МУНТЯН М.А, д.и.н., профессор: ТЕОРИИ МОДЕРНИЗАЦИИ И АЛЬТЕРНАТИВЫ МОДЕРНИЗАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВНазад
МУНТЯН М.А, д.и.н., профессор: ТЕОРИИ МОДЕРНИЗАЦИИ И АЛЬТЕРНАТИВЫ МОДЕРНИЗАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ
Модернизация как целый ряд теорий общественного прогресса и как термин, отражающий реальные исторические процессы в Новое время, самым непосредственным образом связаны с мировым развитием и судьбами современного человечества. Развитие же по природе и способу самореализации представляет собой процесс, отражающий совокупность, сумму перемен в пространстве и времени. Идея развития сконцентрирована на качественных аспектах беспрерывных перемен, из которых складывается сама жизнь. Формула развития в данном случае может быть представлена как цепочка перемены - изменения - трансформации - эволюция - развитие, в которой каждое понятие предстает следующими своими сущностными чертами: а) главный отличительный признак перемен - их обратимость; б) изменения более долговременны, отражают в себе нечто закономерное, они устойчивы по отношению к обратимости; в) трансформация в количественном измерении равнозначна изменению, но, в отличие от него, отражает качественную сторону, появление нового качества, баланс и преемственность перемен; г) эволюция представляет собой множественную последовательность трансформаций, приводящих к обретению объектами эволюции необратимых новых для него качественных черт, когда объекты меняют существенно свою природу; д) развитие - это долговременное по становлению, закономерное по причинам, движущим силам, природе и характеру, путям и способам самореализации, четко направленная во временном пространстве, необратимое изменение материальных и идеальных объектов.
Политологическая и философская трактовки термина `мировое развитие` учитывают тот факт, что в историческом масштабе времени упадок и/или гибель одних систем, культур или цивилизаций нередко является формой становления систем, культур и цивилизаций более высокого порядка. В данном случае подразумевается, что развитие в целом движется через отмирание социально и исторически исчерпавших себя конкретных его форм. С появлением тенденций к становлению единого, все более целостного мира в содержании мирового развития все заметнее стали проявляться моменты, связанные с социальной и политической практикой организация подобной целостности. Для такого подхода к современному мировому развитию важным представляется иметь в виду следующие три момента: а) вывод о цикличности любого развития, предполагающий возможность и высокую вероятность временных откатов в динамике процессов, определяющих характер международной жизни; б) сложившееся (по итогам научной дискуссии 60-х годов о приоритете исторического или структурного подходов) различение эволюционного и структурного аспектов мирового развития и признание определенной эвристичности структурного подхода, но не в ущерб историческому; в) постановку проблем социального времени, в котором (в отличие от времени хронологического) на первый план выходит внутреннее время объекта: цикличность, ритм, темп его функционирования и развития, число и общая продолжительность отведенного ему его природой жизненных стадий и т.п. С этой точки зрения современная глобализация объективно ставит вопрос не только о разработке научной концепции мирового развития в эпоху постиндустриализма, но и интеграции всех форм или моделей мирового развития в `единую глобальную культуру`
Если же попытаться более дифференцированно подойти к характеристике мирового развития, которое лежит в основе современного миропонимания людей, то существуют несколько базовых подходов к определению этой категории. Во-первых, таковой был присущ классическому марксизму, который полагал развитием последовательный переход отдельных стран, народов и человечества в целом от низших социально-экономических формаций к высшим. Современный марксизм, считая возможным и нужным синтезировать формационный подход с цивилизационным, не выдвинул сколько-нибудь научно обоснованной новой интегрированной концепции развития. Но его экономикоцентричный подход к развитию человечества и мира воспроизводится как в разного рода теориях общественного прогресса левого спектра, так и в либеральных и неолиберальных концепциях. В. М. Иноземцев, создавая свою теорию постэкономической революции, мыслит человеческую историю как состоящую из трех эпох: доэкономической, когда коллективные интересы доминировали над личными; экономической, характеризовавшейся преобладанием индивидуальных интересов над общественными; и постэкономической, которая выводит большинство людей за границы традиционного понимаемого материального интереса . Э. Тоффлер, рассматривая всемирную историю и ее развитие сквозь призму технологических революций, создал концепцию `трех волн` мирового развития. Этот футуролог связал указанные `волны` с доиндустриальной, индустриальной и постиндустриальной фазами экономического прогресса . Такого рода подходы к изучению и освещению современной этапа развития человечества стали в настоящее время достаточно привычными, так как обществоведение всего мира признает в качестве определяющей тенденцию возрастания роли экономики в определении судеб мира.
Во-вторых, многие исследователи, начиная с сентября 1973 г. и особенно после апреля 1974 г., обратились к разработке проблематики преодоления слаборазвитости, стратегиям догоняющего развития, моделям конвергенции социалистических и капиталистических ценностей и принципов в общественном развитии. Первая дата связана с выдвижением китайской делегацией на конференции неприсоединившихся государств в Алжире тезиса о делении мира на богатые и бедные страны, а а вторая - с предложением президента Франции Жискара д`Эстена начать диалог между развитыми и развивающимися государствами с целью создать так называемый `новый экономический порядок`. Это могло свидетельствовать только о том, что `уровень производства стал считаться более важным, чем правовые структуры производства`, а `разделение на `капитализм` и `социализм` умалялось или оставалось без внимания` . Раймон Арон в своей книге `Восемнадцать лекций по индустриальному обществу` уже был близок к формулированию конвергентных взглядов: `Мое путешествие в Азию убедило меня, что основное понятие нашей эпохи есть понятие `индустриального общества`. Из Азии Европа не выглядит составленной из двух, в основе своей разнородных частей - советского и западного; она состоит из одной действительности - индустриальной цивилизации. Советское и капиталистическое общества - это лишь два вида одного индустриального общества. Поэтому я буду исходить из понятия `индустриальное общество` как родового по отношению к видовым: советскому и капиталистическому обществу`4. Советник президента США Дж. Картера Збигнев Бжезинский в это же время предлагает отбросить `сохраняющиеся разногласия между индустриальными странами, особенно те из них, что оправдываются устаревшими идеологическими концепциями` и объединиться в одно `сообщество развитых стран, которое бы включало страны НАТО, наиболее развитые коммунистические страны и Японию` , то есть обосновывает идею конвергенции. Эту линию продолжают отстаивать в своих трудах немалое число авторов, исходящих из того, что только сплочение индустриально развитых стран может позволить им распоряжаться богатствами и судьбами слаборазвитого мира.
В-третьих, на Западе вместо понятия `мировое развитие` нередко оперируют концепциями `крупномасштабных исторических перемен` или разнообразными теориями `модернизации`, под которыми понимается направляемый волей человека, его выбором переход от архаичных социальных форм к современным. В 1960 г. Уолтер Ростоу, профессор Кембриджского университета в США, опубликовал книгу `Стадии экономического роста`, в предисловии к которой формулировал главную исследовательскую задачу следующим образом: `Установить корреляцию между экономическими и социально-политическими силами... Меня не удовлетворяло то объяснение, которое К. Маркс дал соотношению экономического и неэкономического поведения... Анализ этапов экономического роста дает объяснение, которое могло бы заменить марксистскую теорию современной истории`. Он так обобщал свой подход: `При рассмотрении степени развития экономики можно говорить обо всех обществах в том смысле, что они переживают одну из следующих пяти стадий:
- `традиционное общество` с примитивной технологией, в котором преобладает земледелие и определяющую роль играют семейные, клановые связи;
- `предпосылки для сдвига` - появление переходного общества, в котором создаются предпосылки для подъема, возникает новая элита, появляется национализм, который становится реакцией на влияние более развитых стран и движущей силой перемен;
- `взлет (tаkе-оff)` - стадия, на которой возрастает доля национального дохода, направляемая на инвестирование и сбережение. Полученная прибыль используется в качестве капитала, быстро развиваются новые отрасли производства, стремительно растут города, что связано с процессами индустриализации;
- `движение к зрелости` характерно для общества, в экономике которого формируется многоотраслевая структура хозяйства, появляется автомобильная, химическая, электротехническая промышленность, сложное машиностроение;
- `эра массового потребления`, наконец, наступает для общества, структура экономики которого меняется в пользу сферы услуг и производства технически сложных потребительских товаров длительного пользования.
В начале 60-х годов ХХ века, по мнению У. Ростоу, только США достигли высшей стадии развития, другие западные страны находились лишь на подступах к ней. Для остальных государств пятая стадия была более или менее отдаленной, но неизбежной перспективой развития . Такой подход к мировой истории родил многочисленные концепции `модернизации`, по существу рассматривавшие пути и средства, которые могла использовать та или иная страна в своем стремлении приобщиться к культуре `модернити`, определявшей благополучие и силу государств индустриального мира. Одно из наиболее полных определений модернизации в 60-е годы ХХ века дал Ш. Н. Эйзенштадт. `Исторически модернизация - это процесс изменения в направлении тех типов социальной, экономической и политической систем, которые развивались в Западной Европе и Северной Америке с ХYII по ХIХ века. Затем они распространились на другие европейские страны, а в ХIХ и ХХ веках - на южноамериканский, азиатский и африканский континенты` - писал этот ученый.
Теории модернизации были поколеблены практикой их претворения в жизнь в слаборазвитом мире 70-х годов ХХ века. Она продемонстрировала прямолинейность и механистичность их установлений. Б. Шнейдер и многие другие мыслителями и ученые констатировали в это время, что западная модель развития не смогла реализоваться в большинстве арабских, азиатских, африканских стран . Победа Запада в `холодной войне`, а также связанный с этим крах стран `реального социализма`, между тем, вдохнули в вестернизаторско - модернизаторские концепции новую энергию. Они заняли центральное место в идейном багаже и социальной практике человечества и в новом, ХХI веке. Неолиберальные идеи `открытого общества` торжествовали, несмотря на признание многими учеными исчерпанности творческих возможностей и способностей капитализма.
Вместе с теми или иными вариантами модернизационных теорий в 80-е - 90-е годы ХХ века стали появляться и обосновываться концепции экологического развития (экоразвития), а также так называемые `новые стратегии развития`, связанные с использованием способностей человека для его самореализации. В изложении польского автора И. Сакса, экоразвитие должно было основываться на трех принципах: `автономии решений`, что означало опору на собственные силы и модели, свойственные историческому, культурному, экологическому контексту каждой страны; удовлетворении основных материальных и духовных потребностей людей с помощью собственных наличных ресурсов; гармонизации отношений с природой, отрицающей в равной мере и голый экономизм, и чистый экологизм, учитывающей особенности развивающихся стран, их исторические и культурные особенности .
В-четвертых, системный подход в его современных версиях, включая и синергетику, стремится создать общую теорию развития сложных систем (к ним относятся и государство, и общество, и человечество). Выдвижение идеи миросистемности обычно связывают с именем Фернана Броделя, издавшего в 1979 г. свой капитальный труд в трех томах `Материальная цивилизация, экономика и капитализм ХУ-ХУШ веках`. Под цивилизацией этот автор понимал взаимосвязь ряда факторов, создававшую крупномасштабное взаимодействие различных элементов и групп, создававших связанные между собой определенные региональные экономики, устремленные к формированию мировой экономики. Современная наука пользуется системными терминами независимо от того, идет ли речь о мире как отдельной системе или ее подсистемах - международной, экономической, культурной и т.д. В качестве демонстрации широкого спектра теорий мирового развития, занимающих ведущие места в системном подходе к трактовке мироцелостности, можно указать на три из них - миросистему по Иммануилу Валлерстайну, возникновение которой было инспирировано преимущественно экономической наукой, полисистему глобализирующегося мира, выдвинутой М. А. Чешковым, в которой междисциплинарные границы были преодолены по крайней мере в отношении нескольких гуманитарных наук, и концепцию мировых цивилизаций в изложении Ю. В. Яковца, использовавшего для обоснования своих взглядов выводы и разработки практически всех дисциплин гуманитарного цикла.
Глобалистское видение современного человечества, понимание его как взаимосвязанной общности, формируемой через взаимодействие различных хозяйственных и политических структур, отделяет миросистемный подход от цивилизационного, в котором внимание ученых концентрируется чаще всего на разделенности, самобытности масштабных культурных систем человечества. Но это вовсе не означает, что между этими двумя концепциями мирового развития нет общих аналитических областей. Общеизвестно также, что миросистемная парадигма родилась из цивилизационной, из постановки А. Тойнби, К. Ясперсом и другими учеными вопроса о становлении и существовании общемировой цивилизации. Острая дискуссия, возникшая между миросистемниками и цивилизационщиками в 1994 году в связи с публикацией статьи американского ученого М. Мелко, выявила кардинальное размежевание между ними вплоть до утраты общей основы и общего научного языка. М. Мелко выдвинул в адрес мир-системной теории следующие критические замечания:
1. Мир-системная теория имеет материалистическую основу и ориентирована на обобщения, касающиеся мира в целом. Одна из проблем, обсуждаемых в рамках данной парадигмы, связана с `недоразвитыми странами` - термин весьма показателен - и сводится к выяснению того, в какой степени они отстали по пути модернизации или же в какой степени это развитие искажено зависимостью от более развитых стран. С цивилизационной точки зрения то и другое лишь одна сторона вопроса, другая же сторона - способность другой цивилизации освоить и трансформировать западные технологии;
2. Мир-системная теория основана на представлении об однолинейной эволюции, игнорируя возможности эндогенного развития. Вопреки утверждениям о существовании глобальной системы, другие регионы сохраняют свою цивилизационную специфику: Китай, Россия, Африка и т.д.;
3. Мир-системная теория слишком много внимания уделяет взаимодействию между обществами, игнорируя специфику их внутреннего развития, связанного с местной культурой, историей, пространством;
4. Мир-системная теория устраняет возможность сравнительного изучения обществ, позволяющего воссоздавать процесс мирового развития в его разноуровневости и разнообразии .
Споры между сторонниками мир-системного и цивилизационного подходов не затихли и до наших дней, периодически обостряясь до взаимных упреков в `идеологизации` истории. По словам М. Мелко, мир-системная теория может рассматриваться как возвращение к `фаустовскому видению мира`, такому взгляду на мир и историю, который исходил из представлений о полном превосходстве западной культуры . Американский ученый имел право на такое обобщение, ибо его коллега, профессор Калифорнийского университета (США) Дэвид Уилкинсон предельно ясно сформулировал кредо мир-системщиков:
- `цивилизации - это мировые системы, критериями для выделения которых являются города или закрытые системы отношений;
- после 1500 года возникает Центральная цивилизация, постепенно поглощающая все остальные цивилизации мира в итоге процесса конвергенции;
- вплоть до конца ХIХ или начала ХХ века сохранялся цивилизационный плюрализм, однако в настоящее время существует только одна цивилизация, поглотившая остальные` .
Ю. Яковец, не отрицая, как и большинство других цивилизационщиков, усиления и нового качества миросистемных связей, тем не менее доказывает сохранение базовых социальных, экологических, цивилизационных образований, каждое из которых может иметь свое ядро, от сохранения которого зависит жизнь или гибель цивилизации. Он считает, что можно говорить о шести состоявшихся мировых цивилизациях как этапах в эволюции, развитии человеческого общества (неолитической, раннеклассовой, античной, средневековой, прединдустриальной, индустриальной) и постиндустриальной, находящейся в стадии генезиса, становления. Российский ученый формулирует пять аргументов в пользу цивилизационного подхода в определении мирового развития:
- во-первых, цивилизационный подход отдает пальму первенства в трактовке мировой истории социокультурному строю как генетическому ядру цивилизации, определяющему содержание и ритмы развития, в отличие от марксизма и либерализма, определяющим смену общественно-экономических формаций уровнем развития производительных сил и формами собственности или смену стадий развития развертыванием рынка и демократических прав;
- во-вторых, динамика мировых цивилизаций реализуется через изменение состава и содержания локальных. Эволюция локальных цивилизаций находила свое выражение в смене их поколений: первое возникло в период неолитической революции, второе сформировалось в `осевое время` (по К. Ясперсу), третье - в период становления индустриального общества, четвертое только начинает формироваться на рубеже Ш тысячелетия, в эпоху перехода к постиндустриальному обществу;
- в-третьих, периодически происходит смена лидирующих локальных цивилизаций, эпицентров исторического прогресса, которые осуществляют прорыв к следующей его ступени. К концу II тысячелетия, как отмечали А. Тойнби и П. Сорокин, центр подобного первенства стал перемещаться с Запада, где он находился почти 500 лет, на Восток. `Творческое лидерство Запада, - писал П. Сорокин, - которое евро-американские народы монополизировали в течение последних пяти столетий, подходит к концу... В результате, творческий центр истории человечества, который был локализован в течение столетий в Европе и европеизированной Америке, окончательно перестал быть заключенным внутри этих границ. В значительной степени он распространился на Восток и становится `планетарным` в смысле активности не только на Западе, но также и на Востоке` ;
- в-четвертых, вопреки утверждениям Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера, Л. Семенниковой о том, что единой мировой цивилизации не существует, что каждая локальная цивилизация развивается своим неповторимым путем, все-таки можно говорить о планетарном цивилизационном поле, об общечеловеческой цивилизации, проходящей через определенные этапы развития, в которых проявляется ритм всемирной истории;
- в-пятых, две разновидности исторических циклов - жизненные циклы мировых и локальных цивилизаций - неразрывно связаны, взаимно переплетены. Переход к очередной мировой цивилизации, а тем более к новому историческому цивилизационному суперциклу начинается со стадии подъема, активной экспансии лидирующих локальных цивилизаций, вытесняющих или теснящих более слабых соседей. В фазе кризиса угасание мировой цивилизации находит свое выражение в кризисных фазах ее лидеров и в активизации цивилизаций, претендующих на лидерство в следующей фазе мирового цикла.
Таковыми выглядят в настоящее время цивилизации Востока в лице Японии, Китая. Вряд ли в этой связи можно предсказывать закат или регресс западных обществ, предрекать утрату ими творческого потенциала. По всей видимости, мировое развитие просто ликвидирует их монополизм в том, что касается воздействия на ход исторического прогресса. Дело в том, что развертывающаяся в современном мире информационно - технологическая революция, как отмечал Н. Н. Моисеев, имеет больше шансов для реализации на Востоке, чем на Западе. `Может быть, большинство технических ноу-хау и будет продолжать создаваться в западной части планеты, - писал этот российский ученый, - но более эффективные формы организации труда, необходимые для их тиражирования, теперь чаще рождаются на Востоке, а не на Западе. Прежде всего, новая модернизация будет трудна для Запада, ибо она будет основываться на иных цивилизационных установках... В новых условиях роль западной цивилизации, западной культуры в оформлении облика планетарного сообщества станет заметно уменьшаться. Западные страны могут утратить лидирующее положение... Как носитель нового цивилизационного качества, наверное, активно выступит Восток` .
В-пятых, наконец, укрепляет и расширяет свои научные позиции точка зрения, согласно которой глобализация как исторический феномен и есть процесс становления нового типа мирового развития, который будет доминировать в обществах грядущего постиндустриального цивилизационного суперцикла. Оно должно сменить доминировавшее до сих пор конфронтационное развитие, возвратив человечеству уверенность в своем бессмертии, сбалансировав отношения в системе `человек - общество - природа`. Это стало необходимым потому, что `никогда ранее (эти слова Э. Тоффлер написал еще в 1980 г.) ни одна цивилизация не создала средств, способных в прямом смысле этого слова уничтожить не город, а всю планету. Никогда ранее всем океанам не грозило загрязнение, а с лица Земли не исчезал ежедневно один вид животного или растения вследствие человеческой жадности или недосмотра. Никогда ранее разработки полезных ископаемых так варварски не обезображивали планету. Никогда ранее устройства для распыления аэрозолей не истощали слой озона, а тепловое загрязнение не угрожало климату планеты. Война против природы уже достигла поворотного рубежа и биосфера не в силах противостоять промышленному наступлению` .
Информационная революция, являющаяся мотором и крыльями глобализационных процессов в жизни современного человечества, создает возможность для развития всех стран и народов. Это ее одна сторона. Но, как показывает историческая практика, у информатизации мира есть и другая ипостась. В условиях углубляющейся взаимозависимости и целостности мирового сообщества народов архаичные социальные структуры и их элиты нередко переходят в контрнаступление против тех политических, социальных и иных форм жизнедеятельности и институтов, которые обеспечивали становление и функционирование техносферы. Международный терроризм во многих случаях - результат именно возникающего в этой связи противоборства между архаикой и современностью, между разными моделями развития и соответствующими им социально-политических культур, проявление начавшихся процессов функциональной стратификации стран и народов в зависимости от места в системе обеспечения потребностей наиболее развитой части мира. Стягивание в результате научно-технической, информационной революции мира в единую, хотя и со множеством противоречивых и взрывоопасных проблем, целостность, то есть глобализация жизни современного человечества, не может в этой связи не носить противоречивого, неоднозначного для всех субъектов и объектов мирового развития характер.
И дело не только в том, что мировое развитие продолжает демонстрировать свою неравномерность, иерархизируя страны и народы по ряду комплексных показателей их развития, вынося на высшие этажи этой иерархии наиболее значимые для него экономические, социальные и другие процессы, закрепляя в мировой системе отношений неравенство и несправедливость. Это только его, мирового развития, видимая, верхушечная часть. Его глубинная часть, если современные тенденции сохранятся и в будущем, может обернуться для человечества и более катастрофичными, чем выживание в уже привычном историческом режиме неравноправия одних и привилегированности других, последствиями. Бурная и беспощадная информационная революция, развивающаяся хаотично, без осознанного и целенаправленного вмешательства человека, из-за своих внутренне встроенных дестабилизаторов мало кому обещает относительно стабильное и обеспеченное будущее. Она способна сделать разрывы в уровнях развитости между странами мира не только более широкими и глубокими, но и практически непреодолимыми. Более того, и в развитых странах она будет во все большей степени жестко и необратимо делить людей по степени их участия в использования информационных технологий и - `практически в полной взаимосвязи с этим - по их богатству` .
Проблема заключается в том, что создаваемая информационной революцией технологическая пирамида завершается не столько созданием и тиражированием действительно меняющих человеческую жизнь наукоемких high-tесh, сколько выработкой информационных принципов, лежащих в основе развития информационной техники и жизнедеятельности информационного общества. Создание метатехнологий, которые практически исключают любую возможность глобальной конкуренции с их разработчиком, может привести к необратимой или непоколебимой монополии разработчика и на рынках, и в том, что касается информационной власти на международной арене. Если считать, что второй уровень технологической пирамиды, то есть уровень `ноу-хау` сложился лишь с началом современной НТР, то создание информационных принципов стало реальностью только в середине 70-х годов ХХ века, когда появились признаки формирования информационного общества. М. Г. Делягин и его соавторы полагают, что `важнейшим проявлением качественного технологического рывка, приведшего к возникновению информационного общества, и одновременно одной из его существенных черт является новое надстраивание технологической пирамиды и формирование следующего - `нулевого` - уровня. На этом уровне находятся разработчики и распространители качественно нового типа технологий - так называемых `мета-` и `гипертехнологий`, появление которых знаменовало начало нового, принципиально важного этапа не только технологической эволюции человечества, но и развития самих рыночных отношений` .
В новом, информационно - постиндустриальном мире уже не пространство с проживающими на нем людьми и осуществляемым ими производством являются важнейшими ресурсами общественного развития, а в первую очередь относительно мобильные благодаря господству информационных технологий и демократических стандартов финансы и интеллект, легко перетекающие с территории на территорию. Так как эти ресурсы не имеют однозначно национально-государственной привязки, то эффективное освоение любой территории информационным обществом сегодня состоит отнюдь не в осовременивании, оздоровлении и развитии находящегося на ней общества, а в обособлении внутри него с последующим изъятием основной части здоровых и прогрессивных элементов, то есть людей - носителей финансов и интеллекта. При таком разделении ролей в `сотрудничестве` прогресс более развитого общества идет за счет деградации, разрушения `осваиваемого общества`, он всегда представляет собой `игру с отрицательной суммой` в чистом виде.
`Вымывание мозгов` и переток наиболее значимых для прогресса интеллектуальных ресурсов, предопределяющих успех в соревновательном процессе мирового развития, угрожает лимитировать будущее не только слаборазвитых стран. Формирующееся в мире `информационное сообщество` людей, то есть специалистов, работающих с информационными технологиями, естественно тяготеет к самоконцентрации в том богатом и демократическом государстве, которое способно обеспечить его членам достаток, профессиональный рост и профессиональную среду общения. Реальность демонстрирует, что такой страной стали США, первыми перешагнувшие порог информационного общества и не уступающими до сих пор позиций монополиста в разработке и контроле метатехнологий. С ними пока что только пытаются конкурировать, и всегда безуспешно, некоторые высокоразвитые страны - Великобритания, Япония, Германия. Информационные технологии, как полагают многие аналитики, приводят к тому, что конкуренция из механизма воспитания и развития слабых превращается в механизм в лучшем случае их окончательной и бесповоротной маргинализации.
В целом, рассматривая информационные технологии как движущие силы современного мирового развития, можно констатировать:
- глубинная суть современного этапа научно-технологической революции заключается в образовании органической связи науки с производством, в превращении производства в широкомасштабный инновационный процесс, в возникновении нового способа производства, основанного на информационных технологиях. При всех разночтениях и разнящихся определениях существа и особенностей НТР, в мировой научной литературе существует и определенный консенсус в отношении ее наиболее существенных черт:
а) принципиально нового уровня развития науки, когда она выступает универсальной производительной силой через интеграцию с образованием, техникой и производством. Подобная интеграция всегда опосредована научной информацией;
б) `обвального` наращивания знаний (период удвоения научной информации за последние 4 десятилетия уменьшился с 15 лет до 18 месяцев, продолжая и далее демонстрировать тенденцию к сокращению);
в) приоритетного развития исследований в области фундаментальных наук, опережающего темпы технико-технологических инноваций, что служит основанием для интеллектуализации жизни современного человечества;
г) непрерывного сокращения времени между появлением новых научных знаний и их использованием в инженерно - конструкторских разработках;
д) `взрывного` приобретения информацией более важной роли в росте материального производства, нежели традиционных сырья и энергии (по расчетам специалистов, удвоение объема производства потребительских товаров в настоящее время требует увеличения потребляемой при этом информации в 4 раза, при возрастании продукции в 10 раз - ее 100-кратного роста);
- на современном этапе мирового развития к высоким технологиям - high-tесh, направленным на изменение окружающей среды, прибавляются гуманитарные технологии - high-humе, включающие в себя инструменты, непосредственно связанные с изменением самого человека, с формированием его сознания. Возможности гуманитарных технологий позволяют изменять сам характер человеческого развития. Если раньше человечество изменяло окружающий мир, то теперь (еще и потому, что антропогенная нагрузка на биосферу приблизилась к некоему критическому уровню) оно переходит к изменению самого себя, в результате чего, как остроумно замечает М. Г. Делягин, `человечество все больше напоминает хирурга, делающего самому себе операцию на открытом мозге` ;
- на информационной стадии развития человек вынужденно будет приспосабливать себя к окружающей среде, причем в условиях, когда информационные технологии принесут на своих плечах не только новые общественные отношения, но и новый облик всего человечества. В информационном обществе возникает, как представляется, возможность обеспечить взаимную конвертацию понятий `развитие` и `эволюция` таким образом, чтобы лишить их полярно противоположного смысла, связанного с различением их социальной и биологической основ;
- в истории человечества наступает период, когда информационное общество в его глобальном измерении, вооруженное коллективным интеллектом человечества, приблизится вплотную к возможности управления мировыми процессами и проблемами, исходя из интересов всеобщего выживания и дальнейшего развития. `Коллективным разумом я называю, - писал академик Н. Н. Моисеев, - системное свойство совокупности индивидуальных разумов людей, способных обмениваться информацией, формировать общее миропонимание, совершенствовать коллективную память и, может быть, в будущем вырабатывать и принимать коллективные решения`
- наступающий исторический период - это время, когда распространение информационных технологий кардинально меняет процесс принятия решений даже далеко за пределами сферы их непосредственного воздействия, заставляя людей и коллективы постоянно действовать в условиях крайне агрессивной информационной среды, для которой характерны:
а) постоянный переизбыток ненужной, заведомо избыточной информации, так называемый `белый шум` - один из наиболее древних инструментов сокрытия информации, и по сей день сохраняющий свою эффективность;
б) систематическое отсутствие адекватного реальности структурирования поступающей к пользователю информации (в терминах теории информации плохое структурирование информации является критерием ее ложности);
в) существование и хаотическое, непредсказуемое развитие и взаимодействие значительного количества разнообразных `информационных фантомов`, сконструированных специалистами в области high-humе для тех или иных целей, многие из которых не отличимы от реальных событий и факторов, продолжают свою жизнь и взаимодействуют и после того, как выполнили поставленные перед ними первоначальные задачи;
г) постоянное существование значительного количества принципиально непознаваемых в данных условиях и данными наблюдателями явлений, порождающих у большинства наблюдателей интеллектуальную пассивность в стиле знаменитого `есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе - науке это не известно`, где в заключающей части реплики слышится не менее известное `а нам все равно`;
д) качественное усложнение реальности, связанное с усилением многообразия существенных для жизни человека процессов и началом широкомасштабного проявления ранее не существовавших или не замечавшихся долгосрочных закономерностей, что предвещает приближение человечества к качественному изменению всех параметров его развития ;
- наступающие времена для человечества - это приоритетный поиск путей развития, способных преодолеть стремительно возрастающее в последние десятилетия неравенство условий жизни людей в мире. В последние 15 лет, согласно данным Всемирного банка и ООН, доход из расчета на душу населения снизился в более чем 100 странах, в 60-ти из них личное потребление уменьшалось ежегодно на 1%. До сих пор 3 миллиарда человек живут менее чем на 2 доллара в день, 1,3 миллиарда - менее чем на один доллар в день. 2 млрд. человек на планете лишены электроэнергии, почти 1,5 млрд. не имеют возможности пользоваться чистой питьевой водой. Каждый их 7 детей школьного возраста не посещает школу. По мнению президента ВБ Дж. Вульфенсона, глобальная борьба по сокращению нищеты и спасению окружающей среды в мире в настоящее время терпит поражение . Проблемы социально-экономической, политической, экологической справедливости так или иначе должны стоять на повестке дня мирового сообщества, строящего новый миропорядок в соответствии с гуманными принципами взаимоотношений в триаде `человек - общество - природа`. `Основная особенность условий жизни наступающей эпохи, - писал Н. Н. Моисеев, - состоит в том, что обеспечение дальнейшего существования человечества на Земле может быть достигнуто только совместными общепланетарными усилиями. Рядом, таким же краеугольным камнем в фундамент цивилизации будущего должно лечь и представление о единстве Природы и Человека. Без него невозможно утвердить в собственном сознании Человека необходимость следования экологическому императиву, его достаточно жестким условиям. Как и заповедь `не убий!`, сделавшаяся основой взаимоотношения между людьми, изменившей весь характер развития человека, новое отношение к природе, внутренний запретна действия, нарушающие экологический императив, совершенно изменят контуры цивилизации эпохи ноосферы. При условии, конечно, что человечество сможет преодолеть стереотипы сегодняшней жизни за то короткое время, которое ему для этого отпущено историей` ;
Строго говоря, в условиях мирового развития, определяемого информационной революцией, информационное общество может складываться в двух альтернативных вариантах: а) в монологическом варианте, связанном с претензией одной из мировых культур, в нашем случае - западной, выступать в роли глобального эталона, вытесняющего все остальные; б) в диалогическом варианте, означающем, что будущий духовный облик мира и его глобальную информационную систему формируют все великие мировые культуры на основе партнерского обмена и консенсуса по поводу некоторых базовых ценностей, необходимых всему человечеству. Сегодня миру явно навязывается первый вариант, основанный на софизме: частное выдается за всеобщее, глобальное. Этот гегемонистский вариант глобализации западной массовой технизированной культуры базируется на следующих объективных и субъективных предпосылках:
- во-первых, на том, что евро-атлантическая цивилизация вошла в стадию информационного общества, где в сфере производства информации занято более половины самодеятельного населения, в то время как в большинстве других стран население в основном связано с матриеальным производством;
- во-вторых, на том, что западная цивилизация имеет преимущества в технологическом обеспечении самого информационного производства, основанного на компьютеризации;
- в-третьих, на том, что формирующееся глобальное массовое общество, заинтересованное в массовом информационном потреблении, не может его удовлетворить с помощью маломощных местных (периферийных) систем информационного производства;
- в-четвертых, современный мир новые либерал-глобалисты понимают как целиком номиналистическую систему, в которой общее заменено частным, права народов - правами человека, национальные цели и интересы - индивидуалистической моралью успеха.
Однако тот глобальный мир, в который втягивается современное человечество, является слишком сложным для того, чтобы он мог быть исчерпывающим образом объяснен и описан на языке какой-то одной культуры, даже самой развитой. Только реализация диалогического варианта формирования глобального информационного общества может привести к освобождению глобализации от гегемонистских и униформистских деформаций ее нынешнего этапа. Как представляется, демократический глобальный порядок можно создать лишь при условии, когда не один только западный цивилизационный регион сохранит свою идентичность, а все мировые культуры и цивилизации получат возможность на партнерских основаниях участвовать в формировании глобального миропорядка, накладывая на него печать своего цивилизационного опыта и интересов. Человечество сможет взять под контроль мировое развитие только в том случае, если признает, что основой назревшего социально-экономического и политического реформирования являются все великие цивилизационные традиции - западно-европейская, восточно-христианская, мусульманская, индо-буддистская, конфуцианско-буддистская, - равновеликие по своей ценности, равнополезные и равнопригодные для прыжка в его лучшее будущее.
