Беслан Гантамиров: `В Ингушетию пришло не двести боевиков, а две тысячи`Назад
Беслан Гантамиров: `В Ингушетию пришло не двести боевиков, а две тысячи`
Беслана Гантамирова наилучшим образом характеризует то обстоятельство, что он всегда выступал против сепаратизма и почти десять лет воевал с боевиками не на словах, а на деле. Сейчас он пришел к выводу, что силовым путем конфликт в Чечне не решить.
- После гибели Ахмата Кадырова вы намеревались участвовать в президентских выборах, но потом передумали. Почему?
- Мне не хочется участвовать в настоящих сражениях вместо политических.
- Ожидаете, что предвыборная кампания в Чечне обернется войной?
- В Чечне нет условий для равных и свободных выборов. Обстановка обострилась, сторонники Масхадова и Басаева фактически возобновили боевые действия. Нападение на Ингушетию, столкновение в Автурах, когда погибли двадцать сотрудников Службы безопасности президента, а двенадцать попали в плен, покушение на и.о. президента Чечни - все это говорит о том, что условий для нормальных выборов там сейчас просто нет. Реальному сильному кандидату необходимо собрать вокруг себя огромную команду боевиков, чтобы в этих условиях вести предвыборную кампанию. Но я не намерен собирать своих вооруженных сторонников и подставлять их под удар
- А Алханов намерен собирать вооруженных сторонников?
- Он действующий министр внутренних дел, под началом которого стоит 14 тысяч человек. Кроме того, он имеет поддержку Службы безопасности президента. Фактически вся силовая составляющая республики задействована на одного кандидата. А другим кандидатам надо собирать собственные вооруженные силы. Чтоб ездить по республике, охранять митинги и собственные штабы, своих представителей на избирательных участках, а их порядка четырехсот... Даже если по одному бойцу выставить - это уже четыреста человек надо иметь. А я не хочу воевать из-за власти.
- Алханов задействует административный ресурс в виде силовых структур. А вы, выходит, можете собрать только идейных сторонников?
- Я могу собрать сторонников, но рано или поздно они столкнутся.
- С кем?
- С теми или с этими. Двадцать кандидатов. Каждый хорошо понимает, что без вооруженной охраны он даже по трассе не может проехать. Следовательно, каждый соберет себе войско. Но невозможно без последствий собрать противоборствующие группировки вооруженных людей - рано или поздно оружие будет стрелять. Такая обстановка. Поэтому мое мнение (и я его докладывал в администрации президента): лучше отложить выборы президента Чечни, назначить туда человека в ранге заместителя председателя правительства РФ с сосредоточением в его руках политической, военной и экономической власти и в таком режиме поработать год-два до полной стабилизации обстановки, когда выборы можно будет проводить без участия вооруженных людей. Я даже предлагал конкретных кандидатов - Дмитрия Рогозина, Станислава Ильясова или Олега Жидкова.
- Вы верите, что через год-два настанет такое время?
- Это зависит от того, кто и как будет руководить республикой.
- Как вы оцениваете число своих сторонников в Чечне? Можно их сравнивать с числом сторонников Кадырова, к примеру?
- Я политический старожил, и у меня недостатка в сторонниках не было ни в 90-х, ни в 95-96-м, ни в самое трудное время - в 99-м, когда я после трех с половиной лет тюрьмы вернулся домой, и практически через две недели под моим началом уже было три тысячи вооруженных сторонников. У меня много сторонников, но сейчас мне бы очень не хотелось использовать этих людей в военных целях, собирать еще раз народное ополчение, становиться еще раз командиром чеченской милиции, командиром вооруженной оппозиции...
- Надоело воевать?
- Дело не в том, что мне лично надоело воевать. Чеченскому народу надоело воевать. Попытки решения конфликта только силовым путем бесперспективны. Они приводят только к тому, что боевики привлекают все больше и больше сторонников в свои ряды, втягивают соседние регионы, и конфликт не гаснет, а разгорается с новой силой. Десять лет вооруженной борьбы доказали, что никакой перспективы это не имеет, надо решать проблему другими методами.
- Какими?
- Сейчас в Чечне военные решают свои задачи, политики - свои, хозяйственники - свои. Все действуют вразнобой, не могут найти общей стратегии. Должен быть один человек от федерального центра, он должен комплексно вести и военные, и политические, и хозяйственные вопросы. Они должны быть взаимоувязаны между собой. А не так, чтоб сдался боевик, ему дали новый автомат и отправили для пополнения чьей-то личной армии. Это первое. Второе: восстановление народного хозяйства. В Чечне не построен ни один объект за эти годы. Третье: мы не утрясли наших отношений ни с одной республикой, ни с одним народом, а только, наоборот, ожесточили против себя и Дагестан, и Ингушетию, и Грузию, и Ставропольский край. То есть, вы видите, при сегодняшнем подходе ни один больной вопрос не решается, они только усугубляются.
- Другими словами, пока Ахмат Кадыров был у власти, он ничего этого не решал. Тем не менее федеральный центр был им очень доволен, считалось, Кадыров - это правильный выбор. Выходит, выбор был неправильный?
- Я никогда не миловал Кадырова, пока он был жив, и являлся единственным министром в его правительстве, который называл вещи своими именами. Но сейчас мне бы не хотелось углубляться в оценку его работы. Я просто хочу сказать, что ни Кадыров, ни любой другой ставленник не решит проблему. Он только будет заниматься укреплением личной власти, усмирением чеченского народа, а это ни к чему не приведет. Попытки усмирить чеченцев с помощью оружия и военных комбинаций будут приводить только к тому, что боевики будут получать все больше оружия, усиливать свою социальную базу в республике, а мы будем ее терять.
- Ну хорошо, тогда скажите не про отца, а про сына. Рамзан Кадыров, он адекватный человек? Потому что, честно говоря, его выступления порой производят очень странное впечатление...
- Вся страна видит его выступления. Они дают четкий и ясный портрет. Вообще вот это наследие Кадырова - это тоже проблема. С одной стороны, Службу безопасности президента, которой командует Рамзан, нельзя прессинговать и распускать, с другой - ее нельзя сохранять в теперешнем виде. Ведь на самом деле она ни сейчас, ни прежде с боевиками не воевала. Она в лучшем случае доходила до опушки леса, туда стягивали журналистов, давали красивые интервью, стреляли в воздух и возвращались. А с боевиками боролись всего два батальона - под руководством Какиева и Ямадаева, и чеченский ОМОН. Эти бригады действительно участвовали в боевых действиях, они и сегодня воюют, уходят в леса, в горы, проводят глубокие рейды.
- Но вот загадка: почему Кремль делает ставку именно на семейство Кадыровых?
- Несмотря на то что меня считают очень осведомленным, есть вещи, которых я не знаю и не понимаю. У меня на ваш вопрос нет ответа.
- А Алханов, который, по всей видимости, станет новым президентом Чечни, он тоже член клана Кадыровых?
- Я надеюсь, что ставка на Алу Алханова - это не продолжение ставки на семью Кадыровых.
- То есть не надо ставить знак равенства между Алхановым и Кадыровым?
- Во всяком случае, я для себя не оставляю надежду, что Алханов станет самостоятельным президентом Чечни. И я думаю, многие в республике в этом случае будут ему помогать. А в противном случае у Алханова нет никаких перспектив.
- Надо понимать, и его тоже убьют... Но что должен делать президент Чечни, чтоб его не убили? Что ему нужно, чтоб успешно решать задачи, стоящие перед республикой?
- Поддержка Кремля, конечно, очень важна. У Алханова она есть. Если он еще сумеет избавиться от зависимости одной группировки и не попасть под влияние другой - это будет хорошо. Народ его поддержит, если он займется компенсациями и пособиями, восстановлением республики, налаживанием отношений с соседями, если он нейтрализует незаконные вооруженные формирования - и не только те, что в горах находятся. Еще больше у нас незаконных формирований на равнине, в городах и селах...
- Кого вы имеете в виду?
- Ту же Службу безопасности президента, она незаконна, ее нет ни в Конституции ЧР, ни в законе об МВД. Завтра вполне может родиться служба безопасности Гантамирова или Сайдуллаева, она будет точно так же законна, как и кадыровская.
- Незаконные вооруженные формирования в горах пока все-таки выглядят большей проблемой. Вам известно, какова их численность? Где они базируются? Откуда они пришли в Ингушетию и Автуры?
- Сколько их - оценивайте сами. Если они двумя отрядами вошли в Ингушетию, удерживали ее 12-15 часов, рано утром во всех мечетях спокойно помолились и ушли, при этом потеряв всего двух человек убитыми, - то вот считайте, сколько их было. Смешно говорить, что в Ингушетию вошли двести боевиков. Если их было действительно двести, то это позор для всей страны. Но двести боевиков не могли одновременно атаковать 12-15 объектов. По 15 человек они их атаковывали, что ли? И при этом они еще выставили на федеральной трассе заслоны и поставили на уши несколько городов и сел... Даже гражданскому лицу ясно, что, наверно, их было не двести, а две тысячи.
- Как же две тысячи - уйма народа - могли незамеченными пройти через посты? Сколько людей об этом знало, и никто не предупредил?
- У боевиков появляется социальная база. Там, где у них есть социальная база, они сильны, и они будут продолжать такие операции.
- То есть их поддерживает население, оно им помогает? Чужие там не ходят?
- Я не хочу говорить эти слова, но... это же очевидно.
- Вам известно, откуда конкретно спустились боевики?
- С гор Ингушетии и Чечни. Никто, по-моему, из этого секрета не делает.
- С бамутского направления? На юг от Аршты - там они базируются?
- Совершенно верно. Оттуда они спустились и туда же поднялись. И никакого сопротивления при отходе им никто не оказывал.
- Почему же их не могут найти там?
- Чтобы их найти, туда надо подняться.
- Но кроме кадыровской Службы безопасности в Чечне ведь есть еще ФСБ и МВД. Они-то что там делают?
- Я не знаю, что делают федеральные структуры, но местные правоохранительные органы с бандитами не борются. Они видели, как бандиты превращались в сотрудников службы безопасности, которые в свою очередь издевалась над сотрудниками милиции. Легко могли зайти в любое отделение, арестовать офицеров, увезти в Центоррой в личную тюрьму Кадырова и там допрашивать, вести следственные действия. Они потом исчезали бесследно, и все это оставило огромный отпечаток на работе местных силовых структур.
- Ну а русские, вернее, федеральные силовики, они-то почему бездействуют?
- А вы посмотрите на председателя правительства Чечни Абрамова, и вам сразу станет ясно, почему они бездействуют. Я ему не доверил бы даже детский сад. Посмотрите на его лицо, на его поведение. И на этого человека оставили миллионную воюющую республику? А вы теперь представьте, каким правительством этот председатель управляет, если он из них самый лучший. Вот вам и ответ.
- То, что вы говорите, - это прямой упрек в адрес Кремля. Кремль пустил все на самотек, позволил назначить Абрамова премьером, позволил распуститься Рамзану Кадырову. Сегодняшняя, как вы говорите, `ситуация` в Чечне прямо санкционирована центром. Кадыровский клан выбран Кремлем, а вы описываете результаты, последствия этого выбора.
- Это упрек не Кремлю, а нам - самим чеченцам. За то, что мы не вернулись в республику, за то, что живем в России и за границей в теплых домах в то время, как наш народ бедствует. Все это будет продолжаться до тех пор, пока мы будем упрекать во всем Путиных, Касьяновых, русских, ингушей, но только не себя. В первую очередь я отношу этот упрек сам себе - даже за то, что в начале интервью я сказал, что не хочу больше воевать. Даже за это. На самом деле Чечня находится в столь бедственном положении, что этого никто даже не понимает. Мы стоим на грани исчезновения. Мы каждый день теряем десятки человек, наш народ тает. Я не горюю уже о потере нравов, обычаев, традиций. Сегодняшние чеченцы - это уже не чеченцы десятилетней давности. Я не представляю, чтоб пятнадцать лет назад можно было председателя сельсовета привезти из райкома партии. Его бы пинками выпроводили из села вместе с секретарем райкома, и армия бы не помогла. А сегодня нам привозят целых президентов, и народ вынужден безропотно этих людей принимать.
Рецептов готовых у меня нет, но расчет должен делаться не на одну личность, а на всех чеченцев. Не на Гантамирова, Кадырова, Алханова, а на народные массы. Мы должны перестать воевать за территорию. Пора воевать за чеченца, за его душу.
- Чеченцы настолько отвращены от России всеми этими войнами, что уже безнадежно пытаться воевать за их души. После всего, что с ними сделали, они уже никогда не поверят, что здесь им кто-то хочет добра. Они будут пребывать в униженном состоянии до тех пор, пока не ослабнет хватка центральной власти, а потом опять поднимут головы, и все начнется снова. Они не забудут - вот что я хочу сказать.
- Я с вами согласен. Тем не менее есть две дороги. Одна - отказаться от чеченцев и Чечни. Другая - растить чеченцев для жизни в России, растить их, как выращивают младенцев, с самого начала, с колыбели. А применять насилие, делать ставку на назначенцев, вбрасывать деньги - это все не решение вопроса.
В этом году окончили школу двадцать тысяч молодых чеченцев. Часть из них уйдет в горы, еще одна часть при таком развитии ситуации станет легкой добычей для экстремистов. Молодежь необходимо оттуда забирать. Она должна учиться в России, в хороших вузах, получать современные профессии и привыкать смотреть на жизнь другими глазами. Мы тратим огромные деньги на боевые действия, на беженцев - не лучше ли вкладывать их в молодежь?
- Руководство страны так не считает. Руководство Чечни постоянно обнадеживает его благоприятными отчетами и оптимистичными прожектами, поэтому руководство страны верит, что стоит на правильном пути.
- Руководству страны не надо смотреть на отчеты чиновников, которые боятся даже выехать из правительственного комплекса без охраны минимум в сотню человек. Это правительство ненавистно народу. Когда они проезжают по улицам, на них сыплются проклятья населения и пули боевиков. Они будут сыпаться до тех пор, пока в Чечне не сформируется правительство народного доверия.
Трудный жизненный путь Беслана Гантамирова
1991 - назначен мэром Грозного;
1993 - возглавил антидудаевскую оппозицию;
1995 - назначен мэром Грозного;
1996 - заместитель председателя правительства ЧР;
1996, май - арестован по обвинению в хищении 2 млн. долларов, выделенных на восстановление Чечни;
1999, апрель - приговорен к 6-ти годам лишения свободы с конфискацией имущества;
1999, октябрь - освобожден по помилованию,
1999, ноябрь - возглавил вооруженные отряды чеченского ополчения;
1999 - заместитель представителя Правительства РФ в Чечне;
2000 - заместитель главы администрации ЧР, позже назначен мэром Грозного;
2001 - главный федеральный инспектор;
2002 - заместитель председателя правительства, министр по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций ЧР;
2003 - уволен после того, как заявил, что на выборах не будет поддерживать Кадырова.
Московский Комсомолец
от 22.07.2004
Подготовила Юлия КАЛИНИНА.http://nvolgatrade.ru/
22 июл 2004 Республика Чечня
Док. 205889 Опублик.: 22.07.04 Число обращений: 856
