс`, как комментируют эту трагедию. С одной стороны, официальные власти многих стран выражают соболезнование, очень много простых жителей разных стран проявляют свое сочувствие и так далее. Но фоном, красной нитью со стороны тех, кто формирует и на Западе антироссийскую политику, идет очень большой негатив. Ну не любят нас. И мне было очень больно. Думаю: ну почему? И я думаю, что, может быть, прежде всего потому, что мы сами себя, к сожалению, пока мало любим, не любим, не ценим. Как говорят, нас долго запрягать надо. Да, видимо. Вот сейчас, я считаю, ударили по нашему достоинству, по нашему самолюбию, по нашей чести, и я думаю, что многие обычные люди сейчас это понимают и сжимают кулаки. И не для того, чтобы ударить, а для того, чтобы, может быть, действительно сплотиться. И что-то должно произойти. Очень хотелось бы, чтобы произошло не формальное единение власти с народом, а естественное, естественный порыв нормальных людей, которые думают о сплочении. Не дай бог, чтобы это превращалось в какие-то виртуальные пиаровские акции, не дай бог опошлить то, что сейчас происходит в душах людей.

2004/06/09 | 12:15 Владимир Аверин (ведущий программы)

2001-2003, радиокомпания `Маяк`.http://nvolgatrade.ru/

Док. 209143
Опублик.: 07.09.04
Число обращений: 26